Игра в карты и шулеры в старинной Москве
Одним из самых опасных средств проявления азарта были карты. Азарт, алчность, самолюбование, отсутствие живых человеческих интересов, любопытства и, наконец, просто стремление выжить, обогатиться - все это слилось в карточной игре. В карты в Москве былых времен играли все и везде. Еще во времена крепостного права жертвами картежной игры становились не только ее участники, но и люди совершенно к ней не причастные. Крепостные крестьяне целыми селами вынуждены были ни с того ни с сего переселяться в другие места из-за того, что хозяева проиграли их в карты.
В карточных притонах Хитрова рынка и Драчевки шулера называли себя "игроками". «Понимающими игру, но без рук» называли тех, кто знал все приемы, но не умел руками превращать дам в шестерки и тузов в двойки. "Играющими" называли тех, кто мог вести любую игру, но без фокусов, и выигрывал на соображении и расчете. Только настоящим "игрокам" удавалось пробиться в карточные клубы. В мире картежников и шулеров карты называли "пеструшками", а "стричь барашка" означало обыгрывать клиента.
Шулера помнили все вышедшие из игры карты и поддерживали главного своего игрока условными словами и взглядами, давая знать, какие у них карты, а также какие карты у жертвы. Настоящие игроки уже со второй игры теми же картами успевали заметить обратную сторону старших карт и во время сдачи эти карты брали себе, а "барашку" скидывали карту, находившуюся внизу колоды. Зная это, опытные люди всегда внимательно смотрели на руки сдающего, с тем чтобы его большой палец был плотно прижат к верхней карте колоды, а безымянный палец не касался нижней, зная которую, он мог скинуть вместо верхней себе, если она хорошая, и жертве обмана, если плохая. Хотя это и не спасало от проигрыша, но все-таки мешало шулеру обманывать свою жертву.
"Игра под ручку", крапленые карты, двойные карты с загнутыми углами и пр. и пр. - все это мелкие хитрости из арсенала шулеров с их "вольтами", "подкладками", "слипшимися картами", а также их соучастников: "мазчиков" и "дольщиков". Эти деятели втягивали простаков в игру и в увеличение ставок, имея с этого определенный процент. Сотенные купюры, лотерейные билеты, акции, облигации, купоны и золото только мелькали перед глазами игроков.
Игры были самые разные: "Стуколка", "Трынка", "Железная дорога" (она же "Девятка"), "Штосс", "Шестьдесят шесть", "Баккара", "Драпо", "Пти-преферанс", "Козырный рамс" и пр. С каждым годом в Москве открывалось всё больше игорных заведений, как явных, так и тайных. В тайных шла игра в азартные игры. Азартными считалось большинство игр, в которые играли на деньги и в которых результат зависел не от умения играть и способностей играющего, а только от случая. В 1889 году полиция обращала внимание городских властей на то, что во многих клубах, и в особенности Охотничьем и Купеческом, вовсю идет игра под названием "Железная дорога", что появилась новая игра - "Эспаньоль" и что игры эти ежедневно заканчиваются большими проигрышами, достигающими иногда 10 тысяч рублей и более. Сообщалось в полицейских донесениях о новой "бескозырной" азартной карточной игре "Коробочка" или "Двадцать одно" и об увлечении посетителей Купеческого клуба игрой в кости под названием "Колбаса".
В 1915 году карточный притон под видом "Кружка торгово-промышленных служащих" был обнаружен в Малом Кисельном переулке, в доме Рассветовых. Ставки начинались с 5 рублей. Перед началом игры игроки клали в банк по 100 рублей, а доход с каждого из четырёх столов доходил за ночь до 500 рублей и выше, так что содержателю этого игорного дома Каркашову был смысл рисковать. Благодаря своему кружку Каркашов в 1914 году смог купить у Рассветовых их дом в Кисельном переулке. А ведь год тому назад, когда надо было получить от полиции разрешение на открытие этого так называемого "кружка", целью его провозглашалось способствование физическому и моральному развитию человека! В "кружке" планировалось выписывание газет, журналов и книг с целью распространения среди его членов полезных знаний и сведений, устройство балов, маскарадов и танцевальных вечеров. Здесь посетители должны были играть в шахматы, домино и кегли. На деле же "кружок" этот оказался обыкновенным карточным притоном. Каркашов за его организацию получил полгода тюрьмы без конфискации имущества. Все наворованное осталось-то при нем!
Процветала картежная игра также и в Московском общественном собрании на Тверской, в Артистическом клубе на углу Тверской и Гнездниковского переулка, в Клубе циклистов, то есть велосипедистов, на Тверском бульваре, в Спортивном клубе на Большой Дмитровке. В них сутками пропадали сотни человек, обыгрывая друг друга и обогащая хозяев этих заведений. В них постоянно толкались кокотки, проститутки и просто флиртующие дамочки. Публика в некоторых из них, особенно в Московском общественном собрании, собиралась самая низкосортная. Способствовало этому то, что в собрание это пускали любого, кто заплатит 50 копеек.
Карточно-денежная вакханалия не могла оставить равнодушной общественность. Люди писали письма руководству столицы с требованием положить конец творящимся в клубах безобразиям. Встречались письма довольно колоритные. Вот что писала некая госпожа Смирнова в 1907 году: "Чтобы открыть клуб в доме Филиппова на Тверской дали взятку 6 тысяч рублей и платят ежемесячно по 4 тысячи. Старшины клуба, генерал Лавров и генерал Шрамченко, имеют в день по 3 тысячи рублей. Еще на Дмитровке открылся шахматный клуб. Этот игорный дом содержит известный шулер из Одессы Николай Иванов Макаревский, судимый за обыгрывание в карты. Клуб Артистический содержит жид-рассказчик Молдавуев, известный шулер. Он платит полиции 5 тысяч в месяц и собирает 1 миллион в год. Жиды, которым нельзя жить в Москве, укрываются в клубах. Нет клуба, где бы не участвовали жиды. На эти деньги, которые собирают жиды в клубах, они купят леворьверы и будут нас убивать. Вот что делается в Москве".
Борьба за чистоту нравов кончилась ничем. Золотой бычок победил. 11 декабря 1908 года Съезд мировых судей, пригласив в качестве экспертов представителей игорных домов, не признал игру "Железная дорога" азартной. В обоснование такого вывода суд сослался на мнение экспертов, которые заявили, что "эта игра требует тонкого соображения, основанного на математической теории сочетаний, перестановок и соединений, по которым составляются таблицы игры, обязательные для понтирующих". Прокурор московского окружного суда Ю. А. Лопухин против такого решения не возражал, хотя и не имел ни малейшего представления о "математической теории сочетаний, перестановок и соединений".
Источник: Г. В. Андреевский Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX - ХХ веков. М.: "Молодая гвардия", 2009 г.
В карточных притонах Хитрова рынка и Драчевки шулера называли себя "игроками". «Понимающими игру, но без рук» называли тех, кто знал все приемы, но не умел руками превращать дам в шестерки и тузов в двойки. "Играющими" называли тех, кто мог вести любую игру, но без фокусов, и выигрывал на соображении и расчете. Только настоящим "игрокам" удавалось пробиться в карточные клубы. В мире картежников и шулеров карты называли "пеструшками", а "стричь барашка" означало обыгрывать клиента.
Шулера помнили все вышедшие из игры карты и поддерживали главного своего игрока условными словами и взглядами, давая знать, какие у них карты, а также какие карты у жертвы. Настоящие игроки уже со второй игры теми же картами успевали заметить обратную сторону старших карт и во время сдачи эти карты брали себе, а "барашку" скидывали карту, находившуюся внизу колоды. Зная это, опытные люди всегда внимательно смотрели на руки сдающего, с тем чтобы его большой палец был плотно прижат к верхней карте колоды, а безымянный палец не касался нижней, зная которую, он мог скинуть вместо верхней себе, если она хорошая, и жертве обмана, если плохая. Хотя это и не спасало от проигрыша, но все-таки мешало шулеру обманывать свою жертву.
"Игра под ручку", крапленые карты, двойные карты с загнутыми углами и пр. и пр. - все это мелкие хитрости из арсенала шулеров с их "вольтами", "подкладками", "слипшимися картами", а также их соучастников: "мазчиков" и "дольщиков". Эти деятели втягивали простаков в игру и в увеличение ставок, имея с этого определенный процент. Сотенные купюры, лотерейные билеты, акции, облигации, купоны и золото только мелькали перед глазами игроков.
Игры были самые разные: "Стуколка", "Трынка", "Железная дорога" (она же "Девятка"), "Штосс", "Шестьдесят шесть", "Баккара", "Драпо", "Пти-преферанс", "Козырный рамс" и пр. С каждым годом в Москве открывалось всё больше игорных заведений, как явных, так и тайных. В тайных шла игра в азартные игры. Азартными считалось большинство игр, в которые играли на деньги и в которых результат зависел не от умения играть и способностей играющего, а только от случая. В 1889 году полиция обращала внимание городских властей на то, что во многих клубах, и в особенности Охотничьем и Купеческом, вовсю идет игра под названием "Железная дорога", что появилась новая игра - "Эспаньоль" и что игры эти ежедневно заканчиваются большими проигрышами, достигающими иногда 10 тысяч рублей и более. Сообщалось в полицейских донесениях о новой "бескозырной" азартной карточной игре "Коробочка" или "Двадцать одно" и об увлечении посетителей Купеческого клуба игрой в кости под названием "Колбаса".
В 1915 году карточный притон под видом "Кружка торгово-промышленных служащих" был обнаружен в Малом Кисельном переулке, в доме Рассветовых. Ставки начинались с 5 рублей. Перед началом игры игроки клали в банк по 100 рублей, а доход с каждого из четырёх столов доходил за ночь до 500 рублей и выше, так что содержателю этого игорного дома Каркашову был смысл рисковать. Благодаря своему кружку Каркашов в 1914 году смог купить у Рассветовых их дом в Кисельном переулке. А ведь год тому назад, когда надо было получить от полиции разрешение на открытие этого так называемого "кружка", целью его провозглашалось способствование физическому и моральному развитию человека! В "кружке" планировалось выписывание газет, журналов и книг с целью распространения среди его членов полезных знаний и сведений, устройство балов, маскарадов и танцевальных вечеров. Здесь посетители должны были играть в шахматы, домино и кегли. На деле же "кружок" этот оказался обыкновенным карточным притоном. Каркашов за его организацию получил полгода тюрьмы без конфискации имущества. Все наворованное осталось-то при нем!
Процветала картежная игра также и в Московском общественном собрании на Тверской, в Артистическом клубе на углу Тверской и Гнездниковского переулка, в Клубе циклистов, то есть велосипедистов, на Тверском бульваре, в Спортивном клубе на Большой Дмитровке. В них сутками пропадали сотни человек, обыгрывая друг друга и обогащая хозяев этих заведений. В них постоянно толкались кокотки, проститутки и просто флиртующие дамочки. Публика в некоторых из них, особенно в Московском общественном собрании, собиралась самая низкосортная. Способствовало этому то, что в собрание это пускали любого, кто заплатит 50 копеек.
Карточно-денежная вакханалия не могла оставить равнодушной общественность. Люди писали письма руководству столицы с требованием положить конец творящимся в клубах безобразиям. Встречались письма довольно колоритные. Вот что писала некая госпожа Смирнова в 1907 году: "Чтобы открыть клуб в доме Филиппова на Тверской дали взятку 6 тысяч рублей и платят ежемесячно по 4 тысячи. Старшины клуба, генерал Лавров и генерал Шрамченко, имеют в день по 3 тысячи рублей. Еще на Дмитровке открылся шахматный клуб. Этот игорный дом содержит известный шулер из Одессы Николай Иванов Макаревский, судимый за обыгрывание в карты. Клуб Артистический содержит жид-рассказчик Молдавуев, известный шулер. Он платит полиции 5 тысяч в месяц и собирает 1 миллион в год. Жиды, которым нельзя жить в Москве, укрываются в клубах. Нет клуба, где бы не участвовали жиды. На эти деньги, которые собирают жиды в клубах, они купят леворьверы и будут нас убивать. Вот что делается в Москве".
Борьба за чистоту нравов кончилась ничем. Золотой бычок победил. 11 декабря 1908 года Съезд мировых судей, пригласив в качестве экспертов представителей игорных домов, не признал игру "Железная дорога" азартной. В обоснование такого вывода суд сослался на мнение экспертов, которые заявили, что "эта игра требует тонкого соображения, основанного на математической теории сочетаний, перестановок и соединений, по которым составляются таблицы игры, обязательные для понтирующих". Прокурор московского окружного суда Ю. А. Лопухин против такого решения не возражал, хотя и не имел ни малейшего представления о "математической теории сочетаний, перестановок и соединений".
Источник: Г. В. Андреевский Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX - ХХ веков. М.: "Молодая гвардия", 2009 г.