Без комментариев
Сначала это дерьмо устраивает тут полный Пэ, а потом из страны линяет... Считаю, надо категорически запретить покидать страну любому, что был на майдане...
Роман Степняк
Все чаще и откровеннее звучит то ли вопрос, то ли упрек, полный отчаяния и недоумения: я не за это стоял на Майдане?! Прозрели многие. Но далеко не все пытаются осмыслить, что же на самом деле произошло. Еще меньше активных участников событий почти трехлетней давности осознают, что по-другому произойти не могло. Да, мог президент носить другую фамилию, и мэром столицы мог быть не чемпион мира, и депутатские значки могли красоваться на лацканах пиджаков совершенно других людей.
Он мне рассказывал об этом под тихий листопад на веранде скромного кафе. Пили кофе и наблюдали за торопливыми группами молодых людей, спешащих на очередную акцию. В пару сотен метров валили забор и жгли дымовые шашки. Гражданский корпус "Азов" выяснял отношение с очередным застройщиком. Выяснять, что там происходит не было никакого желания.
Он уловил мой взгляд, мы заказали напиток покрепче кофе, я механически включил диктофон. Разговор получился от первого лица, и мне оставалось только расставить знаки препинания.
"У меня был небольшой бизнес и хорошая семья. Работать приходилось все сложнее, потому что как только наладились дела, тут же появлялись люди с налоговой, санстанции, пожарники. Словом, наседали со всех сторон, и мы сопротивлялись, как могли. Кое-что удавалось отстоять, кому-то приходилось платить, и мы считали, что это несправедливо. Я ходил на все акции протеста, потому что считал, что нужно изменять правила игры и дать возможность людям зарабатывать. Едва ли не в первый же день вышел "с кофе и хорошим настроением" по призыву Мустафы Найема, потому что искренне верил, что власть нужно менять.
Осознание того, что на самом деле происходило на Майдане пришло не сразу, но вскоре я понял, что это была игра. Большинство таких как я в этом спектакле должны были играть массовку, нам обещали достоинство и свободу слова, и этого казалось достаточно. Я надеялся, что этого хотят и Мустафа Найем, и Сергей Лещенко, и Светлана Залищук, просто у них были другие возможности и они шагали впереди. Мне даже казалось, что такой смешной и неловкий Арсений Яценюк, словно герой из советских патриотических романов, искренне вызвал огонь на себя, произнеся знаменитую фразу о пуле в лоб.
Это сегодня, задним числом, я понимаю, что Майдан был кастингом наиболее циничных политиков и активистов, которые, в отличие от меня и большинства рядовых стояльцев в те зимние месяцы на Крещатике, четко знали, чего они хотят от революции. Конкретно и для себя.
Те, кого подпускали к трибуне и давали в руки микрофон, уже тогда изображали будущую элиту, обзаводились собственной охраной и были недоступны для низов. Тогда мне казалось, что это из-за условий организации масштабной акции, а те, кто ближе к трибуне, оказались там просто случайно. Но были заметны особо настойчивые и инициативные, пробивающие себе дорогу сквозь толпу. Толкаясь и не обращая внимания на соседей. Кто-то это делал с конкретным расчетом, кого-то просто вынесло волной.
Майдан засосал многих, от бабушек, которые приносили горячие пирожки до успешных предпринимателей, перечисляющих деньги на указанные счета и выполняющие заявки организаторов по доставке на склады солидных партий продуктов и прочего провианта. Участники Майдана очень быстро разделились на тех, кто искренне верил в идеи революции и оказывал движению всяческую помощь и тех, кто этой помощью распоряжался. Первым досталось ощущение собственного достоинства, вторым - материальные и нематериальные ценности, конвертируемые в должности при новой власти.
Майдан перерос в войну, неспособность власти ее обеспечивать вызвала потребность в массовом волонтерском движении. Те, кто помогал Майдану, стали помогать армии, а само волонтерское движение превратилось в отрасль экономики страны. На счетах волонтерских организаций крутились солидные средства, происхождение которых трудно объяснить. Многие активисты волонтерского движения сделали себе карьеру на государственной службе, время от времени всплывают нехорошие истории, сопряженные с злоупотреблением своим служебным положением. Уже сейчас некоторым из них приходится объяснять происхождение своих банковских счетов, и делают они это незадачливо.
Я не питаю никаких иллюзий на предмет нынешней власти. Знаю, зачем Майдан нужен был президенту Порошенко, фирменные магазины Roshen скоро будут в каждом районном центре, у него появилась возможность рекламировать "Аленку", выступая на европейских трибунах. Знаю, зачем нужен был Майдан Арсению Яценюку, без него не возник бы повод строить на границе в Россией "европейский вал", потратить сотни миллионов гривен, дождаться, когда восточным ветром снесет сетку Рабицу, обналичить остатки финансирования и уехать делать селфи на фоне вашингтонских фонтанов.
У меня нет сомнения, что "революция достоинства" нужна была Сергею Лещенко - чтобы стать народным депутатом и заключить сделку с российским олигархом на информационное обслуживание, исчисляемое миллионами долларов ежегодно и использовать часть этих средств для приобретения "хаты" ценою в 7,5 миллиона гривен. Никак не помешал Майдан Светлане Залищук войти в парламентский корпус, познакомиться со шведским дипломатом и приобрести квартиру "вот такой ширины" на Печерских холмах. Без Майдана Владимир Парасюк не смог бы, как перчатки, менять дорогие иномарки и за государственный счет, то есть за счет моих налогов, снимать квартиру в центре столицы за 200 тысяч гривен в год. У депутата Сергея Пашинского до Майдана не было "Бентли", а теперь есть.
До Майдана у меня был бизнес, а теперь нет…".
Я выключил диктофон и еще какое-то время мы посидели молча. Гражданский корпус "Азов" продолжал бузить у строительного забора, кто-то произносил какие-то речи, взывал к справедливости. Но мы знали, что для абсолютного большинства этих молодых людей, призывающих к очередной революции, никаких перспектив нет. И если даже удастся сменить эту власть, то на ее место придут другие незнакомые люди, которые будут строить свои, может не шоколадные, фабрики, развивать свои банки. Да, возможно, кто-то из этих пацанов, как Володя Парасюк прорвется в депутаты и будет снимать за государственный счет апартаменты в центре Киева, кто-то, быть может, купит особняк на Печерске, но это будут единицы, которым несказанно повезет. Остальные останутся ни с чем.
Мы попрощались. У моего собеседника утром самолет. Он расстался с женой, она по-прежнему верит в идеалы Майдана, нашел себе работу за границей, и решил уехать. Навсегда. Или до лучших времен.
(с)
Роман Степняк
Все чаще и откровеннее звучит то ли вопрос, то ли упрек, полный отчаяния и недоумения: я не за это стоял на Майдане?! Прозрели многие. Но далеко не все пытаются осмыслить, что же на самом деле произошло. Еще меньше активных участников событий почти трехлетней давности осознают, что по-другому произойти не могло. Да, мог президент носить другую фамилию, и мэром столицы мог быть не чемпион мира, и депутатские значки могли красоваться на лацканах пиджаков совершенно других людей.
Он мне рассказывал об этом под тихий листопад на веранде скромного кафе. Пили кофе и наблюдали за торопливыми группами молодых людей, спешащих на очередную акцию. В пару сотен метров валили забор и жгли дымовые шашки. Гражданский корпус "Азов" выяснял отношение с очередным застройщиком. Выяснять, что там происходит не было никакого желания.
Он уловил мой взгляд, мы заказали напиток покрепче кофе, я механически включил диктофон. Разговор получился от первого лица, и мне оставалось только расставить знаки препинания.
"У меня был небольшой бизнес и хорошая семья. Работать приходилось все сложнее, потому что как только наладились дела, тут же появлялись люди с налоговой, санстанции, пожарники. Словом, наседали со всех сторон, и мы сопротивлялись, как могли. Кое-что удавалось отстоять, кому-то приходилось платить, и мы считали, что это несправедливо. Я ходил на все акции протеста, потому что считал, что нужно изменять правила игры и дать возможность людям зарабатывать. Едва ли не в первый же день вышел "с кофе и хорошим настроением" по призыву Мустафы Найема, потому что искренне верил, что власть нужно менять.
Осознание того, что на самом деле происходило на Майдане пришло не сразу, но вскоре я понял, что это была игра. Большинство таких как я в этом спектакле должны были играть массовку, нам обещали достоинство и свободу слова, и этого казалось достаточно. Я надеялся, что этого хотят и Мустафа Найем, и Сергей Лещенко, и Светлана Залищук, просто у них были другие возможности и они шагали впереди. Мне даже казалось, что такой смешной и неловкий Арсений Яценюк, словно герой из советских патриотических романов, искренне вызвал огонь на себя, произнеся знаменитую фразу о пуле в лоб.
Это сегодня, задним числом, я понимаю, что Майдан был кастингом наиболее циничных политиков и активистов, которые, в отличие от меня и большинства рядовых стояльцев в те зимние месяцы на Крещатике, четко знали, чего они хотят от революции. Конкретно и для себя.
Те, кого подпускали к трибуне и давали в руки микрофон, уже тогда изображали будущую элиту, обзаводились собственной охраной и были недоступны для низов. Тогда мне казалось, что это из-за условий организации масштабной акции, а те, кто ближе к трибуне, оказались там просто случайно. Но были заметны особо настойчивые и инициативные, пробивающие себе дорогу сквозь толпу. Толкаясь и не обращая внимания на соседей. Кто-то это делал с конкретным расчетом, кого-то просто вынесло волной.
Майдан засосал многих, от бабушек, которые приносили горячие пирожки до успешных предпринимателей, перечисляющих деньги на указанные счета и выполняющие заявки организаторов по доставке на склады солидных партий продуктов и прочего провианта. Участники Майдана очень быстро разделились на тех, кто искренне верил в идеи революции и оказывал движению всяческую помощь и тех, кто этой помощью распоряжался. Первым досталось ощущение собственного достоинства, вторым - материальные и нематериальные ценности, конвертируемые в должности при новой власти.
Майдан перерос в войну, неспособность власти ее обеспечивать вызвала потребность в массовом волонтерском движении. Те, кто помогал Майдану, стали помогать армии, а само волонтерское движение превратилось в отрасль экономики страны. На счетах волонтерских организаций крутились солидные средства, происхождение которых трудно объяснить. Многие активисты волонтерского движения сделали себе карьеру на государственной службе, время от времени всплывают нехорошие истории, сопряженные с злоупотреблением своим служебным положением. Уже сейчас некоторым из них приходится объяснять происхождение своих банковских счетов, и делают они это незадачливо.
Я не питаю никаких иллюзий на предмет нынешней власти. Знаю, зачем Майдан нужен был президенту Порошенко, фирменные магазины Roshen скоро будут в каждом районном центре, у него появилась возможность рекламировать "Аленку", выступая на европейских трибунах. Знаю, зачем нужен был Майдан Арсению Яценюку, без него не возник бы повод строить на границе в Россией "европейский вал", потратить сотни миллионов гривен, дождаться, когда восточным ветром снесет сетку Рабицу, обналичить остатки финансирования и уехать делать селфи на фоне вашингтонских фонтанов.
У меня нет сомнения, что "революция достоинства" нужна была Сергею Лещенко - чтобы стать народным депутатом и заключить сделку с российским олигархом на информационное обслуживание, исчисляемое миллионами долларов ежегодно и использовать часть этих средств для приобретения "хаты" ценою в 7,5 миллиона гривен. Никак не помешал Майдан Светлане Залищук войти в парламентский корпус, познакомиться со шведским дипломатом и приобрести квартиру "вот такой ширины" на Печерских холмах. Без Майдана Владимир Парасюк не смог бы, как перчатки, менять дорогие иномарки и за государственный счет, то есть за счет моих налогов, снимать квартиру в центре столицы за 200 тысяч гривен в год. У депутата Сергея Пашинского до Майдана не было "Бентли", а теперь есть.
До Майдана у меня был бизнес, а теперь нет…".
Я выключил диктофон и еще какое-то время мы посидели молча. Гражданский корпус "Азов" продолжал бузить у строительного забора, кто-то произносил какие-то речи, взывал к справедливости. Но мы знали, что для абсолютного большинства этих молодых людей, призывающих к очередной революции, никаких перспектив нет. И если даже удастся сменить эту власть, то на ее место придут другие незнакомые люди, которые будут строить свои, может не шоколадные, фабрики, развивать свои банки. Да, возможно, кто-то из этих пацанов, как Володя Парасюк прорвется в депутаты и будет снимать за государственный счет апартаменты в центре Киева, кто-то, быть может, купит особняк на Печерске, но это будут единицы, которым несказанно повезет. Остальные останутся ни с чем.
Мы попрощались. У моего собеседника утром самолет. Он расстался с женой, она по-прежнему верит в идеалы Майдана, нашел себе работу за границей, и решил уехать. Навсегда. Или до лучших времен.
(с)