Гвардию - в огонь!
24 октября 1877 года в результате ожесточённого и крайне кровопролитного штурма русскими войсками под командованием генерала И.В. Гурко была захвачена крепость Горный Дубняк на Софийском шоссе. Спустя четыре дня Гурко взял Телиш. Победа под Горным Дубняком и Телишем изолировала гарнизон Плевны от софийской группировки турок, перекрывая войскам Османа-Нури-паши подвоз продовольствия, боеприпасов и подход подкреплений. Победа под Горным Дубняком и Телишем, так же, как и более ранняя победа под Ловчей, имела, таким образом, большое стратегическое значение. Однако в ходе штурма Горного Дубняка большие потери понесла элита Русской Императорской Армии - корпус Лейб-Гвардии. Эти потери до сих пор порождают ожесточённые споры - насколько оправданы были тактические решения, принятые Гурко.
Взятие Горного Дубняка войсками русской Лейб-Гвардии
После скандального провала 3-го штурма Плевны, когда 80 тысяч русских не смогли овладеть крепостью, которую обороняли менее 40 тысяч турок, русское командование приняло решение перейти к методичной осаде Плевны. Крепость, которую не удалось взять штурмом, решено было взять измором. А для этого необходимо было плотно изолировать Плевну от турецких группировок, находящихся за её пределами. Кроме того, командование решило усилить действующую армию, о необходимости чего военные специалисты докладывали императору Александру Николаевичу ещё до начала военной операции. В частности, из столицы вызвали Гвардию, которую поручили командованию одного из лучших генералов той Русско-Турецкой войны - Иосифа Владимировича Гурко.
Вот перед Гурко с его гвардейцами и была поставлена задача овладеть Горным Дубняком, Дольним Дубняком и Телишем - крепостями на Софийском шоссе, в которых сидели довольно сильные турецкие гарнизоны, обеспечивавшие связь Плевны с Софией. Как раз незадолго до штурма Горного Дубняка по Софийскому шоссе в Плевну прибыл громадный обоз с продовольствием и боеприпасами. Этот обоз конвоировал крупный военный отряд турок. По пути турецкий обоз наткнулся на аналогичный русский, везший боеприпасы и продовольствие армии Тотлебена под Плевной. Турки атаковали русский обоз и сумели его захватить, так что ресурсы, предназначавшиеся Тотлебену, благополучно "уплыли" к Осману-Нури. Дальше так продолжаться не могло.
Укрепления Горного Дубняка состояли из двух редутов - Большого и Малого, в которых находились в общей сложности 6 батальонов, 4 эскадрона и 4 орудия под общим командованием Ахмеда-Хивзи-паши. Численность обороняющихся в Горном Дубняке войск составляла 3500 человек. Вокруг редутов турки старательно вырубили весь лес в радиусе километра. Так что наступающим колоннам русских войск предстояло идти в атаку по голому полю - укрываться от турецкого огня было просто негде.
По идее, Гурко следовало бы приказать своей пехоте заняться шанцевыми работами. То есть - рыть окопы, в полный профиль, в которых войска могли бы укрываться от обстрелов. И постепенно, прорывая окопы, продвигаться к укреплениям врага, пока атакующие не подведут свои окопы к турецким редутам настолько близко, чтобы одной короткой перебежкой преодолеть зону огня и вступить в штыковую схватку. Данная задача казалась бы тем легче, что в состав Лейб-Гвардии входил гвардейский Сапёрный батальон. Для артиллерии же, которой у Гурко было вдосталь, следовало бы оборудовать закрытые огневые позиции и с них громить огнём турецкие укрепления - благо, они были земляными.
Но так Гурко мог бы поступить, будь у него неограниченный лимит времени. Так можно было бы штурмовать Горный Дубняк, если бы его штурм представлял собой самостоятельную стратегическую задачу. Но штурм Горного Дубняка был частью общей операции по блокированию Плевны. Кроме того, неудача трёх штурмов Плевны показала русским генералам, что турки в кои-то веки научились серьёзно воевать, а Осман-Нури-паша представляет собой достойного противника. Приходилось опасаться как вылазки со стороны Плевны на помощь Горному Дубняку, так и со стороны Софии. Силы врага в Плевне русское командование оценивало в 80 батальонов, в Софии - в 120 батальонов. Если бы столь мощные группировки перешли в наступление против Гурко, у Иосифа Владимировича не было бы никаких шансов. Другое дело, что разведка в русской армии тех лет была поставлена из рук вон плохо, и получить достоверную информацию о численности плевненского и софийского гарнизона русским не удалось.
Иосифу Владимировичу Гурко под Горным Дубняком пришлось решать сложную задачу.
И принимать непростые с нравственной точки зрения решения.
Плоха была надежда и на артиллерию, Турки имели на вооружении дальнобойные стальные орудия Круппа, активно поставлявшиеся им до войны. Русская же артиллерия располагала морально устаревшими пушками, дальнобойности которых просто не хватало, чтобы подавить артиллерию турок. Неверно утверждать будто Гурко полез на штурм Горного Дубняка без артподготовки. Артподготовка была - но её эффективность в силу указанной выше причины оставляла желать много лучшего. Русская артиллерия не могла приблизиться к позициям противника ближе, чем на 1200 метров, а с такого расстояния она могла палить только, что называется, "в белый свет, как в копеечку". Ни одно из турецких орудий не удалось подбить, укреплениям врага также не было нанесено особо значительного ущерба. Оставалось идти на штурм, что называется, в лоб, не считаясь с потерями и полагясь лишь на боевую выучку гвардейцев да на громадное численное превосходство.
Гурко удалось обеспечить себе почти шестикратное превосходство над противником в численности. В его распоряжении было 20 тысяч человек при 60-ти орудиях (превосходство в артиллерии пятнадцатикратное, но за счёт большей дальнобойности турецких орудий - практически бесполезное). Конечно, турки имели на вооружении магазинные винтовки Винчестера, в то время, как на вооружении русской Гвардии состояли однозарядные винтовки Бердана. Это позволяло турецкой пехоте создавать гораздо большую плотность огня, нежели русской. Зато русские гвардейцы превосходили противника выучкой и имели ещё одно несомненное преимущество - чётко осознавали правоту своего дела. Каждый солдат понимал, за что и против кого он сражается.
Чтобы прикрыть своё наступление от гарнизонов Дольнего Дубняка, Телиша и Радомириц, где тоже стояли турецкие войска, Гурко вынужден был ослабить свой ударный кулак на 29 батальонов пехоты, 106 орудий и 10,5 тыс. чел. кавалерии. На штурм Телиша были брошены Лейб-Гвардии Егерский полк и часть Лейб-Гвардии Гусарского полка - впрочем, они должны были только имитировать штурм, на их успех Гурко не рассчитывал. Остальные же силы он разделил на три колонны, которые должны были атаковать Горный Дубняк с юга, востока и севера. Посмотрим на карту. Видим, что Горный Дубняк находится строго на запад от Плевны. Таким образом, схема наступления, предложенная Гурко, даже если бы русским не удалось окружить и уничтожить вражеский гарнизон, всё-таки решала общую стратегическую задачу - турецкий гарнизон отодвигался дальше от Плевны, связь между Плевной и Софией разрывалась.
Положение Горного Дубняка и Телиша на карте относительно Плевны
Удар с востока, от Плевны наносила Лейб-Гвардии Стрелковая бригада (4 батальона). С юга на Горный Дубняк нацеливались Лейб-Гвардии Московский и Лейб-Гренадерский полки - 1-я бригада 2-й Гвардейской пехотной дивизии. Вторая бригада этой же дивизии, состоявшая из Лейб-Гвардии Павловского и Лейб-Гвардии Финляндского полков, наносила удар с севера. Три полка Лейб-Гвардии 1-й пехотной дивизии оставались в резерве, готовые в любую минуту поддержать атакующих.
План был хорош, и если бы атакующие колонны ударили на турок синхронно, гарантировал бы успех. Однако переправу левой колонны (павловцы и финляндцы) через реку Вид задержал Лейб-Гвардии Егерский полк, выдвигавшийся на свои исходные позиции для атаки Телиша. В результате эта колонна вышла на исходные рубежи с опозданием. Центральная и левая колонны заняли исходные позиции синхронно, хотя их солдаты и были утомлены после трудного перехода, связанного с преодолением кукурузного поля. Бойцы центральной колонны могли подождать подхода соседей слева - но турки заметили их с Малого редута и открыли убийственный огонь. Командир Лейб-Гвардии Гренадерского полка Ю.В. Любовицкий во избежание напрасных потерь вынужден был отдать приказ к атаке. Лейб-гренадеры бросились на штурм и после яростного боя овладели Малым редутом. Наступали они в сомкнутом строю, не пригибаясь и не окапываясь, "по-гвардейски", в силу чего понесли большие потери. Однако успех Любовицкого нарушил общий план атаки - остальные войска Гвардии не были готовы поддержать атаку гренадеров.
Атака Лейб-Гвардии Гренадерского полка под Горным Дубняком
Впрочем, Любовицкий добился главного: его солдаты теперь находились в укрытии. Подождав подхода остальных, он мог бы избежать напрасных потерь. Однако полковником овладела эйфория. Упоённый успехом, он решил, что его сил вполне хватит, чтобы овладеть и главным турецким укреплением. Турки ответили на эту новую атаку гвардейцев ураганным огнём. Достаточно сказать, что барабанщик, начавший было бить сигнал к атаке, был немедленно убит наповал и барабанить, в конце концов, оказался вынужден... сам полковой командир. Сильно ослабленный Лейб-Гвардии Гренадерский полк поднялся в атаку, но оказался бессилен преодолеть зону огня. Солдаты частично откатились назад, за укрепления Малого редута, частично залегли в ложементах на склоне перед главным укреплением. По свидетельству очевидцев, повторённому историками, гренадеры были так утомлены, что многие из них просто уснули на позиции, несмотря на продолжавшийся бой.
Таким образом, благодаря преждевременной атаке Любовицкого Лейб-Гвардии Гренадерский полк оказался временно выключен из боя. В это время в наступление перешла гвардейская стрелковая бригада генерала Эллиса. Атаковать им пришлось через голое поле, хорошо простреливаемое с турецких позиций, поэтому стрелки в конце концов оказались вынуждены залечь, не дойдя до вражеского редута. Захлебнулась и атака павловцев и финляндцев. Таким образом, к полудню вокруг Горного Дубняка сложилась патовая ситуация: русская пехота залегла в придорожных канавах и передовых окопах турок, не имея возможности приблизиться к Большому редуту под шквальным огнём магазинных винтовок и крупповских пушек врага. Но и турки не могли отбить обратно укрепления Малого редута благодаря численному превосходству русских.
Однако поскольку теперь все три колонны были введены в бой, Гурко всё же решил попытаться воплотить в жизнь свой первоначальный замысел. Сигналом для синхронной атаки должны были послужить залпы артиллерии: сначала - три залпа артиллерии левой колонны, затем - средней, а после неё - правой. Другого сигнала в тех условиях подать было невозможно. Однако артиллеристы правой колонны по ошибке приняли за залпы соседей канонаду под Плевной и, вопреки приказу, открыли огонь первыми. В результате чего сигнал был сорван, и синхронной атаки снова не получилось. В атаку поднялся только Лейб-Гвардии Павловский полк, остальные же остались на месте, не слыша условленного сигнала. Атака снова захлебнулась.
В 15-00 атаку турецких укреплений предпринял Лейб-Гвардии Финляндский полк. Его командир, генерал В.Н. Лавров, поднимая в очередной раз своих бойцов, обратился к ним с прочувствованной речью: "Молодцы! Сейчас пойдем в атаку. Когда я взмахну саблей и крикну „ура!“ - смотрите все за мной". Лавров действительно повёл полк в атаку лично, но под ураганным огнём не смог добежать до Большого редута пятидесяти шагов. Он получил два пулевых ранения в грудь и спустя два дня скончался. Атака Финляндцев после ранения командира закономерно захлебнулась. Полк залёг.
Генерал Василий Николаевич Лавров
Отбита оказалась и атака Лейб-Гвардии Егерского полка на Телиш. Полк поднялся, как того и требовал морально устаревший устав, на штурм в сомкнутом строю, но попал под вражеский огонь и вынужден был отступить, потеряв 900 человек - половину своего личного состава.
Более успешно действовала под Телишем гвардейская кавалерия. Лейб-Гвардии Гусарский полк своей утренней атакой предварял наступление Лейб-Гвардии Егерского полка и позволил наступающим выяснить расположение турецких окопов, Лейб-Гвардии Драгунский полк сумел занять удачную позицию у Ракитской горы, к которой немедленно подтянули взвод гвардейской конной артиллерии. Огнём этой артиллерии был встречен и принуждён к отступлению подходивший к Телишу очередной турецкий обоз для Плевны.
Атака Лейб-Гвардии Гусарского полка под Телишем 24 октября 1877 года.
С картины В.В. Мазуровского
К 17-00 начало темнеть. Русская артиллерия, опасаясь попасть по своим (тем более, что такой случай уже был во время сражения, утром, когда под "дружественный огонь" попал Лейб-Гвардии Финляндский полк), прекратила огонь. К этому времени на позиции 2-й гвардейской дивизии прибыл в качестве подкрепления Лейб-Гвардии Сапёрный батальон. Лейб-сапёры довольно быстро пояснили своим пехотным товарищам, как при наступлении использовать естественные складки местности и как правильно самоокапываться. Наплевав на устав, пользуясь сумерками, прижимаясь к земле, залегая и окапываясь, гвардейские пехотинцы сумели подобраться вплотную к Большому турецкому редуту. Особенно близко к турецким позициям оказались герои утреннего боя - лейб-гренадеры. Разозлённые гибелью своих товарищей, горевший местью и досадой, они безо всякого приказа в 18-00 бросились в решительную атаку внутрь турецкого редута, где закипела отчаянная рукопашная схватка. В бой пошли не только штыки, но и приклады, и кулаки. Очевидцы видели потом, после взятия Горного Дубняка, валявшиеся в редуте переломанные винтовки. Не выдержав столь яростной атаки, турки положили оружие. Горный Дубняк сдавался на милость победителя.
Из гарнизона Горного Дубняка уйти не удалось никому. 2300 турецких солдат и офицеров оказались в русском плену, ещё 1500 человек было перебито в ходе яростной рукопашной схватки с лейб-гренадерами. Русская гвардия также понесла тяжёлые потери, которых можно было бы избежать, будь у Гурко возможность провести как следует артиллерийскую подготовку. Один генерал, восемь офицеров и 790 нижних чинов были убиты, два генерала, 96 офицеров и 2384 нижних чина выбили из строя по ранению. К этим потерям следует прибавить 900 убитых солдат и офицеров Лейб-Гвардии Егерского полка, погибших во время атаки на Телиш. По свидетельству очевидцев, император Александр Освободитель плакал, когда читал списки потерь - ведь большинство своих гвардейцев он знал лично.
Русские гвардейцы штурмуют Большой редут под Горным Дубняком
вечером 24 октября 1977 года.
Знаменитая картина Василия Верещагина "Панихида по убитым" иллюстрирует именно
трагедию русской гвардии под Горным Дубняком. Стоящий за спиной священника солдат -
в форме Лейб-Гвардии Егерского полка. Художник несколько сгустил краски,
изобразив, будто в ходе штурма 24 октября погиб весь полк, кроме этого единственного солдата.
После гекатомбы под Горным Дубняком Гурко решил во что бы то ни стало больше не использовать лобовых атак на укреплённые позиции турок. На следующий день после падения Горного Дубняка он подошёл со своими основными силами к Телишу. Укрепления Телиша были расположены непосредственно на самом Софийском шоссе, на возвышении, и имели вид большого редута, обнесённого рвом и валом, и во многом напоминали аналогичные укрепления под Горным Дубняком. Однако теперь Гурко имел прочный тыл - Горный Дубняк, занятый русскими войсками, так что атаки в спину со стороны Плевны можно было не опасаться. Так что со штурмом можно было не спешить.
Против Телишских высот Гурко выдвинул 72 артиллерийских орудия, назначив в прикрытие к ним полки Лейб-Гвардии Московский и Лейб-Гренадерский, кроме того, каждой артиллерийской батарее придавалось по полуроте Лейб-Гвардии Сапёрного батальона для оборудования закрытых артиллерийских позиций. Гвардейская кавалерия в составе двух полков гусар, одного полка улан, одного полка драгун и одного - конно-гренадеров прикрывала фланги артиллерийской позиции. На эти же кавалерийские части возлагалась задача преследования, если бы турецкий гарнизон принял решений отступить. Ровно в 11 часов дня 16 (28) октября 1877 года по сигналу Гурко все 72 орудия открыли огонь по турецким укреплениям. Турки пробовали открыть ответный огонь, однако первые их выстрелы оказались неудачными, а вскоре их артиллерия была подавлена. Генерал Гурко лично находился под огнём, отдавая приказания, вокруг него свистели снаряды, однако ни он, ни кто-либо из чинов его штаба не был ранен.
Русские артиллеристы осенью 1877 года
После двух с половиной часов артиллерийского обстрела Гурко послал в телишские укрепления парламентёров. В качестве таковых решено было использовать пятерых турок, захваченных в плен под Горным Дубняком, и ординарца генерала Гурко князя Церетели. "Вы окружены со всех сторон русскими войсками; 100 орудий направлены на вас и уничтожат ваши окопы со всеми их гарнизонами. Во избежание бесполезного кровопролития предлагаю вам положить оружие", - писал Гурко туркам. Это письмо было передано пленным туркам, которые зашли в редут, в то время, как Церетели остался ожидать снаружи. Спустя некоторое время (которое, вероятно, потребовалось туркам, чтобы разобрать послание русского генерала), из редута выбрался турецкий парламентёр и, размахивая белым флагом направился к Церетели.
Увидев парламентёра, Гурко немедленно покинул расположение батареи и верхом выехал ему навстречу. Парламентёр оказался турецким полковником, знавшим французский язык, на котором и велись дальнейшие переговоры. "Я требую, - объявил Гурко, - чтобы ваши солдаты сложили оружие и шли безоружные на нашу цепь. Даю вам времени полчаса. Иначе снова открываю огонь и буду атаковать вас своими войсками".
Под прикрытием переговоров часть турок попыталась отступить в направлении на Софию, однако Гурко своевременно заметил это движение и послал в преследование Лейб-Гвардии Уланский полк. Однако основная масса телишского гарнизона во главе с Измаил-Хаки-пашой решила не искушать судьбу и сложила оружие. Появление на шоссе первых колонн сдающихся вызвало взрыв ликования среди русских гвардейцев - слишком памятен был кровопролитный бой под Горным Дубняком и понесённые там потери. Теперь удалось обойтись без потерь с русской стороны. Пехотинцы кричали "ура!" и махали фуражками, артиллеристы, не стесняясь своих чувств, обнимались с собственными орудиями. Победа была полной.
Русские гвардейцы водружают знамя над взятыми укреплениями Телиша.
Взятие Горного Дубняка и Телиша позволило русским войскам прочно оседлать Софийское шоссе. Подвоз боеприпасов и продовольствия гарнизону Плевны прекратился. Турецкая крепость, оборона которой в течение нескольких месяцев не давала русским войскам перенести боевые действия за Балканы, теперь оказывалась в полной изоляции, а её капитуляция становилась вопросом времени. Бескровное взятие Телиша одним только огнём гвардейской артиллерии с укрытых позиций, оборудованных лейб-сапёрами, показал, что упрёки Гурко в бездарном командовании и в равнодушии к солдатским жизням несостоятельны. Иосиф Владимирович, когда у него была возможность решить исход сражения артиллерийской подготовкой, предпочитал действовать именно так и добивался успеха. Под Горным Дубняком у него просто не было достаточно времени подготовить артиллерийские позиции и окопы для своих войск - приходилось спешить из опасения, что гарнизон Плевны может ударить ему в спину и выручить Горный Дубняк. Составленный Гурко план штурма Горного Дубняка мог бы привести к успеху, если бы удалось добиться синхронного ввода в бой всех колонн русской гвардии, если бы сами гвардейцы не руководствовались морально устаревшими уставами, а наступали в рассыпном строю, короткими перебежками и окапывались. Свою роль в трагедии русской гвардии под Горным Дубняком сыграла и несвоевременная попытка полковника Любовицкого овладеть Большим редутом силами своего полка, не дожидаясь выступления остальных колонн, и ошибка артиллеристов правой колонны, несвоевременно подавших условный сигнал к атаке. По сути, Гурко так и не удалось в ходе боя за Горный Дубняк наладить управление войсками. Исход штурма решил героизм солдат и младших офицеров.
Взятие Горного Дубняка войсками русской Лейб-Гвардии
После скандального провала 3-го штурма Плевны, когда 80 тысяч русских не смогли овладеть крепостью, которую обороняли менее 40 тысяч турок, русское командование приняло решение перейти к методичной осаде Плевны. Крепость, которую не удалось взять штурмом, решено было взять измором. А для этого необходимо было плотно изолировать Плевну от турецких группировок, находящихся за её пределами. Кроме того, командование решило усилить действующую армию, о необходимости чего военные специалисты докладывали императору Александру Николаевичу ещё до начала военной операции. В частности, из столицы вызвали Гвардию, которую поручили командованию одного из лучших генералов той Русско-Турецкой войны - Иосифа Владимировича Гурко.
Вот перед Гурко с его гвардейцами и была поставлена задача овладеть Горным Дубняком, Дольним Дубняком и Телишем - крепостями на Софийском шоссе, в которых сидели довольно сильные турецкие гарнизоны, обеспечивавшие связь Плевны с Софией. Как раз незадолго до штурма Горного Дубняка по Софийскому шоссе в Плевну прибыл громадный обоз с продовольствием и боеприпасами. Этот обоз конвоировал крупный военный отряд турок. По пути турецкий обоз наткнулся на аналогичный русский, везший боеприпасы и продовольствие армии Тотлебена под Плевной. Турки атаковали русский обоз и сумели его захватить, так что ресурсы, предназначавшиеся Тотлебену, благополучно "уплыли" к Осману-Нури. Дальше так продолжаться не могло.
Укрепления Горного Дубняка состояли из двух редутов - Большого и Малого, в которых находились в общей сложности 6 батальонов, 4 эскадрона и 4 орудия под общим командованием Ахмеда-Хивзи-паши. Численность обороняющихся в Горном Дубняке войск составляла 3500 человек. Вокруг редутов турки старательно вырубили весь лес в радиусе километра. Так что наступающим колоннам русских войск предстояло идти в атаку по голому полю - укрываться от турецкого огня было просто негде.
По идее, Гурко следовало бы приказать своей пехоте заняться шанцевыми работами. То есть - рыть окопы, в полный профиль, в которых войска могли бы укрываться от обстрелов. И постепенно, прорывая окопы, продвигаться к укреплениям врага, пока атакующие не подведут свои окопы к турецким редутам настолько близко, чтобы одной короткой перебежкой преодолеть зону огня и вступить в штыковую схватку. Данная задача казалась бы тем легче, что в состав Лейб-Гвардии входил гвардейский Сапёрный батальон. Для артиллерии же, которой у Гурко было вдосталь, следовало бы оборудовать закрытые огневые позиции и с них громить огнём турецкие укрепления - благо, они были земляными.
Но так Гурко мог бы поступить, будь у него неограниченный лимит времени. Так можно было бы штурмовать Горный Дубняк, если бы его штурм представлял собой самостоятельную стратегическую задачу. Но штурм Горного Дубняка был частью общей операции по блокированию Плевны. Кроме того, неудача трёх штурмов Плевны показала русским генералам, что турки в кои-то веки научились серьёзно воевать, а Осман-Нури-паша представляет собой достойного противника. Приходилось опасаться как вылазки со стороны Плевны на помощь Горному Дубняку, так и со стороны Софии. Силы врага в Плевне русское командование оценивало в 80 батальонов, в Софии - в 120 батальонов. Если бы столь мощные группировки перешли в наступление против Гурко, у Иосифа Владимировича не было бы никаких шансов. Другое дело, что разведка в русской армии тех лет была поставлена из рук вон плохо, и получить достоверную информацию о численности плевненского и софийского гарнизона русским не удалось.
Иосифу Владимировичу Гурко под Горным Дубняком пришлось решать сложную задачу.
И принимать непростые с нравственной точки зрения решения.
Плоха была надежда и на артиллерию, Турки имели на вооружении дальнобойные стальные орудия Круппа, активно поставлявшиеся им до войны. Русская же артиллерия располагала морально устаревшими пушками, дальнобойности которых просто не хватало, чтобы подавить артиллерию турок. Неверно утверждать будто Гурко полез на штурм Горного Дубняка без артподготовки. Артподготовка была - но её эффективность в силу указанной выше причины оставляла желать много лучшего. Русская артиллерия не могла приблизиться к позициям противника ближе, чем на 1200 метров, а с такого расстояния она могла палить только, что называется, "в белый свет, как в копеечку". Ни одно из турецких орудий не удалось подбить, укреплениям врага также не было нанесено особо значительного ущерба. Оставалось идти на штурм, что называется, в лоб, не считаясь с потерями и полагясь лишь на боевую выучку гвардейцев да на громадное численное превосходство.
Гурко удалось обеспечить себе почти шестикратное превосходство над противником в численности. В его распоряжении было 20 тысяч человек при 60-ти орудиях (превосходство в артиллерии пятнадцатикратное, но за счёт большей дальнобойности турецких орудий - практически бесполезное). Конечно, турки имели на вооружении магазинные винтовки Винчестера, в то время, как на вооружении русской Гвардии состояли однозарядные винтовки Бердана. Это позволяло турецкой пехоте создавать гораздо большую плотность огня, нежели русской. Зато русские гвардейцы превосходили противника выучкой и имели ещё одно несомненное преимущество - чётко осознавали правоту своего дела. Каждый солдат понимал, за что и против кого он сражается.
Чтобы прикрыть своё наступление от гарнизонов Дольнего Дубняка, Телиша и Радомириц, где тоже стояли турецкие войска, Гурко вынужден был ослабить свой ударный кулак на 29 батальонов пехоты, 106 орудий и 10,5 тыс. чел. кавалерии. На штурм Телиша были брошены Лейб-Гвардии Егерский полк и часть Лейб-Гвардии Гусарского полка - впрочем, они должны были только имитировать штурм, на их успех Гурко не рассчитывал. Остальные же силы он разделил на три колонны, которые должны были атаковать Горный Дубняк с юга, востока и севера. Посмотрим на карту. Видим, что Горный Дубняк находится строго на запад от Плевны. Таким образом, схема наступления, предложенная Гурко, даже если бы русским не удалось окружить и уничтожить вражеский гарнизон, всё-таки решала общую стратегическую задачу - турецкий гарнизон отодвигался дальше от Плевны, связь между Плевной и Софией разрывалась.
Положение Горного Дубняка и Телиша на карте относительно Плевны
Удар с востока, от Плевны наносила Лейб-Гвардии Стрелковая бригада (4 батальона). С юга на Горный Дубняк нацеливались Лейб-Гвардии Московский и Лейб-Гренадерский полки - 1-я бригада 2-й Гвардейской пехотной дивизии. Вторая бригада этой же дивизии, состоявшая из Лейб-Гвардии Павловского и Лейб-Гвардии Финляндского полков, наносила удар с севера. Три полка Лейб-Гвардии 1-й пехотной дивизии оставались в резерве, готовые в любую минуту поддержать атакующих.
План был хорош, и если бы атакующие колонны ударили на турок синхронно, гарантировал бы успех. Однако переправу левой колонны (павловцы и финляндцы) через реку Вид задержал Лейб-Гвардии Егерский полк, выдвигавшийся на свои исходные позиции для атаки Телиша. В результате эта колонна вышла на исходные рубежи с опозданием. Центральная и левая колонны заняли исходные позиции синхронно, хотя их солдаты и были утомлены после трудного перехода, связанного с преодолением кукурузного поля. Бойцы центральной колонны могли подождать подхода соседей слева - но турки заметили их с Малого редута и открыли убийственный огонь. Командир Лейб-Гвардии Гренадерского полка Ю.В. Любовицкий во избежание напрасных потерь вынужден был отдать приказ к атаке. Лейб-гренадеры бросились на штурм и после яростного боя овладели Малым редутом. Наступали они в сомкнутом строю, не пригибаясь и не окапываясь, "по-гвардейски", в силу чего понесли большие потери. Однако успех Любовицкого нарушил общий план атаки - остальные войска Гвардии не были готовы поддержать атаку гренадеров.
Атака Лейб-Гвардии Гренадерского полка под Горным Дубняком
Впрочем, Любовицкий добился главного: его солдаты теперь находились в укрытии. Подождав подхода остальных, он мог бы избежать напрасных потерь. Однако полковником овладела эйфория. Упоённый успехом, он решил, что его сил вполне хватит, чтобы овладеть и главным турецким укреплением. Турки ответили на эту новую атаку гвардейцев ураганным огнём. Достаточно сказать, что барабанщик, начавший было бить сигнал к атаке, был немедленно убит наповал и барабанить, в конце концов, оказался вынужден... сам полковой командир. Сильно ослабленный Лейб-Гвардии Гренадерский полк поднялся в атаку, но оказался бессилен преодолеть зону огня. Солдаты частично откатились назад, за укрепления Малого редута, частично залегли в ложементах на склоне перед главным укреплением. По свидетельству очевидцев, повторённому историками, гренадеры были так утомлены, что многие из них просто уснули на позиции, несмотря на продолжавшийся бой.
Таким образом, благодаря преждевременной атаке Любовицкого Лейб-Гвардии Гренадерский полк оказался временно выключен из боя. В это время в наступление перешла гвардейская стрелковая бригада генерала Эллиса. Атаковать им пришлось через голое поле, хорошо простреливаемое с турецких позиций, поэтому стрелки в конце концов оказались вынуждены залечь, не дойдя до вражеского редута. Захлебнулась и атака павловцев и финляндцев. Таким образом, к полудню вокруг Горного Дубняка сложилась патовая ситуация: русская пехота залегла в придорожных канавах и передовых окопах турок, не имея возможности приблизиться к Большому редуту под шквальным огнём магазинных винтовок и крупповских пушек врага. Но и турки не могли отбить обратно укрепления Малого редута благодаря численному превосходству русских.
Однако поскольку теперь все три колонны были введены в бой, Гурко всё же решил попытаться воплотить в жизнь свой первоначальный замысел. Сигналом для синхронной атаки должны были послужить залпы артиллерии: сначала - три залпа артиллерии левой колонны, затем - средней, а после неё - правой. Другого сигнала в тех условиях подать было невозможно. Однако артиллеристы правой колонны по ошибке приняли за залпы соседей канонаду под Плевной и, вопреки приказу, открыли огонь первыми. В результате чего сигнал был сорван, и синхронной атаки снова не получилось. В атаку поднялся только Лейб-Гвардии Павловский полк, остальные же остались на месте, не слыша условленного сигнала. Атака снова захлебнулась.
В 15-00 атаку турецких укреплений предпринял Лейб-Гвардии Финляндский полк. Его командир, генерал В.Н. Лавров, поднимая в очередной раз своих бойцов, обратился к ним с прочувствованной речью: "Молодцы! Сейчас пойдем в атаку. Когда я взмахну саблей и крикну „ура!“ - смотрите все за мной". Лавров действительно повёл полк в атаку лично, но под ураганным огнём не смог добежать до Большого редута пятидесяти шагов. Он получил два пулевых ранения в грудь и спустя два дня скончался. Атака Финляндцев после ранения командира закономерно захлебнулась. Полк залёг.
Генерал Василий Николаевич Лавров
Отбита оказалась и атака Лейб-Гвардии Егерского полка на Телиш. Полк поднялся, как того и требовал морально устаревший устав, на штурм в сомкнутом строю, но попал под вражеский огонь и вынужден был отступить, потеряв 900 человек - половину своего личного состава.
Более успешно действовала под Телишем гвардейская кавалерия. Лейб-Гвардии Гусарский полк своей утренней атакой предварял наступление Лейб-Гвардии Егерского полка и позволил наступающим выяснить расположение турецких окопов, Лейб-Гвардии Драгунский полк сумел занять удачную позицию у Ракитской горы, к которой немедленно подтянули взвод гвардейской конной артиллерии. Огнём этой артиллерии был встречен и принуждён к отступлению подходивший к Телишу очередной турецкий обоз для Плевны.
Атака Лейб-Гвардии Гусарского полка под Телишем 24 октября 1877 года.
С картины В.В. Мазуровского
К 17-00 начало темнеть. Русская артиллерия, опасаясь попасть по своим (тем более, что такой случай уже был во время сражения, утром, когда под "дружественный огонь" попал Лейб-Гвардии Финляндский полк), прекратила огонь. К этому времени на позиции 2-й гвардейской дивизии прибыл в качестве подкрепления Лейб-Гвардии Сапёрный батальон. Лейб-сапёры довольно быстро пояснили своим пехотным товарищам, как при наступлении использовать естественные складки местности и как правильно самоокапываться. Наплевав на устав, пользуясь сумерками, прижимаясь к земле, залегая и окапываясь, гвардейские пехотинцы сумели подобраться вплотную к Большому турецкому редуту. Особенно близко к турецким позициям оказались герои утреннего боя - лейб-гренадеры. Разозлённые гибелью своих товарищей, горевший местью и досадой, они безо всякого приказа в 18-00 бросились в решительную атаку внутрь турецкого редута, где закипела отчаянная рукопашная схватка. В бой пошли не только штыки, но и приклады, и кулаки. Очевидцы видели потом, после взятия Горного Дубняка, валявшиеся в редуте переломанные винтовки. Не выдержав столь яростной атаки, турки положили оружие. Горный Дубняк сдавался на милость победителя.
Из гарнизона Горного Дубняка уйти не удалось никому. 2300 турецких солдат и офицеров оказались в русском плену, ещё 1500 человек было перебито в ходе яростной рукопашной схватки с лейб-гренадерами. Русская гвардия также понесла тяжёлые потери, которых можно было бы избежать, будь у Гурко возможность провести как следует артиллерийскую подготовку. Один генерал, восемь офицеров и 790 нижних чинов были убиты, два генерала, 96 офицеров и 2384 нижних чина выбили из строя по ранению. К этим потерям следует прибавить 900 убитых солдат и офицеров Лейб-Гвардии Егерского полка, погибших во время атаки на Телиш. По свидетельству очевидцев, император Александр Освободитель плакал, когда читал списки потерь - ведь большинство своих гвардейцев он знал лично.
Русские гвардейцы штурмуют Большой редут под Горным Дубняком
вечером 24 октября 1977 года.
Знаменитая картина Василия Верещагина "Панихида по убитым" иллюстрирует именно
трагедию русской гвардии под Горным Дубняком. Стоящий за спиной священника солдат -
в форме Лейб-Гвардии Егерского полка. Художник несколько сгустил краски,
изобразив, будто в ходе штурма 24 октября погиб весь полк, кроме этого единственного солдата.
После гекатомбы под Горным Дубняком Гурко решил во что бы то ни стало больше не использовать лобовых атак на укреплённые позиции турок. На следующий день после падения Горного Дубняка он подошёл со своими основными силами к Телишу. Укрепления Телиша были расположены непосредственно на самом Софийском шоссе, на возвышении, и имели вид большого редута, обнесённого рвом и валом, и во многом напоминали аналогичные укрепления под Горным Дубняком. Однако теперь Гурко имел прочный тыл - Горный Дубняк, занятый русскими войсками, так что атаки в спину со стороны Плевны можно было не опасаться. Так что со штурмом можно было не спешить.
Против Телишских высот Гурко выдвинул 72 артиллерийских орудия, назначив в прикрытие к ним полки Лейб-Гвардии Московский и Лейб-Гренадерский, кроме того, каждой артиллерийской батарее придавалось по полуроте Лейб-Гвардии Сапёрного батальона для оборудования закрытых артиллерийских позиций. Гвардейская кавалерия в составе двух полков гусар, одного полка улан, одного полка драгун и одного - конно-гренадеров прикрывала фланги артиллерийской позиции. На эти же кавалерийские части возлагалась задача преследования, если бы турецкий гарнизон принял решений отступить. Ровно в 11 часов дня 16 (28) октября 1877 года по сигналу Гурко все 72 орудия открыли огонь по турецким укреплениям. Турки пробовали открыть ответный огонь, однако первые их выстрелы оказались неудачными, а вскоре их артиллерия была подавлена. Генерал Гурко лично находился под огнём, отдавая приказания, вокруг него свистели снаряды, однако ни он, ни кто-либо из чинов его штаба не был ранен.
Русские артиллеристы осенью 1877 года
После двух с половиной часов артиллерийского обстрела Гурко послал в телишские укрепления парламентёров. В качестве таковых решено было использовать пятерых турок, захваченных в плен под Горным Дубняком, и ординарца генерала Гурко князя Церетели. "Вы окружены со всех сторон русскими войсками; 100 орудий направлены на вас и уничтожат ваши окопы со всеми их гарнизонами. Во избежание бесполезного кровопролития предлагаю вам положить оружие", - писал Гурко туркам. Это письмо было передано пленным туркам, которые зашли в редут, в то время, как Церетели остался ожидать снаружи. Спустя некоторое время (которое, вероятно, потребовалось туркам, чтобы разобрать послание русского генерала), из редута выбрался турецкий парламентёр и, размахивая белым флагом направился к Церетели.
Увидев парламентёра, Гурко немедленно покинул расположение батареи и верхом выехал ему навстречу. Парламентёр оказался турецким полковником, знавшим французский язык, на котором и велись дальнейшие переговоры. "Я требую, - объявил Гурко, - чтобы ваши солдаты сложили оружие и шли безоружные на нашу цепь. Даю вам времени полчаса. Иначе снова открываю огонь и буду атаковать вас своими войсками".
Под прикрытием переговоров часть турок попыталась отступить в направлении на Софию, однако Гурко своевременно заметил это движение и послал в преследование Лейб-Гвардии Уланский полк. Однако основная масса телишского гарнизона во главе с Измаил-Хаки-пашой решила не искушать судьбу и сложила оружие. Появление на шоссе первых колонн сдающихся вызвало взрыв ликования среди русских гвардейцев - слишком памятен был кровопролитный бой под Горным Дубняком и понесённые там потери. Теперь удалось обойтись без потерь с русской стороны. Пехотинцы кричали "ура!" и махали фуражками, артиллеристы, не стесняясь своих чувств, обнимались с собственными орудиями. Победа была полной.
Русские гвардейцы водружают знамя над взятыми укреплениями Телиша.
Взятие Горного Дубняка и Телиша позволило русским войскам прочно оседлать Софийское шоссе. Подвоз боеприпасов и продовольствия гарнизону Плевны прекратился. Турецкая крепость, оборона которой в течение нескольких месяцев не давала русским войскам перенести боевые действия за Балканы, теперь оказывалась в полной изоляции, а её капитуляция становилась вопросом времени. Бескровное взятие Телиша одним только огнём гвардейской артиллерии с укрытых позиций, оборудованных лейб-сапёрами, показал, что упрёки Гурко в бездарном командовании и в равнодушии к солдатским жизням несостоятельны. Иосиф Владимирович, когда у него была возможность решить исход сражения артиллерийской подготовкой, предпочитал действовать именно так и добивался успеха. Под Горным Дубняком у него просто не было достаточно времени подготовить артиллерийские позиции и окопы для своих войск - приходилось спешить из опасения, что гарнизон Плевны может ударить ему в спину и выручить Горный Дубняк. Составленный Гурко план штурма Горного Дубняка мог бы привести к успеху, если бы удалось добиться синхронного ввода в бой всех колонн русской гвардии, если бы сами гвардейцы не руководствовались морально устаревшими уставами, а наступали в рассыпном строю, короткими перебежками и окапывались. Свою роль в трагедии русской гвардии под Горным Дубняком сыграла и несвоевременная попытка полковника Любовицкого овладеть Большим редутом силами своего полка, не дожидаясь выступления остальных колонн, и ошибка артиллеристов правой колонны, несвоевременно подавших условный сигнал к атаке. По сути, Гурко так и не удалось в ходе боя за Горный Дубняк наладить управление войсками. Исход штурма решил героизм солдат и младших офицеров.