Тот, кому верили: Сергей Улагай
В связи со столетним юбилеем врангелевского десанта на Кубань самое время вспомнить о человеке, которому Врангель доверил руководство этим самым десантом. О герое кубанского казачества Сергее Георгиевиче Улагае, талантливом кавалерийском командире-самоучке, выдвинутом Гражданской войной.
Сергей Георгиевич Улагай.
Самое известное фото.
Улагай Сергей Георгиевич (1875 - 1944) - кубанский казак горского происхождения, генерал белогвардейского производства, участник Белого Движения на Юге России, ветеран Русско-Японской и Первой Мировой войн. Один из самых популярных белоказачьих командиров.
В биографии Сергея Георгиевича Улагая множество белых пятен - прежде всего, в силу разветвлённости его рода, благодаря которой его часто путают с многочисленной роднёй и однофамильцами. Более - менее досконально изучено только его участие в Гражданской войне - там он был, по крайней мере, постоянно на виду у крупных белых военачальников, оставивших обширные мемуары. И в этих мемуарах почётное место принадлежит Улагаю - он был, безусловно, ярок и талантлив, хотя и не без недостатков, как любой из нас.
Сергей Улагай родился в семье кубанского казака горского (вероятнее всего, черкесского или шапсугского) происхождения. Отец его с рождения носил мусульманское имя Ислам-Гирей, после принятия в 1874 г. Православия стал именоваться Георгием Викторовичем. В качестве даты рождения будущего героя Белого Движения обычно называют 19 (31) октября 1875 года, хотя есть источники, относящие его рождение к 1876 или даже 1877 году. Поскольку казаки традиционно несли военную службу на рубежах Российской империи, Сергей Георгиевич также пошёл по военной дороге. Окончив Воронежский кадетский корпус, он поступил в казачью сотню Николаевского кавалерийского училища. По окончании училища в 1897 году Улагай получил первый офицерский чин хорунжего. К сожалению, мне не удалось найти сведений, с какого полка началась воинская служба Улагая, известно только, что он принял участие в Русско-Японской войне.
В Первой Мировой войне Сергей Улагай участвовал в составе Кубанского казачьего дивизиона, затем - в составе 1-го Линейного полка Кубанского казачьего войска. 26 июня 1916 года Улагай, командуя тремя казачьими сотнями и пулемётным взводом, отличился в боях на реке Стоход. В районе деревни Рудня-Червище Улагай со своими казаками под сильным артиллерийским и пулемётным огнём противника вплавь форсировал три рукава Стохода, закрепился на противоположном берегу под самыми неприятельскими проволочными заграждениями и открыл огонь. Эта дерзкая атака казаков и огонь их пулемётов позволили русской пехоте переправиться с минимальными потерями. Награда за подвиг нашла Улагая уже в революционном 1917 году: незадолго до крушения монархии, в январе Улагай становится кавалером Ордена Святого Георгия 4-й степени. Первую Мировую войну Сергей Георгиевич закончил в чине полковника. В сентябре 1917 года его арестовывают по делу о "корниловском мятеже", но Улагаю удаётся довольно быстро освободиться и уехать на Кубань.
Кубанские казаки времён Первой Мировой войны
В декабре 1917 года, после прихода к власти большевиков и начала ими изменнических переговоров о мире с австро-германскими захватчиками, Улагай (мы помним, как он воевал в Первую Мировую!) понимает, что с новой властью русскому патриоту не ужиться, и начинает формировать из казаков добровольческий отряд. Во главе этого отряда он присоединяется к Добровольческой Армии Л.Г. Корнилова, его отряд преобразуется в пластунский батальон, которым Улагай и командует. В ходе Первого Кубанского Ледяного Похода Сергей Георгиевич был тяжело ранен при неудачном штурме Екатеринодара и на некоторое время выбыл из строя.
В строй Сергей Георгиевич вернулся после излечения, в июле 1918 года. К этому времени к Добровоьческой армии, которой командовал уже А.И. Деникин, присоединился крупный белопартизанский отряд А.Г.Шкуро. На основе этого отряда белые сформировали 2-ю Кубанскую казачью дивизию, командование над которой и поручили Улагаю. В ходе Второго Кубанского похода эта дивизия под командованием Улагая нанесла тяжёлое поражение красным в районе населённого пункта Благодатное, что способствовало окружению Ставрополя. В ноябре 1918 года Улагая производят в генералы, а в декабре того же года он во главе своей дивизии (и под общим командованием П.Н. Врангеля) участвует в освобождении Терской области и выбил большевиков из города Святой Крест (ныне почему-то переименованный в честь красного командарма Будённого).
В составе 1-го Конного корпуса генерала Врангеля Улагай принял участие в Северо-Кавказской наступательной операции (декабрь 1918 - февраль 1919 гг.), в ходе которой белым удалось ликвидировать стотысячную группировку большевиков. Уже к 1-му декабря 1918 года дивизия Улагая нанесла по наступающим большевистским войскам успешный фланговый удар в районе Барханчака, где разбила отряд красных, а затем продолжила своё наступление в направлении Винодельного и Дербетовского, где в течение трёх дней нанесла ряд чувствительных ударов противнику, отбросив большевиков за Дивное.
Освобождение Северного Кавказа от большевиков позволило существенно увеличить численность белых войск за счёт добровольцев из числа кубанских казаков. 2-я Кубанская дивизия была развёрнута во 2-й Кубанский корпус в составе 2-й и 3-й Кубанских дивизий (конных) и 3-й Кубанской пластунской бригады. Улагай встал во главе этого корпуса. Сохранились воспоминания одного из сослуживцев - Фёдора Елисеева - об этом периоде его деятельности: "Улагай хочет представиться перед полком в седле. Полковнику Булавинову, моему заместителю, бросил три слова: «Дать хорошего коня». Генералу подвели кабардинца светло-гнедой масти. Он очень легко, как молодой хорунжий, вскочил в седло. Конь оказался нервный и вьюном завертелся под ним. Что-то было неладное и с казачьим седлом, а длиной стремян и подушкой. Как известно, у казака в седельной подушке по арматурному списку должно быть уложено носильное белье. Это уродовало подушку и делало ее очень жесткой, негладкой, неэластичной. Поправляя что-то под ногой, Улагай с наивной детской улыбкой неискушённо горца смеется и, бросив на меня взгляд, поясняет коротко:- "Никак не приспособлюсь в седле!" Улыбаюсь и я ему, словно говорю: «Да, конечно, к чужому седлу не всегда можно приспособиться сразу, я это понимаю».1-й Лабинский полк встретил генерала Улагая с полным церемониалом. Став перед строем, он повторил те слова, которые сказал почетному караулу. Вселял надежды. А потом объехал ряды, осматривая состояние лошадей". Улагай умел эффектно предстать перед своими бойцами - "соколиный взгляд, тонкие правильные черты лица", как вспоминал о нём тот же Елисеев. Но главное - он стремился победить большевиков и умел их побеждать. Именно здесь - главная причина его популярности в казачьих кругах, сполна хлебнувших горя от "рабоче-крестьянской власти".
Фёдор Елисеев
Деятельность Улагая в качестве комкора началась с новой удачи - у Ремонтного 2-й Кубанский корпус нанёс поражение красному конному корпусу Думенко. В мае 1919 года Улагай отличился в ходе Великокняжеской операции, в конце июня успешно действовал во время штурма Царицына, где его корпус, усиленный танками успешно прорвал большевистскую оборону. В августе и сентябре 1919 года Улагай принимал участие в обороне Царицына, и действовал в целом успешно, хоть Врангель и отмечает в Улагае некоторую нервозность и резкие перепады настроения, склонность к унынию, а также то, что он не всегда действовал достаточно оперативно. В то же время, когда встал вопрос о переводе Врангеля из Кавказской в Добровольческую Армию, Улагай был одним из первых, кого Врангель забрал с собой.
Пётр Врангель практически всю Гражданскую войну оставался
непосредственным командиром Сергея Улагая.
В декабре 1919 года Улагай становится командиром объединённой конной группы из донских и кубанских казаков, сменив на этоми посту генерала К.К. Мамантова. Белое командование возлагало на эту группу большие стратегические надежды. Однако боеспособность казаков в период отступления белых армий стремительно падала, многие полки просто разбредались по домам, не желая сражаться. Улагай, искренне стремившийся выполнить поставленную перед ним Деникиным и Врангелем задачу, ничего не смог сделать с этим деморализованным воинством. А вскоре его свалил тиф. Командование конной группой он сдал полковнику Костикову.
В январе - феврале 1920 года Улагай принял командование Кубанской армией ВСЮР. Армия в это время под давлением большевиков отходила вдоль черноморского побережья на юг, вклинивавшиеся между частями и соединениями кубанцев конные отряды красных рассекали армию на части. Одно время Улагаю, потерявшему связь со своими кубанцами, даже пришлось отходить вместе с Донской армией В.И. Сидорина. В конце концов то, что осталось от Кубанской Армии, под командованием Улагая оказалось в районе Сочи и Туапсе.
22 марта 1920 года Улагай был вызван в Крым на военный совет, который должен был избрать преемника генералу Деникину. К слову, этот факт доказывает, что казаков, не эвакуировавшихся из Новороссийска, никто бросать не собирался, связь с ними поддерживалась. В Крыму хватало кораблей, чтобы вывезти этих казаков из Сочи и Туапсе. Но белое командование ещё не утратило надежду удержать фронт на Кавказе и вернуть себе казачьи области.
Примечательна дискуссия, которая по данному вопросу возникла. Улагай в марте - апреле 1920 года был убеждён, что оборона на Кавказе безнадёжна и казаков следует эвакуировать в Крым. Но этой эвакуации решительно воспротивился недавно избранный кубанским атаманом Букретов, заявивший, что казаки желают сражаться лишь на своей земле, в Крыму же они "будут пасынками" из-за неприязненного отношения к ним ветеранов Добровольческой Армии. Более того: Букретов открытым текстом обвинил Улагая (а также Шкуро, Науменко и Бабиева) в "нежелании драться". Взбешённый Улагай потребовал, чтобы в этом случае Букретов сам принял командование над казаками. Но атаман, столь решительный на словах, неожиданно начал отнекиваться, и лишь решительное давление на него со стороны нового главнокомандующего П.Н. Врангеля (кандидатуру коего, к слову, Улагай горячо поддержал на военном совете 22 марта) привели к тому, что Букретов согласился принять Кубанскую армию. А Улагай был зачислен в резерв Главнокомандующего.
Карандашный портрет-набросок генерала С.Г. Улагая в кубанской казачьей форме.
Букретов отбыл к Кубанской армии, и она вскоре... капитулировал перед большевиками, а сам Букретов, бросив казаков, за интересы которых он столь горячо "ратовал", трусливо бежал в Грузию. Фёдор Елисеев свидетельствовал, что если бы из Крыма вместо Букретова прибыл Улагай, хотя бы с несколькими пароходами, то казаки пошли бы за ним "хоть к турку, хоть к чёрту" - такова была популярность Сергея Георгиевича. Но над Улагаем стоял кубанский атаман Букретов - и это погубило армию.
Часть кубанских казаков всё же успела в роковом марте 1920 года попасть в Новороссийск и эвакуироваться. Ещё часть казаков, по некоторым свидетельствам, каким-то чудом смог вывезти и Улагай. 25 июня 1920 года в Феодосии по инициативе Сергея Георгиевича собралась кубанская Рада из представителей станиц. Эта Рада избрала своим почётным председателем П.Н. Врангеля, осудила предательскую деятельность Букретова и выдвинула на должность нового кубанского атамана самого Улагая, что стало важной победой национально здоровых сил над казачьим сепаратизмом.
В августе 1920 года в ставке Врангеля родилась идея десанта на Кубань. Врангель верил, что казачество, столкнувшись с притеснениями советской власти, неизбежно снова поднимется на борьбу - а это давало возможность снова перенести боевые действия в казачьи области, оттянуть туда из Таврии силы красных, а главное - существенно пополнить армию. Кроме того, до Врангеля доходили сведения о наличии на Кубани белопартизанских отрядов, с которыми следовало установить прочную связь, а по возможности - и присоединить к армии. Руководство этим десантом Пётр Николаевич поручил Улагаю. "Генерал Улагай мог один с успехом объявить сполох, - писал Врангель, объясняя свой выбор. - поднять казачество и повести его за собой. За ним должны были, казалось, пойти все. Отличный кавалерийский начальник, разбирающийся в обстановке, смелый и решительный, он во главе казачьей конницы мог творить чудеса". Однако скрыть подготовку столь важной операции от красных врангелевцам не удалось, что позволило противнику сосредоточить против Улагая значительные свежие силы, многократно превосходящие силы Улагая (24 тысячи бойцов против четырёх с половиной тысяч у белых). Наступление на Кубани, поначалу развивавшееся успешно, захлебнулось. Впрочем, Улагаю удалось вывезти с Кубани не только всех своих бойцов, остававшихся в живых, и весь конский состав, но и привезти в Крым значительные пополнения из числа присоединившихся к нему казаков-белоповстанцев.
Советский военный историк А.В. Голубев, лично принимавший участие в ликвидации Улагаевского десанта, так подвёл итог этой операции: "Улагай крепко держал в руках управление своими частями и, несмотря на ряд частных поражений, не допустил разгрома своих главных сил. Это и дало ему возможность планомерно произвести обратную эвакуацию в Крым, забрав с собой не только все свои части, больных и раненых, но и мобилизованных, бело-зеленых, пленных красноармейцев, в том числе и раненых". Как говорится, лучшая похвала - из уст врага.
Карта боевых действий Улагаевского десанта.
Впрочем, имеются и сведения о том, что старики-станичники выражали недовольство, что десант возглавил Улагай, а не В.Л. Покровский. Эти казаки, будто бы, сетовали, что "имя генерала Улагая мертво" и поэтому "создать подъём среди казаков не сумели". Правда ли это, или Ф. Головко просто льстил В.Л. Покровскому - сказать трудно.
За Улагаевский десант Сергей Георгиевич был удостоен учреждённого Врангелем Ордена Святителя Николая. Впоследствии в документах ВЧК проскальзывали сведения, что Улагай готовит новый, более мощный десант на Кубань, численностью чуть ли не в 15 тысяч бойцов. Так ли это - сказать сложно, ибо Белое Движение на Юге России вступало в полосу своей агонии. Красная Армия прорвалась в Крым, Перекопские позиции белым удержать не удалось, и в ноябре 1920 года генерал Улагай вместе с другими чинами врангелевской Русской Армии покинул пределы России.
В эмиграции Улагай проживал сперва в Турции, где пытался организовать высадку силами белоэмигрантов на Северном Кавказе и снова зажечь огонь Гражданской войны, опираясь на антисоветские настроения кубанских казаков и горцев-мусульман. К экспедиции он готовился тщательно, загодя засылая на Кавказ своих эмиссаров. Многие белые всерьёз рассчитывали, что с этой экспедиции Улагая начнётся общее наступление Врангеля на советскую Россию. Одновременно Улагая близко сошёлся с монархическими кругами эмиграции, завязал переписку с великим князем Николаем Николаевичем. Однако на организацию десанта не хватило средств, "союзники" же по Антанте больше были заинтересованы в террористических актах на территории СССР, чем в полномасштабной военной операции, направленной на свержение большевистской диктатуры. Поняв это, Улагай отбыл в Югославию, а затем перебрался во Францию, где поселился в Марселе. На жизнь он себе зарабатывал тем, что создал конную цирковую труппу и с ней гастролировал. Встречается в архивах ОГПУ и информация о том, что Сергей Георгиевич рассматривал вариант с переездом в СССР "для строительства новой жизни", однако данная информация не подтверждается эмигрантскими источниками. Скорее всего, чекисты либо были кем-то дезинформированы, либо обсуждение переезда Улагая в СССР было связано с подготовкой каких-то антисоветских акций. Каких именно, предстоит ещё выяснить историкам будущих поколений.
Современный живописный портрет Сергея Георгиевича Улагая,
написанный на основе его самой известной фотографии.
Вопрос об участии Улагая во Второй Мировой войне является, пожалуй, самым дискуссионным в его биографии и окружён массой мифов. Точно известно одно: с гитлеровцами Улагай не сотрудничал. Публикации, утверждающие обратное, либо просто отрабатывают заказ большевистской пропаганды, либо путают Сергея Георгиевича с его однофамильцем - Кучуком Касполетовичем Улагаем, горцем мусульманского вероисповедания (напомню: Сергей Улагай - православный) и человеком намного младше нашего героя.
Но если версию о сотрудничестве Улагая с нацистами можно отвергнуть достаточно уверенно, то версия о сотрудничестве его с французским Антифашистским Сопротивлением не находит ни убедительных доказательств, ни убедительного опровержения. Пролить свет на эту историю мог бы архив французской партизанской группы "Красные маки", в которой, по некоторым сведениям, состоял Улагай, но этот архив погиб вместе с командованием "Красных маков" в 1942 году, при разгроме организации.
Скончался Сергей Улагай, по наиболее распространённой версии, 29 апреля 1944 года (сообщение газеты «Казачья лава» от 15.06.1944), хотя встречается и иная дата - 1946 год. В 1949 году его останки были торжественно перезахоронены в Париже на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, отпевание совершил отец Борис Старк.
Сергей Георгиевич Улагай.
Самое известное фото.
Улагай Сергей Георгиевич (1875 - 1944) - кубанский казак горского происхождения, генерал белогвардейского производства, участник Белого Движения на Юге России, ветеран Русско-Японской и Первой Мировой войн. Один из самых популярных белоказачьих командиров.
В биографии Сергея Георгиевича Улагая множество белых пятен - прежде всего, в силу разветвлённости его рода, благодаря которой его часто путают с многочисленной роднёй и однофамильцами. Более - менее досконально изучено только его участие в Гражданской войне - там он был, по крайней мере, постоянно на виду у крупных белых военачальников, оставивших обширные мемуары. И в этих мемуарах почётное место принадлежит Улагаю - он был, безусловно, ярок и талантлив, хотя и не без недостатков, как любой из нас.
Сергей Улагай родился в семье кубанского казака горского (вероятнее всего, черкесского или шапсугского) происхождения. Отец его с рождения носил мусульманское имя Ислам-Гирей, после принятия в 1874 г. Православия стал именоваться Георгием Викторовичем. В качестве даты рождения будущего героя Белого Движения обычно называют 19 (31) октября 1875 года, хотя есть источники, относящие его рождение к 1876 или даже 1877 году. Поскольку казаки традиционно несли военную службу на рубежах Российской империи, Сергей Георгиевич также пошёл по военной дороге. Окончив Воронежский кадетский корпус, он поступил в казачью сотню Николаевского кавалерийского училища. По окончании училища в 1897 году Улагай получил первый офицерский чин хорунжего. К сожалению, мне не удалось найти сведений, с какого полка началась воинская служба Улагая, известно только, что он принял участие в Русско-Японской войне.
В Первой Мировой войне Сергей Улагай участвовал в составе Кубанского казачьего дивизиона, затем - в составе 1-го Линейного полка Кубанского казачьего войска. 26 июня 1916 года Улагай, командуя тремя казачьими сотнями и пулемётным взводом, отличился в боях на реке Стоход. В районе деревни Рудня-Червище Улагай со своими казаками под сильным артиллерийским и пулемётным огнём противника вплавь форсировал три рукава Стохода, закрепился на противоположном берегу под самыми неприятельскими проволочными заграждениями и открыл огонь. Эта дерзкая атака казаков и огонь их пулемётов позволили русской пехоте переправиться с минимальными потерями. Награда за подвиг нашла Улагая уже в революционном 1917 году: незадолго до крушения монархии, в январе Улагай становится кавалером Ордена Святого Георгия 4-й степени. Первую Мировую войну Сергей Георгиевич закончил в чине полковника. В сентябре 1917 года его арестовывают по делу о "корниловском мятеже", но Улагаю удаётся довольно быстро освободиться и уехать на Кубань.
Кубанские казаки времён Первой Мировой войны
В декабре 1917 года, после прихода к власти большевиков и начала ими изменнических переговоров о мире с австро-германскими захватчиками, Улагай (мы помним, как он воевал в Первую Мировую!) понимает, что с новой властью русскому патриоту не ужиться, и начинает формировать из казаков добровольческий отряд. Во главе этого отряда он присоединяется к Добровольческой Армии Л.Г. Корнилова, его отряд преобразуется в пластунский батальон, которым Улагай и командует. В ходе Первого Кубанского Ледяного Похода Сергей Георгиевич был тяжело ранен при неудачном штурме Екатеринодара и на некоторое время выбыл из строя.
В строй Сергей Георгиевич вернулся после излечения, в июле 1918 года. К этому времени к Добровоьческой армии, которой командовал уже А.И. Деникин, присоединился крупный белопартизанский отряд А.Г.Шкуро. На основе этого отряда белые сформировали 2-ю Кубанскую казачью дивизию, командование над которой и поручили Улагаю. В ходе Второго Кубанского похода эта дивизия под командованием Улагая нанесла тяжёлое поражение красным в районе населённого пункта Благодатное, что способствовало окружению Ставрополя. В ноябре 1918 года Улагая производят в генералы, а в декабре того же года он во главе своей дивизии (и под общим командованием П.Н. Врангеля) участвует в освобождении Терской области и выбил большевиков из города Святой Крест (ныне почему-то переименованный в честь красного командарма Будённого).
В составе 1-го Конного корпуса генерала Врангеля Улагай принял участие в Северо-Кавказской наступательной операции (декабрь 1918 - февраль 1919 гг.), в ходе которой белым удалось ликвидировать стотысячную группировку большевиков. Уже к 1-му декабря 1918 года дивизия Улагая нанесла по наступающим большевистским войскам успешный фланговый удар в районе Барханчака, где разбила отряд красных, а затем продолжила своё наступление в направлении Винодельного и Дербетовского, где в течение трёх дней нанесла ряд чувствительных ударов противнику, отбросив большевиков за Дивное.
Освобождение Северного Кавказа от большевиков позволило существенно увеличить численность белых войск за счёт добровольцев из числа кубанских казаков. 2-я Кубанская дивизия была развёрнута во 2-й Кубанский корпус в составе 2-й и 3-й Кубанских дивизий (конных) и 3-й Кубанской пластунской бригады. Улагай встал во главе этого корпуса. Сохранились воспоминания одного из сослуживцев - Фёдора Елисеева - об этом периоде его деятельности: "Улагай хочет представиться перед полком в седле. Полковнику Булавинову, моему заместителю, бросил три слова: «Дать хорошего коня». Генералу подвели кабардинца светло-гнедой масти. Он очень легко, как молодой хорунжий, вскочил в седло. Конь оказался нервный и вьюном завертелся под ним. Что-то было неладное и с казачьим седлом, а длиной стремян и подушкой. Как известно, у казака в седельной подушке по арматурному списку должно быть уложено носильное белье. Это уродовало подушку и делало ее очень жесткой, негладкой, неэластичной. Поправляя что-то под ногой, Улагай с наивной детской улыбкой неискушённо горца смеется и, бросив на меня взгляд, поясняет коротко:- "Никак не приспособлюсь в седле!" Улыбаюсь и я ему, словно говорю: «Да, конечно, к чужому седлу не всегда можно приспособиться сразу, я это понимаю».1-й Лабинский полк встретил генерала Улагая с полным церемониалом. Став перед строем, он повторил те слова, которые сказал почетному караулу. Вселял надежды. А потом объехал ряды, осматривая состояние лошадей". Улагай умел эффектно предстать перед своими бойцами - "соколиный взгляд, тонкие правильные черты лица", как вспоминал о нём тот же Елисеев. Но главное - он стремился победить большевиков и умел их побеждать. Именно здесь - главная причина его популярности в казачьих кругах, сполна хлебнувших горя от "рабоче-крестьянской власти".
Фёдор Елисеев
Деятельность Улагая в качестве комкора началась с новой удачи - у Ремонтного 2-й Кубанский корпус нанёс поражение красному конному корпусу Думенко. В мае 1919 года Улагай отличился в ходе Великокняжеской операции, в конце июня успешно действовал во время штурма Царицына, где его корпус, усиленный танками успешно прорвал большевистскую оборону. В августе и сентябре 1919 года Улагай принимал участие в обороне Царицына, и действовал в целом успешно, хоть Врангель и отмечает в Улагае некоторую нервозность и резкие перепады настроения, склонность к унынию, а также то, что он не всегда действовал достаточно оперативно. В то же время, когда встал вопрос о переводе Врангеля из Кавказской в Добровольческую Армию, Улагай был одним из первых, кого Врангель забрал с собой.
Пётр Врангель практически всю Гражданскую войну оставался
непосредственным командиром Сергея Улагая.
В декабре 1919 года Улагай становится командиром объединённой конной группы из донских и кубанских казаков, сменив на этоми посту генерала К.К. Мамантова. Белое командование возлагало на эту группу большие стратегические надежды. Однако боеспособность казаков в период отступления белых армий стремительно падала, многие полки просто разбредались по домам, не желая сражаться. Улагай, искренне стремившийся выполнить поставленную перед ним Деникиным и Врангелем задачу, ничего не смог сделать с этим деморализованным воинством. А вскоре его свалил тиф. Командование конной группой он сдал полковнику Костикову.
В январе - феврале 1920 года Улагай принял командование Кубанской армией ВСЮР. Армия в это время под давлением большевиков отходила вдоль черноморского побережья на юг, вклинивавшиеся между частями и соединениями кубанцев конные отряды красных рассекали армию на части. Одно время Улагаю, потерявшему связь со своими кубанцами, даже пришлось отходить вместе с Донской армией В.И. Сидорина. В конце концов то, что осталось от Кубанской Армии, под командованием Улагая оказалось в районе Сочи и Туапсе.
22 марта 1920 года Улагай был вызван в Крым на военный совет, который должен был избрать преемника генералу Деникину. К слову, этот факт доказывает, что казаков, не эвакуировавшихся из Новороссийска, никто бросать не собирался, связь с ними поддерживалась. В Крыму хватало кораблей, чтобы вывезти этих казаков из Сочи и Туапсе. Но белое командование ещё не утратило надежду удержать фронт на Кавказе и вернуть себе казачьи области.
Примечательна дискуссия, которая по данному вопросу возникла. Улагай в марте - апреле 1920 года был убеждён, что оборона на Кавказе безнадёжна и казаков следует эвакуировать в Крым. Но этой эвакуации решительно воспротивился недавно избранный кубанским атаманом Букретов, заявивший, что казаки желают сражаться лишь на своей земле, в Крыму же они "будут пасынками" из-за неприязненного отношения к ним ветеранов Добровольческой Армии. Более того: Букретов открытым текстом обвинил Улагая (а также Шкуро, Науменко и Бабиева) в "нежелании драться". Взбешённый Улагай потребовал, чтобы в этом случае Букретов сам принял командование над казаками. Но атаман, столь решительный на словах, неожиданно начал отнекиваться, и лишь решительное давление на него со стороны нового главнокомандующего П.Н. Врангеля (кандидатуру коего, к слову, Улагай горячо поддержал на военном совете 22 марта) привели к тому, что Букретов согласился принять Кубанскую армию. А Улагай был зачислен в резерв Главнокомандующего.
Карандашный портрет-набросок генерала С.Г. Улагая в кубанской казачьей форме.
Букретов отбыл к Кубанской армии, и она вскоре... капитулировал перед большевиками, а сам Букретов, бросив казаков, за интересы которых он столь горячо "ратовал", трусливо бежал в Грузию. Фёдор Елисеев свидетельствовал, что если бы из Крыма вместо Букретова прибыл Улагай, хотя бы с несколькими пароходами, то казаки пошли бы за ним "хоть к турку, хоть к чёрту" - такова была популярность Сергея Георгиевича. Но над Улагаем стоял кубанский атаман Букретов - и это погубило армию.
Часть кубанских казаков всё же успела в роковом марте 1920 года попасть в Новороссийск и эвакуироваться. Ещё часть казаков, по некоторым свидетельствам, каким-то чудом смог вывезти и Улагай. 25 июня 1920 года в Феодосии по инициативе Сергея Георгиевича собралась кубанская Рада из представителей станиц. Эта Рада избрала своим почётным председателем П.Н. Врангеля, осудила предательскую деятельность Букретова и выдвинула на должность нового кубанского атамана самого Улагая, что стало важной победой национально здоровых сил над казачьим сепаратизмом.
В августе 1920 года в ставке Врангеля родилась идея десанта на Кубань. Врангель верил, что казачество, столкнувшись с притеснениями советской власти, неизбежно снова поднимется на борьбу - а это давало возможность снова перенести боевые действия в казачьи области, оттянуть туда из Таврии силы красных, а главное - существенно пополнить армию. Кроме того, до Врангеля доходили сведения о наличии на Кубани белопартизанских отрядов, с которыми следовало установить прочную связь, а по возможности - и присоединить к армии. Руководство этим десантом Пётр Николаевич поручил Улагаю. "Генерал Улагай мог один с успехом объявить сполох, - писал Врангель, объясняя свой выбор. - поднять казачество и повести его за собой. За ним должны были, казалось, пойти все. Отличный кавалерийский начальник, разбирающийся в обстановке, смелый и решительный, он во главе казачьей конницы мог творить чудеса". Однако скрыть подготовку столь важной операции от красных врангелевцам не удалось, что позволило противнику сосредоточить против Улагая значительные свежие силы, многократно превосходящие силы Улагая (24 тысячи бойцов против четырёх с половиной тысяч у белых). Наступление на Кубани, поначалу развивавшееся успешно, захлебнулось. Впрочем, Улагаю удалось вывезти с Кубани не только всех своих бойцов, остававшихся в живых, и весь конский состав, но и привезти в Крым значительные пополнения из числа присоединившихся к нему казаков-белоповстанцев.
Советский военный историк А.В. Голубев, лично принимавший участие в ликвидации Улагаевского десанта, так подвёл итог этой операции: "Улагай крепко держал в руках управление своими частями и, несмотря на ряд частных поражений, не допустил разгрома своих главных сил. Это и дало ему возможность планомерно произвести обратную эвакуацию в Крым, забрав с собой не только все свои части, больных и раненых, но и мобилизованных, бело-зеленых, пленных красноармейцев, в том числе и раненых". Как говорится, лучшая похвала - из уст врага.
Карта боевых действий Улагаевского десанта.
Впрочем, имеются и сведения о том, что старики-станичники выражали недовольство, что десант возглавил Улагай, а не В.Л. Покровский. Эти казаки, будто бы, сетовали, что "имя генерала Улагая мертво" и поэтому "создать подъём среди казаков не сумели". Правда ли это, или Ф. Головко просто льстил В.Л. Покровскому - сказать трудно.
За Улагаевский десант Сергей Георгиевич был удостоен учреждённого Врангелем Ордена Святителя Николая. Впоследствии в документах ВЧК проскальзывали сведения, что Улагай готовит новый, более мощный десант на Кубань, численностью чуть ли не в 15 тысяч бойцов. Так ли это - сказать сложно, ибо Белое Движение на Юге России вступало в полосу своей агонии. Красная Армия прорвалась в Крым, Перекопские позиции белым удержать не удалось, и в ноябре 1920 года генерал Улагай вместе с другими чинами врангелевской Русской Армии покинул пределы России.
В эмиграции Улагай проживал сперва в Турции, где пытался организовать высадку силами белоэмигрантов на Северном Кавказе и снова зажечь огонь Гражданской войны, опираясь на антисоветские настроения кубанских казаков и горцев-мусульман. К экспедиции он готовился тщательно, загодя засылая на Кавказ своих эмиссаров. Многие белые всерьёз рассчитывали, что с этой экспедиции Улагая начнётся общее наступление Врангеля на советскую Россию. Одновременно Улагая близко сошёлся с монархическими кругами эмиграции, завязал переписку с великим князем Николаем Николаевичем. Однако на организацию десанта не хватило средств, "союзники" же по Антанте больше были заинтересованы в террористических актах на территории СССР, чем в полномасштабной военной операции, направленной на свержение большевистской диктатуры. Поняв это, Улагай отбыл в Югославию, а затем перебрался во Францию, где поселился в Марселе. На жизнь он себе зарабатывал тем, что создал конную цирковую труппу и с ней гастролировал. Встречается в архивах ОГПУ и информация о том, что Сергей Георгиевич рассматривал вариант с переездом в СССР "для строительства новой жизни", однако данная информация не подтверждается эмигрантскими источниками. Скорее всего, чекисты либо были кем-то дезинформированы, либо обсуждение переезда Улагая в СССР было связано с подготовкой каких-то антисоветских акций. Каких именно, предстоит ещё выяснить историкам будущих поколений.
Современный живописный портрет Сергея Георгиевича Улагая,
написанный на основе его самой известной фотографии.
Вопрос об участии Улагая во Второй Мировой войне является, пожалуй, самым дискуссионным в его биографии и окружён массой мифов. Точно известно одно: с гитлеровцами Улагай не сотрудничал. Публикации, утверждающие обратное, либо просто отрабатывают заказ большевистской пропаганды, либо путают Сергея Георгиевича с его однофамильцем - Кучуком Касполетовичем Улагаем, горцем мусульманского вероисповедания (напомню: Сергей Улагай - православный) и человеком намного младше нашего героя.
Но если версию о сотрудничестве Улагая с нацистами можно отвергнуть достаточно уверенно, то версия о сотрудничестве его с французским Антифашистским Сопротивлением не находит ни убедительных доказательств, ни убедительного опровержения. Пролить свет на эту историю мог бы архив французской партизанской группы "Красные маки", в которой, по некоторым сведениям, состоял Улагай, но этот архив погиб вместе с командованием "Красных маков" в 1942 году, при разгроме организации.
Скончался Сергей Улагай, по наиболее распространённой версии, 29 апреля 1944 года (сообщение газеты «Казачья лава» от 15.06.1944), хотя встречается и иная дата - 1946 год. В 1949 году его останки были торжественно перезахоронены в Париже на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, отпевание совершил отец Борис Старк.