Кофейное
Кофе - это вам не чай, всякий понимает. Вот чай с каким-нибудь добавками, причем зеленый, я пью только на работе. Сейчас, скажем - с манго и ананасом. Дома - только простой черный (зато с вареньем).
Кофе я на работе не пью почти никогда, зато дома - практически каждое утро (зомби должен добраться до работы более или менее работоспособным). Поэтому для создания разнообразия по будним дням я пью просто кофе, а по выходным - какой-нибудь ароматизированный. Обычно это шоколадный или апельсиновый (иногда в смеси), с корицей тоже вариант. Но во время последнего визита к "постоянным поставщикам" мой взгляд привлек своей абсурдностью кофе с малиной.
В общем, от любопытства я даже не стал выходных ждать. Оказалось, что вполне вкусно, хотя никакой синергии между кофе и малиной не чувствуется (в отличие от перечисленных выше вариантов). Но интересно.
Ну и, продолжая ягодную тему.
В детстве великий путешественник и писатель викторианской эпохи Ричард Бертон следующим образом испытывал силу воли: он ставил перед собой свое любимое блюдо, клубнику со сливками, и сидел до тех пор, пока не чувствовал, что поборол желание съесть его. Потом вознаграждал себя, съедая двойную порцию.
Кофе я на работе не пью почти никогда, зато дома - практически каждое утро (зомби должен добраться до работы более или менее работоспособным). Поэтому для создания разнообразия по будним дням я пью просто кофе, а по выходным - какой-нибудь ароматизированный. Обычно это шоколадный или апельсиновый (иногда в смеси), с корицей тоже вариант. Но во время последнего визита к "постоянным поставщикам" мой взгляд привлек своей абсурдностью кофе с малиной.
В общем, от любопытства я даже не стал выходных ждать. Оказалось, что вполне вкусно, хотя никакой синергии между кофе и малиной не чувствуется (в отличие от перечисленных выше вариантов). Но интересно.
Ну и, продолжая ягодную тему.
В детстве великий путешественник и писатель викторианской эпохи Ричард Бертон следующим образом испытывал силу воли: он ставил перед собой свое любимое блюдо, клубнику со сливками, и сидел до тех пор, пока не чувствовал, что поборол желание съесть его. Потом вознаграждал себя, съедая двойную порцию.