Не люблю перепостов, но это БЫЛИННО!
Оригинал взят у ngasanova в Дело шло тем же порядком.
1564 по 1576 годы, Генрих ШТАДЕН , ЗАПИСКИ О МОСКОВИИ
Генрих ШТАДЕН - немецкий авантюрист, опричник царя Ивана Грозного. Автор нескольких сочинений, посвященных России.
С. Иванов. В приказе московских времен
В Ямском приказе обычно, когда приказывали отправлять грамоты , устраивали так: копили ребята все грамоты вместе
и отправляли их на ямских все зараз. А затем представляли полный счет - сколько раз и когда лошади [будто бы]
были наняты, и оставляли себе деньги, которые должны бы лежать в казне.
В приказе, где прочитывались все челобитья , пожалованные и подписанные великим князем, получал свою подписную
челобитную тот, у кого были деньги. А если какой-нибудь посадский или простой человек не имел денег, то не мог
он найти и управы прежде, чем не заплатит. Только тогда челобитья подписывались и вычитывались. “Рука руку моет" .
В Казанском и Астраханском приказах или царствах они изрядно набили себе мошну и в окрестных улусах луговой
и нагорной черемисы.
В Рязанском приказе они хозяйничали столь же бессовестно. Но теперь им это запрещено. Причина: крымский царь
управлялся с этой землей так, как великий князь с Лифляндией .
Андрей Васильевич сидел в Посольском приказе . Здесь ведались все немецкие и татарские дела и сюда же поступали
сборы с Карельской земли. Там повседневно бывали толмачи различных народов. У них были поместья и они же получали
годовое жалованье. Здесь проделывались такие же штуки, как и в других приказах.
На дворе, где все иноземцы получают изо дня в день свои кормовые деньги , сидел Иван Тарасович Соймонов и один дьяк.
Ежели кто из иноземцев не брал своего меда и кормовых денег за 10, 20 или 30 дней, с того постоянно удерживали 1/10
часть, когда потом он хотел их получить.
Каждый иноземец имел на руках память : она была так искусно изготовлена, что никто не мог, подделав почерк, незаметно
что-либо в ней приписать. Из погребов мед приносился теми, кто был к тому приставлен. Они отмеривали мед в погребе
по своему желанию и потом уже выносили его наружу и наливали иноземцу в его бочку. Соглашался тот его принять -
хорошо, а коли нет, то не получал ничего. Варился хороший и плохой мед, и на этом сберегалась третья часть меда-сырца
. А если иноземец одаривал этих ребят, то сам мог идти в погреб и цедить мед на пробу изо всех бочек. Какой мед более
других приходился ему по вкусу, того он и приказывал тогда нацедить и получал, конечно, свою полную меру. Если
иноземец умирал или его убивали, то эти куманьки целый год все продолжали заносить в отчет полностью все “выдачи"!
Таковы, коротко говоря, были знатнейшие приказы. В других дело шло тем же порядком.
P.S. Может. что-то новое, как давно забытое старое можно почерпнуть.
1564 по 1576 годы, Генрих ШТАДЕН , ЗАПИСКИ О МОСКОВИИ
Генрих ШТАДЕН - немецкий авантюрист, опричник царя Ивана Грозного. Автор нескольких сочинений, посвященных России.
С. Иванов. В приказе московских времен
В Ямском приказе обычно, когда приказывали отправлять грамоты , устраивали так: копили ребята все грамоты вместе
и отправляли их на ямских все зараз. А затем представляли полный счет - сколько раз и когда лошади [будто бы]
были наняты, и оставляли себе деньги, которые должны бы лежать в казне.
В приказе, где прочитывались все челобитья , пожалованные и подписанные великим князем, получал свою подписную
челобитную тот, у кого были деньги. А если какой-нибудь посадский или простой человек не имел денег, то не мог
он найти и управы прежде, чем не заплатит. Только тогда челобитья подписывались и вычитывались. “Рука руку моет" .
В Казанском и Астраханском приказах или царствах они изрядно набили себе мошну и в окрестных улусах луговой
и нагорной черемисы.
В Рязанском приказе они хозяйничали столь же бессовестно. Но теперь им это запрещено. Причина: крымский царь
управлялся с этой землей так, как великий князь с Лифляндией .
Андрей Васильевич сидел в Посольском приказе . Здесь ведались все немецкие и татарские дела и сюда же поступали
сборы с Карельской земли. Там повседневно бывали толмачи различных народов. У них были поместья и они же получали
годовое жалованье. Здесь проделывались такие же штуки, как и в других приказах.
На дворе, где все иноземцы получают изо дня в день свои кормовые деньги , сидел Иван Тарасович Соймонов и один дьяк.
Ежели кто из иноземцев не брал своего меда и кормовых денег за 10, 20 или 30 дней, с того постоянно удерживали 1/10
часть, когда потом он хотел их получить.
Каждый иноземец имел на руках память : она была так искусно изготовлена, что никто не мог, подделав почерк, незаметно
что-либо в ней приписать. Из погребов мед приносился теми, кто был к тому приставлен. Они отмеривали мед в погребе
по своему желанию и потом уже выносили его наружу и наливали иноземцу в его бочку. Соглашался тот его принять -
хорошо, а коли нет, то не получал ничего. Варился хороший и плохой мед, и на этом сберегалась третья часть меда-сырца
. А если иноземец одаривал этих ребят, то сам мог идти в погреб и цедить мед на пробу изо всех бочек. Какой мед более
других приходился ему по вкусу, того он и приказывал тогда нацедить и получал, конечно, свою полную меру. Если
иноземец умирал или его убивали, то эти куманьки целый год все продолжали заносить в отчет полностью все “выдачи"!
Таковы, коротко говоря, были знатнейшие приказы. В других дело шло тем же порядком.
P.S. Может. что-то новое, как давно забытое старое можно почерпнуть.