Латыш, не переживший падения Омска
20 ноября 1919 года в армии Колчака произошёл вопиющий случай. Каппелевский генерал Сергей Николаевич Войцеховский, заслуженный человек и идейный белогвардеец, никогда прежде не замеченный ни в каком самоуправстве, собственноручно застрелил генерал-майора П.П. Гривина. Основания для такого поступка у Войцеховского были железные: Гривин без приказа увёл свои войска с позиции в тыл, оголив северный фланг отступавших войск генерала В.О. Каппеля, чем подверг эти войска (фактически - основные силы Колчака!) риску окружения и разгрома. Между тем, сам Гривин был человеком, имевшим собственные несомненные заслуги перед Белым Делом, более того - стоявшим у истоков Белого Движения на Востоке России. Он явно не походил на классическую "тыловую крысу", вознесённую на высокую фронтовую должность катастрофическим безлюдьем и общим хаосом омской эвакуации. При других обстоятельствах Гривин действовал безукоризненно, но в ноябре 1919 года что-то пошло не так...
Генерал-майор Пётр Петрович Гривин
Гривин Пётр Петрович (Петерис Гривиньш) (1875 - 1919) - генерал-майор белогвардейского производства, активный участник Белого Движения на Востоке России, ветеран Первой Мировой войны. По национальности - латыш.
Петерис Гривиньш родился в латышской крестьянской семье 16 (28) апреля 1875 года в Курляндской губернии, где в этот период всем заправляли русские чиновники и остзейские бароны. Бедному латышу в бароны путь был заказан - национальностью не вышел. А вот послужить Империи, чтобы выбиться "в люди" вполне можно было попытаться. В 1899 году Гривиньш окончил по 2-му разряду (то есть, без особых успехов в учёбе) Виленское пехотное училище и был выпущен в армию подпрапорщиком. Службу он начал в 178-м Венденском пехотном полку и к 1908 году выслужился в штабс-капитаны. На 1-е января 1909 года он уже числился в 28-м Восточно-Сибирском стрелковом полку, квартировавшем в Иркутске. С началом Первой Мировой войны перешёл в казачью артиллерию, в рядах которой и прошёл всю войну, дослужившись до подполковника.
После большевицкого переворота старая Русская Армия была демобилизована. А Пётр Гривин (как его стали на русский манер называть в армии) из уважаемого человека - как-никак, штаб-офицер, "ваше высокоблагородие", и это - простому крестьянскому сыну! - превратился в гонимого "человека из бывших". Можно было бы выехать в Латвию, обретшую "независимость" под защитой немецких оккупантов, но Гривин был русским патриотом. Империя когда-то позволила ему встать на ноги, теперь же она сама была в смертельной опасности и ждала защиты. Пётр Петрович уезжает в Иркутск, где когда-то служил, и присоединяется к местному офицерскому подполью. Вместе с этим подпольем он принял участие в антибольшевицком восстании, вспыхнувшем 14 июня 1918 года. В период восстания сформировал Иркутскую добровольческую дружину, которую после разгрома восстания организованно вывел из города и выступил на фронт антибольшевицкой борьбы. Заметим: вывел организованно. То есть, можно уверенно утверждать: Гривин был человеком военным, прекрасно понимал, что такое долг, и никаким паническим припадкам подвержен не был. Он действует уверенно и по-военному. Иркутская дружина во главе с Гривиным-Гривиньшем вела успешные бои с красногвардейцами на Кругобайкальской железной дороге, разбила большевицкие отряды под Танхоем и Посольской, после чего преследовала их деморализованные остатки вплоть до своего соединения с Особым Маньчжурским отрядом атамана Г.М. Семёнова.
После этих боёв Временной Сибирское правительство назначило Гривина командиром 1-й Сибирской дивизии, во главе которой он принял участие в июльских боях за освобождение Иркутска от большевиков. 11 июля 1918 года город был очищен от красных, белые войска победоносно вошли в Иркутск. 27 июля подполковник Гривин получает новое назначение - командиром 3-й Иркутской стрелковой дивизии, в августе 1918 года производится в полковники, а 3 октября 1918 года получает под команду Красноуфимскую группу войск.
31 января 1919 года, уже при Колчаке, Гривин становится генерал-майором, с 3 апреля до 20 июля того же года командует 4-м Сибирским армейским корпусом, а с июля 1919 года - Северной группой войск 1-й армии.
Это была последняя его должность. Крупная и ответственная, но для Белого Движения на Востоке России наступила чёрная полоса. Под ударами превосходящих сил красных колчаковцы откатывались на восток. После падения Омска, который начальник колчаковского штаба генерал Сахаров клялся и божился отстоять, вдобавок - падения безо всякой попытки организовать оборону, Гривин, похоже, растерялся и впал в отчаяние. Армия отступала, конечные перспективы рисовались в самом туманном свете, связи с Колчаком не было никакой. Гривин со своей Северной группой имел приказ прикрывать фланг отступающих войск 2-й и 3-й армий. В этом приказе специально оговаривался запрет отходить без сопротивления. Однако Гривин, подавленный оставлением Омска, отдал приказ своей Северной группе спешно отходить к Каинску - в этом поспешном отступлении, больше походившем на паническое бегство он, похоже, видел последний шанс сохранить войска. Прибывший в его штаб генерал С.Н. Войцеховский потребовал от Гривина остановиться и вернуть войска на позицию, но Пётр Петрович заявил, что Северная группа слишком слаба и драться не может. В ответ на требование Войцеховского сдать командование - Сергей Николаевич видел, что Гривин деморализован и больше для боя не годится - командующий Северной группой выхватил шашку. В этих условиях Войцеховский был вынужден сделать то единственное, что он ещё мог сделать по законам военного времени - собственноручно расстрелял ударившегося в панику генерала.
Генерал Сергей Николаевич Войцеховский
Об этом трагическом эпизоде сохранился довольно подробный рассказ в мемуарах В.О. Вырыпаева, знавшего об этой сцене со слов Войцеховского:
«Где-то в районе станции Татарская или на самой станции, хорошо не помню, к вагону командующего 3-й армией генерала Каппеля, назначенного вместо генерала Сахарова, подошел автомобиль. Из него энергичным шагом вышел командующий 2-й армией генерал Войцеховский. Войдя в вагон, после краткого приветствия он доложил генералу Каппелю: «Два часа назад я застрелил генерала Гривина, командующего Северной группой».
«При каких обстоятельствах?» - спросил Каппель. «Согласно моей диспозиции, - ответил Войцеховский, - Северная группа, входящая в состав 2-й армии, сегодня должна была занимать ряд назначенных деревень. Еду туда - там никого нет, обратно - никого нет. Наконец, через 10-15 верст догоняю арьергард Северной группы. Спрашиваю: «Почему отходите?» - «По приказанию генерала Гривина, хотя с противником связь была утеряна». Добираюсь до штаба Северной группы, спрашиваю генерала Гривина, получена ли моя вчерашняя диспозиция. Гривин отвечает: «Да, получена!» - «Почему же отходите?» - «Чтобы сохранить кадры!» Я объяснил генералу Гривину, что своим отходом он оголил фланг наших войск и что красные могут зайти им в тыл. Далее я предложил генералу Гривину сейчас же написать приказ войскам Северной группы занять общую линию, то есть вернуться назад. «Такой приказ я не буду выполнять!» - заявил Гривин и схватился за эфес своей шашки. Я повторил приказание. Он вторично отказался его исполнить. После этого я выстрелил в генерала несколько раз. Он повалился мертвым».
- Очень прискорбный факт, но иначе вы и не могли поступить, - сказал Каппель.
- Я тут же сел за стол, - продолжал Войцеховский, - и написал: «Вступив в командование Северной группой, приказываю занять деревню X., чтобы выровняться со своими левыми соседями». Назначил командующим группы бывшего начальника штаба и поехал к вам» (конец цитаты).
Война иногда создаёт такие обстоятельства, в которых никакие прошлые заслуги в счёт не идут. Случай с Гривиным - как раз из их числа. Приказы должны исполняться, а отступать действительно нужно организованно, не подставляя под удар своих боевых товарищей. Беда только в том, что от отчаяния не застрахованы даже самые мужественные люди. В конечном итоге в гибели Гривина виноват не столько он сам, сколько генерал Сахаров, клятвенно заверявший, что Омск будет удержан, а потом оставивший его без боя.
Генерал-майор Пётр Петрович Гривин
Гривин Пётр Петрович (Петерис Гривиньш) (1875 - 1919) - генерал-майор белогвардейского производства, активный участник Белого Движения на Востоке России, ветеран Первой Мировой войны. По национальности - латыш.
Петерис Гривиньш родился в латышской крестьянской семье 16 (28) апреля 1875 года в Курляндской губернии, где в этот период всем заправляли русские чиновники и остзейские бароны. Бедному латышу в бароны путь был заказан - национальностью не вышел. А вот послужить Империи, чтобы выбиться "в люди" вполне можно было попытаться. В 1899 году Гривиньш окончил по 2-му разряду (то есть, без особых успехов в учёбе) Виленское пехотное училище и был выпущен в армию подпрапорщиком. Службу он начал в 178-м Венденском пехотном полку и к 1908 году выслужился в штабс-капитаны. На 1-е января 1909 года он уже числился в 28-м Восточно-Сибирском стрелковом полку, квартировавшем в Иркутске. С началом Первой Мировой войны перешёл в казачью артиллерию, в рядах которой и прошёл всю войну, дослужившись до подполковника.
После большевицкого переворота старая Русская Армия была демобилизована. А Пётр Гривин (как его стали на русский манер называть в армии) из уважаемого человека - как-никак, штаб-офицер, "ваше высокоблагородие", и это - простому крестьянскому сыну! - превратился в гонимого "человека из бывших". Можно было бы выехать в Латвию, обретшую "независимость" под защитой немецких оккупантов, но Гривин был русским патриотом. Империя когда-то позволила ему встать на ноги, теперь же она сама была в смертельной опасности и ждала защиты. Пётр Петрович уезжает в Иркутск, где когда-то служил, и присоединяется к местному офицерскому подполью. Вместе с этим подпольем он принял участие в антибольшевицком восстании, вспыхнувшем 14 июня 1918 года. В период восстания сформировал Иркутскую добровольческую дружину, которую после разгрома восстания организованно вывел из города и выступил на фронт антибольшевицкой борьбы. Заметим: вывел организованно. То есть, можно уверенно утверждать: Гривин был человеком военным, прекрасно понимал, что такое долг, и никаким паническим припадкам подвержен не был. Он действует уверенно и по-военному. Иркутская дружина во главе с Гривиным-Гривиньшем вела успешные бои с красногвардейцами на Кругобайкальской железной дороге, разбила большевицкие отряды под Танхоем и Посольской, после чего преследовала их деморализованные остатки вплоть до своего соединения с Особым Маньчжурским отрядом атамана Г.М. Семёнова.
После этих боёв Временной Сибирское правительство назначило Гривина командиром 1-й Сибирской дивизии, во главе которой он принял участие в июльских боях за освобождение Иркутска от большевиков. 11 июля 1918 года город был очищен от красных, белые войска победоносно вошли в Иркутск. 27 июля подполковник Гривин получает новое назначение - командиром 3-й Иркутской стрелковой дивизии, в августе 1918 года производится в полковники, а 3 октября 1918 года получает под команду Красноуфимскую группу войск.
31 января 1919 года, уже при Колчаке, Гривин становится генерал-майором, с 3 апреля до 20 июля того же года командует 4-м Сибирским армейским корпусом, а с июля 1919 года - Северной группой войск 1-й армии.
Это была последняя его должность. Крупная и ответственная, но для Белого Движения на Востоке России наступила чёрная полоса. Под ударами превосходящих сил красных колчаковцы откатывались на восток. После падения Омска, который начальник колчаковского штаба генерал Сахаров клялся и божился отстоять, вдобавок - падения безо всякой попытки организовать оборону, Гривин, похоже, растерялся и впал в отчаяние. Армия отступала, конечные перспективы рисовались в самом туманном свете, связи с Колчаком не было никакой. Гривин со своей Северной группой имел приказ прикрывать фланг отступающих войск 2-й и 3-й армий. В этом приказе специально оговаривался запрет отходить без сопротивления. Однако Гривин, подавленный оставлением Омска, отдал приказ своей Северной группе спешно отходить к Каинску - в этом поспешном отступлении, больше походившем на паническое бегство он, похоже, видел последний шанс сохранить войска. Прибывший в его штаб генерал С.Н. Войцеховский потребовал от Гривина остановиться и вернуть войска на позицию, но Пётр Петрович заявил, что Северная группа слишком слаба и драться не может. В ответ на требование Войцеховского сдать командование - Сергей Николаевич видел, что Гривин деморализован и больше для боя не годится - командующий Северной группой выхватил шашку. В этих условиях Войцеховский был вынужден сделать то единственное, что он ещё мог сделать по законам военного времени - собственноручно расстрелял ударившегося в панику генерала.
Генерал Сергей Николаевич Войцеховский
Об этом трагическом эпизоде сохранился довольно подробный рассказ в мемуарах В.О. Вырыпаева, знавшего об этой сцене со слов Войцеховского:
«Где-то в районе станции Татарская или на самой станции, хорошо не помню, к вагону командующего 3-й армией генерала Каппеля, назначенного вместо генерала Сахарова, подошел автомобиль. Из него энергичным шагом вышел командующий 2-й армией генерал Войцеховский. Войдя в вагон, после краткого приветствия он доложил генералу Каппелю: «Два часа назад я застрелил генерала Гривина, командующего Северной группой».
«При каких обстоятельствах?» - спросил Каппель. «Согласно моей диспозиции, - ответил Войцеховский, - Северная группа, входящая в состав 2-й армии, сегодня должна была занимать ряд назначенных деревень. Еду туда - там никого нет, обратно - никого нет. Наконец, через 10-15 верст догоняю арьергард Северной группы. Спрашиваю: «Почему отходите?» - «По приказанию генерала Гривина, хотя с противником связь была утеряна». Добираюсь до штаба Северной группы, спрашиваю генерала Гривина, получена ли моя вчерашняя диспозиция. Гривин отвечает: «Да, получена!» - «Почему же отходите?» - «Чтобы сохранить кадры!» Я объяснил генералу Гривину, что своим отходом он оголил фланг наших войск и что красные могут зайти им в тыл. Далее я предложил генералу Гривину сейчас же написать приказ войскам Северной группы занять общую линию, то есть вернуться назад. «Такой приказ я не буду выполнять!» - заявил Гривин и схватился за эфес своей шашки. Я повторил приказание. Он вторично отказался его исполнить. После этого я выстрелил в генерала несколько раз. Он повалился мертвым».
- Очень прискорбный факт, но иначе вы и не могли поступить, - сказал Каппель.
- Я тут же сел за стол, - продолжал Войцеховский, - и написал: «Вступив в командование Северной группой, приказываю занять деревню X., чтобы выровняться со своими левыми соседями». Назначил командующим группы бывшего начальника штаба и поехал к вам» (конец цитаты).
Война иногда создаёт такие обстоятельства, в которых никакие прошлые заслуги в счёт не идут. Случай с Гривиным - как раз из их числа. Приказы должны исполняться, а отступать действительно нужно организованно, не подставляя под удар своих боевых товарищей. Беда только в том, что от отчаяния не застрахованы даже самые мужественные люди. В конечном итоге в гибели Гривина виноват не столько он сам, сколько генерал Сахаров, клятвенно заверявший, что Омск будет удержан, а потом оставивший его без боя.