Погода, мама и техника
У моего и у близкого к моему поколения (рождённые с 1980-го и чуть позже) есть уникальная возможность усмотрения проблемы отцов и детей, какой, пожалуй, ни у какого другого поколения нет и в никакой иной стране вряд ли будет наблюдаться. Конечно, сейчас, чем старше (старее) мы становимся, тем меньше значат всякие возрастные разницы. Я помню, как поражался тому, что моя мама на застольных мероприятиях общалась почти как с ровесницей со своей мамой, моей бабушкой. Это понятно: чем мы старше, тем больше желаем мы показать себе и другим, что мы молоды. Бабушке, вероятнее, этого хотелось больше, чем маме. Мне - больше, чем моим студентам.
И, если они находили общий язык, поскольку фактически не менялся образ жизни у бабушки и у мамы, точнее - образы менялись, мир оставался по своим условиям для них тем же (те же заботы о мужьях, отдыхе, детях), то на переломе моего и родительского поколений сами условия мира чуть изменились. Нет, люди также думают о семье и отдыхе, работе и наслаждениях (даже больше, чем надо, отсюда чаще всего беды и возникают), но способы ориентации в мире изменились.
Если для родителей источником информации служили СМИ и другие люди ("толки" Хайдеггера), то у нас всё иначе.
Сложность добываемой информации увеличивала её ценность. Лёгкость эту ценность девальвирует.
Приведу простой пример. Поскольку отец занимается зимней рыбалкой, то он тщательно следит за прогнозами погоды. Он их запоминает, отмечает где диктор обманул, следит за показаниями барометра и т.д. Вчера, когда я говорил с мамой о погоде, то вдруг понял, что совершенно этим не интересуюсь (и не потому, что не рыбачу, а просто вообще никогда не интересно - какая она будет, она же всегда есть). Мама без труда вспоминает прогноз, который она отслеживала с отцом и сообщает его мне. "Интересно, а сколько сейчас градусов?" - спросил я, чтобы поддержать беседу. Она переключила канал на тот, где показывают погоду. Потом - на другой, аналогичный. Сообщила, что "вот этот канал всегда показывает чуть выше, а этот вот ближе к адекватному". Тут я вспомнил, что на приложении "Новости Мэйл.Ру" всегда показывают текущую температуру. Открыл - глянул - показывают то же, что и по "адекватному" каналу. "Ну вот, видишь" - сообщила мама.
Я понял, что от меня совершенно закрыт, упущен и никогда не будет открыт мир этих вот сравнений, наблюдений и пр. И потому, что у меня есть доступ к этой информации почти сразу, и потому что поколение, которое этим интересовалось вживую уходит. Эти две причины для меня слились воедино, и вряд ли они так наглядно могут совпасть для ребёнка, скажем, 93-го года рождения. Я говорил с такими своими студентами, родители которых с самого начала жизни этих студентов, спокойно пользовались всеми техническими "новинками". Они не воспринимают поколенческое различие через технику (разве что мама не пользовалась "Эплом", не более того).
Они, уверенные, что всё всегда так и было (в среднем) как теперь, не усматривают очаровательных деталей уходящего, хрупкого, умирающего мира. Любопытно то, что мир продолжает подавать эти знаки по-прежнему, просто их никто не подхватывает. До сих пор есть какие-то рынки, где дешевле вот это на столько-то, но об этом вряд ли узнает тот, кто едет в "Ленту".
Родители , которые легко пользовали технические устройства наравне со своими детьми, по сути спокойно передают те же навыки и считывания с мира, к которым привыкли они, своим детям.
Нас же родители фактически отпускали в непонятный им мир. Навыки, которые они нам дали работают в том мире, и совершенно мутированы в нашем. Радикальнее эта мутация видна мне на поколении подростков, которым сейчас по 17-18 (т.е. 1999 г.рождения). Мир говорит с ними уже во втором поколении на языке технических знаков, сообщает им такую информацию, которую они воспринимают в качестве "своей" моментально, досознательно. И разрыв в общении между ними и, скажем, моей мамой показателен.
Ну а мы. Мы - как раз и есть этот раскол, одна сторона наша памятует о уже несуществующем мире, а вторая - видит грядущий. Но только часть из наших смогла в этот грядущий смело шагнуть. Многие так и остались завороженно глядеть на закат, в общем-то, родного и уютного им мира, который никогда уже не вернётся.
Кажется, Пруст, пишущий в 10-х гг. ХХ века о салонах времен 70-х гг. ХIX века это зачарование испытывал. Другое дело, что довести подобное до произведения искусства, выдержав выражение гибели родного существа, требует таких сил, которые вряд ли найдутся даже у самых дерзких из нас.
И, если они находили общий язык, поскольку фактически не менялся образ жизни у бабушки и у мамы, точнее - образы менялись, мир оставался по своим условиям для них тем же (те же заботы о мужьях, отдыхе, детях), то на переломе моего и родительского поколений сами условия мира чуть изменились. Нет, люди также думают о семье и отдыхе, работе и наслаждениях (даже больше, чем надо, отсюда чаще всего беды и возникают), но способы ориентации в мире изменились.
Если для родителей источником информации служили СМИ и другие люди ("толки" Хайдеггера), то у нас всё иначе.
Сложность добываемой информации увеличивала её ценность. Лёгкость эту ценность девальвирует.
Приведу простой пример. Поскольку отец занимается зимней рыбалкой, то он тщательно следит за прогнозами погоды. Он их запоминает, отмечает где диктор обманул, следит за показаниями барометра и т.д. Вчера, когда я говорил с мамой о погоде, то вдруг понял, что совершенно этим не интересуюсь (и не потому, что не рыбачу, а просто вообще никогда не интересно - какая она будет, она же всегда есть). Мама без труда вспоминает прогноз, который она отслеживала с отцом и сообщает его мне. "Интересно, а сколько сейчас градусов?" - спросил я, чтобы поддержать беседу. Она переключила канал на тот, где показывают погоду. Потом - на другой, аналогичный. Сообщила, что "вот этот канал всегда показывает чуть выше, а этот вот ближе к адекватному". Тут я вспомнил, что на приложении "Новости Мэйл.Ру" всегда показывают текущую температуру. Открыл - глянул - показывают то же, что и по "адекватному" каналу. "Ну вот, видишь" - сообщила мама.
Я понял, что от меня совершенно закрыт, упущен и никогда не будет открыт мир этих вот сравнений, наблюдений и пр. И потому, что у меня есть доступ к этой информации почти сразу, и потому что поколение, которое этим интересовалось вживую уходит. Эти две причины для меня слились воедино, и вряд ли они так наглядно могут совпасть для ребёнка, скажем, 93-го года рождения. Я говорил с такими своими студентами, родители которых с самого начала жизни этих студентов, спокойно пользовались всеми техническими "новинками". Они не воспринимают поколенческое различие через технику (разве что мама не пользовалась "Эплом", не более того).
Они, уверенные, что всё всегда так и было (в среднем) как теперь, не усматривают очаровательных деталей уходящего, хрупкого, умирающего мира. Любопытно то, что мир продолжает подавать эти знаки по-прежнему, просто их никто не подхватывает. До сих пор есть какие-то рынки, где дешевле вот это на столько-то, но об этом вряд ли узнает тот, кто едет в "Ленту".
Родители , которые легко пользовали технические устройства наравне со своими детьми, по сути спокойно передают те же навыки и считывания с мира, к которым привыкли они, своим детям.
Нас же родители фактически отпускали в непонятный им мир. Навыки, которые они нам дали работают в том мире, и совершенно мутированы в нашем. Радикальнее эта мутация видна мне на поколении подростков, которым сейчас по 17-18 (т.е. 1999 г.рождения). Мир говорит с ними уже во втором поколении на языке технических знаков, сообщает им такую информацию, которую они воспринимают в качестве "своей" моментально, досознательно. И разрыв в общении между ними и, скажем, моей мамой показателен.
Ну а мы. Мы - как раз и есть этот раскол, одна сторона наша памятует о уже несуществующем мире, а вторая - видит грядущий. Но только часть из наших смогла в этот грядущий смело шагнуть. Многие так и остались завороженно глядеть на закат, в общем-то, родного и уютного им мира, который никогда уже не вернётся.
Кажется, Пруст, пишущий в 10-х гг. ХХ века о салонах времен 70-х гг. ХIX века это зачарование испытывал. Другое дело, что довести подобное до произведения искусства, выдержав выражение гибели родного существа, требует таких сил, которые вряд ли найдутся даже у самых дерзких из нас.