Народное единство или классовая борьба?
И снова 4 ноября на один день Нижний Новгород сделался своеобразной "столицей" России. День Народного Единства - день, когда ополчение Минина и Пожарского освободило Москву от польской оккупации. Кажется, совсем недавно я писал о Минине в память 400-летия его кончины - и вот, снова годовщина Победы над Смутой, годовщина, хоть и не круглая, но не утрачивающая от этого своей актуальности.
К сожалению, в этом году празднества были омрачены истериками многих блогеров коммунистической направленности, тиражировавших направо и налево призывы не праздновать День Народного Единства, который, якобы, был специально изобретён буржуазным правительством России для того, чтобы "отвадить народ от подлинного народного праздника - дня Октябрьской революции". Что ж - налицо печальная эволюция коммунистического движения в нашей стране в сторону от патриотических идей. В ту самую сторону, которой придерживался Ленин, призывавший в условиях Второй Отечественной войны 1914 - 1917 гг. к "поражению своего правительства" и "превращению войны империалистической в войну гражданскую", то есть, по сути - к коллаборационизму. Возмущаясь - и справедливо возмущаясь - увековечением памяти гитлеровских пособников (в частности, установкой в Петербурге мемориальной доски Маннергейму), они сами не заметили, как дезавуировали собственную позицию, отказав в почитании Минину и Пожарскому. Что ж, им не впервой. Ещё в 20-е годы некий придворный пиит "рабоче-крестьянской" власти писал:
Я предлагаю Минина расплавить...
Пожарского. Зачем им пьедестал?
Довольно нам двух лавочников славить,
Их за прилавками Октябрь застал.
Случайно им мы не свернули шею.
Я знаю: это было бы под стать.
Подумаешь - они спасли Расею!
А может, лучше было б не спасать?
И даже в начале 1930-х годов, после патриотического разворота Сталина, ещё раздавались в газетах голоса с призывами убрать от Мавзолея "истуканы" Минина и Пожарского как несоответствующие эпохе. Вот и нынешние наследники Бухариных - Зиновьевых - Каменевых, напрочь позабыв, что ещё совсем недавно они пытались сформировать нечто вроде широкого общественного движения под названием "Ополчение Минина и Пожарского", принялись "отодвигать от Мавзолея" "истуканы" царского прошлого. И тем самым всю свою патриотическую риторику сделали весьма и весьма шаткой.
Памятник Минину и Пожарскому в Москве
Впрочем, не менее шаткой выглядит и риторика коммунистов, когда они пытаются утилизировать историю Нижегородского Ополчения для своих партийных нужд. Да, в лице ополчения мы имеем широкое народное движение, начавшееся снизу. Во главе этого движения встал талантливый и честный самородок никому не известного происхождения (и до сих пор историки спорят, кем были предки Кузьмы Минина). Но это сходство оказывается обманчивым, чего упорно не замечают писатели, пыжащиеся во всём на свете непременно откопать "классовую борьбу".
Некто Валентин Костылёв написал и опубликовал в 1939 году роман "Кузьма Минин". Роман интересный, легко читающийся и содержащий богатый исторический и этнографический материал (а Костылёв, будучи нижегородцем, прекрасно знал те реалии, которые описывал). Но при этом в "Минине" Костылёва напрочь отсутствуют многие важные черты, присутствовавшие в реальном Минине, а нижегородское ополчение вырождается в собственный антипод. Я уже писал в своё время, что Минин действовал по благословению Церкви и не в последнюю очередь - Патриарха Гермогена. И что созданное им (во многом на собственные деньги) Нижегородское Ополчение он безропотно вручил воеводе Пожарскому, ибо не полагался на собственные полководческие способности, Пожарский же был профессиональным военным. Что же мы видим в советской книжке? А мы видим народное движение, поддерживаемое в основном голытьбой, и даже Пожарский оказывается во главе ополчения исключительно по своему худородству, что вызывает злость других аристократов: "Тоже мне, князь! Связался с мужичьём!" Аристократия выведена в романе как оплот национальной измены, как класс, готовый служить каким угодно оккупантам - лишь бы их собственные вотчины оставались в покое. Что ж, значительная часть дворянства действительно была безразлична к судьбе Отечества и Православия, охотно целовала крест и польскому королевичу Владиславу, и Отрепьеву, и Тушинскому вору, но у меня простой вопрос: а разве это не народ, не беднота, не крестьянство разносил по городам и весям сплетни о том, что "Годунов промахнулся", и "законный царевич Димитрий" идёт на Москву, чтобы утвердиться на отеческом престоле и покарать "бояр-изменников"? Разве не народ толпами стекался под стяги первого Лжедмитрия? Разве не было в охваченной Великой Смутой и оккупированной поляками России восстания Ивана Болотникова? Грех начала XVII века был общенациональным, и глупо закрывать на это глаза. Общенациональным же было и освободительное движение. Ополчение не стремилось заменить боярскую власть "народной" (Костылёв явно перепутал ополченцев Минина с астраханскими мятежниками начала XVIII века). Ополчение стало объединением всех здоровых сил тогдашнего общества. Объединением в первую очередь в религиозном порыве, для защиты попираемой веры и уничтожаемой Церкви, а одновременно - и России.
Иначе видит ситуацию Костылёв. У него бояре подсылают к Минину убийц под видом колдунов-предсказателей. Однако, тех разоблачают, а Кузьма Минин с войском берёт Кострому и низлагает тамошнего воеводу Шереметева, главного организатора покушения. Сомневаюсь я, чтобы такой набожный человек, как Минин, мог купиться на колдовство - соответственно, и весь план "покушения" оказывается шит белыми нитками. Но это ещё полбеды. Пока ополчение стоит в Костроме (заметим, это тот самый город, откуда родом был будущий царь Михаил Романов - вряд ли эта деталь в романе случайна), монахи Ипатьевского монастыря (да-да, того самого, где скрывался от врагов юный Михаил Романов) приплывают, чтобы ... науськивать народ против Пожарского! То есть, Церковь в глазах советских борзописцев выступает в качестве враждебной силы, прислуживающей оккупантам и их пособникам. И в этом же лагере (намёками, намёками, конечно, - но для человека, знающего историю, эти намёки очень прозрачны) оказывается будущий царь Михаил, умиротворитель России.
А что было на самом деле? Ответ находим у историка Н. Костомарова. Попытки подослать к Минину и Пожарскому убийц действительно были. Но подсылал убийц не костромской воевода, а разбойничий атаман Заруцкий (любовник Марины Мнишек и сторонник поляков). Позиция же Церкви оставалась безукоризненно патриотической - достаточно вспомнить оборону Троице-Сергиевой лавры. В течение 16 месяцев монахи отбивались от регулярных польских войск, пока им на выручку не подоспели войска Скопина-Шуйского. Кстати, Скопин-Шуйский - не меньший аристократ, чем Пожарский, но вот же он, воюет против поляков и даже в мыслях не допускает сотрудничества с захватчиками. А вот Заруцкий - реальный коллаборационист и реальный враг Ополчения - происхождением явно не блещет.
Героическая оборона Троице-Сергиевой Лавры в 1608 - 1610 гг.
Скопин-Шуйский
Для чего понадобилось Костылёву искажать имевшие место факты? Для чего понадобилось ему в эпилоге утверждать, будто утвердившаяся на престоле династия Романовых начала репрессии против ополченцев, якобы, оказавшихся чуть ли не поголовно беглыми? Всё от того же желания представить патриотическое, объединительное народное движение - классовым. В эту схему, однако, не вписывается ни то, что Минин добровольно уступил командование ополчением Пожарскому, ни официальное благословение Церкви (в виде посланной ополченцам иконы Казанской Божией Матери), ни деятельность Скопина-Шуйского, которому лишь ранняя смерть помешала принять участие в освобождении Москвы. Не укладывается в эту схему и тот факт что в 1616 году Минина отправляют под Казань для сыску по делу о восстании инородцев - черемисов и татар. Национал-сепаратисты, возмечтавшие на ниве русской беды о восстановлении разбойничьего Казанского ханства, в представлении Костылёва оказываются ... мининскими ополченцами, недовольными притеснениями со стороны царского правительства. Цель же поездки Минина он вынужден искажать ради сохранения цельности своего повествования, превратив сыск в мирные переговоры.
Видимо, коммунисты и сами почувствовали всю фальшь своих попыток превратить национально-религиозное народное движение, поддержанное лучшими представителями аристократии, в классовое восстание наподобие разинского или болотниковского. Потому и перешли от героизации Минина к отрицанию его подвига. Что ж - сделаем себе зарубку, и когда они начнут упрекать нас в недостатке патриотизма - припомним. Нам же остаётся чтить подвиг наших предков, избавивших Русь от иноземного нашествия и Смуты, а веру Православную - от искоренения. Чтить и популяризировать в меру своих сил.