Тимур Давлетшин: Почему я не могу считать Ивана Шмелёва русским патриотом?
Писатель Иван Шмелев и нацисты
Ивана Шмелёва многие считают не только великим писателем, но и великим русским православным патриотом. О художественных достоинствах его произведений я судить не хочу. Мне они совсем не близки, но это дело вкуса. А вот насчёт его православного патриотизма хотелось бы поспорить.
Как известно, во время Второй мировой войны Шмелёв публиковался в «Парижском вестнике», прогитлеровской русской газете, в которой также публиковались генерал П. Краснов, поэт Туроверов, писатель Сургучёв и др. В газете всячески освещалась деятельность власовской РОА. Шмелёва позднее за его причастность к сему изданию критиковали как коллаборациониста. На сие обвинение писатель опубликовал в газете «Русская мысль» своё письмо - «Необходимый ответ» (опубликовано 31 мая 1947 г.), в котором написал: «Фашистом я никогда не был и сочувствия фашизму не проявлял никогда... я утверждаю совсем обратное: я работал против немцев, против преследуемой ими цели - в отношении России. И приведу доказательства. Да, я печатался в "Парижском вестнике". Там было напечатано четыре моих рассказа и одна литературная статья. Почему там печатался? А вот почему... Я решил печататься, для них говорить то, что я говорил всегда, - о России, о ее величии, о ее материальном и душевно-духовном богатстве. Немцы - и не одни они - искажали подлинный лик России... Оставить без ответа эту ложь? Мне как бы открывался случай, в меру моих сил, хотя бы в узах, скрутивших слово, образно опровергнуть гнусную клевету... Я шёл на жертву, работая в такой газетке. Но что же делать? Хоть через вражий орган "шептать" правду... - поймут, вздохнут, хотя бы слабый лик России почувствуют».
Ну что можно на это сказать? Это настоящее лукавство. Даже если он действительно шёл на жертву, как он утверждал, для того, чтобы явить подлинный лик России, это никак не могло компенсировать того, что само его участие в этом коллаборационистском издании придавало сему изданию (а стало быть, и коллаборационизму среди белоэмигрантов в целом) определённый вес, авторитет.
Кроме того, есть свидетельства того, что сам Шмелёв стоял именно на прогитлеровских позициях. Об этом свидетельствует прежде всего его переписка с его горячей поклонницей Ольгой Бредиус-Субботиной. Так, вскоре после вероломного нападения нацистов на СССР он ей написал: «30.VI.41. ...Я так озарен событием 22.VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной…».
А вот слова из письма всё той же Ольге Бредиус-Субботиной 9 октября 1941 года, когда гитлеровские войска прорвали фронт под Вязьмой, и тысячи советских солдат попали в окружение: «Ведь вчера был день… преп. Сергия Радонежского России покровителя. Я ждал… Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался... Я услыхал фанфары, барабан - в 2 ч. 30 мин., - специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены... идёт разделка, Преподобный в вотчину свою вступает. Божье творится не нашими путями, а Его, - невнятными для нас. Сроки близки, Оля!».
Вот так. Это не нацисты, стремясь поработить русский народ, приблизились к столице. Это Игумен Земли Русской преподобный Сергий в свою вотчину вступил.
Ну а об угоне русских людей в рабство в Германию наш «великий патриот» всё той же Бредиус-Субботиной 1 июня 1942 года писал: «Немцы спасают народ от голода, отправляя в Германию на работы. Надо знать всё. Оля, знай: герои те, кто сейчас едут туда, помогают освободителям! Мне пишут святые женщины. Их мужья едут, и они их благословляют. Это - русские женщины, героини...».
Вот еще образец панегирика нацизму. И.С. Шмелёв - О.А. Бредиус-Субботиной 23.VI.42 3 ч. дня: «Теперь - бесы в союзе с англо-саксами и американцами, Германия их разит, и им уже не страшна "дурная слава"! ... Силы русской эмиграции дремлют втуне, не привлечены к великому делу всеобщего освобождения и обновления. Их просто не знают. И в этом - главное… Я не мог добиться права ехать к близким мне по крови, духу и сердцу... - а я мог бы - знаю! - влиять... я, м. б., чудо сделал бы, сколько сердец отомкнул бы... - одним своим "Богомольем"!.. И как бы мы, своим знанием родной души, могли бы облегчить великий и страшный подвиг - мирового очищения! Больше бы взаимного доверия... - и случилось бы чудо, Чудо!!! Оно и случится, только... с большим запозданием, с излишней - и великой! - затратой сил. Я глубоко верю в предназначение Божие, карающий и очистительный "меч" был вложен в руку Германии... так дано в историческом течении, Высшею Волею, избран достойный сего. Но... мы-то - только свидетели..! А если бы была полная вера в нас, в наше предопределение... - если бы был братский союз двух великих народов..! - о, что было бы!!».
Ага, его повесть «Богомолье» должна послужить «великому делу освобождения» в братском союзе с нацистами? Очень интересно! И как после этого верить ему, что опубликованные им в «Парижском вестнике» рассказы на самом деле были работой против немцев? Кстати, интересно, что повесть «Богомолье» была посвящена «Священной памяти короля Югославии Александра I». Это ничего, что на момент написания этого письма Сербия, так скажем, основа Югославии, была оккупирована нацистами? И да, его слова про «карающий меч» совсем неоригинальны. Подобные речи велись и некоторыми известными деятелями РПЗЦ.
Мало того, в письме 19.II.42 г. (4-30 дня) всё той же Бредиус-Субботиной он говорил о мечтах лично (и вместе с нею) поучаствовать в бомбардировке англичан на германском авионе (самолете): «...непременно приеду к тебе, в Арнхем, когда потеплеет, постараюсь добиться… И я попрошу моего друга, одного из моих читателей в Германии - есть же они! - не смейся, не смейся... - посадить тебя в авион и умчать со мной в Париж! Ну, найдём какого-нибудь рыцаря... - как в сказках бывает! - и он, прихватив нас, и - бомбы... - а ты приносишь, это всем известно! - счастье, одним взглядом! - ринется к берегам Альбиона, ахнет на какой-нибудь Гулль или Бирмингем - "ку-дэ-бю" - и снизится на полях Нормандии. Вдруг случится такое чудесное?! Я бы с охотой прокатился под английские пулемёты, - они скверно стреляют, не немцы! - и ничего страшного, потому что в шуме моторов ты выстрелов не услышишь, и нестрашно тебе будет».
Такая вот «романтическая прогулка» двух влюбленных грезилась писателю-«патриоту». Еще можно объяснить его радость по поводу нападения Германии на СССР. В советском Крыму был расстрелян его сын. Но англичане? Они-то чем не угодили Шмелёву? Только тем, что вступили в союз с «бесами»? Так Германия начала воевать с ними еще до нападения на СССР.
В 1944 году его вдохновение относительно «освободительной миссии» нацистов уже, видимо, поубавились, в связи с очень сильно изменившемся ходом войны, но 10.III.44 г. он пишет всё той же своей поклоннице: «Когда только конец сему безумию, в котором, одинолично, виновны, англичане-американцы... масонство... да, да! - и уж никак не немцы! Сколько раз немецкий фюрер предлагал, остерегал!..».
Прям миротворец какой-то этот Гитлер, не то что англо-американцы, вступившие в союз с «бесами». Так что слова Шмелёва о том, что он «никогда не проявлял сочувствия фашизму», - откровенная ложь.
Лишь в письмах 1945 года я нашел другие отзывы Шмелёва о нацистах. Так, в письме О.А. Бредиус-Субботиной 3.VIII.1945 г. (август, война давно кончилась, в Берлине русские! - М.М.) он написал: «Страшно подавлен всеми ужасами, что ныне обнаружилось в "подвигах" проклятых наци-социалистов, - "обновителей"-то! Конечно, - дьяволово действо!» Но никакого раскаяния в том, что несколько ранее он приветствовал «рыцарей», сражавшихся с «бесами», и называл их действо не диаволовым, а Божьим.
Еще удивительнее написанное несколько ранее, в письме О.А. Бредиус-Субботиной 26 июня 1945 г.: «Для меня всегда было ясно, что национал-социализм, безбожный, - провал, рано ли, поздно ли».
Всегда?! Даже тогда, когда он писал то, что было процитировано выше? Кого обманывал Шмелёв - себя или свою возлюбленную? Неужели так трудно было хотя бы ей, читавшей его восторженные панегирики в адрес нацистов, честно сказать - да, я был неправ, я находился в заблуждении?
А ведь рядом жили и другие люди. Такова монахиня Мария (Скобцова), так же, как и Шмелёв, жившая в Париже. Во время войны она укрывала беглых советских военнопленных и евреев. Нацисты ее арестовали и заключили в концлагерь, где она и погибла. И в переписке И. Шмелёва и О. Бредиус-Субботиной упоминаются люди, которые являют собой пример, противоположный Шмелёву. Так, сам Шмелёв пишет 3.VIII.1945 г.: «Не знаю, где нежный Эрнст Вихерт, писатель, меня понимавший и любивший - противник наци! Его уже до войны арестовывали... - был под сильным моральным влиянием Достоевского. Погиб..?»
Из примечаний к цитированной здесь книге: «Эрнст Вихерт (1887 - 1950), немецкий прозаик и литературный критик, в 30-е годы протестовал против нацистского режима, в 1938 г. арестован, находился в лагере Бухенвальд. Друг и корреспондент И.С. Шмелёва, автор ряда статей о нем». Немецкий писатель, протестовавший против нацизма в Германии, - это многого стоит!
Или вот из письма О.А. Бредиус-Субботина - И.С. Шмелеву 6.IX.45 г.: «Врачи держали себя на высоте при немцах, очень решительно отклонили предъявленные им требования, по которым предписывалось бы "выводить в расход" стариков и безнадежно больных, равно как дефективных детей и т.п. Доктор Клинкенберг был герой, не боявшийся за себя лично. Когда в ответ на протест врачей их стали арестовывать и хватать (1943 г. июль), - он сперва было послушался советов директора больницы и уехал в Shalkwijk к сестре, провел часа 4 и вернулся обратно. Мне он потом говорил: "Я не смею оставить больных, есть же срочные операции, пусть меня берут, сажают, но добровольно я не ретируюсь". Только "на всякий случай" тогда просил сестру зайти к нам и сказать, какое положение врачей создалось. Я предложила ему во всякое время наш дом для укрытия. Но он остался на посту. Массу людей спас. Работал и нелегально, спасал людей от уводов на работы».
Упомянутые голландские врачи и конкретно доктор Клинкенберг, действительно, герои, что и говорить. Спрашивается, о чём думала О. Бредиус-Субботина, читая письма И. Шмелёва с панегириками «рыцарям»-нацистам (пусть и не столь уж многочисленным, в основном речь в письмах о другом шла) и видя перед собой пример столь героических врачей?
Переписка И. Шмелёва показывает истинные мотивы участия писателя в «Парижском вестнике» и полностью опровергает его уверения в том, что он на самом деле работал против немцев. По крайней мере, до 1944 года он явно придерживался прогитлеровских позиций, и его риторика в письмах вполне совпадает с риторикой прогитлеровского «Парижского вестника» в целом. Я вовсе не хочу заклеймить писателя И.С. Шмелёва как некоего злодея. Ошибаться может каждый, понимаю. Но одни люди признают свои ошибки, раскаиваются. Другие - упорно стоят в своем заблуждении. А третьи - лукаво изворачиваются. К сожалению, Иван Сергеевич Шмелёв избрал именно третий путь. И потому я никак не могу признать его выдающимся православным писателем, мыслителем и патриотом.
(С) Тимур (Сергий) Давлетшин (fulas)
Источник.
И о мнимой православности Шмелёва Вот что пишет Тимур Давлетшин.
Насчет его православия позволю себе усомниться. И дело не только в его гитлерофилии. В письме все к той же Бредиус - Субботиной писатель обронил следующую фразу: «У меня все - свое, как и понятие "греха", и - православия, о чем хотел в "Путях" поведать, - не скажу теперь, Вы это заглушили болью, ударом в сердце» ( И. С. Шмелев - О. А. Бредиус-Субботиной 10.Х.41 11 ч. ночи - 12 ч. - 1 час ночи на 11.Х, см. здесь)
Если кому-то интересно, в каком контексте это было сказано, то поясню. Дело в том, что Шмелев, переписываясь со своей горячей поклонницей о. Бредиус-Субботиной (с которой он был знаком только заочно, по моему), воспылал к ней любовию, и не только платонической. Да так, что стал требовать от нее, чтобы она ушла от мужа. Это при том, что Шмелеву было уже под 70, а мужу его возлюбленной - лет на 30 меньше. О. Бредиус- Субботина, хотя и сама полюбила писателя, уходить от мужа не желала и всячески уклонялась от предложения старого Ромео. В письме И. С. Шмелеву 2 окт. 41 г. 4 ч. вечера она написала, в числе прочего:
«Положимся на Бога. Он поможет и все устроит, если это все... от Бога! Я верю в это... Нам нужны силы, покой душевный. Успокойся и положись на Волю Божью. Иначе - грех!»
Вот на это писатель и написал про «свое понимание греха и православия». Но неважен контекст. Неважно и то, что желание завладеть чужой женой вовсе не красит «православного мыслителя». Это его личные грехи. Важно то, что у него «СВОЕ понимание «греха» и православия». Так что нечего удивляться тому, что он писал панегирики нацистам в письмах к своей возлюбленной.
Ивана Шмелёва многие считают не только великим писателем, но и великим русским православным патриотом. О художественных достоинствах его произведений я судить не хочу. Мне они совсем не близки, но это дело вкуса. А вот насчёт его православного патриотизма хотелось бы поспорить.
Как известно, во время Второй мировой войны Шмелёв публиковался в «Парижском вестнике», прогитлеровской русской газете, в которой также публиковались генерал П. Краснов, поэт Туроверов, писатель Сургучёв и др. В газете всячески освещалась деятельность власовской РОА. Шмелёва позднее за его причастность к сему изданию критиковали как коллаборациониста. На сие обвинение писатель опубликовал в газете «Русская мысль» своё письмо - «Необходимый ответ» (опубликовано 31 мая 1947 г.), в котором написал: «Фашистом я никогда не был и сочувствия фашизму не проявлял никогда... я утверждаю совсем обратное: я работал против немцев, против преследуемой ими цели - в отношении России. И приведу доказательства. Да, я печатался в "Парижском вестнике". Там было напечатано четыре моих рассказа и одна литературная статья. Почему там печатался? А вот почему... Я решил печататься, для них говорить то, что я говорил всегда, - о России, о ее величии, о ее материальном и душевно-духовном богатстве. Немцы - и не одни они - искажали подлинный лик России... Оставить без ответа эту ложь? Мне как бы открывался случай, в меру моих сил, хотя бы в узах, скрутивших слово, образно опровергнуть гнусную клевету... Я шёл на жертву, работая в такой газетке. Но что же делать? Хоть через вражий орган "шептать" правду... - поймут, вздохнут, хотя бы слабый лик России почувствуют».
Ну что можно на это сказать? Это настоящее лукавство. Даже если он действительно шёл на жертву, как он утверждал, для того, чтобы явить подлинный лик России, это никак не могло компенсировать того, что само его участие в этом коллаборационистском издании придавало сему изданию (а стало быть, и коллаборационизму среди белоэмигрантов в целом) определённый вес, авторитет.
Кроме того, есть свидетельства того, что сам Шмелёв стоял именно на прогитлеровских позициях. Об этом свидетельствует прежде всего его переписка с его горячей поклонницей Ольгой Бредиус-Субботиной. Так, вскоре после вероломного нападения нацистов на СССР он ей написал: «30.VI.41. ...Я так озарен событием 22.VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной…».
А вот слова из письма всё той же Ольге Бредиус-Субботиной 9 октября 1941 года, когда гитлеровские войска прорвали фронт под Вязьмой, и тысячи советских солдат попали в окружение: «Ведь вчера был день… преп. Сергия Радонежского России покровителя. Я ждал… Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался... Я услыхал фанфары, барабан - в 2 ч. 30 мин., - специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены... идёт разделка, Преподобный в вотчину свою вступает. Божье творится не нашими путями, а Его, - невнятными для нас. Сроки близки, Оля!».
Вот так. Это не нацисты, стремясь поработить русский народ, приблизились к столице. Это Игумен Земли Русской преподобный Сергий в свою вотчину вступил.
Ну а об угоне русских людей в рабство в Германию наш «великий патриот» всё той же Бредиус-Субботиной 1 июня 1942 года писал: «Немцы спасают народ от голода, отправляя в Германию на работы. Надо знать всё. Оля, знай: герои те, кто сейчас едут туда, помогают освободителям! Мне пишут святые женщины. Их мужья едут, и они их благословляют. Это - русские женщины, героини...».
Вот еще образец панегирика нацизму. И.С. Шмелёв - О.А. Бредиус-Субботиной 23.VI.42 3 ч. дня: «Теперь - бесы в союзе с англо-саксами и американцами, Германия их разит, и им уже не страшна "дурная слава"! ... Силы русской эмиграции дремлют втуне, не привлечены к великому делу всеобщего освобождения и обновления. Их просто не знают. И в этом - главное… Я не мог добиться права ехать к близким мне по крови, духу и сердцу... - а я мог бы - знаю! - влиять... я, м. б., чудо сделал бы, сколько сердец отомкнул бы... - одним своим "Богомольем"!.. И как бы мы, своим знанием родной души, могли бы облегчить великий и страшный подвиг - мирового очищения! Больше бы взаимного доверия... - и случилось бы чудо, Чудо!!! Оно и случится, только... с большим запозданием, с излишней - и великой! - затратой сил. Я глубоко верю в предназначение Божие, карающий и очистительный "меч" был вложен в руку Германии... так дано в историческом течении, Высшею Волею, избран достойный сего. Но... мы-то - только свидетели..! А если бы была полная вера в нас, в наше предопределение... - если бы был братский союз двух великих народов..! - о, что было бы!!».
Ага, его повесть «Богомолье» должна послужить «великому делу освобождения» в братском союзе с нацистами? Очень интересно! И как после этого верить ему, что опубликованные им в «Парижском вестнике» рассказы на самом деле были работой против немцев? Кстати, интересно, что повесть «Богомолье» была посвящена «Священной памяти короля Югославии Александра I». Это ничего, что на момент написания этого письма Сербия, так скажем, основа Югославии, была оккупирована нацистами? И да, его слова про «карающий меч» совсем неоригинальны. Подобные речи велись и некоторыми известными деятелями РПЗЦ.
Мало того, в письме 19.II.42 г. (4-30 дня) всё той же Бредиус-Субботиной он говорил о мечтах лично (и вместе с нею) поучаствовать в бомбардировке англичан на германском авионе (самолете): «...непременно приеду к тебе, в Арнхем, когда потеплеет, постараюсь добиться… И я попрошу моего друга, одного из моих читателей в Германии - есть же они! - не смейся, не смейся... - посадить тебя в авион и умчать со мной в Париж! Ну, найдём какого-нибудь рыцаря... - как в сказках бывает! - и он, прихватив нас, и - бомбы... - а ты приносишь, это всем известно! - счастье, одним взглядом! - ринется к берегам Альбиона, ахнет на какой-нибудь Гулль или Бирмингем - "ку-дэ-бю" - и снизится на полях Нормандии. Вдруг случится такое чудесное?! Я бы с охотой прокатился под английские пулемёты, - они скверно стреляют, не немцы! - и ничего страшного, потому что в шуме моторов ты выстрелов не услышишь, и нестрашно тебе будет».
Такая вот «романтическая прогулка» двух влюбленных грезилась писателю-«патриоту». Еще можно объяснить его радость по поводу нападения Германии на СССР. В советском Крыму был расстрелян его сын. Но англичане? Они-то чем не угодили Шмелёву? Только тем, что вступили в союз с «бесами»? Так Германия начала воевать с ними еще до нападения на СССР.
В 1944 году его вдохновение относительно «освободительной миссии» нацистов уже, видимо, поубавились, в связи с очень сильно изменившемся ходом войны, но 10.III.44 г. он пишет всё той же своей поклоннице: «Когда только конец сему безумию, в котором, одинолично, виновны, англичане-американцы... масонство... да, да! - и уж никак не немцы! Сколько раз немецкий фюрер предлагал, остерегал!..».
Прям миротворец какой-то этот Гитлер, не то что англо-американцы, вступившие в союз с «бесами». Так что слова Шмелёва о том, что он «никогда не проявлял сочувствия фашизму», - откровенная ложь.
Лишь в письмах 1945 года я нашел другие отзывы Шмелёва о нацистах. Так, в письме О.А. Бредиус-Субботиной 3.VIII.1945 г. (август, война давно кончилась, в Берлине русские! - М.М.) он написал: «Страшно подавлен всеми ужасами, что ныне обнаружилось в "подвигах" проклятых наци-социалистов, - "обновителей"-то! Конечно, - дьяволово действо!» Но никакого раскаяния в том, что несколько ранее он приветствовал «рыцарей», сражавшихся с «бесами», и называл их действо не диаволовым, а Божьим.
Еще удивительнее написанное несколько ранее, в письме О.А. Бредиус-Субботиной 26 июня 1945 г.: «Для меня всегда было ясно, что национал-социализм, безбожный, - провал, рано ли, поздно ли».
Всегда?! Даже тогда, когда он писал то, что было процитировано выше? Кого обманывал Шмелёв - себя или свою возлюбленную? Неужели так трудно было хотя бы ей, читавшей его восторженные панегирики в адрес нацистов, честно сказать - да, я был неправ, я находился в заблуждении?
А ведь рядом жили и другие люди. Такова монахиня Мария (Скобцова), так же, как и Шмелёв, жившая в Париже. Во время войны она укрывала беглых советских военнопленных и евреев. Нацисты ее арестовали и заключили в концлагерь, где она и погибла. И в переписке И. Шмелёва и О. Бредиус-Субботиной упоминаются люди, которые являют собой пример, противоположный Шмелёву. Так, сам Шмелёв пишет 3.VIII.1945 г.: «Не знаю, где нежный Эрнст Вихерт, писатель, меня понимавший и любивший - противник наци! Его уже до войны арестовывали... - был под сильным моральным влиянием Достоевского. Погиб..?»
Из примечаний к цитированной здесь книге: «Эрнст Вихерт (1887 - 1950), немецкий прозаик и литературный критик, в 30-е годы протестовал против нацистского режима, в 1938 г. арестован, находился в лагере Бухенвальд. Друг и корреспондент И.С. Шмелёва, автор ряда статей о нем». Немецкий писатель, протестовавший против нацизма в Германии, - это многого стоит!
Или вот из письма О.А. Бредиус-Субботина - И.С. Шмелеву 6.IX.45 г.: «Врачи держали себя на высоте при немцах, очень решительно отклонили предъявленные им требования, по которым предписывалось бы "выводить в расход" стариков и безнадежно больных, равно как дефективных детей и т.п. Доктор Клинкенберг был герой, не боявшийся за себя лично. Когда в ответ на протест врачей их стали арестовывать и хватать (1943 г. июль), - он сперва было послушался советов директора больницы и уехал в Shalkwijk к сестре, провел часа 4 и вернулся обратно. Мне он потом говорил: "Я не смею оставить больных, есть же срочные операции, пусть меня берут, сажают, но добровольно я не ретируюсь". Только "на всякий случай" тогда просил сестру зайти к нам и сказать, какое положение врачей создалось. Я предложила ему во всякое время наш дом для укрытия. Но он остался на посту. Массу людей спас. Работал и нелегально, спасал людей от уводов на работы».
Упомянутые голландские врачи и конкретно доктор Клинкенберг, действительно, герои, что и говорить. Спрашивается, о чём думала О. Бредиус-Субботина, читая письма И. Шмелёва с панегириками «рыцарям»-нацистам (пусть и не столь уж многочисленным, в основном речь в письмах о другом шла) и видя перед собой пример столь героических врачей?
Переписка И. Шмелёва показывает истинные мотивы участия писателя в «Парижском вестнике» и полностью опровергает его уверения в том, что он на самом деле работал против немцев. По крайней мере, до 1944 года он явно придерживался прогитлеровских позиций, и его риторика в письмах вполне совпадает с риторикой прогитлеровского «Парижского вестника» в целом. Я вовсе не хочу заклеймить писателя И.С. Шмелёва как некоего злодея. Ошибаться может каждый, понимаю. Но одни люди признают свои ошибки, раскаиваются. Другие - упорно стоят в своем заблуждении. А третьи - лукаво изворачиваются. К сожалению, Иван Сергеевич Шмелёв избрал именно третий путь. И потому я никак не могу признать его выдающимся православным писателем, мыслителем и патриотом.
(С) Тимур (Сергий) Давлетшин (fulas)
Источник.
И о мнимой православности Шмелёва Вот что пишет Тимур Давлетшин.
Насчет его православия позволю себе усомниться. И дело не только в его гитлерофилии. В письме все к той же Бредиус - Субботиной писатель обронил следующую фразу: «У меня все - свое, как и понятие "греха", и - православия, о чем хотел в "Путях" поведать, - не скажу теперь, Вы это заглушили болью, ударом в сердце» ( И. С. Шмелев - О. А. Бредиус-Субботиной 10.Х.41 11 ч. ночи - 12 ч. - 1 час ночи на 11.Х, см. здесь)
Если кому-то интересно, в каком контексте это было сказано, то поясню. Дело в том, что Шмелев, переписываясь со своей горячей поклонницей о. Бредиус-Субботиной (с которой он был знаком только заочно, по моему), воспылал к ней любовию, и не только платонической. Да так, что стал требовать от нее, чтобы она ушла от мужа. Это при том, что Шмелеву было уже под 70, а мужу его возлюбленной - лет на 30 меньше. О. Бредиус- Субботина, хотя и сама полюбила писателя, уходить от мужа не желала и всячески уклонялась от предложения старого Ромео. В письме И. С. Шмелеву 2 окт. 41 г. 4 ч. вечера она написала, в числе прочего:
«Положимся на Бога. Он поможет и все устроит, если это все... от Бога! Я верю в это... Нам нужны силы, покой душевный. Успокойся и положись на Волю Божью. Иначе - грех!»
Вот на это писатель и написал про «свое понимание греха и православия». Но неважен контекст. Неважно и то, что желание завладеть чужой женой вовсе не красит «православного мыслителя». Это его личные грехи. Важно то, что у него «СВОЕ понимание «греха» и православия». Так что нечего удивляться тому, что он писал панегирики нацистам в письмах к своей возлюбленной.