Был ли Суворов масоном?
В либеральных научно-популярных изданиях и телепередачах утверждается однозначно: был. Ссылаются при этом на некий документ, найденный в архивах Берлина. Согласно этому документу, 16 января (ст. ст.) 1761 года Кёнигсбергскую масонскую ложу "К трём коронам" посетил некий "обер-лейтенант фон Суворов" и сообщил о своей принадлежности к петербургской ложе "Три звезды". Прусские масоны оказали своему российскому брату полное радушие и возвели его в степень шотландского мастера.
А.В. Суворов в царствование Екатерины Второй. К сожалению, его портрета,
относящегося к описываемым временам, мне найти не удалось.
Этот документ цитирует Татьяна Бакунина в своей книге "Русские вольные каменщики". Бакунина многими считается непревзойдённым знатоком российского масонства (в 1946 году издала "Словарь русских масонов"), однако, не стоит забывать, что она сама через своего мужа была причастна к "обществу вольных каменщиков", а значит - вполне могла допускать некоторые пропагандистские натяжки. Не будем также забывать и того, что в том же месте Бакунина сообщает, что "обер-лейтенант фон Суворов" после своего первого посещения в ложе больше не появлялся.
Противники версии о Суворове-масоне ссылаются не только на его однозначно антимасонские высказывания в зрелые годы, но и на очевидную ошибку в документе: Суворов назван в нём "обер-лейтенантом" (в русской армии - поручик), в то время как в 1761 году он был уже подполковником. Поскольку приуменьшать ранг своего визитёра прусским масонам было пропагандистски невыгодно - напротив, они скорее сделали бы подполковника генералом, чтобы поднять себя в глазах "профанов", делается вывод: к кёнигсбергским масонам заходил какой-то другой Суворов, однофамилец великого полководца, никакого отношения к Александру Васильевичу не имевший.
Именно на этом выводе остановился исторический журнал "Родина". Однако, Вячеслав Лопатин, автор ЖЗЛовской биографии Суворова, приводит неоднократные свидетельства о том, что в 1761 году в Русской Императорской Армии не было никаких других Суворовых, кроме Александра Васильевича и его отца - Василия Ивановича Суворова, бывшего на тот момент генералом. Кроме того, по утверждению Лопатина, в документе Суворов назван по имени: "Александр фон Суворов", что исключает всякие двусмысленности. Аргумент же насчёт "обер-лейтенанта" разбивается достаточно просто. Дело в том, что подполковник по-немецки - это "оберст-лейтенант" (полковник - просто "оберст"). По мнению Лопатина, кёнигсбергские масоны допустили элементарную описку, которая затем вошла во многие исторические исследования.
Так что же - прославленный русский полководец, истовое благочестие которого неоднократно отмечалось биографами, человек, которого многие русские патриоты мечтали бы видеть в лике святых, оказывается банальным вероотступником? Лопатин утверждает, что нет. Просто аргументы против версии о Суворове-масоне следует искать совершенно в другой плоскости. Во-первых, обратим внимание на тот простой факт, что после своего однократного визита и посвящения в "шотландские мастера", Суворов больше не показывался в ложе. Поскольку об этом пишет промасонски настроенная Татьяна Бакунина, определённо числящая Суворова по разряду масонов, сомневаться в этом не приходится. Во-вторых Лопатин обращает внимание на факт, почему-то выпавший из поля зрения апологетов Суворова: даже самые дотошные исследователи масонства не обнаружили в Петербурге никакой ложи "Три звезды", в которой, якобы, состоял Суворов.
Таким образом, "масонство" Суворова оказывается чистейшей воды самозванством. Для чего он это сделал? Лопатин полагает ответ самоочевидным, и я не вижу причин с ним не соглашаться. Кёнигсберг сравнительно недавно был занят русскими войсками. Губернатором в этот прусский город был назначен отец будущего генералиссимуса - Василий Иванович Суворов. Василий Суворов относился к своему делу ответственно. Из Кёнигсберга он рассчитывал создать прочную тыловую базу для дальнейших действий русской армии против Фридриха. Способность масонов к конспирации он хорошо знал. Как знал и о промасонских симпатиях прусского короля-полководца. Поэтому нет ничего удивительного, что Василий Иванович заинтересовался деятельностью кёнигсбергских масонов и их отношением к русской оккупационной власти. А кто лучше подходил на роль разведчика, чем собственный сын губернатора? Отец, несомненно, знал об интересе сына к иностранным языкам, о его успехах в немецком, знал и о безупречном благочестии сына, о том, что масонам не удастся завербовать его в свою организацию. Мог он быть уверен и в личной преданности своего лазутчика, ибо посылал на разведку не чужого человека.
Василий Иванович Суворов, отец полководца.
В 1761 году - губернатор Кёнигсберга
Именно поэтому, считает Лопатин (а мы с ним согласимся, ибо другое объяснение выдумать трудно), кёнигсбергские масоны столь радушно приняли "посланца" петербургских "братьев" (а по совместительству - сына губернатора) и немедленно возвели в ранг мастера, хотя видели его впервые в жизни. Такая угодливость по отношению к сыну, видимо, убедила Василия Суворова в том, что кёнигсбергские масоны никаких оппозиционных замыслов не вынашивают. Поэтому и необходимость в дальнейших визитах Александра Васильевича к ним в ложу отпала. Суворов-младший мог снова стать самим собой, тем Александром Васильевичем Суворовым, к которому мы привыкли - на этот раз уже окончательно.
И, кстати, зная благочестие Суворова, можно смело предположить, что на своё временное притворство с разведывательными целями он взял благословение священника, вошедшего в положение и проявившего икономию.