Герои июня: рыцарь неба Степан Гудимов
Степан Митрофанович Гудимов родился в деревне Ягодное (ныне Ольховского района Волгоградской области) в русской крестьянской семье в 1913 году. Спустя 13 лет после его рождения, в 1926 году скончался его отец. До войны Степан успел окончить школу-семилетку и ФЗУ, некоторое время работал на Сталинградском тракторном заводе слесарем. В сентябре 1934 года комсомольская организация завода направила его в лётную школу. С тех пор жизнь Степана была неразрывна связана с армией.
Гудимов Степан Митрофанович, лётчик-истребитель, совершил один из первых
в истории Великой Отечественной войны воздушных таранов
Степан Митрофанович окончил лётную школу с отличными оценками по всем предметам и получил назначение в Белорусский военный округ. В 1939 году он принимал участие в Освободительном походе в Западную Украину и Западную Белоруссию, затем - в освобождении Бессарабии. К концу 1940 года Гудимов уже занимал должность штурмана эскадрильи. Сослуживцы отзывались о нём как об отличном лётчике и высокообразованном командире.
Вечером 21 июня 1941 года эскадрилья, в которой служил Гудимов, заступила на боевое дежурство по охране воздушных границ СССР. После знойного дня лётчики отдыхали в палатках прямо возле своих самолётов, готовые по первому сигналу тревоги завести моторы и поднять свои машины в бой. Около двух часов ночи оперативный дежурный по аэродрому получил странный приказ от имени командира дивизии: эскадрилье предписывалось выложить "ночной старт" для приёма самолётов. То, что этот странный приказ был передан безо всякой шифровки, насторожило командира эскадрильи. Он запросил для проверки штаб дивизии, но связь оказалась прерванной. Видимо, её нарушили проникшие на советскую территорию немецкие диверсанты, они же и передали этот провокационный приказ - огни "ночного старта" должны были служить указателями целей для немецких бомбардировщиков.
А около четырёх часов утра появились и сами бомбардировщики. От границы наползал их тяжёлый гул. Дежурное звено истребителей поднялось в воздух на отражение вражеской атаки, и в его составе - самолёт Степана Гудимова. 20 "хейнкелей Не-111" надвигались на аэродром эскадрильи, на который диверсанты ложным приказом из штаба хотели их навести. Бомбардировщики прикрывала группа "мессершмиттов Bf-109". А у советских лётчиков были только морально устаревшие И-16. Тем не менее, Гудимов на своём истребителе первым врезался в строй немецких бомбардировщиков и открыл огонь. Один из "хейнкелей" задымился и круто пошёл книзу. В это время в бой вступили остальные истребители звена.
Истребитель И-16 сбивает немецкий бомбардировщик. Лето 1941 года.
Вот Гудимов пристраивается в хвост второму "хейнкелю", ловит вражеский самолёт в прицел, чтобы сбить его с короткой дистанции. Казалось бы, ещё одна воздушная победа у лётчика уже в кармане. И в это время пулёмётная очередь с одной из вражеских машин пробила самолёту Гудимова двигатель. Перебита оказалась маслосистема, мотор охватило пламя. Языки огня добирались до кабины пилота. Попытка сбить пламя успехом не увенчалась. И тогда Гудимов повёл свою машину на таран. Пылающий советский истребитель в считанные секунды настиг "хейнкель" и винтом перерубил ему хвост. Бомбардировщик рухнул вниз. Гудимов же выбрался из кабины и попытался покинуть свой гибнущий самолёт на парашюте. Однако стропы парашюта зацепились за самолёт, и тот рухнул на землю вместе с Гудимовым. Было 5.20 утра 22 июня 1941 года.
Гудимов погиб через час после начала своего первого и, как оказалось, последнего воздушного боя в Великой Отечественной войне. Не знаю, был ли его таран первым в этой войне, но одним из первых - несомненно. Несомненно также, что именно Гудимов открыл счёт сбитым вражеским самолётам для своего полка. Всего же в этом бою советские истребители уничтожили пять вражеских бомбардировщиков "хейнкель Не-111". Атака на аэродром была сорвана. Удивительно, но командование поскупилось на звёздочку Героя для Гудимова, он был награждён посмертно лишь Орденом Отечественной войны 2-й степени.
Памятник Степану Гудимову в Пружанах (Белоруссия)
Факт, однако, остаётся фактом: советская авиация летом 1941 года, даже на своих морально устаревших машинах, оказывала врагу ожесточённое сопротивление, а кое-где - и добивалась локальных успехов. Далеко не все авиаполки в роковую ночь на 22 июня 1941 года оказались разгромлены "на мирно спящих аэродромах".
Гудимов Степан Митрофанович, лётчик-истребитель, совершил один из первых
в истории Великой Отечественной войны воздушных таранов
Степан Митрофанович окончил лётную школу с отличными оценками по всем предметам и получил назначение в Белорусский военный округ. В 1939 году он принимал участие в Освободительном походе в Западную Украину и Западную Белоруссию, затем - в освобождении Бессарабии. К концу 1940 года Гудимов уже занимал должность штурмана эскадрильи. Сослуживцы отзывались о нём как об отличном лётчике и высокообразованном командире.
Вечером 21 июня 1941 года эскадрилья, в которой служил Гудимов, заступила на боевое дежурство по охране воздушных границ СССР. После знойного дня лётчики отдыхали в палатках прямо возле своих самолётов, готовые по первому сигналу тревоги завести моторы и поднять свои машины в бой. Около двух часов ночи оперативный дежурный по аэродрому получил странный приказ от имени командира дивизии: эскадрилье предписывалось выложить "ночной старт" для приёма самолётов. То, что этот странный приказ был передан безо всякой шифровки, насторожило командира эскадрильи. Он запросил для проверки штаб дивизии, но связь оказалась прерванной. Видимо, её нарушили проникшие на советскую территорию немецкие диверсанты, они же и передали этот провокационный приказ - огни "ночного старта" должны были служить указателями целей для немецких бомбардировщиков.
А около четырёх часов утра появились и сами бомбардировщики. От границы наползал их тяжёлый гул. Дежурное звено истребителей поднялось в воздух на отражение вражеской атаки, и в его составе - самолёт Степана Гудимова. 20 "хейнкелей Не-111" надвигались на аэродром эскадрильи, на который диверсанты ложным приказом из штаба хотели их навести. Бомбардировщики прикрывала группа "мессершмиттов Bf-109". А у советских лётчиков были только морально устаревшие И-16. Тем не менее, Гудимов на своём истребителе первым врезался в строй немецких бомбардировщиков и открыл огонь. Один из "хейнкелей" задымился и круто пошёл книзу. В это время в бой вступили остальные истребители звена.
Истребитель И-16 сбивает немецкий бомбардировщик. Лето 1941 года.
Вот Гудимов пристраивается в хвост второму "хейнкелю", ловит вражеский самолёт в прицел, чтобы сбить его с короткой дистанции. Казалось бы, ещё одна воздушная победа у лётчика уже в кармане. И в это время пулёмётная очередь с одной из вражеских машин пробила самолёту Гудимова двигатель. Перебита оказалась маслосистема, мотор охватило пламя. Языки огня добирались до кабины пилота. Попытка сбить пламя успехом не увенчалась. И тогда Гудимов повёл свою машину на таран. Пылающий советский истребитель в считанные секунды настиг "хейнкель" и винтом перерубил ему хвост. Бомбардировщик рухнул вниз. Гудимов же выбрался из кабины и попытался покинуть свой гибнущий самолёт на парашюте. Однако стропы парашюта зацепились за самолёт, и тот рухнул на землю вместе с Гудимовым. Было 5.20 утра 22 июня 1941 года.
Гудимов погиб через час после начала своего первого и, как оказалось, последнего воздушного боя в Великой Отечественной войне. Не знаю, был ли его таран первым в этой войне, но одним из первых - несомненно. Несомненно также, что именно Гудимов открыл счёт сбитым вражеским самолётам для своего полка. Всего же в этом бою советские истребители уничтожили пять вражеских бомбардировщиков "хейнкель Не-111". Атака на аэродром была сорвана. Удивительно, но командование поскупилось на звёздочку Героя для Гудимова, он был награждён посмертно лишь Орденом Отечественной войны 2-й степени.
Памятник Степану Гудимову в Пружанах (Белоруссия)
Факт, однако, остаётся фактом: советская авиация летом 1941 года, даже на своих морально устаревших машинах, оказывала врагу ожесточённое сопротивление, а кое-где - и добивалась локальных успехов. Далеко не все авиаполки в роковую ночь на 22 июня 1941 года оказались разгромлены "на мирно спящих аэродромах".