Ретро. Таруса
Это Таруса. Калужская область. Сентябрь 2001-го.
Это в честь сегодняшнего сто сорок третьего дня рождения Ильича.
Акробатические трюки
Таруса прекрасна. Как помню, заселились мы в метную гостиницу. За плечами у нас уже был богатый опыт заселения в провинциальные гостиницы. Такие заведения обычно встречают тебя табличкой "Мест нет". Но всё зависит от того, как сумеешь втереться в доверие администратору.
И такое встречается в городе Таруса
Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева. Разные люди здесь жили, не последние в литературе и живописи: от Паустовского до Рихтера, от Заболоцкого до Тарковского. И даже Чехов где-то поблизости сочинял свой "Дом с мезонином". Но городок больше всего известен именно Цветаевой.
Ока. Здесь Калужская губерния. Там - Тульская.
На могиле Ариадны Ефрон, дочери Марины Цветаевой
Где мы и познакомились с Руфью Борисовной Вальбе (скончавшейся, кстати, совсем недавно, в декабре 2012 г.) Она по-родственному была привязана к семье Цветаевых-Эфрон, переписывалась с Ариадной, писала книги о её творчестве, была знакома с сыном Цветаевой Муром.
В Тарусе тоже надо чем-то питаться. Вечером мы отправились в местный ресторан. Поесть там толком не удалось, но хорошо ещё что ушли непобитыми. В одном зале ресторана, прямо у стойки, за которой прятались официанты, бушевала свадьба. Пробираться через веселящихся было непросто: женщины неопределенного возраста хватали за рукава, призывая влиться в хоровод. В другом зале было спокойней. Там грузно напивались мужчины с выразительными затылками и в тельняшках, натянутых поверх синеющих наколок. Меж столов прогуливались странного вида девицы с откупоренными бутылками водки. Мы откушали непроваренных пельменей, заполировали водкой тульского розлива, и ушли в ночь, от греха подальше.
Здесь, под радугой, когда-то жил Паустовский. На этой улице нам повстречалась немолодая местная жительница, которую, конечно, мы принялись расспрашивать. Каков он был, Константин Георгиевич? Как с людьми общался? Ругался ли матом? Танцевал ли пьяным при луне?
"Хороший был мужик...", отвечала жительница. "Бывало выйдет вот в таких сапожищах..." - продолжала она с нескрываемым уважением к размеру сапогов писателя. После этой краткой биографической справки разговор перешёл на более актуальные темы: про высокие цены, низкие пенсии и надоевшие болезни.
А это на другой стороне реки, в Тульской области. Поленово. Где проживал одноимённый художник. Вот, бывало, устанет Василий Дмитриевич писать полотно "Вид на Тарусу", выйдет на берег Оки, и в тот же час Константин Георгиевич выходит на противоположный берег. Дмитрич кричит: "$%& !". "*%;&#@ !", отвечает Георгич. И неприличные жесты рукой показывает. Вот такая благодать была в старые времена.
Вид из поленовского дома.
Это в честь сегодняшнего сто сорок третьего дня рождения Ильича.
Акробатические трюки
Таруса прекрасна. Как помню, заселились мы в метную гостиницу. За плечами у нас уже был богатый опыт заселения в провинциальные гостиницы. Такие заведения обычно встречают тебя табличкой "Мест нет". Но всё зависит от того, как сумеешь втереться в доверие администратору.
И такое встречается в городе Таруса
Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева. Разные люди здесь жили, не последние в литературе и живописи: от Паустовского до Рихтера, от Заболоцкого до Тарковского. И даже Чехов где-то поблизости сочинял свой "Дом с мезонином". Но городок больше всего известен именно Цветаевой.
Ока. Здесь Калужская губерния. Там - Тульская.
На могиле Ариадны Ефрон, дочери Марины Цветаевой
Где мы и познакомились с Руфью Борисовной Вальбе (скончавшейся, кстати, совсем недавно, в декабре 2012 г.) Она по-родственному была привязана к семье Цветаевых-Эфрон, переписывалась с Ариадной, писала книги о её творчестве, была знакома с сыном Цветаевой Муром.
В Тарусе тоже надо чем-то питаться. Вечером мы отправились в местный ресторан. Поесть там толком не удалось, но хорошо ещё что ушли непобитыми. В одном зале ресторана, прямо у стойки, за которой прятались официанты, бушевала свадьба. Пробираться через веселящихся было непросто: женщины неопределенного возраста хватали за рукава, призывая влиться в хоровод. В другом зале было спокойней. Там грузно напивались мужчины с выразительными затылками и в тельняшках, натянутых поверх синеющих наколок. Меж столов прогуливались странного вида девицы с откупоренными бутылками водки. Мы откушали непроваренных пельменей, заполировали водкой тульского розлива, и ушли в ночь, от греха подальше.
Здесь, под радугой, когда-то жил Паустовский. На этой улице нам повстречалась немолодая местная жительница, которую, конечно, мы принялись расспрашивать. Каков он был, Константин Георгиевич? Как с людьми общался? Ругался ли матом? Танцевал ли пьяным при луне?
"Хороший был мужик...", отвечала жительница. "Бывало выйдет вот в таких сапожищах..." - продолжала она с нескрываемым уважением к размеру сапогов писателя. После этой краткой биографической справки разговор перешёл на более актуальные темы: про высокие цены, низкие пенсии и надоевшие болезни.
А это на другой стороне реки, в Тульской области. Поленово. Где проживал одноимённый художник. Вот, бывало, устанет Василий Дмитриевич писать полотно "Вид на Тарусу", выйдет на берег Оки, и в тот же час Константин Георгиевич выходит на противоположный берег. Дмитрич кричит: "$%& !". "*%;&#@ !", отвечает Георгич. И неприличные жесты рукой показывает. Вот такая благодать была в старые времена.
Вид из поленовского дома.