CCCР и ангольские борцы за независимость: сложности в отношениях. Часть 1
История отношений между СССР и Народным движением за освобождение Анголы (МПЛА) не всегда были безоблачными.
К сожалению, открытой архивной документации по этой тематике очень мало и приходится основываться в большей степени на воспоминаниях участников или свидетелей событий. В этом отношении ценность представляют мемуары К. Н. Брутенца, опубликованные под названием "Тридцать лет на Старой площади". Он работал консультантом, а затем заместителем заведующего Международным отделом и входил в состав делегации КПСС на I съезде МПЛА в декабре 1977 г., том самом, на котором освободительное движение МПЛА было преобразовано в МПЛА - Партию труда с "марксистко-ленинской" программой.
По словам Брутенца, Ангола стала "одним из узловых пунктов в соперничестве СССР и США в "третьем мире". В контексте его иррациональной логики Ангола заняла место, совершенно непропорциональное своему подлинному значению, и противостояние там (как и события на Африканском Роге) заметно повлияло на советско-американские отношения в целом, на судьбы разрядки". Далее Брутенц пишет: "Наша поддержка МПЛА диктовалась не столько, как часто думают, идеологическими, сколько прагматическими соображениями: оно казалось единственным общенациональным движением... которое вело реальную борьбу против колонизаторов. Об относительной роли идеологической привязки свидетельствует то, что в какой-то момент Политбюро ЦК КПСС даже принимало решение о признании конкурента МПЛА - Национального фронта освобождения Анголы (ФНЛА), возглавлявшегося X. Роберто, который впоследствии был уличен в связях с ЦРУ. И только бюрократические проволочки и в особенности протесты некоторых африканских руководителей и португальских левых помешали его реализации".
Однако то, что Роберто финансировался ЦРУ, было известно и ранее, а в мемуарах П. Н. Евсюкова содержится другая версия этих событий, которая, скорее, свидетельствует о том, что отношение Москвы к МПЛА отнюдь не всегда определялось продуманными, прагматическими соображениями. По словам Евсюкова, когда Н. С. Хрущев, в то время Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров, находясь на отдыхе на юге, получил сведения о существовании так называемого Революционного правительства Анголы в изгнании (ГРАЕ) во главе с X. Роберто, он "со свойственной ему неразборчивостью и решительностью" возмутился, почему Советский Союз до сих пор не признал это "правительство".
Хотя "правительство" Холдена Роберто и было признано некоторыми африканскими странами, эта затея закончилась провалом. Этого можно было ожидать. Тем не менее, поскольку Хрущев дал указание подготовить соответствующее постановление, это было сделано, причем, по словам Евсюкова, якобы без ведома Международного отдела ЦК. Более того, это произошло тогда, когда лидер МПЛА Агостиньо Нето находился в Москве, и заместителю заведующего Международным отделом Д. П. Шевлягину было дано поручение в "удобной форме" сообщить предварительно А. Нето о состоявшемся решении.
Вечером Нето был принят Шевлягиным для беседы, которая до самого конца шла в приятном для лидера МПЛА русле, все его просьбы удовлетворялись. Беседа уже шла к концу, когда Шевлягин сообщил, что советское правительство изучает вопрос о возможном признании правительства X. Роберто. "Я слово в слово перевел заявление Шевлягина, - пишет Евсюков. Для А. Нето, не ожидавшего такого финала беседы, заявление прозвучало подобно смертному приговору. Наступила пауза и полная растерянность. Заключительные слова Шевлягина, смягчающие удар, уже не имели смысла".
"По дороге в гостиницу я лихорадочно думал, как же спасти положение, - продолжает Евсюков. - Я хорошо знал, что из себя представляет X. Роберто, а еще лучше сознавал, что мы совершили ошибку, предавая наших друзей..."По его мнению, единственным человеком, который мог исправить положение, был генеральный секретарь компартии Португалии Алваро Куньял, который, к счастью, тоже жил в то время в "Октябрьской" - гостинице ЦК в Плотниковом переулке на Арбате. "Подъезжая к гостинице, я посоветовал А. Нето немедленно встретиться с А. Куньялом и попросить вмешаться в это дело. Поднявшись в номер к А. Куньялу, я в двух словах объяснил обстановку и попросил принять А. Нето. Через несколько минут А. Куньял уже беседовал с А. Нето. Мне оставалось ехать домой и ждать результатов".
А. Куньял, герой антифашистской борьбы, авторитет которого в Москве был весьма высок, "в эту ночь проделал решительную работу, с его мнением не могли не посчитаться". И ни на следующий день, ни позже сообщения о признании Москвой правительства X. Роберто не появилось. Напротив, в "Правде" была напечатана статья В. В. Мидцева, причем "настолько противоположного содержания, что из посольства США звонили в МИД, чтобы узнать, кто ее автор".
Но, возможно, не стоит уж сильно упрекать Хрущева. После поездки в Леопольдвиль в 1963 г. специальная миссия незадолго до этого созданного Комитета освобождения ОАЕ, состоявшая из представителей Алжира, Конго-Леопольдвиля, Гвинеи, Сенегала, Нигерии и Уганды, единодушно рекомендовала, чтобы вся помощь из Африки и извне оказывалась исключительно через ФНЛА и что все независимые африканские страны должны предоставить дипломатическое признание ГРАЕ. Такой выбор был во многом вызван уходом да Круза: он и небольшая группа его сторонников потребовали "лишить всякой власти" руководящий комитет МПЛА и создать новое руководство, а затем вступили в ФНЛА.
Эта рекомендация Комитета освобождения позволила Роберто начать дипломатическое наступление. Д. Ю. Долидзе, в то время ответственный секретарь Советского комитета солидарности со странами Азии и Африки, встретился с Холденом Роберто по его просьбе в Найроби 17 декабря 1963 г. во время празднования независимости Кении, в беседе участвовал и сотрудник Международного отдела ЦК Ю. А. Аркадакский. Лидер ФНЛА был заинтересован в признании его организации, он утверждал, что не выступает против союза с МПЛА. Подчеркнув, что его "правительство" было признано Комитетом освобождения и 12 африканскими государствами, он даже назвал Нето "агентом португальских колонизаторов", которого "выпустили из тюрьмы с намерением использовать его в целях раскола в национально-освободительной борьбе в Анголе".
Роберто планировал поездку в Китай, и, когда Долидзе спросил его, не хотел ли бы он сделать остановку в Москве, лидер ФНЛА выразил готовность приехать в СССР в любое время, чтобы установить связи с Советским комитетом солидарности, если ему дадут авиабилет: "Я человек бедный и не имею возможности оплатить проезд". Долидзе отметил, что Роберто вел себя настороженно, недоверчиво и проявлял нервозность, но, тем не менее, позиция, занятая африканцами, особенно кенийцами, повлияла на него, и в своем отчете он предложил поддерживать связь и даже пригласить его в СССР в качестве гостя Комитета солидарности.
Однако в апреле следующего года в Москву в качестве гостя СКССАА прибыл не Роберто, а его "министр иностранных дел" Жонас Савимби, будущий лидер УНИТА.
Учитывая ту роль, которую Савимби сыграл в трагической истории Анголы, этот его визит заслуживает внимания. Биографы Савимби утверждают, что у него состоялась встреча с "советскими лидерами", но, как пишет Фред Бридгленд, его советские собеседники "...были заинтересованы только в том, чтобы привлечь новых членов в МПЛА". Поскольку документы из официальных архивов по этому визиту все еще не рассекречены (хотя прошло уже более полувека!), трудно выяснить все его обстоятельства. Но совершенно ясно, что ни с каким "советским лидером" Савимби не встречался. О. Н. Нажесткин, который как сотрудник КГБ занимался Анголой с начала 1960-х гг. в качестве третьего секретаря советского посольства в Леопольдвиле, пишет: "Когда Савимби начал критиковать Роберто с явным намерением самому возглавить СНА, наши сотрудники усилили работу с ним, пытаясь "оторвать" его от Роберто. Была организована поездка Савимби в Москву, где он был принят первым заместителем заведующего Международным отделом ЦК КПСС Р. А. Ульяновским. Однако Савимби был слишком амбициозен: он не принял советских предложений об объединении всех патриотических сил Анголы в качестве условия предоставления эффективной помощи СССР ангольскому освободительному движению".
Совсем недавно стало доступным новое свидетельство о пребывании Савимби в Москве. Среди документов личного архива, переданных в Институт Африки вдовой Э. В. Капского, сменившего П. Н. Евсюкова на его посту в Международном отделе, обнаружилась и запись беседы с Савимби 17 апреля 1964 г., сделанная В. В. Мидцевым. К сожалению, в ней не указано, кто именно беседовал с Савимби, и не отражена позиция советских представителей, но слова его самого заслуживают внимания.
Из записи беседы видно, что Савимби, приехавший в Москву тайно от Роберто, в резких выражениях критиковал своего "шефа", призывал не принимать его в СССР и одновременно рассказывал о создании "подпольного комитета внутри правительства", о планах объединения всех прогрессивных сил, включая МПЛА. Обратился он с просьбой и о финансовой помощи, и о приеме трех человек на политическую и двух - на военную учебу в СССР, но не от имени главы своего "правительства", а от себя лично.
Естественно, такие высказывания "министра иностранных дел" в "правительстве" Холдена Роберто отнюдь не поощряли шагов по развитию связей Москвы с ФНЛА. К тому же вскоре, в июне 1964 г., во время конференции в Каире Савимби публично заявил о разрыве с Роберто.
Однако сложности в отношениях Москвы с МПЛА время от времени проявлялись вновь и в дальнейшем.
(Продолжение следует.)
Источник: Шубин В. Г. Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - М.: из-во ЯСК, 2013 г., 368 с.
К сожалению, открытой архивной документации по этой тематике очень мало и приходится основываться в большей степени на воспоминаниях участников или свидетелей событий. В этом отношении ценность представляют мемуары К. Н. Брутенца, опубликованные под названием "Тридцать лет на Старой площади". Он работал консультантом, а затем заместителем заведующего Международным отделом и входил в состав делегации КПСС на I съезде МПЛА в декабре 1977 г., том самом, на котором освободительное движение МПЛА было преобразовано в МПЛА - Партию труда с "марксистко-ленинской" программой.
По словам Брутенца, Ангола стала "одним из узловых пунктов в соперничестве СССР и США в "третьем мире". В контексте его иррациональной логики Ангола заняла место, совершенно непропорциональное своему подлинному значению, и противостояние там (как и события на Африканском Роге) заметно повлияло на советско-американские отношения в целом, на судьбы разрядки". Далее Брутенц пишет: "Наша поддержка МПЛА диктовалась не столько, как часто думают, идеологическими, сколько прагматическими соображениями: оно казалось единственным общенациональным движением... которое вело реальную борьбу против колонизаторов. Об относительной роли идеологической привязки свидетельствует то, что в какой-то момент Политбюро ЦК КПСС даже принимало решение о признании конкурента МПЛА - Национального фронта освобождения Анголы (ФНЛА), возглавлявшегося X. Роберто, который впоследствии был уличен в связях с ЦРУ. И только бюрократические проволочки и в особенности протесты некоторых африканских руководителей и португальских левых помешали его реализации".
Однако то, что Роберто финансировался ЦРУ, было известно и ранее, а в мемуарах П. Н. Евсюкова содержится другая версия этих событий, которая, скорее, свидетельствует о том, что отношение Москвы к МПЛА отнюдь не всегда определялось продуманными, прагматическими соображениями. По словам Евсюкова, когда Н. С. Хрущев, в то время Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров, находясь на отдыхе на юге, получил сведения о существовании так называемого Революционного правительства Анголы в изгнании (ГРАЕ) во главе с X. Роберто, он "со свойственной ему неразборчивостью и решительностью" возмутился, почему Советский Союз до сих пор не признал это "правительство".
Хотя "правительство" Холдена Роберто и было признано некоторыми африканскими странами, эта затея закончилась провалом. Этого можно было ожидать. Тем не менее, поскольку Хрущев дал указание подготовить соответствующее постановление, это было сделано, причем, по словам Евсюкова, якобы без ведома Международного отдела ЦК. Более того, это произошло тогда, когда лидер МПЛА Агостиньо Нето находился в Москве, и заместителю заведующего Международным отделом Д. П. Шевлягину было дано поручение в "удобной форме" сообщить предварительно А. Нето о состоявшемся решении.
Вечером Нето был принят Шевлягиным для беседы, которая до самого конца шла в приятном для лидера МПЛА русле, все его просьбы удовлетворялись. Беседа уже шла к концу, когда Шевлягин сообщил, что советское правительство изучает вопрос о возможном признании правительства X. Роберто. "Я слово в слово перевел заявление Шевлягина, - пишет Евсюков. Для А. Нето, не ожидавшего такого финала беседы, заявление прозвучало подобно смертному приговору. Наступила пауза и полная растерянность. Заключительные слова Шевлягина, смягчающие удар, уже не имели смысла".
"По дороге в гостиницу я лихорадочно думал, как же спасти положение, - продолжает Евсюков. - Я хорошо знал, что из себя представляет X. Роберто, а еще лучше сознавал, что мы совершили ошибку, предавая наших друзей..."По его мнению, единственным человеком, который мог исправить положение, был генеральный секретарь компартии Португалии Алваро Куньял, который, к счастью, тоже жил в то время в "Октябрьской" - гостинице ЦК в Плотниковом переулке на Арбате. "Подъезжая к гостинице, я посоветовал А. Нето немедленно встретиться с А. Куньялом и попросить вмешаться в это дело. Поднявшись в номер к А. Куньялу, я в двух словах объяснил обстановку и попросил принять А. Нето. Через несколько минут А. Куньял уже беседовал с А. Нето. Мне оставалось ехать домой и ждать результатов".
А. Куньял, герой антифашистской борьбы, авторитет которого в Москве был весьма высок, "в эту ночь проделал решительную работу, с его мнением не могли не посчитаться". И ни на следующий день, ни позже сообщения о признании Москвой правительства X. Роберто не появилось. Напротив, в "Правде" была напечатана статья В. В. Мидцева, причем "настолько противоположного содержания, что из посольства США звонили в МИД, чтобы узнать, кто ее автор".
Но, возможно, не стоит уж сильно упрекать Хрущева. После поездки в Леопольдвиль в 1963 г. специальная миссия незадолго до этого созданного Комитета освобождения ОАЕ, состоявшая из представителей Алжира, Конго-Леопольдвиля, Гвинеи, Сенегала, Нигерии и Уганды, единодушно рекомендовала, чтобы вся помощь из Африки и извне оказывалась исключительно через ФНЛА и что все независимые африканские страны должны предоставить дипломатическое признание ГРАЕ. Такой выбор был во многом вызван уходом да Круза: он и небольшая группа его сторонников потребовали "лишить всякой власти" руководящий комитет МПЛА и создать новое руководство, а затем вступили в ФНЛА.
Эта рекомендация Комитета освобождения позволила Роберто начать дипломатическое наступление. Д. Ю. Долидзе, в то время ответственный секретарь Советского комитета солидарности со странами Азии и Африки, встретился с Холденом Роберто по его просьбе в Найроби 17 декабря 1963 г. во время празднования независимости Кении, в беседе участвовал и сотрудник Международного отдела ЦК Ю. А. Аркадакский. Лидер ФНЛА был заинтересован в признании его организации, он утверждал, что не выступает против союза с МПЛА. Подчеркнув, что его "правительство" было признано Комитетом освобождения и 12 африканскими государствами, он даже назвал Нето "агентом португальских колонизаторов", которого "выпустили из тюрьмы с намерением использовать его в целях раскола в национально-освободительной борьбе в Анголе".
Роберто планировал поездку в Китай, и, когда Долидзе спросил его, не хотел ли бы он сделать остановку в Москве, лидер ФНЛА выразил готовность приехать в СССР в любое время, чтобы установить связи с Советским комитетом солидарности, если ему дадут авиабилет: "Я человек бедный и не имею возможности оплатить проезд". Долидзе отметил, что Роберто вел себя настороженно, недоверчиво и проявлял нервозность, но, тем не менее, позиция, занятая африканцами, особенно кенийцами, повлияла на него, и в своем отчете он предложил поддерживать связь и даже пригласить его в СССР в качестве гостя Комитета солидарности.
Однако в апреле следующего года в Москву в качестве гостя СКССАА прибыл не Роберто, а его "министр иностранных дел" Жонас Савимби, будущий лидер УНИТА.
Учитывая ту роль, которую Савимби сыграл в трагической истории Анголы, этот его визит заслуживает внимания. Биографы Савимби утверждают, что у него состоялась встреча с "советскими лидерами", но, как пишет Фред Бридгленд, его советские собеседники "...были заинтересованы только в том, чтобы привлечь новых членов в МПЛА". Поскольку документы из официальных архивов по этому визиту все еще не рассекречены (хотя прошло уже более полувека!), трудно выяснить все его обстоятельства. Но совершенно ясно, что ни с каким "советским лидером" Савимби не встречался. О. Н. Нажесткин, который как сотрудник КГБ занимался Анголой с начала 1960-х гг. в качестве третьего секретаря советского посольства в Леопольдвиле, пишет: "Когда Савимби начал критиковать Роберто с явным намерением самому возглавить СНА, наши сотрудники усилили работу с ним, пытаясь "оторвать" его от Роберто. Была организована поездка Савимби в Москву, где он был принят первым заместителем заведующего Международным отделом ЦК КПСС Р. А. Ульяновским. Однако Савимби был слишком амбициозен: он не принял советских предложений об объединении всех патриотических сил Анголы в качестве условия предоставления эффективной помощи СССР ангольскому освободительному движению".
Совсем недавно стало доступным новое свидетельство о пребывании Савимби в Москве. Среди документов личного архива, переданных в Институт Африки вдовой Э. В. Капского, сменившего П. Н. Евсюкова на его посту в Международном отделе, обнаружилась и запись беседы с Савимби 17 апреля 1964 г., сделанная В. В. Мидцевым. К сожалению, в ней не указано, кто именно беседовал с Савимби, и не отражена позиция советских представителей, но слова его самого заслуживают внимания.
Из записи беседы видно, что Савимби, приехавший в Москву тайно от Роберто, в резких выражениях критиковал своего "шефа", призывал не принимать его в СССР и одновременно рассказывал о создании "подпольного комитета внутри правительства", о планах объединения всех прогрессивных сил, включая МПЛА. Обратился он с просьбой и о финансовой помощи, и о приеме трех человек на политическую и двух - на военную учебу в СССР, но не от имени главы своего "правительства", а от себя лично.
Естественно, такие высказывания "министра иностранных дел" в "правительстве" Холдена Роберто отнюдь не поощряли шагов по развитию связей Москвы с ФНЛА. К тому же вскоре, в июне 1964 г., во время конференции в Каире Савимби публично заявил о разрыве с Роберто.
Однако сложности в отношениях Москвы с МПЛА время от времени проявлялись вновь и в дальнейшем.
(Продолжение следует.)
Источник: Шубин В. Г. Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - М.: из-во ЯСК, 2013 г., 368 с.