"Обслуживающий персонал" в старинной Москве
Вообще кусались и гавкали в Москве в конце XIX - начале XX века не только собаки. На каком-нибудь Смоленском рынке вас могли запросто облаять торгующие там мужики, грубые и злые, с которыми лучше было не связываться.
Увы, многие продавцы того времени, или, как их тогда называли, приказчики, бывали довольно агрессивны. Например, приказчики магазина готового платья у Сухаревой башни, который официально открывался в 12 часов, с утра стояли у входа и зазывали покупателей. Заманят кого-нибудь, магазин запрут и торгуются. Продадут - выпустят и другого зазывают. Рядом, на Сретенке, где было много мебельных магазинов, приказчики не давали никому прохода и просто затаскивали прохожих в свои лавочки купить "небель", как они говорили. Когда им запретили это делать, они стали целый день торчать у дверей своих лавок и отпускать в адрес проходивших женщин всякие пошлости.
Разнообразие домашних работ требовало и разнообразия прислуги. Кормилицы, кухарки, горничные, дворники и пр. заполняли дома и дворы более или менее состоятельных москвичей. При этом сами кухарки и дворники разделялись на белых и черных. Белая кухарка готовила для господ, черная - для прислуги, а белый дворник топил печи в барских покоях, переносил мебель, убирал мусор и т. д. Платили прислуге мало. Горничную можно было нанять за 8-10 рублей в месяц. Можно было, например, прочитать в газете такое объявление: "Одинокая женщина желает найти место горничной, ходить за бабушкой или служить у стола" или: "Желаю иметь место бонны, компаньонки, сопровождать больную", а то и такое: "Особа из Лондона, знает английский, немецкий, французский, русский и музыку, ищет занятий" и пр.
На места дворников, сторожей, швейцаров предпочитали брать вышедших в отставку унтер-офицеров, «ундеров», как их еще называли. Для того чтобы стать унтер-офицером, нужно было зарекомендовать себя организованным и порядочным человеком.
Работа дворников начиналась в пять часов утра и продолжалась до десяти часов вечера. Дворники должны были подмести двор, убрать мусор, наколоть дрова и разнести их по квартирам. К восьми часам они эту работу завершали и шли кто в участок, кто по поручениям, а кто-то оставался дежурить у ворот. Дежурства эти продолжались по 10-12 часов, без смены. Заработок у них был небольшой: 8-16 рублей. Жили дворники со своей семьей в маленьких помещениях-конурках, а то и в каком-нибудь сарае, переделанном в дворницкую. В обязанности дворников входила также помощь полиции в поимке преступников и в подбирании пьяных.
В некоторых объявлениях, с учетом российской специфики, подчеркивалось трезвое поведение желающего найти работу, например: «Лакей трезвого поведения желает получить место», «Кучер трезвый» и т. д.
В больших московских домах, в каморках под лестницей, жили швейцары. Хлопот у них, как и у дворников, было немало. Утром нужно подмести лестницы, убрать мусор. В некоторых домах швейцары, получив от почтальонов почту, сами разносили ее по квартирам. По утрам перед выходящими из дома квартирантами швейцар, поздоровавшись, должен был открыть дверь. С двенадцати часов начинал звонить телефон. Дело в том, что на заре телефонной эры телефонные аппараты в квартирах были редкостью. Обычно устанавливался один телефон на весь подъезд. К этому телефону и приходилось швейцару подзывать жильцов. Жильцы не давали покоя швейцару и по ночам, то возвращались домой далеко за полночь из ресторана, театра, клуба или из гостей, а то и сами приглашали к себе гостей, и те среди ночи начинали расходиться по домам. Швейцару приходилось вставать, открывать им дверь, а потом снова ее запирать. Все неприятности в жизни швейцаров и дворников кое-как окупались чаевыми и праздничными, получаемыми при обходе квартир по поводу как общих, так и семейных праздников: 10-15 квартир давали швейцару чаевых на 20 рублей в месяц. Зарплата же его составляла обычно 30-40 рублей.
Труд женской прислуги оплачивался еще хуже, а требования к ней предъявлялись достаточно высокие. Нанявшаяся в семью женщина должна была как минимум уметь приготовить три блюда, убирать квартиру, мыть полы, кухню, носить дрова на четвертый-пятый этажи, а иногда и воду, стирать, ухаживать за детьми. На эту работу женщины устраивались через "Рекомендательные конторы". Для того чтобы встать на очередь в такой конторе, нужно было заплатить 50 копеек. Кроме того, нужно было еще уплатить 30 копеек за "чай", а вернее кипяток, которым ее угощали. После поступления на место, контора с каждого рубля жалованья брала себе 25 копеек. Таким образом, получив от нанимателя 6 рублей, женщина должна была заплатить конторе 2 рубля 30 копеек (50 копеек за запись, 30 - за чай и 1 рубль 50 копеек - за рекомендацию).
Занявшись добычей денег, конторы увлекались и подсовывали иногда клиентам не только лежалый, скоропортящийся, но и вредный товар. Один отставной полковник, проживавший в доме 30 по Козихинскому переулку, нанял через одну из таких контор «прислугу с личной рекомендацией». Контора отыскала для него именно то, что он хотел, и заверила полковника в том, что она о рекомендуемой наводила справки два раза, а кроме того, справки о ней наводила полиция. Какое же разочарование постигло клиента-полковника, когда, проснувшись на следующее утро в своей квартире, он обнаружил пропажу двух костюмов, осеннего пальто, бумажника с деньгами, золотых часов и новой горничной. Правда, она оставила ему на память свой паспорт (видно, очень спешила). С ним он отправился в полицию, где «горничную» узнали по фотографии. Это была профессиональная воровка, обокравшая не одного клиента. Полковник сразу же направился в контору, где заявил, что полиция никакой проверки по её просьбе не проводила, и потребовал предъявить справки на этот счёт. Работники конторы долго рылись в столах и шкафах, однако нужных справок в них не оказалось. По этому поводу они не очень-то и расстроились. Только руками развели.
Жизнь, однако, со временем сама все больше и больше заставляла людей обходиться без постоянной посторонней помощи. Главной причиной того в предвоенные (то есть перед Первой мировой войной) годы стал рост цен на услуги домашних работниц. Многих это обстоятельство очень расстраивало и даже возмущало. Если раньше, при наличии прислуги, хозяйка могла по утрам долго спать или просто бездельничать, пока заботливая домработница или няня натопит плиту, почистит кастрюли и сковородки, вымоет посуду, приберет кухню, а еще и уберёт постель, подметет спальню, почистит ботинки молодому барину, вычистит платье барышне, напоит детей чаем и отправит их в гимназию, то теперь, без прислуги, все это приходилось делать самой! Условия жизни заставили тогда многих, уменьшив расходы и усмирив собственную гордыню, нанимать прислугу для работы на три-четыре часа в день для уборки и приготовления обеда, как это делали за границей.
Автор одной из статей в тогдашней прессе, возмущенный пережитками русского барства, приводил в пример англичан, убиравших свою комнату, и швейцарцев, у которых любая хозяйка обращалась к приходящей прислуге на "вы" и жала ей руку. "Всякий труд, - подчеркивалось в статье, - раз он нужен и полезен людям, одинаково почетен и не может быть унизительным».
Источник: Г. В. Андреевский Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX - ХХ веков. М.: "Молодая гвардия", 2009 г.
Увы, многие продавцы того времени, или, как их тогда называли, приказчики, бывали довольно агрессивны. Например, приказчики магазина готового платья у Сухаревой башни, который официально открывался в 12 часов, с утра стояли у входа и зазывали покупателей. Заманят кого-нибудь, магазин запрут и торгуются. Продадут - выпустят и другого зазывают. Рядом, на Сретенке, где было много мебельных магазинов, приказчики не давали никому прохода и просто затаскивали прохожих в свои лавочки купить "небель", как они говорили. Когда им запретили это делать, они стали целый день торчать у дверей своих лавок и отпускать в адрес проходивших женщин всякие пошлости.
Разнообразие домашних работ требовало и разнообразия прислуги. Кормилицы, кухарки, горничные, дворники и пр. заполняли дома и дворы более или менее состоятельных москвичей. При этом сами кухарки и дворники разделялись на белых и черных. Белая кухарка готовила для господ, черная - для прислуги, а белый дворник топил печи в барских покоях, переносил мебель, убирал мусор и т. д. Платили прислуге мало. Горничную можно было нанять за 8-10 рублей в месяц. Можно было, например, прочитать в газете такое объявление: "Одинокая женщина желает найти место горничной, ходить за бабушкой или служить у стола" или: "Желаю иметь место бонны, компаньонки, сопровождать больную", а то и такое: "Особа из Лондона, знает английский, немецкий, французский, русский и музыку, ищет занятий" и пр.
На места дворников, сторожей, швейцаров предпочитали брать вышедших в отставку унтер-офицеров, «ундеров», как их еще называли. Для того чтобы стать унтер-офицером, нужно было зарекомендовать себя организованным и порядочным человеком.
Работа дворников начиналась в пять часов утра и продолжалась до десяти часов вечера. Дворники должны были подмести двор, убрать мусор, наколоть дрова и разнести их по квартирам. К восьми часам они эту работу завершали и шли кто в участок, кто по поручениям, а кто-то оставался дежурить у ворот. Дежурства эти продолжались по 10-12 часов, без смены. Заработок у них был небольшой: 8-16 рублей. Жили дворники со своей семьей в маленьких помещениях-конурках, а то и в каком-нибудь сарае, переделанном в дворницкую. В обязанности дворников входила также помощь полиции в поимке преступников и в подбирании пьяных.
В некоторых объявлениях, с учетом российской специфики, подчеркивалось трезвое поведение желающего найти работу, например: «Лакей трезвого поведения желает получить место», «Кучер трезвый» и т. д.
В больших московских домах, в каморках под лестницей, жили швейцары. Хлопот у них, как и у дворников, было немало. Утром нужно подмести лестницы, убрать мусор. В некоторых домах швейцары, получив от почтальонов почту, сами разносили ее по квартирам. По утрам перед выходящими из дома квартирантами швейцар, поздоровавшись, должен был открыть дверь. С двенадцати часов начинал звонить телефон. Дело в том, что на заре телефонной эры телефонные аппараты в квартирах были редкостью. Обычно устанавливался один телефон на весь подъезд. К этому телефону и приходилось швейцару подзывать жильцов. Жильцы не давали покоя швейцару и по ночам, то возвращались домой далеко за полночь из ресторана, театра, клуба или из гостей, а то и сами приглашали к себе гостей, и те среди ночи начинали расходиться по домам. Швейцару приходилось вставать, открывать им дверь, а потом снова ее запирать. Все неприятности в жизни швейцаров и дворников кое-как окупались чаевыми и праздничными, получаемыми при обходе квартир по поводу как общих, так и семейных праздников: 10-15 квартир давали швейцару чаевых на 20 рублей в месяц. Зарплата же его составляла обычно 30-40 рублей.
Труд женской прислуги оплачивался еще хуже, а требования к ней предъявлялись достаточно высокие. Нанявшаяся в семью женщина должна была как минимум уметь приготовить три блюда, убирать квартиру, мыть полы, кухню, носить дрова на четвертый-пятый этажи, а иногда и воду, стирать, ухаживать за детьми. На эту работу женщины устраивались через "Рекомендательные конторы". Для того чтобы встать на очередь в такой конторе, нужно было заплатить 50 копеек. Кроме того, нужно было еще уплатить 30 копеек за "чай", а вернее кипяток, которым ее угощали. После поступления на место, контора с каждого рубля жалованья брала себе 25 копеек. Таким образом, получив от нанимателя 6 рублей, женщина должна была заплатить конторе 2 рубля 30 копеек (50 копеек за запись, 30 - за чай и 1 рубль 50 копеек - за рекомендацию).
Занявшись добычей денег, конторы увлекались и подсовывали иногда клиентам не только лежалый, скоропортящийся, но и вредный товар. Один отставной полковник, проживавший в доме 30 по Козихинскому переулку, нанял через одну из таких контор «прислугу с личной рекомендацией». Контора отыскала для него именно то, что он хотел, и заверила полковника в том, что она о рекомендуемой наводила справки два раза, а кроме того, справки о ней наводила полиция. Какое же разочарование постигло клиента-полковника, когда, проснувшись на следующее утро в своей квартире, он обнаружил пропажу двух костюмов, осеннего пальто, бумажника с деньгами, золотых часов и новой горничной. Правда, она оставила ему на память свой паспорт (видно, очень спешила). С ним он отправился в полицию, где «горничную» узнали по фотографии. Это была профессиональная воровка, обокравшая не одного клиента. Полковник сразу же направился в контору, где заявил, что полиция никакой проверки по её просьбе не проводила, и потребовал предъявить справки на этот счёт. Работники конторы долго рылись в столах и шкафах, однако нужных справок в них не оказалось. По этому поводу они не очень-то и расстроились. Только руками развели.
Жизнь, однако, со временем сама все больше и больше заставляла людей обходиться без постоянной посторонней помощи. Главной причиной того в предвоенные (то есть перед Первой мировой войной) годы стал рост цен на услуги домашних работниц. Многих это обстоятельство очень расстраивало и даже возмущало. Если раньше, при наличии прислуги, хозяйка могла по утрам долго спать или просто бездельничать, пока заботливая домработница или няня натопит плиту, почистит кастрюли и сковородки, вымоет посуду, приберет кухню, а еще и уберёт постель, подметет спальню, почистит ботинки молодому барину, вычистит платье барышне, напоит детей чаем и отправит их в гимназию, то теперь, без прислуги, все это приходилось делать самой! Условия жизни заставили тогда многих, уменьшив расходы и усмирив собственную гордыню, нанимать прислугу для работы на три-четыре часа в день для уборки и приготовления обеда, как это делали за границей.
Автор одной из статей в тогдашней прессе, возмущенный пережитками русского барства, приводил в пример англичан, убиравших свою комнату, и швейцарцев, у которых любая хозяйка обращалась к приходящей прислуге на "вы" и жала ей руку. "Всякий труд, - подчеркивалось в статье, - раз он нужен и полезен людям, одинаково почетен и не может быть унизительным».
Источник: Г. В. Андреевский Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX - ХХ веков. М.: "Молодая гвардия", 2009 г.