Россия прорывается в море
К 325-летию Второго Азовского Похода
29 июля 1696 года (19 июля по старому стилю) армия и флот Петра Великого овладели турецкой крепостью Азов. Турецкий гарнизон во главе с Гассан-беем капитулировал. Второй Азовский поход Петра Великого победоносно завершился. Эта победа сделала Россию активным политическим игроком в Северном Причерноморье, где до этого безраздельно господствовала Турция и её вассалы. А главное - впервые Россия получала собственный выход в море.
Пётр Великий под Азовом
Война с Турцией, частью которой были Азовские походы, началась задолго до того, как царь Пётр Алексеевич получил реальную власть над страной. Не Пётр начал эту войну, но Петру предстояло её заканчивать. Крымские походы Василия Голицына, предпринятые в пору регентства царевны Софьи, закончились провалом. Заключать мир после поражений означало смириться с тем, что условия этого мира окажутся крайне невыгодными для России. А значит Петру была жизненно необходима хотя бы одна крупная военная победа.
Были и другие причины, побуждавшие Петра идти на штурм Азова. Россия в царствование первых Романовых находилась под постоянной угрозой с юга. Крымское ханство, вассальное от Турции, издавна промышляло разбойными набегами на русские земли. Татары не только угоняли скот и предавали огню встреченные деревни (а нередко - и города), но и захватывали в плен русских людей тысячами. Эти пленники в дальнейшем продавались в рабство на невольничьих рынках в Кафе (сегодняшняя Феодосия). Чтобы эти набеги не были слишком уж частыми, московские цари завели дурной обычай посылать крымскому хану "поминки" - довольно-таки щедрые дары. Трудно сказать, насколько действенной была данная мера в плане предотвращения набегов, но стратегически, геополитически она была ошибочной. Крымский хан воспринимал эти посылки как дань - и в итоге начинал смотреть на Россию как на свою вотчину, что только усугубляло ситуацию с набегами. Да и в Европе видели ситуацию вполне "по-татарски": московский царь платит подати крымскому хану. Такое восприятие России осложняло её дипломатическую деятельность, а значит, проблему с Крымом нужно было как-то решать - чтобы и от набегов Россию избавить, и выплату унизительной "дани" прекратить, заявив о себе как о полностью независимом государстве. Стоит ли удивляться, что в Кремле с благосклонностью отнеслись к предложению католических держав Европы поучаствовать в общехристианском деле и присоединиться к антитурецкой коалиции? Ведь победа над Турцией давала возможность раз и навсегда покончить с набегами крымских татар и с унизительной данью. Пётр, несмотря на свою молодость, эти резоны понимал.
Царь Пётр I в конце XVII века.
Была и третья причина, побуждавшая Петра к продолжению военных действий - Украина. При Алексее Михайловиче России удалось воссоединить утраченные в годы ордынского ига восточно-украинские земли, однако правобережная Украина оставалсь под властью Польши. Более того - польские короли не отказывались от своих претензий и на восточно-украинские земли. Союз с поляками против Турции развязывал России руки для торга по украинскому вопросу - в частности, позволил России навсегда закрепить за собой Киев. А по союзническим обязательствам надо было отвечать.
Скажем, наконец, несколько слов и о том, почему для военных действий против турок было избрано именно азовское направление. Два похода Голицына на Крым показали невозможность русской армии преодолеть обширные безводные и безлюдные степи и после этого штурмовать Перекоп. Пространство между русскими землями и Крымом надо было сначала освоить (и Пётр стал принимать к этому кое-какие меры). Поход же на Азов шёл вдоль Дона, по которому можно было успешно сплавлять необходимые армии грузы, снабжать её продовольствием по водному пути, а главное - иметь в избытке питьевую воду. Кроме того, в отличие от крымского оперативного направления, удар по Азову был ударом непосредственно по Турции, а не по её вассалам, что было несоизмеримо действеннее.
Однако, Первый Азовский поход Петра Великого, предпринятый в 1695 году, завершился полной катастрофой. Царь, доселе ни в каких сражениях, кроме пресловутых "марсовых потех", не участвовавший, плохо представлял себе, что такое настоящая война, армией он поставил командовать бездарных авантюристов из Немецкой Слободы (настоящим военным был только Патрик Гордон), в минном деле тоже не смыслил (из-за чего подкоп, сделанный русскими под стены крепости, при взрыве не нанёс Азову ни малейшего вреда, в то время, как русских солдат при взрыве погибла масса). Самое же главное - что Россия в 1695 году не имела собственного морского флота, почему и не смогла добиться блокады крепости, Азов получал всё необходимое ему снабжение морским путём.
Гравюра, изображающая Петра Первого, руководящего осадой Азова.
Другой на месте Петра Алексеевича после столь скандального поражения опустил бы руки. Но Пётр не любил и не привык унывать. Он извлёк уроки из поражения и с удвоенной энергией взялся за подготовку нового похода. Впервые Пётр действовал не как не наигравшийся мальчишка, а как настоящий государственный лидер.
Прежде всего, в Воронеже началось масштабное строительство военно-морского флота, который позволил бы пресечь подвоз провианта и боеприпасов к осаждённой крепости морским путём. Для строительства флота создавались "кумпанства" - корабли строили в складчину. Основную ставку Пётр сделал на галеры, которые строили по образцу, заблаговременно выписанному из Европы. Причина была тривиальна: крупные морские суда могли и не преодолеть речного пути по Дону, галеры же - более подвижные, более лёгкие, более мелкосидящие - вполне могли передвигаться как по морю, так и по реке. Строились и линейные корабли - правда, не в очень большом количестве и не слишком крупные, на 36 пушек. Первой, 2 апреля, была спущена на воду галера "Принципиум", в апреле же в строй вступил и линкор "Святой Пётр". Этот парусно-гребной 36-пушечный корабль на Балтике или на Чёрном море вряд ли и на фрегат бы сгодился, но на мелководном Азовском море он вполне мог бы считаться линкором, каковым словом он и назывался.
Парусно-гребной фрегат "Святой Пётр", принимавший участие во Втором Азовском походе,
на мелководном Азовском море мог считаться линкором.
Царь лично руководил работами на верфях. К работам на верфях привлекли крестьян из окрестных деревень и вольнонаёмных рабочих. Трудились над строительством флота и солдаты "потешных" и выборных полков, стрельцы и казаки. Флот в полном смысле создавали всем миром. Согласно сведениям А.Г. Брикнера, в ту зиму на Воронежской верфи трудилось более 26000 человек.
Активное содействие делу кораблестроения оказал тогдашний митрополит Воронежский, ныне известный под именем святителя Митрофана. Владыка Митрофан не ограничивался призывами и пастырскими наставлениями, он лично жертвовал на строительство кораблей деньги, видя в этом свой патриотический, а паче - пастырский долг. Кровавые набеги крымских татар на окраинные русские земли нужно было пресечь, татары тысячами угоняли русских коещёных людей в рабство, победа над турками позволяла эти набеги надёжно пресечь, а узников - вызволить, поэтому Церковь выступала за активизацию боевых действий.
Строительство кораблей на Воронежских верфях
Если в Первом Азовском походе Пётр, не надеясь на свои полководческие дарования, учредил коллективный орган руководства войсками - "консилию", куда входили Автоном Головин, Патрик Гордон и Франц Лефорт, то теперь с подобными бестолковыми экспериментами было покончено. Пётр созвал совет из участников Первого Азовского похода, который избрал кандидатуру главнокомандующего. Этот пост занял Алексей Семёнович Шеин. Конечно, Шеин тоже не блистал полководческими дарованиями, однако, он имел реальный военный опыт - в частности, опыт Крымских походов Голицына. Главное же - он был русским и православным, что исключало толки об "измене офицеров-иноземцев" среди солдат. Шеин немедленно по назначении получил чин генералиссимуса - первым среди русских военных деятелей.
Генералиссимус Алексей Шеин
Командование флотом царь поручил Лефорту - вероятнее всего, из-за того, что просто не желал расставаться на время похода. Однако сам царь провозгласил себя капитаном "Принципиума", что позволяло ему лично контролировать всё происходящее на флоте - а о своём статусе Пётр Алексеевич не забывал ни на минуту. Так что неадекватные решения, которые мог бы принять Лефорт, с лёгкостью блокировались распоряжениями царя. Одновременно Пётр числился и капитаном Бомбардирской роты в Преображенском полку.
Численность армии была заметно увеличена по сравнению с прошлым годом. Под командой генералиссимуса Шеина (а фактически - самого царя, ни на минуту не выпускавшего из рук бразды правления) собралось 75-тысячное войско. На помощь регулярным войскам подошли донские и украинские казаки, отличавшиеся на тот момент сильной войсковой организацией. Одновременно Борису Шереметеву с 2,5 тысячами солдат и 15 тысячами казаков поручалось спуститься по Днепру и отвлекать турок, демонстрируя наступление на Очаков.
23 апреля 1696 года первый отряд из 110 судов, гружёных войсками, двинулся вниз по Дону. Одновременно часть армии двинулась к Азову сухим путём. Второй Азовский поход начался. 27 мая 1696 года флотилия подошла к Азову. 12 июня Азов был блокирован с моря. Русская пехота снова заняла свои прошлогодние окопы и земляные укрепления - турки, полагавшие свою победу окончательной, даже не удосужились их разрушить. Азов обложили полукругом, оба фланга русских позиций упирались в Дон. За Доном возвели земляной городок, с которого пушки открыли огонь по крепости.
На руку Петру играло и то обстоятельство, что в ходе Первого Азовского похода русским войскам удалось захватить две сторожевые каланчи в устье Дона. По настоянию П. Гордона, при отступлении эти каланчи оставлять не стали, укрепив их и сохранив там русский гарнизон. Эти каланчи очень пригодились во время Второго Азовского похода - артиллерия, установленная на них, прикрывала осаждающих от возможных действий турецкого флота.
Турецкий флот, естественно, не замедлил явиться. Однако на сей раз его ожидал неприятный сюрприз в виде русских военных кораблей. Правда, Пётр, по свидетельству Брикнера, всерьёз опасался, окажется ли его флот с неопытными экипажами способным оказать должное сопротивление бывалым турецким морякам. Поэтому Пётр сказал Патрику Гордону, что дал приказ флоту до последней возможности избегать столкновений с турецкими кораблями.
И тут поизошло событие, значение которого часто преувеличивают, в особенности - противники Петра и его преобразований. В конце мая казаки на своих лодках неожиданно атаковали турецкий флот, повредили несколько кораблей и нанесли туркам значительные потери. А. Самсонов уточняет, что казаками были захвачены 10 транспортных судов и сожжён один боевой корабль. Героизм казаков, отважившихся с лодками выйти против кораблей, имевших артиллерию, несомненен. В то же время осада Азова в действительности только начиналась. 14 июня, уже после казачьей атаки, корабли турецкого флота предприняли попытку проникнуть в устье Дона. Однако, встреченные огнём с русских кораблей и сторожевых каланчей, поспешно отступили и встали на удалении от крепости. 28 июня турецкие корабли попытались высадить в помощь Азову десант на побережье, однако достаточно было русскому флоту прийти в движение и открыть орудийные порты, как турки немедленно отступили.
Так что казачья атака свою роль, несомненно, сыграла. Турки видели перед собой русские корабли и галеры с такой же артиллерией, как и у них. Они столкнулись с дерзкой атакой казаков на лодках, которая стоила им значительных потерь и доказала отвагу и решимость русских. Представим себя на месте командующего турецким флотом. Что он должен был решить, глядя, как плохо вооружённые лёгкие воины атакуют на лодках его корабли - и не просто атакуют, а одерживают несомненную тактическую победу? Наверняка он мысленно вообразил себе атаку основных сил русского флота (а о приказе Петра избегать столкновений турок совершенно точно не знал), производимую со столь же сильной яростью и при поддержке артиллерии. И пришёл к выводу, что эта атака сулит ему неизбежный и быстрый разгром. Именно впечатлением, произведённым казаками на турецкого адмирала, следует объяснять, что турецкий флот после двух неуверенных попыток атаковать, ретировался без боя и более ни разу не пытался деблокировать крепость с моря.
Русский флот обстреливает Азов.
16 июня русский флот завязал артиллерийскую дуэль с береговыми батареями турок. Пётр находился на своей галере "Принципиум", наравне со всеми подвергая свою жизнь опасности и съезжая на берег лишь для того, чтобы посовещаться с генералами. Неудачный Первый Азовский поход научил Петра более внимательно относиться к чужим мнениям, даже если это было мнение простого солдата или стрельца. В частности, столкнувшись с проблемой неэффективности действия сухопутной артиллерии, Пётр согласился с предложением армии и распорядился начать строительство высокого вала вокруг укрепление Азова. Предполагалось, что этот вал будет выше не только турецкого вала, но и крепостных стен, причём путём последовательных земляных работ русские планировали этот вал постепенно передвигать ближе к крепости и в конце концов подвести под самые стены, засыпав при этом ров. Это намерение начали немедленно приводить в исполнение. О масштабах работ можно судить хотя бы по тому факту, что над сооружением и передвижением этого вала трудились посменно 15 тысяч человек. 10 июня и 24 июня турецкий гарнизон предпринимал вылазки, пытаясь деблокировать крепость, но обе эти вылазки были отбиты осаждающими. Тем не менее, на предложение о капитуляции турки ответили огнём - они ещё рассчитывали отсидеться за толстыми крепостными стенами.
Упорство турок подстёгивалось ещё и тем, что к югу от Азова, за рекой Кагальник, стоял крымский царевич Нуреддин с 60 тысячами войска. Нуреддин несколько раз пытался атаковать русские позиции, но Шеин выставил против него дворянскую поместную конницу и калмыков - иррегулярные войска, от которых немного было бы пользы при штурме крепости, но которые вполне могли тягаться со столь же иррегулярной конницей Нуреддина. Эффект превзошёл все ожидания: дворянское ополчение и калмыки каждый раз отгоняли татар с большими потерями, сам Нуреддин был ранен и едва не попал в плен. И отсюда не дождался помощи турецкий гарнизон!
25 июня под Азов прибыли специалисты-иностранцы. Руководство сапёрными работами перешло к ним. Масштаб затеянного и уже совершённого русскими впечатлил европейских гостей. Примечательно, что после поражения Первого Азовского похода Пётр не только не перестал доверять иностранным специалистам, но напротив - постарался увеличить их контингент. Неудача наглядно продемонстрировала, что знаний жителей Немецкой слободы, может быть, и хватает для организации "марсовых" и "нептуновых" потех, но совершенно недостаточно для современной войны: сказываются годы изоляции от родины и появляющихся там свежих публикаций. И Пётр решает обратиться к союзникам - австрийцам и полякам - с просьбой прислать под Азов действительно опытных инженеров. Причём Пётр, не полагаясь на добросовестность союзников (ох уж эти западные союзники! Сколько Россия от них натерпелась!) велел дьяку Украинцеву начать вербовку нужных специалистов частным порядком. А чтобы не допустить утечки информации - это поручение приказано было скрыть даже от русского посла Возницына.
Первое, что сделали прибывшие инженеры - оборудовали удобные артиллерийские позиции. Огонь русской артиллерии стал убийствен. Угловой бастион крепости был полностью разрушен. Общий штурм Азова был назначен Петром на 19 июля (старого стиля). 17 июля казаки сделали попытку атаковать крепость, но были отбиты. Однако, 18 (28) июля турки выслали парламентёров, чтобы обсудить условия капитуляции. 29 июля капитуляция гарнизона была принята. Азов сдавался искусству нанятых Петром западноевропейских инженеров, меткости русских артиллеристов и решимости остальных русских солдат и стрельцов, готовых на этот раз довести начатое дело до конца. Турки видели инженерные работы, близящиеся к завершению, почувствовали на себе огонь русской артиллерии, с моря помощи ждать уже не приходилось - и дальнейшее сопротивление было признано бесполезным.
Пётр I руководит осадой Азова
Победа не только открывала перед Россией возможность начать с Турцией мирные переговоры, "сохранив лицо" - Великое Посольство Петра как раз свидетельствует, что русский царь в том 1696-м и не помышлял о мирных переговорах. Взятие Азова позволяло России закрепиться на побережье Азовского моря. Россия впервые за много лет заявляла о себе как о морской державе. Поскольку гавань Азова оказалась слишком мелкой и неудобной, Пётр распорядился начать строительство нового города-порта на Азовском море - Таганрога, дававшего русским кораблям новую удобную стоянку. Активизировалось и строительство военных кораблей в Воронеже - теперь даже самым отпетым ретроградам стала ясна польза от морского флота, возможности, которые он открывает. Перед русским обществом всерьёз замаячила перспектива завоевания Крыма - что раз и навсегда положило бы конец набегам.
Увы, европейским "союзникам" России "общехристианское дело" успело наскучить - европейские державы активно готовились к войне между собой - к Войне за Испанское Наследство. Кроме того, победа России оживила надежды покорённых турками славянских и православных народов на скорое освобождение - на Балканах начали расти русофильские настроения, которые совершенно не устраивали Австрию. Россия со своим намерением продолжать войну против турок осталась в изоляции и была вынуждена самостоятельно искать пути к миру. Тем не менее, именно азовская победа позволила Петру добиться от турецкого правительства выгодных условий мира. Россия выходила в южные моря, начиная своё многолетнее движение к Чёрному морю. Успех, достигнутый Петром Первым на излёте XVII века определил главный вектор российской внешней политики на 150 лет вперёд.