Прâжскиé žаписkи. Том 8: Русью пахнет
В августе 2008 я с Любовью Всей моей жизни проезжал городок Мельник. Чуть ли не в Бездез ехали, хотя точно уже не вспомнить: Мельник - эдакий пересадочный пункт между Прагой и замками северных краёв типа Либерецкого и Краловеградецкого. Так что для тех, кто поставил себе цель в жизни облазить все замки Чехии (под три тыщи), этот город славен не столько колокольней с видом на место слияния Влтавы и Лабы или километровыми ярусами виноградников, а прежде всего автовокзалом. Выйти, перекусить, переждать, перекурить, сесть в следующий автобус. В "Перекусить" там работала (да и сейчас работает) миловидная женщина лет сорока. В фланелевом фартучке и чуть ли не кружевной наколке на голове. Хот-доги грела, мороженое доставала. Но на той неделе была годовщина. И она, по привычке разболтавшись с нами, туристами, на международном языке, спросила, откуда мы. Мы признались. "Чэртови акупанты," - процедила в другие месяцы и года приятнейшая женщина и, впихнув нам наши хот-доги, скрылась в подсобке за дробовиком побежала. Это был уже другой век; и мы, и она жили в других - новых - странах; ни мы, ни она не были свидетелями, участниками, очевидцами. Но вот так она среагировала на национальность "русские".
Я много на эту тему допрашивал таксистов: не, говорят они, улеглось, забылось, простилось. И замолкают. (Лучший способ заставить чешского таксиста замолчать. Хозяйке на заметку.) Сейчас на Вацлавке стоит огромная плазма, по которой крутят фильмы на тему, интервью участников, да просто хронику. Под NewYorker'ом (ура! крестики вернулись!) стоит танк. По периметру площади - фотосвидетельства тех дней. Люди гуляют, едят сосиски, болтают и пересмеиваются - но это между фильмами, на переходах от одной фотографии к другой, когда взгляд не упирается в танк.
А сразу за углом, в двух шагах буквально, другая выставка. (Видимо, остатки Прайда прошлой недели.) "Гомофобия в России" Мэдса Ниссена, за известную фотографию из которой дали World Press Photo. Каждый останавливается, каждый рассматривает, почти каждый читает подписи в 2-3 абзаца. Мимо не проходят даже наши соотечественники. "И тут наши пидарасы!" - восклицает то ли с возмущением, то ли с гордостью отец семейства и, сплюнув, спешит дальше, фотографироваться у нашего танка. В одной руке фотик, в другой сигарета, в третьей банка пива: "Тоня, улыбайся же!"
Вот такая Россия у чехов. Не Цветаева, не проекты Масарика. Танки, гомофобы, быдло. И хоть и не показывают - терпят, но помнят. На Национальном музее специально не залепили дырки, которая славная Советская армия сделала, перепутав здание с Радио Свобода.
Полвека почти прошло. (Что будет в юбилейном 2018, когда окончательно озверевший новоизбранный П?%:н двинет новые танки в Европу, и подумать страшно.) Жертв-то было, простите за цинизм, чуть больше сотни. А теперь считаем, сколько и насколько эмоци онально будет помнить Украина.