Размышлизмы о хорроре и не только
Начало 2016-го выдалось дрянным для меня в плане творчества. Был период, что я ничего не писал, и был период, что выдавал один никчемный рассказ за другим. Фактически за первое полугодие мне удалось написать один стоящий сольный рассказ и один соавторский. Ещё несколько я уничтожил.
К лету я уже прочно думал, что исписался. Я провалил пару конкурсов, не пошёл на пару других, которые традиционно не пропускал. Вместо этого я пытался писать хоррор - экспериментировал с формой, c подачей, с героями… За лето я написал пять страшилок и отложил в стол.
Первая из них с треском провалилась на мини-прозе и была похоронена. Ещё одну я отдал в “Русский пионер”. И осталось три… Где-то осенью я решил для себя, что если провалюсь и на ‘Чёртовой дюжине”, то на этом мой графоманский путь завершится. Двести тридцать рассказов за 10 лет, не считая уничтоженных - право, я проделал немалую работу. Если условно считать, что средний объём рассказа - 30 тысяч знаков, перевести в романный эквивалент и добавить те три романа, что я написал в промежутках, то получится, что я писал в среднем по два романа в год. Плюс ещё по роману в год выбросил.
Так или иначе, я ждал “Чёртовой дюжины”, чтобы решить, писать ли дальше или ставить точку. Однако в промежутке решил всё же поучаствовать и в других конкурсах - большей частью, чтобы хоть как-то выбраться из связанного с коллапсом двух сборников депрессняка. К моему вящему удивлению, я с рассказом “Свиноводы” выиграл Колфан и с рассказом “Города на букву “н”” закончил третьим на Грелке.
Другими словами, к ‘Чёртовой дюжине” я подошёл с неким подобием веры в себя. Я отдал туда те три рассказа, что лежали в столе с лета. Все три я считал вполне добротными, пускай и не выдающимися.
Через пару-тройку дней на ‘ЧД’ закончится первый тур. Два из трёх рассказов, судя по отзывам, должны пройти дальше и один фифти-фифти. Но вот какое дело - мне расхотелось участвовать. Возможно, виною тому мерзкий скандал, на который меня спровоцировал некто Жарков. Сейчас думаю, что зря спустил ему в прошлом году, надо было обламывать тогда. А возможно, причина в том, что я не уверен, хочу ли ещё писать хоррор. Мне очень нравилось это занятие, по многим причинам. Но сейчас я сильно к нему охладел - и оттого, что мне ментально не с мозгов глядеть на мир с тёмной его стороны, и оттого, что я чувствую себя среди хорроршиков белой вороной, если не альбиносом. А может быть, и по другим причинам, которые не осознаю до конца. Так или иначе, всякий хороший конкурс - для меня во многом азарт, а на сегодня я с удивлением вижу, что мне безразлично, как выступят на “ЧД” мои рассказы. У меня есть три дня, чтобы решить, продолжать ли участвовать, потому что сниматься с полуфинала я из этических соображений не стану.
Совета не прошу: если решу не продолжать, то с хоррором будет покончено. Два рассказа из трёх после небольшой переработки станут добротными мрачными текстами, один я уничтожу. Если решу продолжать, то, значит, так тому и быть - продолжу.
Вывешиваю эту статью, в основном, для того, чтобы решение, которое я приму, никому, включая меня самого, не казалось спонтанным.
К лету я уже прочно думал, что исписался. Я провалил пару конкурсов, не пошёл на пару других, которые традиционно не пропускал. Вместо этого я пытался писать хоррор - экспериментировал с формой, c подачей, с героями… За лето я написал пять страшилок и отложил в стол.
Первая из них с треском провалилась на мини-прозе и была похоронена. Ещё одну я отдал в “Русский пионер”. И осталось три… Где-то осенью я решил для себя, что если провалюсь и на ‘Чёртовой дюжине”, то на этом мой графоманский путь завершится. Двести тридцать рассказов за 10 лет, не считая уничтоженных - право, я проделал немалую работу. Если условно считать, что средний объём рассказа - 30 тысяч знаков, перевести в романный эквивалент и добавить те три романа, что я написал в промежутках, то получится, что я писал в среднем по два романа в год. Плюс ещё по роману в год выбросил.
Так или иначе, я ждал “Чёртовой дюжины”, чтобы решить, писать ли дальше или ставить точку. Однако в промежутке решил всё же поучаствовать и в других конкурсах - большей частью, чтобы хоть как-то выбраться из связанного с коллапсом двух сборников депрессняка. К моему вящему удивлению, я с рассказом “Свиноводы” выиграл Колфан и с рассказом “Города на букву “н”” закончил третьим на Грелке.
Другими словами, к ‘Чёртовой дюжине” я подошёл с неким подобием веры в себя. Я отдал туда те три рассказа, что лежали в столе с лета. Все три я считал вполне добротными, пускай и не выдающимися.
Через пару-тройку дней на ‘ЧД’ закончится первый тур. Два из трёх рассказов, судя по отзывам, должны пройти дальше и один фифти-фифти. Но вот какое дело - мне расхотелось участвовать. Возможно, виною тому мерзкий скандал, на который меня спровоцировал некто Жарков. Сейчас думаю, что зря спустил ему в прошлом году, надо было обламывать тогда. А возможно, причина в том, что я не уверен, хочу ли ещё писать хоррор. Мне очень нравилось это занятие, по многим причинам. Но сейчас я сильно к нему охладел - и оттого, что мне ментально не с мозгов глядеть на мир с тёмной его стороны, и оттого, что я чувствую себя среди хорроршиков белой вороной, если не альбиносом. А может быть, и по другим причинам, которые не осознаю до конца. Так или иначе, всякий хороший конкурс - для меня во многом азарт, а на сегодня я с удивлением вижу, что мне безразлично, как выступят на “ЧД” мои рассказы. У меня есть три дня, чтобы решить, продолжать ли участвовать, потому что сниматься с полуфинала я из этических соображений не стану.
Совета не прошу: если решу не продолжать, то с хоррором будет покончено. Два рассказа из трёх после небольшой переработки станут добротными мрачными текстами, один я уничтожу. Если решу продолжать, то, значит, так тому и быть - продолжу.
Вывешиваю эту статью, в основном, для того, чтобы решение, которое я приму, никому, включая меня самого, не казалось спонтанным.