Выстрел в светлое будущее
18 сентября 1911 года в Киеве скончался Пётр Аркадьеич Столыпин, выдающийся государственный деятель эпохи Николая II и без преувеличения один из величайшых реформаторов в русской истории. Столыпин умер от ран, полученных в результате покушения на него несколькими днями раньше в Киеве, в местном театре, со стороны террориста-эсера М. Богрова. После гибели Столыпина другого такого политического лидера, способного найти общий язык с Думой (в том числе - и с её либеральными фракциями), способного столь же органично совмещать в своём лице охранительские тенденции с модернизаторскими и столь же решительно отстаивать свою правоту, в России не нашлось. Скатывание страны к революции становилось необратимым. Так что выстрел Богрова в киевском театре не просто подводил черту под яркой и насыщенной страницей нашей истории - этот выстрел лишал Российскую империю будущего.
Премьер-министр Российской империи Пётр Аркадьевич Столыпин
Пётр Аркадьевич Столыпин был политическим деятелем новой формации, сложившейся уже после Великих Реформ Александра Освободителя, более того - вызванной к жизни этими реформами. Будучи по происхождению родовитым аристократом (достаточно сказать, что среди его ближайших родственников числился великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов), Столыпин в то же время понимал, что эпоха традиционного общества, в котором опорой русской монархии была в первую очередь служилая аристократия, уходит безвозвратно. Дворянство частично - хиреет и разоряется под влиянием новых производственных отношений в деревне, частично - трансформируется и утрачивает свои прежние идеалы, а разбуженное реформами общество уже не заставить повиноваться одними репрессивными мерами. А значит - монархии нужно искать новую социальную опору, опору в самом обществе, и чем шире будет эта опора, тем стабильнее окажется государство.
Такую опору Столыпин пытался найти в русском крестьянстве - самом массовом сословии Российской империи. Реформы Александра Освободителя, уничтожив крепостную зависимость крестьян, в то же время не ликвидировали проблемы крестьянского малоземелья, которая к началу ХХ века приобрела просто катастрофические масштабы: численность крестьян неуклонно росла за счёт высокой рождаемости и улучшения качества медицинского обслуживания, а крестьянские земельные наделы при этом не росли. Крестьянские семьи нищали, наделы, которые приходилось дробить и дробить, уже не могли обеспечить им даже собственного существования, не говоря уже о поставках продуктов на рынок. И ликвидация помещичьего землевладения, о чём не только заикались радикальные политики, но подумывал и сам император, уже не могла решить этой проблемы: крестьян элементарно было слишком много, чтобы раздел помещичьих угодий мог реально улучшить их экономическое положение.
Между тем, Столыпин прекрасно отдавал себе отчёт в главной слабости антимонархической оппозиции: оппозиционеры много говорили о демократических свободах и правах человека, но к социальным вопросам оставались поразительно глухи. Между тем, неудовлетворённость населения положением дел в стране подстёгивалась в первую очередь именно нерешённостью социальных проблем. А значит даже полный успех оппозиционеров не привёл бы к стабилизации, народ продолжал бы тихо ненавидеть уже новую власть и периодически огрызаться стихийными бунтами... которые в один далеко не прекрасный день просто похоронили бы всякую государственность. Не случайно революционные радикалы именно на крестьян делали свою главную ставку. "Смешно говорить людям о свободе - сначала доведите уровень их благосостояния до той наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным", - размышлял Столыпин. Именно благосостояние основной части народа должно было послужить основой реальной стабильности в обществе - а достичь такого благосостояния вполне реально было и без разрущения монархии. Именно такую цель и поставил себе Столыпин.
Решение проблемы Пётр Аркадьевич увидел в ликвидации крестьянской общины. В той самой общине, которой большинство его современников, как справа, так и слева активно пели дифирамбы, в той самой общине, которая худо-бедно гарантировала крестьянам минимальный достаток при любых обстоятельствах, Столыпин прозорливо увидел тормоз экономического развития. Чересполосица и постоянное перераспределение земельных наделов в рамках общины не способствовали эффективному землепользованию. Чтобы земля использовалась действительно эффективно, она должна была, по мнению премьера, перейти крестьянам в полную собственность. И надо дать, - размышлял Столыпин, - крепким хозяевам возможность выхода из общины, чтобы вести своё хозяйство на своём постоянном наделе.
П.А. Столыпин беседует с крестьянами
А для более бедных слоёв крестьянства, для людей менее оборотистых Столыпин придумал переселенческую политику. Конфисковывать помещичьи земли означало загубить в России последние ростки эффективного сельского хозяйства при сомнительном эффекте для решения проблемы крестьянского малоземелья. Между тем, в Сибири оставались огромные пространства неосвоенных земель. Вот туда-то и решил мудрый премьер направить лишние крестьянские руки. Переселяли крестьян массово - даже во времена князя Потёмкина Россия не видела столь масштабной миграции населения. Крестьяне ехали на новые места неохотно: в родном краю всё пусть и бедное, да своё, привычное, а тут премьер за какой-то непонятной надобностью гонит в неизвестность. "Прощай, мати, прощай, батя, - в Сибирь еду помирати!" - надрывались гармошки по вокзальным площадям европейской России. Однако в Сибири переселенцев ждала земля - своя, частная земля, в практически неограниченных количествах - только паши. И уже в первые годы распаханная сибирская целина дала такие урожаи, что переселенцы только диву давались. На рынок потоком хлынуло русское зерно. Достаточно сказать, что запасов этого зерна с лихвой хватило на всю Первую Мировую войну, не считая того, что было отправлено на экспорт. Вот что дала столыпинская политика. И отнюдь не случайно, что Сибирь - столыпинская Сибирь - стала едва ли не главной базой Белого Движения в Гражданскую войну, а впоследствии - пылала антибольшевицкими крестьянскими восстаниями и яростно сопротивлялась коллективизации. А значит, эксперимент с созданием новой социальной базы для монархии, предпринятый Столыпиным, оказался успешным. И если бы его политика была продолжена - как знать, какой бы стала по итогу Россия.
Вторым направлением деятельности Столыпина по поиску новых опор для самодержавия стало укрепление политических позиций русской нации. Столыпин, пожалуй, первым из чиновников императорской России попытался придать национальному вопросу приоритет по сравнению с вопросом сословным. До него в документах Российской империи национальность подданных вообще никак не учитывалась - только вероисповедная и сословная принадлежность. Однако при введении земских учреждений в 1864 году обнаружилось, что такой подход просто-напросто не позволяет создать органы земского самоуправления в национальных окраинах. Земское законодательство Александра Освободителя по понятным причинам давало преимущество в органах местного самоуправления дворянам. В этнически-русских губерниях это работало: дворянство там и впредь готово было играть роль опоры престола. А в Западном крае - в губерниях, отвоёванных в XVII - XVIII веках у Речи Посполитой - дворянство было преимущественно польским и католическим, и с Российской империей никак себя не отождествляло.
Пётр Аркадьевич Столыпин
Между тем, после создания Государственной Думы отсутствие земских учреждений в западных губерниях окончательно превращалось в анахронизм. Использование же в этих местах общероссийского земского законодательства давало преимущество, по существу, антигосударственным элементам и ущемляло в правах русское национальное большинство. Решение проблемы Столыпин увидел в том, чтобы разделить курию землевладельцев на две - русскую и нерусскую, предоставив первой в два раза больше мест в земских учреждениях, а также увеличить процент представительства крестьян. По сути, Столыпин начал - пусть осторожно, как и всё, что делалось в России при Николае Втором - выдвигать в пику стремительно устаревающей сословной идее идею национальную. В этом отношении он встретил полное понимание со стороны императора, но глухую оппозицию со стороны Государственной Думы. Правые политики увидели в этих предложениях Столыпина ущемление дворянских привилегий - посягательство на святая святых. А политики левые совершенно справедливо поняли, что столыпинские меры укрепят самодержавие. В итоге дума категорически отвергла законопроект Столыпина, и его пришлось проводить императорским указом помимо парламента, во время парламентских каникул. С юридической точки зрения это было спорным и шатким решением, но когда целостность теории входила в противоречие с целостностью России, Столыпин никогда не колебался.
Трудно переоценить и вклад Столыпина в развитие русского парламентаризма. Как известно, две первые государственные думы оказались полностью неработоспособными. В депутаты прошли радикалы, которые вместо законотворческой работы занялись откровенным шантажом императора и требованием "ответственного министерства", при этом обсуждать проекты реформ, продвигаемых Столыпиным, Дума отказывалась. Именно Столыпин подал царю сомнительную с юридической точки зрения, но оказавшуюся вполне плодотворной на практике идею - распустив Вторую Думу, провести императорским указом новый избирательный закон, на основании которого и выбрать Третью Думу. Согласно новому избирательному закону повышался имущественный ценз, кроме того, вполне последовательно проводилась линия на разделение избирателей по национальному признаку на русских и остальных с предоставлением преимущества русским избирателям. В итоге страна получила вполне работоспособный парламент, в котором Столыпин умело находил нужные ему компромиссы между различными политическими партиями, опираясь в интересах дела то на консервативное, то на либеральное крыло. Возникшая таким образом политическая система казалась настолько устойчивой, что даже Ленин сделал вывод о конце революционной ситуации и невозможности новой революции в обозримом будущем.
При этом Столыпин вовсе не был ни безоглядным либералом, ни сторонником реформ ради реформ. Столыпин был жёстким прагматиком и истинным патриотом. Расширяя участие народа в управлении государством и укрепляя его материальное благосостояние без пресловутых "великих потрясений", Столыпин одновременно жёстко подавлял революционное движение. Именно его стараниями был принят закон о военно-полевых судах для бунтовщиков и террористов, захваченных на месте преступления - таковых следовало казнить в течение 48 часов после ареста, при чём к разбирательству их дел не допускались ни адвокаты, ни присяжные. Либералы и социалисты, конечно, принялись на все лады ворчать о "столыпинских галстуках", но закон возымел своё действие - революционный террор стремительно пошёл на спад.
Таким образом, можно констатировать факт, что к 1911 году, когда прозвучал роковой выстрел Богрова, Столыпин добился всего, чего хотел. Политическая обстановка в России стабилизировалась, новые учреждения, вызванные к жизни реформами императора Николая Второго, вписались в общую государственную систему и заработали в интересах страны, экономика укреплялась, необходимые реформы проводились без пробуксовок с опорой на Третью Думу, а там, где этой опоры не хватало - там своего премьера всегда готов был поддержать государь. "Дайте нам 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете России", - вдохновлённый успехом, говорил Столыпин.
Но то, что оказывалось в интересах Российского государства, императора Николая Александровича и громадного большинства простого народа, категорически не вписывалось в планы революционеров. Я уже говорил, что политика Столыпина привела к рассасыванию революционной ситуации в России, а дальнейшие шаги по пути реформ давали самодержавию широкую социальную базу в лице того самого народа, от имени которого пытались вещать революционеры. Поэтому революционерам жизненно необходимо было остановить реформы (в этом их интересы неожиданно сомкнулись с интересами ультраправого старичья, брюзжавшего о попрании дворянских привилегий) и устранить энергичного и поддержанного царём премьера.
Убийство Столыпина в киевском театре.
Исполнителем своей воли революционеры избрали недоучившегося студента-еврея Мордехая Богрова. Богров происходил из вполне приличной семьи, мог бы выучиться, получить приличную работу, тем более, что на лиц с высшим образованием пресловутая "черта оседлости" уже не распространялась. Но вместо этого он сначала увлёкся радикальными революционными идеями, которые привели его в партию эсеров, а потом закономерно начал испытывать финансовые трудности. Работать он нигде не работал, отец с каждым годом снабжал его деньгами всё неохотнее - он готов был платить за учёбу сына, но не за революцию! В результате хроническая бедность толкнула Богрова на сотрудничество с охранкой - он сделался двойным агентом.
Однопартийцы довольно быстро уличили его в предательстве. Но в данном случае это предательство оказалось им на руку. Во-первых, Богрова можно было шантажировать. А во-вторых и в-самых-главных, его работа на охранку давала ему в любое время года доступ к высшим лицам государства. Ему достаточно было сказать, что на них готовится покушение - и как агент охранки он беспрепятственно оказывался в нужном для совешения теракта месте.
Собственно, так Богров и сделал: явившись к начальнику киевской охранки Кулябко, он сообщил о предстоящем покушении на Столыпина и развернул перед ошарашенным жандармским чиновником подробный план предстоящего теракта. Донос этот был от начала и до конца ложным - но Кулябко без колебаний выписал Богрову пропуск в театр на представление, на котором должен был присутствовать Столыпин.
Убийца Столыпина - Мордехай Богров.
Остальное слишком известно. 1 (14) сентября 1911 года состоялось злополучное представление "Сказки о царе Салтане", на котором присутствовали император Николай Александрович с детьми и Столыпин. Во время антракта Богров беспрепятственно подошёл к Столыпину - его персона, как агента охранки, ни у кого сомнений не вызвала, вытащил из-за пазухи дамский револьвер и дважды разрядил его в премьера. Теряя сознание, Столыпин успел повернуться в сторону царской ложи и перекрестил императора Николая. Последними его словами были: "Счастлив умереть за царя!" Спустя четыре дня Пётр Аркадьевич скончался.
Провокация Богрова удалась на пять с плюсом. Одним ударом он не только ликвидировал неудобного для революционеров премьер-министра, но и компрометировал действующую власть. Мало того, что злополучный пропуск в театр ему был выписан начальником охранного отделения, так ещё и сам Столыпин - и это всем было хорошо известно - не пользовался особой поддержкой правых политических кругов. Ему не могли простить закона о земствах в западном крае, к тому же премьер был настроен непримиримо против влияния Григория Распутина при дворе, что делало его кандидатуру неприемлемой для самой императрицы Александры Фёдоровны. Не удивительно, что тело Столыпина ещё не успело остыть, а по интеллигентским кругам уже поползли слухи о том, что ликвидировала премьера непосредственно охранка по указке ультраправых... императрицы... самого царя, который, якобы, тяготился "опекой" Столыпина. Миф оказался настолько стойким, что пережил все пертурбации ХХ века и благополучно дожил до наших дней при всей его шаткости. Впрочем, аргументы против этого мифа я уже приводил - желающие могут ознакомиться.
Похороны Столыпина. Тело его было предано земле в Киево-Печерской лавре, где и покоится до сих пор.
И всё же глубоко символично, что Столыпин остался в истории как великий реформатор. Мы подробно изучаем инициированные им преобразования, пытаемся вникнуть в их причины, в цель и замыслы премьера, в итоги реформ. Мы даже дерзаем высказывать предположения, что будь жив Столыпин - вряд ли Россия испытала бы позор поражения в Первой Мировой войне с последующей революцией (о том, что такие предположения действительно дерзки, а паче беспочвенны, я тоже уже писал). А о Богрове и сказать нечего. Всё, что мы о нём знаем, так или иначе связано с убийством Столыпина. И вне этого злодеяния Богров не существует как историческая величина. Никаких заслуг перед Россией у этого недоучившегося сопляка не наблюдается, да и взяться им неоткуда. А вот развитие России по пути мирной эволюции ему удалось остановить. И бросить тень на множество достойных и порядочных людей с императрицей Александрой во главе удалось тоже. Иногда поступки геростратов имеют слишком тяжёлые последствия...
_____________________________
См. также:
1) Столыпин - мифы и факты (к вопросу об участии правых политических кругов в убийстве Столыпина).
2) Более подробно - о столыпинских реформах, их целях и последствиях.
3) Более подробно о третьеиюньской монархии.
4) Мог ли Столыпин предотвратить Первую Мировую войну?
Премьер-министр Российской империи Пётр Аркадьевич Столыпин
Пётр Аркадьевич Столыпин был политическим деятелем новой формации, сложившейся уже после Великих Реформ Александра Освободителя, более того - вызванной к жизни этими реформами. Будучи по происхождению родовитым аристократом (достаточно сказать, что среди его ближайших родственников числился великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов), Столыпин в то же время понимал, что эпоха традиционного общества, в котором опорой русской монархии была в первую очередь служилая аристократия, уходит безвозвратно. Дворянство частично - хиреет и разоряется под влиянием новых производственных отношений в деревне, частично - трансформируется и утрачивает свои прежние идеалы, а разбуженное реформами общество уже не заставить повиноваться одними репрессивными мерами. А значит - монархии нужно искать новую социальную опору, опору в самом обществе, и чем шире будет эта опора, тем стабильнее окажется государство.
Такую опору Столыпин пытался найти в русском крестьянстве - самом массовом сословии Российской империи. Реформы Александра Освободителя, уничтожив крепостную зависимость крестьян, в то же время не ликвидировали проблемы крестьянского малоземелья, которая к началу ХХ века приобрела просто катастрофические масштабы: численность крестьян неуклонно росла за счёт высокой рождаемости и улучшения качества медицинского обслуживания, а крестьянские земельные наделы при этом не росли. Крестьянские семьи нищали, наделы, которые приходилось дробить и дробить, уже не могли обеспечить им даже собственного существования, не говоря уже о поставках продуктов на рынок. И ликвидация помещичьего землевладения, о чём не только заикались радикальные политики, но подумывал и сам император, уже не могла решить этой проблемы: крестьян элементарно было слишком много, чтобы раздел помещичьих угодий мог реально улучшить их экономическое положение.
Между тем, Столыпин прекрасно отдавал себе отчёт в главной слабости антимонархической оппозиции: оппозиционеры много говорили о демократических свободах и правах человека, но к социальным вопросам оставались поразительно глухи. Между тем, неудовлетворённость населения положением дел в стране подстёгивалась в первую очередь именно нерешённостью социальных проблем. А значит даже полный успех оппозиционеров не привёл бы к стабилизации, народ продолжал бы тихо ненавидеть уже новую власть и периодически огрызаться стихийными бунтами... которые в один далеко не прекрасный день просто похоронили бы всякую государственность. Не случайно революционные радикалы именно на крестьян делали свою главную ставку. "Смешно говорить людям о свободе - сначала доведите уровень их благосостояния до той наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным", - размышлял Столыпин. Именно благосостояние основной части народа должно было послужить основой реальной стабильности в обществе - а достичь такого благосостояния вполне реально было и без разрущения монархии. Именно такую цель и поставил себе Столыпин.
Решение проблемы Пётр Аркадьевич увидел в ликвидации крестьянской общины. В той самой общине, которой большинство его современников, как справа, так и слева активно пели дифирамбы, в той самой общине, которая худо-бедно гарантировала крестьянам минимальный достаток при любых обстоятельствах, Столыпин прозорливо увидел тормоз экономического развития. Чересполосица и постоянное перераспределение земельных наделов в рамках общины не способствовали эффективному землепользованию. Чтобы земля использовалась действительно эффективно, она должна была, по мнению премьера, перейти крестьянам в полную собственность. И надо дать, - размышлял Столыпин, - крепким хозяевам возможность выхода из общины, чтобы вести своё хозяйство на своём постоянном наделе.
П.А. Столыпин беседует с крестьянами
А для более бедных слоёв крестьянства, для людей менее оборотистых Столыпин придумал переселенческую политику. Конфисковывать помещичьи земли означало загубить в России последние ростки эффективного сельского хозяйства при сомнительном эффекте для решения проблемы крестьянского малоземелья. Между тем, в Сибири оставались огромные пространства неосвоенных земель. Вот туда-то и решил мудрый премьер направить лишние крестьянские руки. Переселяли крестьян массово - даже во времена князя Потёмкина Россия не видела столь масштабной миграции населения. Крестьяне ехали на новые места неохотно: в родном краю всё пусть и бедное, да своё, привычное, а тут премьер за какой-то непонятной надобностью гонит в неизвестность. "Прощай, мати, прощай, батя, - в Сибирь еду помирати!" - надрывались гармошки по вокзальным площадям европейской России. Однако в Сибири переселенцев ждала земля - своя, частная земля, в практически неограниченных количествах - только паши. И уже в первые годы распаханная сибирская целина дала такие урожаи, что переселенцы только диву давались. На рынок потоком хлынуло русское зерно. Достаточно сказать, что запасов этого зерна с лихвой хватило на всю Первую Мировую войну, не считая того, что было отправлено на экспорт. Вот что дала столыпинская политика. И отнюдь не случайно, что Сибирь - столыпинская Сибирь - стала едва ли не главной базой Белого Движения в Гражданскую войну, а впоследствии - пылала антибольшевицкими крестьянскими восстаниями и яростно сопротивлялась коллективизации. А значит, эксперимент с созданием новой социальной базы для монархии, предпринятый Столыпиным, оказался успешным. И если бы его политика была продолжена - как знать, какой бы стала по итогу Россия.
Вторым направлением деятельности Столыпина по поиску новых опор для самодержавия стало укрепление политических позиций русской нации. Столыпин, пожалуй, первым из чиновников императорской России попытался придать национальному вопросу приоритет по сравнению с вопросом сословным. До него в документах Российской империи национальность подданных вообще никак не учитывалась - только вероисповедная и сословная принадлежность. Однако при введении земских учреждений в 1864 году обнаружилось, что такой подход просто-напросто не позволяет создать органы земского самоуправления в национальных окраинах. Земское законодательство Александра Освободителя по понятным причинам давало преимущество в органах местного самоуправления дворянам. В этнически-русских губерниях это работало: дворянство там и впредь готово было играть роль опоры престола. А в Западном крае - в губерниях, отвоёванных в XVII - XVIII веках у Речи Посполитой - дворянство было преимущественно польским и католическим, и с Российской империей никак себя не отождествляло.
Пётр Аркадьевич Столыпин
Между тем, после создания Государственной Думы отсутствие земских учреждений в западных губерниях окончательно превращалось в анахронизм. Использование же в этих местах общероссийского земского законодательства давало преимущество, по существу, антигосударственным элементам и ущемляло в правах русское национальное большинство. Решение проблемы Столыпин увидел в том, чтобы разделить курию землевладельцев на две - русскую и нерусскую, предоставив первой в два раза больше мест в земских учреждениях, а также увеличить процент представительства крестьян. По сути, Столыпин начал - пусть осторожно, как и всё, что делалось в России при Николае Втором - выдвигать в пику стремительно устаревающей сословной идее идею национальную. В этом отношении он встретил полное понимание со стороны императора, но глухую оппозицию со стороны Государственной Думы. Правые политики увидели в этих предложениях Столыпина ущемление дворянских привилегий - посягательство на святая святых. А политики левые совершенно справедливо поняли, что столыпинские меры укрепят самодержавие. В итоге дума категорически отвергла законопроект Столыпина, и его пришлось проводить императорским указом помимо парламента, во время парламентских каникул. С юридической точки зрения это было спорным и шатким решением, но когда целостность теории входила в противоречие с целостностью России, Столыпин никогда не колебался.
Трудно переоценить и вклад Столыпина в развитие русского парламентаризма. Как известно, две первые государственные думы оказались полностью неработоспособными. В депутаты прошли радикалы, которые вместо законотворческой работы занялись откровенным шантажом императора и требованием "ответственного министерства", при этом обсуждать проекты реформ, продвигаемых Столыпиным, Дума отказывалась. Именно Столыпин подал царю сомнительную с юридической точки зрения, но оказавшуюся вполне плодотворной на практике идею - распустив Вторую Думу, провести императорским указом новый избирательный закон, на основании которого и выбрать Третью Думу. Согласно новому избирательному закону повышался имущественный ценз, кроме того, вполне последовательно проводилась линия на разделение избирателей по национальному признаку на русских и остальных с предоставлением преимущества русским избирателям. В итоге страна получила вполне работоспособный парламент, в котором Столыпин умело находил нужные ему компромиссы между различными политическими партиями, опираясь в интересах дела то на консервативное, то на либеральное крыло. Возникшая таким образом политическая система казалась настолько устойчивой, что даже Ленин сделал вывод о конце революционной ситуации и невозможности новой революции в обозримом будущем.
При этом Столыпин вовсе не был ни безоглядным либералом, ни сторонником реформ ради реформ. Столыпин был жёстким прагматиком и истинным патриотом. Расширяя участие народа в управлении государством и укрепляя его материальное благосостояние без пресловутых "великих потрясений", Столыпин одновременно жёстко подавлял революционное движение. Именно его стараниями был принят закон о военно-полевых судах для бунтовщиков и террористов, захваченных на месте преступления - таковых следовало казнить в течение 48 часов после ареста, при чём к разбирательству их дел не допускались ни адвокаты, ни присяжные. Либералы и социалисты, конечно, принялись на все лады ворчать о "столыпинских галстуках", но закон возымел своё действие - революционный террор стремительно пошёл на спад.
Таким образом, можно констатировать факт, что к 1911 году, когда прозвучал роковой выстрел Богрова, Столыпин добился всего, чего хотел. Политическая обстановка в России стабилизировалась, новые учреждения, вызванные к жизни реформами императора Николая Второго, вписались в общую государственную систему и заработали в интересах страны, экономика укреплялась, необходимые реформы проводились без пробуксовок с опорой на Третью Думу, а там, где этой опоры не хватало - там своего премьера всегда готов был поддержать государь. "Дайте нам 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете России", - вдохновлённый успехом, говорил Столыпин.
Но то, что оказывалось в интересах Российского государства, императора Николая Александровича и громадного большинства простого народа, категорически не вписывалось в планы революционеров. Я уже говорил, что политика Столыпина привела к рассасыванию революционной ситуации в России, а дальнейшие шаги по пути реформ давали самодержавию широкую социальную базу в лице того самого народа, от имени которого пытались вещать революционеры. Поэтому революционерам жизненно необходимо было остановить реформы (в этом их интересы неожиданно сомкнулись с интересами ультраправого старичья, брюзжавшего о попрании дворянских привилегий) и устранить энергичного и поддержанного царём премьера.
Убийство Столыпина в киевском театре.
Исполнителем своей воли революционеры избрали недоучившегося студента-еврея Мордехая Богрова. Богров происходил из вполне приличной семьи, мог бы выучиться, получить приличную работу, тем более, что на лиц с высшим образованием пресловутая "черта оседлости" уже не распространялась. Но вместо этого он сначала увлёкся радикальными революционными идеями, которые привели его в партию эсеров, а потом закономерно начал испытывать финансовые трудности. Работать он нигде не работал, отец с каждым годом снабжал его деньгами всё неохотнее - он готов был платить за учёбу сына, но не за революцию! В результате хроническая бедность толкнула Богрова на сотрудничество с охранкой - он сделался двойным агентом.
Однопартийцы довольно быстро уличили его в предательстве. Но в данном случае это предательство оказалось им на руку. Во-первых, Богрова можно было шантажировать. А во-вторых и в-самых-главных, его работа на охранку давала ему в любое время года доступ к высшим лицам государства. Ему достаточно было сказать, что на них готовится покушение - и как агент охранки он беспрепятственно оказывался в нужном для совешения теракта месте.
Собственно, так Богров и сделал: явившись к начальнику киевской охранки Кулябко, он сообщил о предстоящем покушении на Столыпина и развернул перед ошарашенным жандармским чиновником подробный план предстоящего теракта. Донос этот был от начала и до конца ложным - но Кулябко без колебаний выписал Богрову пропуск в театр на представление, на котором должен был присутствовать Столыпин.
Убийца Столыпина - Мордехай Богров.
Остальное слишком известно. 1 (14) сентября 1911 года состоялось злополучное представление "Сказки о царе Салтане", на котором присутствовали император Николай Александрович с детьми и Столыпин. Во время антракта Богров беспрепятственно подошёл к Столыпину - его персона, как агента охранки, ни у кого сомнений не вызвала, вытащил из-за пазухи дамский револьвер и дважды разрядил его в премьера. Теряя сознание, Столыпин успел повернуться в сторону царской ложи и перекрестил императора Николая. Последними его словами были: "Счастлив умереть за царя!" Спустя четыре дня Пётр Аркадьевич скончался.
Провокация Богрова удалась на пять с плюсом. Одним ударом он не только ликвидировал неудобного для революционеров премьер-министра, но и компрометировал действующую власть. Мало того, что злополучный пропуск в театр ему был выписан начальником охранного отделения, так ещё и сам Столыпин - и это всем было хорошо известно - не пользовался особой поддержкой правых политических кругов. Ему не могли простить закона о земствах в западном крае, к тому же премьер был настроен непримиримо против влияния Григория Распутина при дворе, что делало его кандидатуру неприемлемой для самой императрицы Александры Фёдоровны. Не удивительно, что тело Столыпина ещё не успело остыть, а по интеллигентским кругам уже поползли слухи о том, что ликвидировала премьера непосредственно охранка по указке ультраправых... императрицы... самого царя, который, якобы, тяготился "опекой" Столыпина. Миф оказался настолько стойким, что пережил все пертурбации ХХ века и благополучно дожил до наших дней при всей его шаткости. Впрочем, аргументы против этого мифа я уже приводил - желающие могут ознакомиться.
Похороны Столыпина. Тело его было предано земле в Киево-Печерской лавре, где и покоится до сих пор.
И всё же глубоко символично, что Столыпин остался в истории как великий реформатор. Мы подробно изучаем инициированные им преобразования, пытаемся вникнуть в их причины, в цель и замыслы премьера, в итоги реформ. Мы даже дерзаем высказывать предположения, что будь жив Столыпин - вряд ли Россия испытала бы позор поражения в Первой Мировой войне с последующей революцией (о том, что такие предположения действительно дерзки, а паче беспочвенны, я тоже уже писал). А о Богрове и сказать нечего. Всё, что мы о нём знаем, так или иначе связано с убийством Столыпина. И вне этого злодеяния Богров не существует как историческая величина. Никаких заслуг перед Россией у этого недоучившегося сопляка не наблюдается, да и взяться им неоткуда. А вот развитие России по пути мирной эволюции ему удалось остановить. И бросить тень на множество достойных и порядочных людей с императрицей Александрой во главе удалось тоже. Иногда поступки геростратов имеют слишком тяжёлые последствия...
_____________________________
См. также:
1) Столыпин - мифы и факты (к вопросу об участии правых политических кругов в убийстве Столыпина).
2) Более подробно - о столыпинских реформах, их целях и последствиях.
3) Более подробно о третьеиюньской монархии.
4) Мог ли Столыпин предотвратить Первую Мировую войну?