Бега и скачки в старинной Москве
Азарт, доводящий людей до разорения, одичания, а то и до преступления, царил, конечно, не только в мире карт. Он прекрасно расцвел и в тотализаторе на московском ипподроме. Сам ипподром появился еще в начале XIX века. Газеты в рубрике "Спорт" рассказывали о заездах, жокеях, лошадях, джентльменских, офицерских и барьерных гандикапах и прочих, волновавших публику, вещах.
Москвичи помнили еще проводимую на поле за Брестским вокзалом соколиную охоту, помнили, как собирались в тех местах и собачники. Как собаки носились наперегонки, размахивая ушами и оглашая окрестные поля и огороды звонким лаем. Но разве могло все это сравниться с красотой конных соревнований?! Одни имена благородных животных чего стоили! Хронометр, Меттерних, Агасфер, Гретхен, Гяур, Арлекин, Козырь-Девка от Гонеста и Козырной Двойки, Лорд-Фаворит, Роза Бонер, Жизель, Мадам-де-Коссе, Мис-Тритон, Граф-Канский, Мариула, Дробэк, Доктор-Ру, Лола, Минотавр и пр. и пр. О каждом подвиге этих красавцев узнавала вся Москва. Когда в 1885 году Красавчик от Бычка и Куницы прошел без сбоя 3 версты за 5 минут и 34 секунды, восторгам публики не было конца.
А сколько споров возникало между людьми по поводу наездников и лошадей! У конного спорта были свои проблемы. Взять, к примеру, иноходь. Когда жеребенок еще не умеет бегать четкой рысью, наездник учит его переставлять ноги, как надо, то есть бежать "чистым ходом". Если жеребенок начинает немножечко одной ногой торопиться, а другой опаздывать, получается иноходь. Исправить такого "иноходца" и заставить бежать так, как принято на бегах и скачках, практически невозможно, и такого жеребца обычно выбраковывали. А бывало, что жеребец, хоть и не полностью, но исправлял свой бег и мог показать неплохой результат. Таким выбракованным жеребцом, случалось, подменяли другого, более слабого. Так в 1912 году на московском ипподроме выяснилось, что под именем Грозящий выступал Кремень. Этот Кремень был некоторое время тому назад приобретен купцом Артыновым у графини Васильчиковой, жившей за границей, за 850 рублей. Сначала, как отметил один из наездников, «ход его был неправильным, а потом вложился и пошел хорошо». Грозящий, то есть Кремень, бежал (участвовал в бегах) всего восемь раз и выиграл два вторых и два третьих приза, сделавшись фаворитом. До того как обман с подменой лошади был замечен, на Башиловке, где тогда жили наездники московского ипподрома, ходили слухи о том, что лошадь эта подозрительная, а наездник Дунаев не советовал наезднику Белаго на ней ездить. Однако резвость Кремняприносила доход, отказываться от которого ни у наездника, ни у хозяина жеребца желания не было.
Однако главные страсти на бегах разгорались по поводу ставок и выигрышей. Тотализатор появился в 1877 году, но особенно сильно азарт расцвел в конце 1880-х годов. Собиралась здесь самая разношерстная публика. Немало было людей бедных и неопрятных. Участвовали в игре не только те, кто имел платные места на трибунах, но и те, кто находился за забором. Они делали ставки через своих доверенных лиц. Первое время билеты, которые приобретали в кассах ипподрома посетители, делая ставки, стоили рубль, и это делало игру на тотализаторе более-менее доступной для самой затрапезной части населения столицы. В связи с тем, что публики на ипподроме с каждым годом становилось все больше и больше, и отнюдь не за счет ее «приличной» части, а скорее наоборот, решено было поднять цены на билеты. В 1886 году билеты стали стоить 3 рубля, а в 1912 году - вообще 10, так что для многих посещение ипподрома стало роскошью. Народ, правда, нашел выход. Люди стали приобретать билеты вскладчину, а выигрыши делить поровну. Но что делать, если бега и скачки происходят в рабочее время? Выход нашелся. Складывались по рублику, посылали своего человечка делать ставки, а сами на следующий день смотрели по газетам, какая кобыла пришла первой и какой выигрыш принесла.
Не обходилось, конечно, без жульничества. Однажды летом 1906 года запасный рядовой Сергеев взял у отставного унтер-офицера Павлова 1 рубль 50 копеек, а у крестьянина Лактюшина 50 копеек на покупку билета и с этими деньгами скрылся. Крестьянин Иван Королев присвоил себе весь выигрыш в размере 37 рублей 70 копеек, который он получил по билету, купленному вскладчину. А в 1904 году один тип, собравший деньги на билет, который выиграл, с нескольких человек, заявил, что оставляет себе проценты с выигрыша. Это, конечно, возмутило тех, кто дал деньги, и они его чуть не побили.
В 1890-х годах появились на ипподроме барышники, державшие так называемый "карманный тотализатор", которые брали себе по 10 копеек с рубля. Одним из них был мужик, которого все звали Мишкой. Он являлся такой же неотъемлемой частью ипподрома, как столб на финише. Знакомым он вместо "Здрасьте" говорил: "Дай папироску!" - и торговал "верными билетиками". Тот, кто выигрывал, платил ему по ресторанной норме чаевых. Способствовала его материальному благополучию уверенность посетителей ипподрома в том, что администрация ипподрома и наездники, в особенности последние, - жулики и заранее знают, какая лошадь придет первой. Мишка всем своим видом и поведением поддерживал эту уверенность, недвусмысленно давая понять, что был в конюшнях, угостил кого следует и теперь знает, какая лошадь придет первой.
Власть, и прежде всего полицию, обстановка стяжательства и азарта на ипподроме раздражала, и они не раз порывались тотализатор прикрыть. Казалось бы, закрыть тотализатор на ипподроме было проще, чем закрыть игорные дома и клубы, ведь создать подпольный ипподром с тотализатором намного труднее, чем подпольный карточный притон, и, следовательно, наступившие от закрытия тотализатора конкретные последствия будут ощутимее в обществе, чем красивый жест по пресечению карточных игр. Ни для кого не секрет, что в России любят принимать правильные, но неисполняемые решения, позволяющие властям испытать чувство удовлетворения от проделанной ими на благо отечества работы, и не унывать тем, с кем этот закон призван бороться.
Источник: Г. В. Андреевский Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX - ХХ веков. М.: "Молодая гвардия", 2009 г.
Москвичи помнили еще проводимую на поле за Брестским вокзалом соколиную охоту, помнили, как собирались в тех местах и собачники. Как собаки носились наперегонки, размахивая ушами и оглашая окрестные поля и огороды звонким лаем. Но разве могло все это сравниться с красотой конных соревнований?! Одни имена благородных животных чего стоили! Хронометр, Меттерних, Агасфер, Гретхен, Гяур, Арлекин, Козырь-Девка от Гонеста и Козырной Двойки, Лорд-Фаворит, Роза Бонер, Жизель, Мадам-де-Коссе, Мис-Тритон, Граф-Канский, Мариула, Дробэк, Доктор-Ру, Лола, Минотавр и пр. и пр. О каждом подвиге этих красавцев узнавала вся Москва. Когда в 1885 году Красавчик от Бычка и Куницы прошел без сбоя 3 версты за 5 минут и 34 секунды, восторгам публики не было конца.
А сколько споров возникало между людьми по поводу наездников и лошадей! У конного спорта были свои проблемы. Взять, к примеру, иноходь. Когда жеребенок еще не умеет бегать четкой рысью, наездник учит его переставлять ноги, как надо, то есть бежать "чистым ходом". Если жеребенок начинает немножечко одной ногой торопиться, а другой опаздывать, получается иноходь. Исправить такого "иноходца" и заставить бежать так, как принято на бегах и скачках, практически невозможно, и такого жеребца обычно выбраковывали. А бывало, что жеребец, хоть и не полностью, но исправлял свой бег и мог показать неплохой результат. Таким выбракованным жеребцом, случалось, подменяли другого, более слабого. Так в 1912 году на московском ипподроме выяснилось, что под именем Грозящий выступал Кремень. Этот Кремень был некоторое время тому назад приобретен купцом Артыновым у графини Васильчиковой, жившей за границей, за 850 рублей. Сначала, как отметил один из наездников, «ход его был неправильным, а потом вложился и пошел хорошо». Грозящий, то есть Кремень, бежал (участвовал в бегах) всего восемь раз и выиграл два вторых и два третьих приза, сделавшись фаворитом. До того как обман с подменой лошади был замечен, на Башиловке, где тогда жили наездники московского ипподрома, ходили слухи о том, что лошадь эта подозрительная, а наездник Дунаев не советовал наезднику Белаго на ней ездить. Однако резвость Кремняприносила доход, отказываться от которого ни у наездника, ни у хозяина жеребца желания не было.
Однако главные страсти на бегах разгорались по поводу ставок и выигрышей. Тотализатор появился в 1877 году, но особенно сильно азарт расцвел в конце 1880-х годов. Собиралась здесь самая разношерстная публика. Немало было людей бедных и неопрятных. Участвовали в игре не только те, кто имел платные места на трибунах, но и те, кто находился за забором. Они делали ставки через своих доверенных лиц. Первое время билеты, которые приобретали в кассах ипподрома посетители, делая ставки, стоили рубль, и это делало игру на тотализаторе более-менее доступной для самой затрапезной части населения столицы. В связи с тем, что публики на ипподроме с каждым годом становилось все больше и больше, и отнюдь не за счет ее «приличной» части, а скорее наоборот, решено было поднять цены на билеты. В 1886 году билеты стали стоить 3 рубля, а в 1912 году - вообще 10, так что для многих посещение ипподрома стало роскошью. Народ, правда, нашел выход. Люди стали приобретать билеты вскладчину, а выигрыши делить поровну. Но что делать, если бега и скачки происходят в рабочее время? Выход нашелся. Складывались по рублику, посылали своего человечка делать ставки, а сами на следующий день смотрели по газетам, какая кобыла пришла первой и какой выигрыш принесла.
Не обходилось, конечно, без жульничества. Однажды летом 1906 года запасный рядовой Сергеев взял у отставного унтер-офицера Павлова 1 рубль 50 копеек, а у крестьянина Лактюшина 50 копеек на покупку билета и с этими деньгами скрылся. Крестьянин Иван Королев присвоил себе весь выигрыш в размере 37 рублей 70 копеек, который он получил по билету, купленному вскладчину. А в 1904 году один тип, собравший деньги на билет, который выиграл, с нескольких человек, заявил, что оставляет себе проценты с выигрыша. Это, конечно, возмутило тех, кто дал деньги, и они его чуть не побили.
В 1890-х годах появились на ипподроме барышники, державшие так называемый "карманный тотализатор", которые брали себе по 10 копеек с рубля. Одним из них был мужик, которого все звали Мишкой. Он являлся такой же неотъемлемой частью ипподрома, как столб на финише. Знакомым он вместо "Здрасьте" говорил: "Дай папироску!" - и торговал "верными билетиками". Тот, кто выигрывал, платил ему по ресторанной норме чаевых. Способствовала его материальному благополучию уверенность посетителей ипподрома в том, что администрация ипподрома и наездники, в особенности последние, - жулики и заранее знают, какая лошадь придет первой. Мишка всем своим видом и поведением поддерживал эту уверенность, недвусмысленно давая понять, что был в конюшнях, угостил кого следует и теперь знает, какая лошадь придет первой.
Власть, и прежде всего полицию, обстановка стяжательства и азарта на ипподроме раздражала, и они не раз порывались тотализатор прикрыть. Казалось бы, закрыть тотализатор на ипподроме было проще, чем закрыть игорные дома и клубы, ведь создать подпольный ипподром с тотализатором намного труднее, чем подпольный карточный притон, и, следовательно, наступившие от закрытия тотализатора конкретные последствия будут ощутимее в обществе, чем красивый жест по пресечению карточных игр. Ни для кого не секрет, что в России любят принимать правильные, но неисполняемые решения, позволяющие властям испытать чувство удовлетворения от проделанной ими на благо отечества работы, и не унывать тем, с кем этот закон призван бороться.
Источник: Г. В. Андреевский Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX - ХХ веков. М.: "Молодая гвардия", 2009 г.