Человек долга и чести
Имя Алексея Брусилова отсылает нас на 100 лет назад, к началу 1-й мировой войны, почти забытой нами. А ведь это воспоминание ставит перед нами экзистенциальный вопрос. Помните у Толстого, в «Войне и Мiре»? И мiр здесь как мирская община? Это выбор жизненного пути человека в условиях войны.
Генерал Алексей Брусилов, потомственный военный, видел свой долг в том, чтобы действовать. А именно, принимать на фронте решения и нести за них ответственность. А вокруг было так много военачальников, которые, наоборот, старались не принимать решений, бездействовать, лишь бы не повредить своей карьере. Таково было начальство Брусилова, таковым был и император Николай II, который, по воспоминаниям Брусилова, «вообще любил неопределенность».
Чувство долга и хранение чести давали ему бесстрашие.
Генерал Брусилов любил солдат, а солдаты любили и уважали его. Известна история, когда Брусилов, прогуливаясь в прекрасном тенистом парке города Люблин, обнаружил на воротах объявление: «Нижним чинам и собакам вход воспрещен». «Сильно рассердившись», он издал приказ, по которому все генералы и офицеры, наряду с солдатами, не должны были входить в этот сад. Генерал-губернатор, распорядившийся этим объявлением, поспешил приехать и извиниться перед Брусиловым.
После революции, когда в армии царили комиссары, вмешательство Брусилова часто позволяло предотвратить расправу над офицерами.
В то время надо было «всеми силами привлекать всех сынов отечества для того, чтобы пережить эту страшную военную годину»! Он видел, что надвигается революция, но «решил…оставаться в России и служить русскому народу». Хотя народ, как он видел, в большинстве своем выберет большевизм. Поэтому он решил не отделяться от солдат и оставаться в армии, пока это возможно. В этом он был похож на Анну Ахматову, писавшую в «Реквиеме»: «Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был». Скитаться за границей в роли эмигранта он не считал для себя возможным и достойным, хотя его уговаривали.
В нем сохранилось глубокое чувство благодарности ко всем тем, кто прошел с ним дорогами войны и верил ему как военачальнику и просто как человеку. Ведь все эти солдаты и офицеры, неважно: красные или белые, - как он писал в своих воспоминаниях, «шли за Россию на смерть, увечья, страдания. И все это зря…» Поэтому, быть может, он просит у них прощения: «Да простят они мне это, ибо я в том не повинен: провидеть будущего я не мог!»
Как не мог «провидеть» и расстрел Варвары, своей невестки, жене погибшего своего сына Алексея. В народе ее, потомственную дворянку, называли «Православной Жанной д’Арк». Она не побоялась выразить свое мнение по поводу изъятия церковных ценностей («грабеж»), за что была приговорена к смертной казни. Казнь, правда, была заменена заключением на 5 лет в Новинской тюрьме. Из тюрьмы она пишет письмо Ленину, но не с тем, чтобы выпросить прощение, а с обличениями.
Не сломили ее и Соловки, где она провела около 10 лет, а потом и Балтлагерь. А 10 сентября 1937 Варвара Ивановна Брусилова была расстреляна за «ведение антисоветской агитации».
Генерал Алексей Брусилов, потомственный военный, видел свой долг в том, чтобы действовать. А именно, принимать на фронте решения и нести за них ответственность. А вокруг было так много военачальников, которые, наоборот, старались не принимать решений, бездействовать, лишь бы не повредить своей карьере. Таково было начальство Брусилова, таковым был и император Николай II, который, по воспоминаниям Брусилова, «вообще любил неопределенность».
Чувство долга и хранение чести давали ему бесстрашие.
Генерал Брусилов любил солдат, а солдаты любили и уважали его. Известна история, когда Брусилов, прогуливаясь в прекрасном тенистом парке города Люблин, обнаружил на воротах объявление: «Нижним чинам и собакам вход воспрещен». «Сильно рассердившись», он издал приказ, по которому все генералы и офицеры, наряду с солдатами, не должны были входить в этот сад. Генерал-губернатор, распорядившийся этим объявлением, поспешил приехать и извиниться перед Брусиловым.
После революции, когда в армии царили комиссары, вмешательство Брусилова часто позволяло предотвратить расправу над офицерами.
В то время надо было «всеми силами привлекать всех сынов отечества для того, чтобы пережить эту страшную военную годину»! Он видел, что надвигается революция, но «решил…оставаться в России и служить русскому народу». Хотя народ, как он видел, в большинстве своем выберет большевизм. Поэтому он решил не отделяться от солдат и оставаться в армии, пока это возможно. В этом он был похож на Анну Ахматову, писавшую в «Реквиеме»: «Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был». Скитаться за границей в роли эмигранта он не считал для себя возможным и достойным, хотя его уговаривали.
В нем сохранилось глубокое чувство благодарности ко всем тем, кто прошел с ним дорогами войны и верил ему как военачальнику и просто как человеку. Ведь все эти солдаты и офицеры, неважно: красные или белые, - как он писал в своих воспоминаниях, «шли за Россию на смерть, увечья, страдания. И все это зря…» Поэтому, быть может, он просит у них прощения: «Да простят они мне это, ибо я в том не повинен: провидеть будущего я не мог!»
Как не мог «провидеть» и расстрел Варвары, своей невестки, жене погибшего своего сына Алексея. В народе ее, потомственную дворянку, называли «Православной Жанной д’Арк». Она не побоялась выразить свое мнение по поводу изъятия церковных ценностей («грабеж»), за что была приговорена к смертной казни. Казнь, правда, была заменена заключением на 5 лет в Новинской тюрьме. Из тюрьмы она пишет письмо Ленину, но не с тем, чтобы выпросить прощение, а с обличениями.
Не сломили ее и Соловки, где она провела около 10 лет, а потом и Балтлагерь. А 10 сентября 1937 Варвара Ивановна Брусилова была расстреляна за «ведение антисоветской агитации».