Цена жизни и смерти в эпоху перемен. Судьба Прокопа Верещаки. Часть 3
Однако война с казаками, которая в то время бурлила в Украине, не способствовала усилению шляхетской солидарности или хоть бы успокоению дворянской анархии. Только Верещака "безопасно хозяйствовать
начал", как его противник Магнушевский совершил вооруженный наезд на Грушки и силой выгнал оттуда Прокопия, его детей и беременную жену. Как видим, не остановили шляхетское насилие ни почетное звание Верещаки, ни охранная грамота короля.
А вот заключение Зборовского мира между Речью Посполитой и Войском Запорожским весной в 1651 г. вынуждает украинского шляхтича, как и его давнего патрона, в настоящее время уже воеводу киевского Адама Киселя,
а также сотни других менее известных украинских дворян поспешно искать пути побега на запад.
Свою семью Прокопий и в этот раз оставил у приятелей на Волыни. А сам тем временем опять стал обивать пороги королевской канцелярии и Коронного Трибунала. В этих неблагодарных занятиях проходят следующие три года его жизни. И за это время бесследно исчезают его жена и дети (скорее всего, они были забраны татарами в
ясырь). Заброшенный судьбой на белорусские земли, наш герой вступает в брак там с некоей"урожденной Христиной Маркевич". Но война и там догоняет Верещаку. Летом 1654 г. начинается
русско-польская война, и в Беларусь вступают царские войска и казацкие полки под командой сиверского гетмана Ивана Золотаренко.
В той невероятной заварушке, которая завертелась после этого на белорусских землях, Прокопий Верещака вместе "с другими обывателями коронными... по разным местам скитаться был должен". А впоследствии, как жалился
украинский шляхтич, "такая беда наступила", что "в тех войнах и другая жена, урожденная Христина Маркевич, была арестован и вывезена в Украину".
В поисках жены в начале 1655 г. Прокопий возвращается в родные края, и здесь через своих доверенных людей в гетманской канцелярии (уже с самого начала революции в Генеральной военной канцелярии служил его родственник, троюродный брат, Василий Францишек Верещака) узнает, что госпожу Христину выслали в Московию.
В чем находил себе утешение окончательно убитый горем украинский шляхтич следующие четыре года своей жизни - мы можем лишь догадываться, поскольку документальных сведений об этом, к сожалению, не сохранилось. Известно лишь, что весной в 1655 году дело "о страдании в неволе московской жены Прокопия Верещаки" рассматривалась на общем сеймике шляхты Киевского, Черниговского и Брацлавского воеводств, и его участники обратились
к сейму Речи Посполитой с требованием выделить пленных московитов для ее обмена. Вышло ли из того что-то путное? Вряд ли. По крайней мере документальных сведений относительно этого дела выявить пока
не удалось.
А вот на документальные сведения о самом Верещаке снова наталкиваемся уже в конце 1650-х годов. Именно тогда Прокопий Верещака, пылкий сторонник идеи создания на украинских землях Великого княжества Руского как автономной части Речи Посполитой, появляется в окружении новоизбранного украинского гетмана Ивана
Остаповича Выговского, тоже православного шляхтича, выходца из Овруччины. Учитывая все страдания, нанесенные Верещаке казаками, его появление в казацком лагере кажется больше чем странным. Однако, как известно, все течет - все изменяется... К тому же, стоит отметить, что Прокопий не был одиночкой в возвращении к своим
"братьям одноверцам" - казакам. Достаточно вспомнить тот факт, что даже такой родовитый и весьма состоятельный аристократ Речи Посполитой как киевский подкоморий, генерал польской и шведской армий
Юрий Немирич и тот летом 1657 г. вернулся в Украину и поступил на службу в Войско Запорожское.
На созванном для ратификации Гадячского соглашения сейме Речи Посполитой в мае 1659 г. именно Юрий Немирич возглавлял шляхетскую депутацию Киевского воеводства, а Прокопий Верещака - Черниговского. В награду за новую услугу Речи Посполитой шляхтич получил подтверждение своих владельческих прав на села Каменка и Мошки, что на Овруччине, а также второй дворянский титул "Вернослов".
Непросто пришлось сторонникам украинско-польской унии убеждать в ее целесообразности и своевременности своих оппонентов на Вальном сейме в Варшаве, а еще тяжелее было это делать в Украине. То здесь, то там
против гетмана Выговского и его детища начинают бунтовать рядовые казаки. Немало представителей казацкой старшины, считая себя обделенными во время раздачи королем владений и титулов, также
выступают против внедрения унии в жизнь. Для того, чтобы объяснить все преимущества мира с поляками, 21 сентября 1659 г. Иван Выговский созывает близ Обухова, в Германовце, Генеральный казацкий совет,
на котором именно Прокопию Верещаке поручает ознакомить собравшихся с условиями заключенного с Речью Посполитой договора.
Речь на Германовской раде для талантливого украинского адвоката стала последней в его беспокойной жизни. Охлократичная стихия, возмущенная недоброжелателями клана Выговских, постепенно вышла из-под контроля гетмана и старшины. Украинскому гетману лишь с большими трудностями удалось вырваться из казацкого окружения. А вот Прокопию Верещаке посчастливилось меньше: разъяренная толпа набросилась на овруцкого шляхтича, и через мгновение его не стало.
Рассказ о Верещаке будет неполным, если не вспомнить об еще одной загадке, связанной с его именем. Благодаря таланту Николая Костомарова и Вячеслава Липинского, именно Прокопию Верещаке приписывалось руководство разветвленной сетью украинской разведки, которая действовала в польской столице и непосредственно в королевском дворце Яна II Казимира. Однако, как видно из нашего рассказа, на протяжении
конца 1640 - 1650 - х годов не так уж и часто он бывал в Варшаве. Да и разведывательной деятельностью Прокопию фактически некогда было в это время заниматься - жизнь, хочешь не хочешь, вынуждала его беспокоиться из-за совсем других проблем.
Источник: Горобец Виктор, Чухлиб Тарас НЕЗНАЙОМА КЛІО. Таємниці, казуси і курйози української історії.
Козацька доба. - Київ, видавництво "Наукова думка", 2004. 311 с.
Перевод с украинского - наш собственный.
начал", как его противник Магнушевский совершил вооруженный наезд на Грушки и силой выгнал оттуда Прокопия, его детей и беременную жену. Как видим, не остановили шляхетское насилие ни почетное звание Верещаки, ни охранная грамота короля.
А вот заключение Зборовского мира между Речью Посполитой и Войском Запорожским весной в 1651 г. вынуждает украинского шляхтича, как и его давнего патрона, в настоящее время уже воеводу киевского Адама Киселя,
а также сотни других менее известных украинских дворян поспешно искать пути побега на запад.
Свою семью Прокопий и в этот раз оставил у приятелей на Волыни. А сам тем временем опять стал обивать пороги королевской канцелярии и Коронного Трибунала. В этих неблагодарных занятиях проходят следующие три года его жизни. И за это время бесследно исчезают его жена и дети (скорее всего, они были забраны татарами в
ясырь). Заброшенный судьбой на белорусские земли, наш герой вступает в брак там с некоей"урожденной Христиной Маркевич". Но война и там догоняет Верещаку. Летом 1654 г. начинается
русско-польская война, и в Беларусь вступают царские войска и казацкие полки под командой сиверского гетмана Ивана Золотаренко.
В той невероятной заварушке, которая завертелась после этого на белорусских землях, Прокопий Верещака вместе "с другими обывателями коронными... по разным местам скитаться был должен". А впоследствии, как жалился
украинский шляхтич, "такая беда наступила", что "в тех войнах и другая жена, урожденная Христина Маркевич, была арестован и вывезена в Украину".
В поисках жены в начале 1655 г. Прокопий возвращается в родные края, и здесь через своих доверенных людей в гетманской канцелярии (уже с самого начала революции в Генеральной военной канцелярии служил его родственник, троюродный брат, Василий Францишек Верещака) узнает, что госпожу Христину выслали в Московию.
В чем находил себе утешение окончательно убитый горем украинский шляхтич следующие четыре года своей жизни - мы можем лишь догадываться, поскольку документальных сведений об этом, к сожалению, не сохранилось. Известно лишь, что весной в 1655 году дело "о страдании в неволе московской жены Прокопия Верещаки" рассматривалась на общем сеймике шляхты Киевского, Черниговского и Брацлавского воеводств, и его участники обратились
к сейму Речи Посполитой с требованием выделить пленных московитов для ее обмена. Вышло ли из того что-то путное? Вряд ли. По крайней мере документальных сведений относительно этого дела выявить пока
не удалось.
А вот на документальные сведения о самом Верещаке снова наталкиваемся уже в конце 1650-х годов. Именно тогда Прокопий Верещака, пылкий сторонник идеи создания на украинских землях Великого княжества Руского как автономной части Речи Посполитой, появляется в окружении новоизбранного украинского гетмана Ивана
Остаповича Выговского, тоже православного шляхтича, выходца из Овруччины. Учитывая все страдания, нанесенные Верещаке казаками, его появление в казацком лагере кажется больше чем странным. Однако, как известно, все течет - все изменяется... К тому же, стоит отметить, что Прокопий не был одиночкой в возвращении к своим
"братьям одноверцам" - казакам. Достаточно вспомнить тот факт, что даже такой родовитый и весьма состоятельный аристократ Речи Посполитой как киевский подкоморий, генерал польской и шведской армий
Юрий Немирич и тот летом 1657 г. вернулся в Украину и поступил на службу в Войско Запорожское.
На созванном для ратификации Гадячского соглашения сейме Речи Посполитой в мае 1659 г. именно Юрий Немирич возглавлял шляхетскую депутацию Киевского воеводства, а Прокопий Верещака - Черниговского. В награду за новую услугу Речи Посполитой шляхтич получил подтверждение своих владельческих прав на села Каменка и Мошки, что на Овруччине, а также второй дворянский титул "Вернослов".
Непросто пришлось сторонникам украинско-польской унии убеждать в ее целесообразности и своевременности своих оппонентов на Вальном сейме в Варшаве, а еще тяжелее было это делать в Украине. То здесь, то там
против гетмана Выговского и его детища начинают бунтовать рядовые казаки. Немало представителей казацкой старшины, считая себя обделенными во время раздачи королем владений и титулов, также
выступают против внедрения унии в жизнь. Для того, чтобы объяснить все преимущества мира с поляками, 21 сентября 1659 г. Иван Выговский созывает близ Обухова, в Германовце, Генеральный казацкий совет,
на котором именно Прокопию Верещаке поручает ознакомить собравшихся с условиями заключенного с Речью Посполитой договора.
Речь на Германовской раде для талантливого украинского адвоката стала последней в его беспокойной жизни. Охлократичная стихия, возмущенная недоброжелателями клана Выговских, постепенно вышла из-под контроля гетмана и старшины. Украинскому гетману лишь с большими трудностями удалось вырваться из казацкого окружения. А вот Прокопию Верещаке посчастливилось меньше: разъяренная толпа набросилась на овруцкого шляхтича, и через мгновение его не стало.
Рассказ о Верещаке будет неполным, если не вспомнить об еще одной загадке, связанной с его именем. Благодаря таланту Николая Костомарова и Вячеслава Липинского, именно Прокопию Верещаке приписывалось руководство разветвленной сетью украинской разведки, которая действовала в польской столице и непосредственно в королевском дворце Яна II Казимира. Однако, как видно из нашего рассказа, на протяжении
конца 1640 - 1650 - х годов не так уж и часто он бывал в Варшаве. Да и разведывательной деятельностью Прокопию фактически некогда было в это время заниматься - жизнь, хочешь не хочешь, вынуждала его беспокоиться из-за совсем других проблем.
Источник: Горобец Виктор, Чухлиб Тарас НЕЗНАЙОМА КЛІО. Таємниці, казуси і курйози української історії.
Козацька доба. - Київ, видавництво "Наукова думка", 2004. 311 с.
Перевод с украинского - наш собственный.