Археографическая какашка
(Прелестная подробность с источниковедческой «кухни»).
Петр Зайончковский. Николай Костомаров. Николай Гулак
На днях попалось на книжном развале исследование П. А. Зайончковского «Кирилло-Мефодиевское общество» (издание Московского университета, 1959 год). Для своего времени это была очень приличная, профессиональная работа, построенная на документах следственных дел членов общества в материалах Третьего отделения Собственной Его Величества канцелярии. Достаточно сказать, что в ней впервые опубликован на русском языке текст знаменитого программного манифеста украинских демократов «Книга буття українського народу». Лет на тридцать публикация оказалась единственно доступной, потому что первое украиноязычное издание «Книги буття...» (помещенное в «буржуазно-националистическом» киевском журнале 1918 года «Наше минуле») тогда в основном держали в спецхранах.
Автором «Книги буття...» признан Николай Костомаров, и Зайончковский дал этому четкое и убедительное обоснование. Собратья по обществу переписывали для себя этот текст. В следственных делах сохранились четыре рукописных экземпляра «Книги буття...», и публикатор уделил особое внимание их происхождению.
Один экземпляр, изъятый при обыске на киевской квартире активного кирилло-мефодиевца, коллежского секретаря Николая Гулака, попал в руки жандармов при довольно-таки пикантных обстоятельствах. В журнале следствия, опубликованном вместе с полным сводом материалов следственных дел в трехтомном издании 1990 года, читаем: «Во время арестования Гулака он пошел в отхожее место, из предосторожности сопровождал его туда полицейский служитель, а частный пристав Юнкер приказал осмотреть нечистоты, в которых и найдена брошенная Гулаком рукопись, писанная его рукою. Рукопись заключает в себе 109 параграфов разных демократических идей, направленных к уничтожению всякого рода властей, и воззвания к украинцам, великороссам и полякам».
И вот в исследовании Зайончковского об этом экземпляре сказано: «Подлинность данной рукописи не вызывает сомнения: во-первых, вследствие полной тождественности почерка Гулака с почерком рукописи и, во-вторых, потому, что на последней странице имеются пятна, представляющие собой следы пребывания ее в месте общественного пользования, куда она была брошена Гулаком во время обыска и его ареста 18 марта 1847 г.»
(Воображение неудержимо демонстрирует, как Петр Андреич Зайончковский - видный историк и добросовестнейший источниковед - тщательно всматривается в «следы пребывания», анализирует их на предмет соответствия «месту общественного пользования» и, может быть, даже нюхает).
Между прочим, пресловутый документ сочли необходимым показать самому государю. Само собой, августейшие пальчики Николая I не стали осквернять прикосновением к «следам пребывания». Специально для него с экземпляра, написанного рукой Гулака, сняли копию. Потом генерал-лейтенант Дубельт сделал на ней пометку: «Его Величество изволил читать 29 марта 1847 года».
Таким вот образом какашка из выгребной ямы на дому у Гулака (насколько известно, где-то по нынешней улице Богдана Хмельницкого), на которую упал экземпляр «Книги буття...», стала фактом научной археографии. Вероятно, пятна от нее до сих пор различимы на рукописи из следственного дела Гулака, хранящегося ныне в московском ГАРФе (Гос. архиве Российской Федерации).
Петр Зайончковский. Николай Костомаров. Николай Гулак
На днях попалось на книжном развале исследование П. А. Зайончковского «Кирилло-Мефодиевское общество» (издание Московского университета, 1959 год). Для своего времени это была очень приличная, профессиональная работа, построенная на документах следственных дел членов общества в материалах Третьего отделения Собственной Его Величества канцелярии. Достаточно сказать, что в ней впервые опубликован на русском языке текст знаменитого программного манифеста украинских демократов «Книга буття українського народу». Лет на тридцать публикация оказалась единственно доступной, потому что первое украиноязычное издание «Книги буття...» (помещенное в «буржуазно-националистическом» киевском журнале 1918 года «Наше минуле») тогда в основном держали в спецхранах.
Автором «Книги буття...» признан Николай Костомаров, и Зайончковский дал этому четкое и убедительное обоснование. Собратья по обществу переписывали для себя этот текст. В следственных делах сохранились четыре рукописных экземпляра «Книги буття...», и публикатор уделил особое внимание их происхождению.
Один экземпляр, изъятый при обыске на киевской квартире активного кирилло-мефодиевца, коллежского секретаря Николая Гулака, попал в руки жандармов при довольно-таки пикантных обстоятельствах. В журнале следствия, опубликованном вместе с полным сводом материалов следственных дел в трехтомном издании 1990 года, читаем: «Во время арестования Гулака он пошел в отхожее место, из предосторожности сопровождал его туда полицейский служитель, а частный пристав Юнкер приказал осмотреть нечистоты, в которых и найдена брошенная Гулаком рукопись, писанная его рукою. Рукопись заключает в себе 109 параграфов разных демократических идей, направленных к уничтожению всякого рода властей, и воззвания к украинцам, великороссам и полякам».
И вот в исследовании Зайончковского об этом экземпляре сказано: «Подлинность данной рукописи не вызывает сомнения: во-первых, вследствие полной тождественности почерка Гулака с почерком рукописи и, во-вторых, потому, что на последней странице имеются пятна, представляющие собой следы пребывания ее в месте общественного пользования, куда она была брошена Гулаком во время обыска и его ареста 18 марта 1847 г.»
(Воображение неудержимо демонстрирует, как Петр Андреич Зайончковский - видный историк и добросовестнейший источниковед - тщательно всматривается в «следы пребывания», анализирует их на предмет соответствия «месту общественного пользования» и, может быть, даже нюхает).
Между прочим, пресловутый документ сочли необходимым показать самому государю. Само собой, августейшие пальчики Николая I не стали осквернять прикосновением к «следам пребывания». Специально для него с экземпляра, написанного рукой Гулака, сняли копию. Потом генерал-лейтенант Дубельт сделал на ней пометку: «Его Величество изволил читать 29 марта 1847 года».
Таким вот образом какашка из выгребной ямы на дому у Гулака (насколько известно, где-то по нынешней улице Богдана Хмельницкого), на которую упал экземпляр «Книги буття...», стала фактом научной археографии. Вероятно, пятна от нее до сих пор различимы на рукописи из следственного дела Гулака, хранящегося ныне в московском ГАРФе (Гос. архиве Российской Федерации).