Неправильный попаданец. Часть 12. (закончено)
Графомания. Тапычки приветствуются. Повесть о Скиди Безумце, удаче Харальда Волка, князе Рюрике Харальдссоне и Хельги Вещем.
ЗЕМЛЯНИЧНЫЙ БЕРСЕРК
Последний бой Волка.
Почти сутки остатки хирда Харальда-Волка уходили от погони. Уже давно добили всех раненых, кто не мог бежать сам. Уже давно, прямо на бегу, остановилось сердце старого Хьярви-корабела. Уже давно уцелевшие воины бросили почти всю добычу, кроме самой ценной, которой нагрузили двух самых выносливых хирдманов, рванувших с ней вперед - к оставленным у берега кораблям.
Удача Харальда-Ярла, по прозвищу «Волк», известного даже среди соплеменников тем, что почти за все он «платил железом», наконец изменила ему. В далеком Миклагарде, в стране Распятого, боги Севера отвернулись от Волка.
От почти двухсот пятидесяти дружинников, вышедших на четырех драккарах в конце весны с Селунда, сейчас по извилистой тропе, петлявшей между оливковыми деревьями, натужно дыша и обливаясь потом, бежало всего семь десятков и еще двое.
……………………………………
Зимой, в «длинном» доме Харальда в ходе многочисленных пиров, и бесед с умудренными опытом ветеранами серьезно обсуждался вопрос о том, куда стоит направить свой взгляд доблестным данам в следующем походе. Впервые ярл стал не только приглашать на обсуждения в узком кругу приближенных собственного наследника - Хререка, но и предоставил семнадцатилетнему сыну право голоса в этих беседах. К удивлению Харальда, Хререк очень много знал об окружающем мире. Вот кто бы мог подумать, что этот сопляк может внятно рассказать об огромном острове на закате? Или о Риме, великом городе христиан? Или о не менее великом Миклагарде? А он мог. Откуда, спрашивается?
В принципе, Волк немного догадывался откуда. Не раз и не два, и он и его соглядатаи из челяди видели разговаривающих Хререка и Скиди-Безумца. Нет, вы вдумайтесь, РАЗГОВАРИВАЮЩИХ! ЧАСАМИ! Однако, на все вопросы о чем же таком можно беседовать с берсерком, наследник отшучивался, или хитро переводил тему разговора на что-то иное, а спрашивать самого рыжеволосого было с одной стороны бесполезно - все равно не ответит, а с другой стороны и небезопасно, мало ли , вдруг этого убл….. Воина Одина опять накроет боевое безумие. Еще пара-тройка трупов добрых хирдманов ярлу вообще-то абсолютно была не нужна. Они ему и живые пригодятся. А вот своим (да каким своим-то? Хререка он, Хререка) берсерком ярл стал последние пару лет явно тяготиться.
Этот одержимый, конечно, сильно экономил ему жизни собственных воинов, но в самой глубине души Волк, будучи умным человеком, признавал, что этот рыжеволосый убийца с пустыми глазами просто пугает его. Его, который не боится самих богов! Но боги далеко, а эта заросшая рыжей волосней сволочь каждый день попадается на пути. И эта, пусть маленькая, пусть известная только ему самому слабость, бесила Харальда, заставляя искать «решение вопроса» по ручному берсерку сына.
Тем не менее, подходящего случая «убрать» рыжий раздражитель, как-то не подворачивалась. Терять в бою с Безумцем, знаменитым на весь Север, Воином Отца Дружин, человек двадцать своих хирдманов как-то не очень хотелось. Нет, в крайнем случае, можно и так, и его люди справятся. Но вот сыночек, сучонок эдакий (хе-хе, наследник Волка все же), как-то уж очень привязался к этому …. Так что, тоньше надобно, тоньше.
Да еще эта тощая девка понесла от рыжего…..
-….золото, серебро, шелка! - донеслись до задумавшегося Харальда слова пожилого, но еще мощного, как приземистый дуб Вестильда - троюродного брата жены отца ярла - Хальфдана.
Пара десятков человек, собравшихся в личных покоях ярла одобрительно загудела.
- Дядька Вестильд, - старик подбоченился, сам Хререк-наследник, признал родство. А как иначе? Узы крови святы! Но все равно приятно: прилюдно почтил младший родственник. - Прав ты, многоопытный воин, богатую добычу можно взять на Восходе. Но долог и опасен путь в Миклагард, что конечно не пугает нас, лучших воинов этого мира. - Снова довольное гудение, словно в улее собрались огромные хищные пчелы, со стальными жалами. - Но надо учесть и то, что не так слабы ромеи, как думается нам. Конечно, каждый из наших воинов стоит десятка греков, - снова дикие пчелы со стальными жалами одобрительно зажужжали, - но войска императора не имеют по численности равных себе в Мидгарде. И говорят, - Хререк сделал паузу, - говорят, что нынешний император организовал специальную службу, которая патрулирует побережье. Стерегутся они крепко. Уже не раз приходили люди нашего языка к ним, и ждут они нас. Не лучше ли будет, сходить в этот раз на земли франков, или саксов? Ненамного меньше возьмем мы на них, а обернуться к ним можно и дважды за сезон.
«Э-эх! Хороший у нас сын с Ауд получился!» подумал Харальд глядя на раскрасневшееся лицо Хререка. Золотые волосы, спадающие до широких плеч, крупные черты лица, мощная квадратная челюсть, серо-льдистые глаза, высокий лоб, орлиный нос. Чуть-чуть юношеской припухлости еще убрать, пару морщин добавить, и холода во взгляд, и прям олицетворение викинга получится. «Н-да, хорош! Хорош!» - мысленно согласился сам с собой Харальд.
«Тьфу ты!» - и этот опять тут. Помрачнел ярл, увидев за правым плечом отпрыска смутно виднеющуюся в тени, сутулую фигуру.
- ….нет, не ровня нам ромеи!!! Хоть тысяча их будет - легко разобьем мы этих женоподобных!!! - снова задумавшийся ярл («Старею, что ли?») пропустил начало речи. В этот раз его сыну возражал тяжелым басом огромный Эгиль, один из доверенных хускарлов самого Волка.
- Тысячу разобьем! Не сомневаюсь в твоих словах, доблестный Эгиль. А десять тысяч?!? - Вопрос Хререка, заставил прямодушного (да что там говорить: малость туповатого) Эгиля полезть пятерней в волосы на затылке. Видимо, число 10 000 мало что говорило великану.
В итоге, на очередном совете, ближники ярла, так и не пришли к общему мнению. Как ни странно, но против похода на земли Миклагарда больше всех возражали самый старый из присутствующих и самый молодой из них: Хьярви-корабел и Хререк. Однако большинство было вполне не прочь пощупать за вымя расслабленных (по их мнению) ромеев.
В начале весны все же решено было идти на Черное Море. И в середине мая четыре драккара Харальда-Волка вышли с Селунда.
……………………………….
Их встретили на третий день, уже на обратном пути. Встретили грамотно. Выйдя из-за поворота дороги передовой десяток дружинников Харальда, в трех перестрелах впереди увидел ощетинившийся копьями строй ромейской пехоты в две линии, перекрывший дорогу. Флангами греки опирались на каменистые осыпи сильно разрушенных за тысячелетия воздействия ветра и воды пологих холмов.
Ярл выехав вперед на белом трофейном коне взятом в последнем, попавшемся по дороге имении, наметанным взглядом оценил численность греков примерно в восемь сотен воинов. Причем это только тяжелой пехоты, а ведь среди камней осыпи мелькало довольно много лучников.
«Да уж, многовато их», - подумал ярл.
- Стена щитов, - негромко произнес Харальд.
И гигант Эгиль басом проревел - Стена щитов!!!!
Неровная колонна хирда, слаженно, четко перестроилась. Ярл довольно улыбнулся.
………………………………..
Берси в свои четырнадцать первый раз пошел в вик. Мать была против. Рано мол. Однако, отец, Лейф Хьярвссон, в отличии от многих иных случаев, не послушал жену свою Оск, по прозвищу «Разумница», и твердо стоял на своем. Пора! Прислушиваясь к спору, Берси всецело и полностью поддерживал отца. Как и многие (Да что там многие? Все!!!) подростки на Селунде, считал парень, что доля викинга есть наилучшая из возможных в мире.
В своих мечтах, он - умудренный годами муж, стоял на палубе собственного «дракона» и вел дружину в поход за сказочной добычей. В сверкающем ослепительным блеском стальном шлеме, с рейнским мечом в руке, в алом, достойном конунга плаще. Не Медвежонок, но уже Медведь, в тех грезах водил за собой данов в великие походы!
Короче, мать уступила. А на следующий день трэль позвал Берси к деду.
В прошлом году старый Хьярви сложил с себя полномочия главы рода, передав бразды правления в руки старшего сына - Лейфа. Не сказать, что дед, стал немощен, или выжил из ума. Хьярви просто собрал мужчин рода и объявил свое решение. Без объяснений. Такое бывало, хоть и не часто. Малость подивишись, чуть-чуть поорав, и выпив парочку бочек пива, родичи согласились с Хьярви. Старый кормчий же, выстроил себе отдельный (!) дом, и перебравшись туда с десятком трэлей обоих полов, занялся какими-то своими делами. Родовичи по привычке, еще какое-то время бегали к нему по каждому поводу, но Хьрви железной рукой отправлял всех…. к сыну. А вот Лейф Хьярвссон бывал частым гостем в доме отца, особенно по вечерам, из чего наиболее наблюдательные родственники делали некие далекоидущие выводы. Так вот, Берси в новый дом деда попал впервые.
В покои деда Берси привел все тот же трэль, такой же старый, седой и морщинистый, как и сам Хьярви. Сколько себя юный Лейфссон помнил, столько этот трэль и обретался при Корабеле. Молча указав на скамью у стола, в центральной зале, трэль ушел.
Парнишка присел, и тут же вскочил - вошел дед.
- Садись-садись, - махнул ладонью-лопатой Хьярви.
- Здравствуй дед! Пусть боги дадут тебе долгих лет жизни! - Берси легонько поклонился и опустился на лавку, выпрямив спину, и всем своим видом изображая напряженное внимание.
- Ну здравствуй, внук! - улыбнулся в белую бороду, заплетенную в четыре косицы старый кормщик, - За пожелание спасибо, конечно. - продолжил он, садясь напротив Берси.
За пару месяцев, что внук не видел Хьярви, дед сильно изменился. Нет, мощная стать пожилого воина и морехода никуда не делась. Улыбка осталась прежней. Продубленное всеми ветрами Ньерда, покрытое глубокими рвами морщин лицо, знакомое до мелочей, тоже осталось таким же. Вот только на щеках оказались вытатуированные руны. На левой - руна «Райдо», знак пути. На правой - «Хагалл», руна разрушения. И глаза, глаза, раньше бывшие ярко-голубыми стали выцветшими, почти белыми. Сочетание темно-синих, грубых линий рун и этих белых глаз был немного пугающим.
- Что, не нравится? - словно прочитав мысли Берси, спросил дед.
- Да, нет….. - закивал головой подросток. Потом, покраснел, и замотал головой в отрицании.
- Богам, внучок, все равно нравятся нам они, или нет. - Протянул дед. - Ну да ладно, не важно. Скоро пойдешь в свой первый поход. Хотел бы с тобой переговорить перед этим. Вот ты небось мечтаешь стать великим воином?
- Конечно, дед! И стану, даже не сомневайся! - Берси даже удивился такой постановке вопроса.
- У нас в роду славная кровь, - грустно улыбаясь, Хьярви-корабел, взглянул прямо в глаза внуку. - Конечно станешь, внучок. И какие же качества должны быть у великого воина?
- Сила, доблесть, слава, - слова вылетели изо рта со скоростью полета стрелы.
- Все так, внук, все так. Но есть еще одно, без чего великому воину никак. И это удача. А удачу дают боги. Помни об этом Берси Лейфссон. - дед перестал улыбаться, и по спине Берси почему-то пробежали мурашки. - И удача Волка на исходе. Знай это внук. А вместе с ним и моя…..
Корабел замолчал, глядя в стол.
- Иди внук, - почти шепотом протянул Хьярви, - запомни, что я тебе сказал.
В полном душевном раздрае Берси сын Лейфа сына Хьярви-корабела покинул дом своего деда.
…………………………………………………………………
Ах как они шли! Огромное многоногое, и многоголовое чудовище, покрытое чешуей щитов, под древний речитатив, оскалившись стальными зубами мечей и секир - в блеске шлемов и копейных наконечников, осыпаемый стрелами, медленно и неотвратимо строй викингов накатывался на ромеев. Шаг, еще шаг. И еще один. Дум!!! Из верхнего края обратной стороны щита на полпальца вылез остренький клювик наконечника. Берси скосил глаз на блестящую железку.
С тридцати шагов, строй греков засыпало тяжелыми копьями. Кто-то булькающе захрипел, кто-то отчаянно закричал, получив в живот две ладони копейного железка.
-О-О-оооо-дин!!! - вдруг загремел над полем боя клич, поддержанный хриплым ревом рога, и медленный, неповоротливый казалось бы хирд, внезапно сделал «скачок» к противнику.
Первым ударил «выкинутый» из середины строя викингов клин, состоящий из отборных воинов дружины ярла, возглавляемый самим Харальдом. Блестящий стальной клюв казалось бы без труда пробил первые четыре шеренги вражеского строя, оставляя за собой хрип умирающих, отрубленные руки и ноги, склизкие сизые кишки в дорожной пыли, раскроенные шлемы и головы. Почти одновременно с диким ревом и остальные викинги врубились в строй ромеев.
Берси, стоявший в третьем ряду хирда из всех сил толкал щитом в спину впередиидущего. Даны напирали. Передовые шеренги греков были смяты буквально мгновенно. И началась дикая резня. За строем ромеев раздался звук рожка, и тут в северян ударила вторая линия ромеев. А вот эти воины, построенные в шесть шеренг, оказались даже для привыкших к самым жестоким сражениям викингов довольно неприятным сюрпризом.
Берси не знал, да и знать не мог, что первая линия ромеев состояла из воинов местного городского гарнизона, а вот вторая линия была сформирована из профессиональных и весьма опытных вояк созданной императором специальной стражи побережья.
Но даже этим ромеям не удалось смять данов. Снова хрипло взвыл рог, и хирд опять превратился в могучее опасное, ощетинившееся копьями существо. Только вырубили греки, нескольких замешкавшихся северян. Несмотря на почти двойное превосходство в численности ромейская пехота сдвинуть с места суровых норманнов не смогла. Битва застыла в неустойчивом равновесии.
Позади греческого строя пытались прийти в себя городские воины, сумевшие вырваться из мясорубки, устроенной им в первой атаке харальдовыми хирдманами. И тут из-за поворота дороги, позади викингов появилась закованные в железо всадники.
В клубах пыли, из-за поворота появлялись все новые и новые катафрактарии. Задержавшись на несколько мгновений, и дождавшись отставших, конница ромеев выстроилась, и стальная лавина беря разбег, устремилась в спину хирду данов.
По всем законам сражений той эпохи, битва была датчанами проиграна. Однако, Хререк поставленный отцом командовать третьей линией сотворил чудо. За несколько минут он, старый Хьярви и Лейф сын Корабела смогли организовать жиденькую стену щитов из шеренги дренгов и встретить тяжелую конницу ромеев.
Момент удара катафрактариев, по ощетинившейся копьями шеренге младшей дружины Харальда-ярла был страшен. Почти мгновенно полегла половина молодых датчан. Берси толком даже не запомнил ничего из этого столкновения. Позже воспоминания возникали в его мозгу какими-то обрывками: пыль, жалобное ржание раненных коней, треск ломающихся копий, нечеловеческий вой соседа слева получившего копейным наконечником в пах, чья-то голова в шлеме прокатившаяся мимо, груда кишок выпавшая из распоротого конского брюха.
Берси уцелел. В этот момент его заботило одно - поворот щита. У него всегда плохо получался этот прием - пустить атаку противника вскользь по полотну щита. Поэтому Берси даже толком не бил в ответ, полностью сконцентрировавшись на защите. Он не видел как дед с яростным ревом, в брызгах чужой и своей крови, сначала отрубил ноги коню, а потом располовинил секирой закованного в сталь ромея, мгновением раньше насадившего Лейфа Хьярвиссона на копье. Не видел и Хререка, вокруг которого собрались самые умелые дренги отчаянно отбивавшиеся от катафрактариев. Не видел Берси и рыжую молнию, врезавшуюся сзади в толпу кавалеристов, сгрудившихся перед тающей шеренгой дренгов, и молча убивавшую всех без разбора, и коней и людей. Мир сконцентрировался для Берси на его щите.
И снова над полем боя разнесся хриплый звук датского рога. Старшая дружина Волка стремительным рывком, на пределе сил отбросила греческую пехоту, и вернулась к истребляемому молодняку. Не выдержав удара данов конница ромеев отошла шагов на сорок. Поредевший, окровавленный хирд, свернулся клубком, прикрывшись порубленными щитами и выставив во все стороны стальную щетину копий.
Дружина ярла напоминала сейчас обложенного стаей волков раненного медведя, разъяренного болью и запахом своей и чужой крови. Волки, конечно добьют хозяина леса, но вот сколько из них поляжет под могучими ударами когтистых лап? Мало кто из ромеев хотел стать первой жертвой грозных норманнов.
Пока в группе конных греков, стоявших на холме шло на повышенных тонах обсуждение, что же делать с проклятыми язычниками, уже положившими треть ромейского войска, Волк принял необычное, но наверное единственное решение, дававшее хоть какой-то шанс на выживание. Не всем, конечно, но хоть кому-то. Харальд атаковал.
Последний раз за этот долгий день проревел рог. Хирд заворчал, перестроился клином и во главе с самим Харальдом, рванул в последнюю, самоубийственную атаку, которую греки откровенно прозевали. Причем, на глазах изумленного ромейского полководца, произошла вещь практически небывалая - пехота язычников атаковала тяжелую конницу. Бегом!
Все же северяне были лучшими воинами того времени! Стальная пружина хирда распрямилась, молниеносно преодолев полсотни шагов до греческих конников, и врубилась в растерявшегося противника. Тяжелые копья катафрактариев, в тесноте ближнего боя, мгновенно из страшного оружия превратились в неуклюжие тяжелые палки. Викинги же в бою накоротке были в своей стихии. Дружинники Волка подрубали ноги коням, опрокидывали их вместе со всадниками, наносили удары по ногам кавалеристов. Грозную ромейскую конницу викинги буквально растерзали за несколько минут. Едва половина из закованных в железо всадников смогла уйти от обезумевших данов.
А эти сумасшедшие, разметав катафрактариев, скрылись среди оливковых деревьев. И только через час, приведя потрепанные отряды в относительный порядок, ромеи организовали погоню.
……………………………………….
Почти сутки остатки хирда Харальда-Волка уходили от погони. Уже давно добили всех раненых, кто не мог бежать сам. Уже давно, прямо на бегу, остановилось сердце старого Хьярви-корабела. Уже давно уцелевшие воины бросили почти всю добычу, кроме самой ценной, которой нагрузили двух самых выносливых хирдманов, рванувших с ней вперед - к оставленным у берега кораблям.
Удача Харальда-Ярла, по прозвищу «Волк», известного даже среди соплеменников тем, что почти за все он «платил железом», наконец изменила ему. В далеком Миклагарде, в стране Распятого, боги Севера отвернулись от Волка.
От почти двухсот пятидесяти дружинников, вышедших на четырех драккарах в конце весны с Селунда, сейчас по извилистой тропе, петлявшей между оливковыми деревьями, натужно дыша и обливаясь потом, бежало всего семь десятков и еще двое.
До кораблей осталось совсем немного, уже с обрыва были видны даже они сами, когда катафрактарии настигли данов. Обернувшись, Харальд увидел, мелькнувший среди оливковой рощи блеск стали, а еще через мгновение из-за деревьев показалась стальная змея.
Вдруг ярл остановился. Здесь, в том самом прибрежном обрыве был узкий разрыв, в который всего три с половиной дня назад, вошло четверть тысячи викингов. По обе стороны от этого прохода обрыв тянулся на пару лиг. По крайней мере, разосланные Волком разведчики сказали ему именно так.
- Эгиль! - прохрипел ярл. Несмотря на то, что во всех атаках, гигант был в первом ряду, вместе со своим ярлом, он (впрочем как и сам Харальд) не получил ни одной раны. Не считая множества ушибов и синяков Эгиль был в полном порядке. Все же дорогая кольчуга, отличный шлем, и мастерство великана сыграли свою роль. И вообще, в большинстве своем во вчерашнем бою уцелели либо многоопытные воины из ближней дружины Волка, либо молодежь, остатки которой при прорыве Харальд загнал внутрь строя.
- Да мой ярл, - так же хрипло ответил остановившийся гигант.
- Никогда мы не бегали от врага, - немного отдышавшись, произнес Волк, - и в этот раз больше не побежим. Пришло время умирать, друг мой. - Закончил он блеснув улыбкой, сквозь покрытую пылью бороду.
- Умирать? - Ответный оскал Эгиля, мало кто мог бы назвать улыбкой. - Умереть с тобой мой ярл, великая честь для меня! - Приложив огромную лапищу к широченной груди, великан склонил голову в поклоне.
- Все ко мне! - Звенящим голосом громко прокричал Харальд-Волк, ярл с Селунда.
Вокруг Харальда собрались все семьдесят викингов.
- Нет чести в бегстве!!! Нет славы в этом!!! Не угодно это нашим богам!!! - надсаживаясь закричал ярл прямо в покрытые пылью и дорожками стекающего пота серо-грязные маски-лица, тех кого он привел за полмира от родного острова. - Мы, норманны, хозяева этого мира!!! Здесь все наше!!! - Харальд широко развел руки.
- Да!!!
- Ярл….
- Так и есть!!
Загомонили, вроде бы еще минуту назад угрюмые и смертельно уставшие викинги.
- Здесь, на этом самом месте, я Харальд по прозванью Волк, сын Хальфдана Длинные Руки, даю слово Одину и всем нашим богам, что больше не сдвинусь с места!!! И в жертву вам принесу всех жалких ромеев, до кого дотянется мой меч!!! - Клинок вырванный из ножен воздетый в почти белое небо ослепительно блеснул на солнце. - Во имя Одина, братья!!!
- О-оо-оди-и-ин!!! - взревело все небольшое войско Харальда. Мечи ударили в щиты и вслед клинку вождя уткнулись в небо в вапнатаке, словно угрожая сталью палящему южному солнцу.
- Но негоже, братья, чтобы пресеклась слава родов Селунда!!! Потому, сражаться во славу богам, со мной останутся лишь те воины, кто разменял третий десяток весен!!! Дренгам еще рановато на свидание с валькириями!!! Они пойдут домой!!! Они дойдут!!! И расскажут дома о нашем последнем бое!!! - бешено кричал ярл.
Молодежь зароптала. Вперед вышел Хререк.
- Отец, не позорь нас! Мы не хуже вас можем послужить Одину!
- Я сказал!!! - бешено проревел Харальд в лицо сыну. - Вы идете домой!!! Решение принято!!! Боги свидетели, если ты не подчинишься мне, если вы все не подчинитесь мне, своему ярлу, не видать вам Вальгаллы!!! Нет в том позора, чтобы сейчас вам уйти!!! Вы вернетесь!!! Потом, когда-нибудь, и отомстите за нас….
На последних словах из ярла как-будто вынули железный стержень, который позволял этому, в общем-то уже немолодому человеку требовать от своих людей почти невозможного.
Хререк, молча поклонился.
- Возьми сын, - Волк вложил в руку сыну шершавую рукоять меча. - Этот клинок принадлежал мне, а до этого твоему деду, а до этого его отцу. Отвези его домой.
Харальд развернулся и грузно, устало шагая, пошел вверх по склону к самому узкому месту прохода в обрыве. Каждый из остающихся, подходил к кому-то из дренгов и давал ему какую-то вещь. Оружие, нашейные гривны, кольца - с просьбой отвезти домой. Потом к Хререку, потеряно стоявшему поодаль, держа в руке родовой меч подошел Скиди-Безумец. Они коротко о чем-то поговорили. Хререк изменился в лице, обнял рыжего свея, тот улыбнулся, потрепал Волчонка по потной шевелюре, развернулся и сжимая в обеих руках рукояти своих знаменитых мечей, легким размеренным бегом отправился за ярлом. Добежав, до одной из скал ограничивавших спуск с обрыва он обернулся, и махнул рукой, с зажатым в ней «Правым» Хререку, так и смотрящему ему вслед. А потом скрылся за поворотом, куда уже втянулась коротенькая колонна ближников Харальда-ярла по прозвищу Волк…..
……………………………………………………..
Князь умирал. Возраст и болезнь брали свое. Кто же думал, что великий воин, гроза Балтики умрет от какой-то деревянной щепки воткнувшейся ему в руку. Однако, ослабевший с годами организм дал сбой, рука через три дня опухла и покраснела, а через неделю налилась чернотой. Руку князь рубить не дал.
В бреду, он как и сорок лет назад, снова и снова уходил, от того проклятого берега на двух мелкосидящих речных кораблях. Он и с ним еще тридцать три молодых селундца. Все, что осталось от дружины Харальда-Волка. Тогда Волчонок плакал последний раз в жизни.
Их путь домой, заслуживал отдельной саги. Но как бы там ни было, к началу сезона штормов на Балтийском море, на Селунд вернулось двадцать четыре молодых дренга во главе с Хререком Харальдссоном. Их еле хватило для того, чтобы управляться с «Длинным Змеем», но продать большого «дракона» в Альдейгьюборге он просто не смог. Просто не смог…. Любой другой корабль, но только не этот.
- Скиди….- прохрипел умирающий. Рабыня сорвалась со скамеечки у ложа князя, и почти бесшумно метнулась за дверь.
- Господин! Господин! - раздался из-за двери ее возбужденный голосок.
- Не ори, дура. Здесь я! Чего? - так же по-славянски ответил мужской голос.
- Князь опять какого-то свея зовет, господин - затараторила молодка.
Дверь отворилась и в полутемную комнату, вошел богато одетый сухощавый воин в алом плаще, с висящим мечом у левого бедра. Сняв отороченную драгоценным собольим мехом шапку, он присел на освободившееся место рабыни.
- Я пришел, отец, - мягко взяв за здоровую руку умирающего, произнес он.
Глаза на бледном лице открылись.
- Ты не он….. , не он…. - хрипло произнес князь.
- Нет, отец, я не Скиди. - Чем-то похожее на мелкую хищную птицу лицо, в обрамлении ярко-рыжих волос наклонилось поближе к губам умирающего Рюрика. - Я Хельги.
- Хельги? - протянул князь. И тут он вспомнил Хельги! Конечно же, это не Скиди! Это Хельги!
Вернувшись на Селунд, Хререк обнаружил, что за время их отсутствия тощая рабыня родила берсерку сына. Узнав что рыжеволосый свей не вернется, худющая страшная девка на следующий день удавилась. А рыжего пацана, посмертного ребенка Воина Отца Дружин Скиди-Безумца, усыновил сам Харальдссон, дав ему имя Хельги.
- Хельги Вещий, - лающе засмеялся князь, - сын Хререка Фрисландского, внук Харальда-Волка, ты ведь придешь к ним?
- Конечно, - успокаивающе произнес рыжеволосый.
- Обещаешь?
- Обещаю…..
- Дай мне меч, сын.
В страшно исхудавшую за неделю руку, легла оплетенная кожей рукоять. Князь тяжело вздохнул, улыбнулся и умер.
П.С. Надобно редактировать. Разобраться с именами, запятыми и исторической канвой событий. Как то так. За чтение спасибо)))
Начало:
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/906718.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/906833.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/907078.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/907330.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/908760.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/909957.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/910797.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/914257.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/915469.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/916862.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/919483.html
ЗЕМЛЯНИЧНЫЙ БЕРСЕРК
Последний бой Волка.
Почти сутки остатки хирда Харальда-Волка уходили от погони. Уже давно добили всех раненых, кто не мог бежать сам. Уже давно, прямо на бегу, остановилось сердце старого Хьярви-корабела. Уже давно уцелевшие воины бросили почти всю добычу, кроме самой ценной, которой нагрузили двух самых выносливых хирдманов, рванувших с ней вперед - к оставленным у берега кораблям.
Удача Харальда-Ярла, по прозвищу «Волк», известного даже среди соплеменников тем, что почти за все он «платил железом», наконец изменила ему. В далеком Миклагарде, в стране Распятого, боги Севера отвернулись от Волка.
От почти двухсот пятидесяти дружинников, вышедших на четырех драккарах в конце весны с Селунда, сейчас по извилистой тропе, петлявшей между оливковыми деревьями, натужно дыша и обливаясь потом, бежало всего семь десятков и еще двое.
……………………………………
Зимой, в «длинном» доме Харальда в ходе многочисленных пиров, и бесед с умудренными опытом ветеранами серьезно обсуждался вопрос о том, куда стоит направить свой взгляд доблестным данам в следующем походе. Впервые ярл стал не только приглашать на обсуждения в узком кругу приближенных собственного наследника - Хререка, но и предоставил семнадцатилетнему сыну право голоса в этих беседах. К удивлению Харальда, Хререк очень много знал об окружающем мире. Вот кто бы мог подумать, что этот сопляк может внятно рассказать об огромном острове на закате? Или о Риме, великом городе христиан? Или о не менее великом Миклагарде? А он мог. Откуда, спрашивается?
В принципе, Волк немного догадывался откуда. Не раз и не два, и он и его соглядатаи из челяди видели разговаривающих Хререка и Скиди-Безумца. Нет, вы вдумайтесь, РАЗГОВАРИВАЮЩИХ! ЧАСАМИ! Однако, на все вопросы о чем же таком можно беседовать с берсерком, наследник отшучивался, или хитро переводил тему разговора на что-то иное, а спрашивать самого рыжеволосого было с одной стороны бесполезно - все равно не ответит, а с другой стороны и небезопасно, мало ли , вдруг этого убл….. Воина Одина опять накроет боевое безумие. Еще пара-тройка трупов добрых хирдманов ярлу вообще-то абсолютно была не нужна. Они ему и живые пригодятся. А вот своим (да каким своим-то? Хререка он, Хререка) берсерком ярл стал последние пару лет явно тяготиться.
Этот одержимый, конечно, сильно экономил ему жизни собственных воинов, но в самой глубине души Волк, будучи умным человеком, признавал, что этот рыжеволосый убийца с пустыми глазами просто пугает его. Его, который не боится самих богов! Но боги далеко, а эта заросшая рыжей волосней сволочь каждый день попадается на пути. И эта, пусть маленькая, пусть известная только ему самому слабость, бесила Харальда, заставляя искать «решение вопроса» по ручному берсерку сына.
Тем не менее, подходящего случая «убрать» рыжий раздражитель, как-то не подворачивалась. Терять в бою с Безумцем, знаменитым на весь Север, Воином Отца Дружин, человек двадцать своих хирдманов как-то не очень хотелось. Нет, в крайнем случае, можно и так, и его люди справятся. Но вот сыночек, сучонок эдакий (хе-хе, наследник Волка все же), как-то уж очень привязался к этому …. Так что, тоньше надобно, тоньше.
Да еще эта тощая девка понесла от рыжего…..
-….золото, серебро, шелка! - донеслись до задумавшегося Харальда слова пожилого, но еще мощного, как приземистый дуб Вестильда - троюродного брата жены отца ярла - Хальфдана.
Пара десятков человек, собравшихся в личных покоях ярла одобрительно загудела.
- Дядька Вестильд, - старик подбоченился, сам Хререк-наследник, признал родство. А как иначе? Узы крови святы! Но все равно приятно: прилюдно почтил младший родственник. - Прав ты, многоопытный воин, богатую добычу можно взять на Восходе. Но долог и опасен путь в Миклагард, что конечно не пугает нас, лучших воинов этого мира. - Снова довольное гудение, словно в улее собрались огромные хищные пчелы, со стальными жалами. - Но надо учесть и то, что не так слабы ромеи, как думается нам. Конечно, каждый из наших воинов стоит десятка греков, - снова дикие пчелы со стальными жалами одобрительно зажужжали, - но войска императора не имеют по численности равных себе в Мидгарде. И говорят, - Хререк сделал паузу, - говорят, что нынешний император организовал специальную службу, которая патрулирует побережье. Стерегутся они крепко. Уже не раз приходили люди нашего языка к ним, и ждут они нас. Не лучше ли будет, сходить в этот раз на земли франков, или саксов? Ненамного меньше возьмем мы на них, а обернуться к ним можно и дважды за сезон.
«Э-эх! Хороший у нас сын с Ауд получился!» подумал Харальд глядя на раскрасневшееся лицо Хререка. Золотые волосы, спадающие до широких плеч, крупные черты лица, мощная квадратная челюсть, серо-льдистые глаза, высокий лоб, орлиный нос. Чуть-чуть юношеской припухлости еще убрать, пару морщин добавить, и холода во взгляд, и прям олицетворение викинга получится. «Н-да, хорош! Хорош!» - мысленно согласился сам с собой Харальд.
«Тьфу ты!» - и этот опять тут. Помрачнел ярл, увидев за правым плечом отпрыска смутно виднеющуюся в тени, сутулую фигуру.
- ….нет, не ровня нам ромеи!!! Хоть тысяча их будет - легко разобьем мы этих женоподобных!!! - снова задумавшийся ярл («Старею, что ли?») пропустил начало речи. В этот раз его сыну возражал тяжелым басом огромный Эгиль, один из доверенных хускарлов самого Волка.
- Тысячу разобьем! Не сомневаюсь в твоих словах, доблестный Эгиль. А десять тысяч?!? - Вопрос Хререка, заставил прямодушного (да что там говорить: малость туповатого) Эгиля полезть пятерней в волосы на затылке. Видимо, число 10 000 мало что говорило великану.
В итоге, на очередном совете, ближники ярла, так и не пришли к общему мнению. Как ни странно, но против похода на земли Миклагарда больше всех возражали самый старый из присутствующих и самый молодой из них: Хьярви-корабел и Хререк. Однако большинство было вполне не прочь пощупать за вымя расслабленных (по их мнению) ромеев.
В начале весны все же решено было идти на Черное Море. И в середине мая четыре драккара Харальда-Волка вышли с Селунда.
……………………………….
Их встретили на третий день, уже на обратном пути. Встретили грамотно. Выйдя из-за поворота дороги передовой десяток дружинников Харальда, в трех перестрелах впереди увидел ощетинившийся копьями строй ромейской пехоты в две линии, перекрывший дорогу. Флангами греки опирались на каменистые осыпи сильно разрушенных за тысячелетия воздействия ветра и воды пологих холмов.
Ярл выехав вперед на белом трофейном коне взятом в последнем, попавшемся по дороге имении, наметанным взглядом оценил численность греков примерно в восемь сотен воинов. Причем это только тяжелой пехоты, а ведь среди камней осыпи мелькало довольно много лучников.
«Да уж, многовато их», - подумал ярл.
- Стена щитов, - негромко произнес Харальд.
И гигант Эгиль басом проревел - Стена щитов!!!!
Неровная колонна хирда, слаженно, четко перестроилась. Ярл довольно улыбнулся.
………………………………..
Берси в свои четырнадцать первый раз пошел в вик. Мать была против. Рано мол. Однако, отец, Лейф Хьярвссон, в отличии от многих иных случаев, не послушал жену свою Оск, по прозвищу «Разумница», и твердо стоял на своем. Пора! Прислушиваясь к спору, Берси всецело и полностью поддерживал отца. Как и многие (Да что там многие? Все!!!) подростки на Селунде, считал парень, что доля викинга есть наилучшая из возможных в мире.
В своих мечтах, он - умудренный годами муж, стоял на палубе собственного «дракона» и вел дружину в поход за сказочной добычей. В сверкающем ослепительным блеском стальном шлеме, с рейнским мечом в руке, в алом, достойном конунга плаще. Не Медвежонок, но уже Медведь, в тех грезах водил за собой данов в великие походы!
Короче, мать уступила. А на следующий день трэль позвал Берси к деду.
В прошлом году старый Хьярви сложил с себя полномочия главы рода, передав бразды правления в руки старшего сына - Лейфа. Не сказать, что дед, стал немощен, или выжил из ума. Хьярви просто собрал мужчин рода и объявил свое решение. Без объяснений. Такое бывало, хоть и не часто. Малость подивишись, чуть-чуть поорав, и выпив парочку бочек пива, родичи согласились с Хьярви. Старый кормчий же, выстроил себе отдельный (!) дом, и перебравшись туда с десятком трэлей обоих полов, занялся какими-то своими делами. Родовичи по привычке, еще какое-то время бегали к нему по каждому поводу, но Хьрви железной рукой отправлял всех…. к сыну. А вот Лейф Хьярвссон бывал частым гостем в доме отца, особенно по вечерам, из чего наиболее наблюдательные родственники делали некие далекоидущие выводы. Так вот, Берси в новый дом деда попал впервые.
В покои деда Берси привел все тот же трэль, такой же старый, седой и морщинистый, как и сам Хьярви. Сколько себя юный Лейфссон помнил, столько этот трэль и обретался при Корабеле. Молча указав на скамью у стола, в центральной зале, трэль ушел.
Парнишка присел, и тут же вскочил - вошел дед.
- Садись-садись, - махнул ладонью-лопатой Хьярви.
- Здравствуй дед! Пусть боги дадут тебе долгих лет жизни! - Берси легонько поклонился и опустился на лавку, выпрямив спину, и всем своим видом изображая напряженное внимание.
- Ну здравствуй, внук! - улыбнулся в белую бороду, заплетенную в четыре косицы старый кормщик, - За пожелание спасибо, конечно. - продолжил он, садясь напротив Берси.
За пару месяцев, что внук не видел Хьярви, дед сильно изменился. Нет, мощная стать пожилого воина и морехода никуда не делась. Улыбка осталась прежней. Продубленное всеми ветрами Ньерда, покрытое глубокими рвами морщин лицо, знакомое до мелочей, тоже осталось таким же. Вот только на щеках оказались вытатуированные руны. На левой - руна «Райдо», знак пути. На правой - «Хагалл», руна разрушения. И глаза, глаза, раньше бывшие ярко-голубыми стали выцветшими, почти белыми. Сочетание темно-синих, грубых линий рун и этих белых глаз был немного пугающим.
- Что, не нравится? - словно прочитав мысли Берси, спросил дед.
- Да, нет….. - закивал головой подросток. Потом, покраснел, и замотал головой в отрицании.
- Богам, внучок, все равно нравятся нам они, или нет. - Протянул дед. - Ну да ладно, не важно. Скоро пойдешь в свой первый поход. Хотел бы с тобой переговорить перед этим. Вот ты небось мечтаешь стать великим воином?
- Конечно, дед! И стану, даже не сомневайся! - Берси даже удивился такой постановке вопроса.
- У нас в роду славная кровь, - грустно улыбаясь, Хьярви-корабел, взглянул прямо в глаза внуку. - Конечно станешь, внучок. И какие же качества должны быть у великого воина?
- Сила, доблесть, слава, - слова вылетели изо рта со скоростью полета стрелы.
- Все так, внук, все так. Но есть еще одно, без чего великому воину никак. И это удача. А удачу дают боги. Помни об этом Берси Лейфссон. - дед перестал улыбаться, и по спине Берси почему-то пробежали мурашки. - И удача Волка на исходе. Знай это внук. А вместе с ним и моя…..
Корабел замолчал, глядя в стол.
- Иди внук, - почти шепотом протянул Хьярви, - запомни, что я тебе сказал.
В полном душевном раздрае Берси сын Лейфа сына Хьярви-корабела покинул дом своего деда.
…………………………………………………………………
Ах как они шли! Огромное многоногое, и многоголовое чудовище, покрытое чешуей щитов, под древний речитатив, оскалившись стальными зубами мечей и секир - в блеске шлемов и копейных наконечников, осыпаемый стрелами, медленно и неотвратимо строй викингов накатывался на ромеев. Шаг, еще шаг. И еще один. Дум!!! Из верхнего края обратной стороны щита на полпальца вылез остренький клювик наконечника. Берси скосил глаз на блестящую железку.
С тридцати шагов, строй греков засыпало тяжелыми копьями. Кто-то булькающе захрипел, кто-то отчаянно закричал, получив в живот две ладони копейного железка.
-О-О-оооо-дин!!! - вдруг загремел над полем боя клич, поддержанный хриплым ревом рога, и медленный, неповоротливый казалось бы хирд, внезапно сделал «скачок» к противнику.
Первым ударил «выкинутый» из середины строя викингов клин, состоящий из отборных воинов дружины ярла, возглавляемый самим Харальдом. Блестящий стальной клюв казалось бы без труда пробил первые четыре шеренги вражеского строя, оставляя за собой хрип умирающих, отрубленные руки и ноги, склизкие сизые кишки в дорожной пыли, раскроенные шлемы и головы. Почти одновременно с диким ревом и остальные викинги врубились в строй ромеев.
Берси, стоявший в третьем ряду хирда из всех сил толкал щитом в спину впередиидущего. Даны напирали. Передовые шеренги греков были смяты буквально мгновенно. И началась дикая резня. За строем ромеев раздался звук рожка, и тут в северян ударила вторая линия ромеев. А вот эти воины, построенные в шесть шеренг, оказались даже для привыкших к самым жестоким сражениям викингов довольно неприятным сюрпризом.
Берси не знал, да и знать не мог, что первая линия ромеев состояла из воинов местного городского гарнизона, а вот вторая линия была сформирована из профессиональных и весьма опытных вояк созданной императором специальной стражи побережья.
Но даже этим ромеям не удалось смять данов. Снова хрипло взвыл рог, и хирд опять превратился в могучее опасное, ощетинившееся копьями существо. Только вырубили греки, нескольких замешкавшихся северян. Несмотря на почти двойное превосходство в численности ромейская пехота сдвинуть с места суровых норманнов не смогла. Битва застыла в неустойчивом равновесии.
Позади греческого строя пытались прийти в себя городские воины, сумевшие вырваться из мясорубки, устроенной им в первой атаке харальдовыми хирдманами. И тут из-за поворота дороги, позади викингов появилась закованные в железо всадники.
В клубах пыли, из-за поворота появлялись все новые и новые катафрактарии. Задержавшись на несколько мгновений, и дождавшись отставших, конница ромеев выстроилась, и стальная лавина беря разбег, устремилась в спину хирду данов.
По всем законам сражений той эпохи, битва была датчанами проиграна. Однако, Хререк поставленный отцом командовать третьей линией сотворил чудо. За несколько минут он, старый Хьярви и Лейф сын Корабела смогли организовать жиденькую стену щитов из шеренги дренгов и встретить тяжелую конницу ромеев.
Момент удара катафрактариев, по ощетинившейся копьями шеренге младшей дружины Харальда-ярла был страшен. Почти мгновенно полегла половина молодых датчан. Берси толком даже не запомнил ничего из этого столкновения. Позже воспоминания возникали в его мозгу какими-то обрывками: пыль, жалобное ржание раненных коней, треск ломающихся копий, нечеловеческий вой соседа слева получившего копейным наконечником в пах, чья-то голова в шлеме прокатившаяся мимо, груда кишок выпавшая из распоротого конского брюха.
Берси уцелел. В этот момент его заботило одно - поворот щита. У него всегда плохо получался этот прием - пустить атаку противника вскользь по полотну щита. Поэтому Берси даже толком не бил в ответ, полностью сконцентрировавшись на защите. Он не видел как дед с яростным ревом, в брызгах чужой и своей крови, сначала отрубил ноги коню, а потом располовинил секирой закованного в сталь ромея, мгновением раньше насадившего Лейфа Хьярвиссона на копье. Не видел и Хререка, вокруг которого собрались самые умелые дренги отчаянно отбивавшиеся от катафрактариев. Не видел Берси и рыжую молнию, врезавшуюся сзади в толпу кавалеристов, сгрудившихся перед тающей шеренгой дренгов, и молча убивавшую всех без разбора, и коней и людей. Мир сконцентрировался для Берси на его щите.
И снова над полем боя разнесся хриплый звук датского рога. Старшая дружина Волка стремительным рывком, на пределе сил отбросила греческую пехоту, и вернулась к истребляемому молодняку. Не выдержав удара данов конница ромеев отошла шагов на сорок. Поредевший, окровавленный хирд, свернулся клубком, прикрывшись порубленными щитами и выставив во все стороны стальную щетину копий.
Дружина ярла напоминала сейчас обложенного стаей волков раненного медведя, разъяренного болью и запахом своей и чужой крови. Волки, конечно добьют хозяина леса, но вот сколько из них поляжет под могучими ударами когтистых лап? Мало кто из ромеев хотел стать первой жертвой грозных норманнов.
Пока в группе конных греков, стоявших на холме шло на повышенных тонах обсуждение, что же делать с проклятыми язычниками, уже положившими треть ромейского войска, Волк принял необычное, но наверное единственное решение, дававшее хоть какой-то шанс на выживание. Не всем, конечно, но хоть кому-то. Харальд атаковал.
Последний раз за этот долгий день проревел рог. Хирд заворчал, перестроился клином и во главе с самим Харальдом, рванул в последнюю, самоубийственную атаку, которую греки откровенно прозевали. Причем, на глазах изумленного ромейского полководца, произошла вещь практически небывалая - пехота язычников атаковала тяжелую конницу. Бегом!
Все же северяне были лучшими воинами того времени! Стальная пружина хирда распрямилась, молниеносно преодолев полсотни шагов до греческих конников, и врубилась в растерявшегося противника. Тяжелые копья катафрактариев, в тесноте ближнего боя, мгновенно из страшного оружия превратились в неуклюжие тяжелые палки. Викинги же в бою накоротке были в своей стихии. Дружинники Волка подрубали ноги коням, опрокидывали их вместе со всадниками, наносили удары по ногам кавалеристов. Грозную ромейскую конницу викинги буквально растерзали за несколько минут. Едва половина из закованных в железо всадников смогла уйти от обезумевших данов.
А эти сумасшедшие, разметав катафрактариев, скрылись среди оливковых деревьев. И только через час, приведя потрепанные отряды в относительный порядок, ромеи организовали погоню.
……………………………………….
Почти сутки остатки хирда Харальда-Волка уходили от погони. Уже давно добили всех раненых, кто не мог бежать сам. Уже давно, прямо на бегу, остановилось сердце старого Хьярви-корабела. Уже давно уцелевшие воины бросили почти всю добычу, кроме самой ценной, которой нагрузили двух самых выносливых хирдманов, рванувших с ней вперед - к оставленным у берега кораблям.
Удача Харальда-Ярла, по прозвищу «Волк», известного даже среди соплеменников тем, что почти за все он «платил железом», наконец изменила ему. В далеком Миклагарде, в стране Распятого, боги Севера отвернулись от Волка.
От почти двухсот пятидесяти дружинников, вышедших на четырех драккарах в конце весны с Селунда, сейчас по извилистой тропе, петлявшей между оливковыми деревьями, натужно дыша и обливаясь потом, бежало всего семь десятков и еще двое.
До кораблей осталось совсем немного, уже с обрыва были видны даже они сами, когда катафрактарии настигли данов. Обернувшись, Харальд увидел, мелькнувший среди оливковой рощи блеск стали, а еще через мгновение из-за деревьев показалась стальная змея.
Вдруг ярл остановился. Здесь, в том самом прибрежном обрыве был узкий разрыв, в который всего три с половиной дня назад, вошло четверть тысячи викингов. По обе стороны от этого прохода обрыв тянулся на пару лиг. По крайней мере, разосланные Волком разведчики сказали ему именно так.
- Эгиль! - прохрипел ярл. Несмотря на то, что во всех атаках, гигант был в первом ряду, вместе со своим ярлом, он (впрочем как и сам Харальд) не получил ни одной раны. Не считая множества ушибов и синяков Эгиль был в полном порядке. Все же дорогая кольчуга, отличный шлем, и мастерство великана сыграли свою роль. И вообще, в большинстве своем во вчерашнем бою уцелели либо многоопытные воины из ближней дружины Волка, либо молодежь, остатки которой при прорыве Харальд загнал внутрь строя.
- Да мой ярл, - так же хрипло ответил остановившийся гигант.
- Никогда мы не бегали от врага, - немного отдышавшись, произнес Волк, - и в этот раз больше не побежим. Пришло время умирать, друг мой. - Закончил он блеснув улыбкой, сквозь покрытую пылью бороду.
- Умирать? - Ответный оскал Эгиля, мало кто мог бы назвать улыбкой. - Умереть с тобой мой ярл, великая честь для меня! - Приложив огромную лапищу к широченной груди, великан склонил голову в поклоне.
- Все ко мне! - Звенящим голосом громко прокричал Харальд-Волк, ярл с Селунда.
Вокруг Харальда собрались все семьдесят викингов.
- Нет чести в бегстве!!! Нет славы в этом!!! Не угодно это нашим богам!!! - надсаживаясь закричал ярл прямо в покрытые пылью и дорожками стекающего пота серо-грязные маски-лица, тех кого он привел за полмира от родного острова. - Мы, норманны, хозяева этого мира!!! Здесь все наше!!! - Харальд широко развел руки.
- Да!!!
- Ярл….
- Так и есть!!
Загомонили, вроде бы еще минуту назад угрюмые и смертельно уставшие викинги.
- Здесь, на этом самом месте, я Харальд по прозванью Волк, сын Хальфдана Длинные Руки, даю слово Одину и всем нашим богам, что больше не сдвинусь с места!!! И в жертву вам принесу всех жалких ромеев, до кого дотянется мой меч!!! - Клинок вырванный из ножен воздетый в почти белое небо ослепительно блеснул на солнце. - Во имя Одина, братья!!!
- О-оо-оди-и-ин!!! - взревело все небольшое войско Харальда. Мечи ударили в щиты и вслед клинку вождя уткнулись в небо в вапнатаке, словно угрожая сталью палящему южному солнцу.
- Но негоже, братья, чтобы пресеклась слава родов Селунда!!! Потому, сражаться во славу богам, со мной останутся лишь те воины, кто разменял третий десяток весен!!! Дренгам еще рановато на свидание с валькириями!!! Они пойдут домой!!! Они дойдут!!! И расскажут дома о нашем последнем бое!!! - бешено кричал ярл.
Молодежь зароптала. Вперед вышел Хререк.
- Отец, не позорь нас! Мы не хуже вас можем послужить Одину!
- Я сказал!!! - бешено проревел Харальд в лицо сыну. - Вы идете домой!!! Решение принято!!! Боги свидетели, если ты не подчинишься мне, если вы все не подчинитесь мне, своему ярлу, не видать вам Вальгаллы!!! Нет в том позора, чтобы сейчас вам уйти!!! Вы вернетесь!!! Потом, когда-нибудь, и отомстите за нас….
На последних словах из ярла как-будто вынули железный стержень, который позволял этому, в общем-то уже немолодому человеку требовать от своих людей почти невозможного.
Хререк, молча поклонился.
- Возьми сын, - Волк вложил в руку сыну шершавую рукоять меча. - Этот клинок принадлежал мне, а до этого твоему деду, а до этого его отцу. Отвези его домой.
Харальд развернулся и грузно, устало шагая, пошел вверх по склону к самому узкому месту прохода в обрыве. Каждый из остающихся, подходил к кому-то из дренгов и давал ему какую-то вещь. Оружие, нашейные гривны, кольца - с просьбой отвезти домой. Потом к Хререку, потеряно стоявшему поодаль, держа в руке родовой меч подошел Скиди-Безумец. Они коротко о чем-то поговорили. Хререк изменился в лице, обнял рыжего свея, тот улыбнулся, потрепал Волчонка по потной шевелюре, развернулся и сжимая в обеих руках рукояти своих знаменитых мечей, легким размеренным бегом отправился за ярлом. Добежав, до одной из скал ограничивавших спуск с обрыва он обернулся, и махнул рукой, с зажатым в ней «Правым» Хререку, так и смотрящему ему вслед. А потом скрылся за поворотом, куда уже втянулась коротенькая колонна ближников Харальда-ярла по прозвищу Волк…..
……………………………………………………..
Князь умирал. Возраст и болезнь брали свое. Кто же думал, что великий воин, гроза Балтики умрет от какой-то деревянной щепки воткнувшейся ему в руку. Однако, ослабевший с годами организм дал сбой, рука через три дня опухла и покраснела, а через неделю налилась чернотой. Руку князь рубить не дал.
В бреду, он как и сорок лет назад, снова и снова уходил, от того проклятого берега на двух мелкосидящих речных кораблях. Он и с ним еще тридцать три молодых селундца. Все, что осталось от дружины Харальда-Волка. Тогда Волчонок плакал последний раз в жизни.
Их путь домой, заслуживал отдельной саги. Но как бы там ни было, к началу сезона штормов на Балтийском море, на Селунд вернулось двадцать четыре молодых дренга во главе с Хререком Харальдссоном. Их еле хватило для того, чтобы управляться с «Длинным Змеем», но продать большого «дракона» в Альдейгьюборге он просто не смог. Просто не смог…. Любой другой корабль, но только не этот.
- Скиди….- прохрипел умирающий. Рабыня сорвалась со скамеечки у ложа князя, и почти бесшумно метнулась за дверь.
- Господин! Господин! - раздался из-за двери ее возбужденный голосок.
- Не ори, дура. Здесь я! Чего? - так же по-славянски ответил мужской голос.
- Князь опять какого-то свея зовет, господин - затараторила молодка.
Дверь отворилась и в полутемную комнату, вошел богато одетый сухощавый воин в алом плаще, с висящим мечом у левого бедра. Сняв отороченную драгоценным собольим мехом шапку, он присел на освободившееся место рабыни.
- Я пришел, отец, - мягко взяв за здоровую руку умирающего, произнес он.
Глаза на бледном лице открылись.
- Ты не он….. , не он…. - хрипло произнес князь.
- Нет, отец, я не Скиди. - Чем-то похожее на мелкую хищную птицу лицо, в обрамлении ярко-рыжих волос наклонилось поближе к губам умирающего Рюрика. - Я Хельги.
- Хельги? - протянул князь. И тут он вспомнил Хельги! Конечно же, это не Скиди! Это Хельги!
Вернувшись на Селунд, Хререк обнаружил, что за время их отсутствия тощая рабыня родила берсерку сына. Узнав что рыжеволосый свей не вернется, худющая страшная девка на следующий день удавилась. А рыжего пацана, посмертного ребенка Воина Отца Дружин Скиди-Безумца, усыновил сам Харальдссон, дав ему имя Хельги.
- Хельги Вещий, - лающе засмеялся князь, - сын Хререка Фрисландского, внук Харальда-Волка, ты ведь придешь к ним?
- Конечно, - успокаивающе произнес рыжеволосый.
- Обещаешь?
- Обещаю…..
- Дай мне меч, сын.
В страшно исхудавшую за неделю руку, легла оплетенная кожей рукоять. Князь тяжело вздохнул, улыбнулся и умер.
П.С. Надобно редактировать. Разобраться с именами, запятыми и исторической канвой событий. Как то так. За чтение спасибо)))
Начало:
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/906718.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/906833.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/907078.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/907330.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/908760.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/909957.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/910797.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/914257.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/915469.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/916862.html
http://mihalchuk-1974.livejournal.com/919483.html