Странная война
Обратил ли кто-нибудь внимание на странности PR-кампании по поправкам? Основной ее месседж: "Да, мы вас обманываем" читался совершенно ясно. Такого прежде не было. Перед каждыми выборами, несмотря на предрешенность их результата, государственный PR жестко доказывал безальтернативность действующей модели. Так зимой 2012, когда, казалось бы, «всем все было ясно», и оправдывать власти предержащие не решался практически никто (мои, например, тексты с критикой правительства совершено свободно публиковались в ту пору одним из самых провластных интернет-СМИ), идеи оппозиции вдруг разбились об ответное: «уж лучше они, чем вы». Причем многие из тех, в чьем уме и личной порядочности я не сомневаюсь, поддержали именно эту точку зрения. Так было раньше, но на этот раз никакой «борьбы за умы» не было. И даже для приличия никто не пытался сделать вид, что она есть, а равно - что соблюдаются какие-то правила, держатся обещания. Обществу практически открыто заявили: ну не верите вы в законность происходящего - и ладно.
В результате у любого, кто имел хоть какое-то представление о праве как таковом и о порядке голосования, не возникало вопросов относительно цели предстоящего мероприятия и процедуры его проведения. Истинной целью такой кампании не могла быть агитация за участие. Да и зачем? Высокая явка и нужный результат сейчас достигаются с помощью более эффективной технологии мягкого административного воздействия, то есть работой администраций всех уровней с людьми: соседями, родственниками, пенсионерами. В итоге все, кому в общем-то все равно за что голосовать, голосуют как надо, а все другие не участвуют, потому что противно. Эту картину я наблюдал, работая на одном из московских УИК, когда в марте 2018 за весь день голосования практически не увидел местных жителей, запомнившихся мне по нескольким прошлым выборам. Это было неприятное ощущение. Как будто за год выселили весь микрорайон и завезли других. Такая технология позволяет добиваться результата без нарушений закона: без подтасовок, «каруселей» и вбросов. Этому мягкому административному воздействию уже несколько лет, но вот PR-кампании продолжали работать по-старинке.
Новизна нынешней PR-кампании в том, что она изначально была нацелена не на тех, кому надо проголосовать, а на тех, чьи голоса слышать крайне нежелательно. То есть на то, чтобы определенная социальная страта испытывала тошноту от одной мысли о своем возможном участии «в этом фарсе». Это гениальная кампания, замаскированная под очевидный провал, что-то вроде выступления хора пэтэушников в Московской консерватории. Оппонента можно уговаривать, убеждать, а можно сделать так, чтобы он сам поборол в своем подсознании опасные мысли. Самая ценная победа - победа без боя.
В результате у любого, кто имел хоть какое-то представление о праве как таковом и о порядке голосования, не возникало вопросов относительно цели предстоящего мероприятия и процедуры его проведения. Истинной целью такой кампании не могла быть агитация за участие. Да и зачем? Высокая явка и нужный результат сейчас достигаются с помощью более эффективной технологии мягкого административного воздействия, то есть работой администраций всех уровней с людьми: соседями, родственниками, пенсионерами. В итоге все, кому в общем-то все равно за что голосовать, голосуют как надо, а все другие не участвуют, потому что противно. Эту картину я наблюдал, работая на одном из московских УИК, когда в марте 2018 за весь день голосования практически не увидел местных жителей, запомнившихся мне по нескольким прошлым выборам. Это было неприятное ощущение. Как будто за год выселили весь микрорайон и завезли других. Такая технология позволяет добиваться результата без нарушений закона: без подтасовок, «каруселей» и вбросов. Этому мягкому административному воздействию уже несколько лет, но вот PR-кампании продолжали работать по-старинке.
Новизна нынешней PR-кампании в том, что она изначально была нацелена не на тех, кому надо проголосовать, а на тех, чьи голоса слышать крайне нежелательно. То есть на то, чтобы определенная социальная страта испытывала тошноту от одной мысли о своем возможном участии «в этом фарсе». Это гениальная кампания, замаскированная под очевидный провал, что-то вроде выступления хора пэтэушников в Московской консерватории. Оппонента можно уговаривать, убеждать, а можно сделать так, чтобы он сам поборол в своем подсознании опасные мысли. Самая ценная победа - победа без боя.