Российская историческая наука и советское в ней (заметка на полях журнальной статьи)
Приобрел № 3 "Неприкосновенного запаса". Заинтересовал раздел "История, историография, историки". Прочитал (когда ехал в метро) пока одну статью: "Советизация исторической науки по-украински" В. Маслийчука и А. Портнова. Весьма неплохая статья.
Для понимания реалий постсоветской исторической науки - памятуя о path dependence (зависимости от предшествующего развития) - необходимо помнить о некоторых чертах советской исторической науки.
Позволю цитату из упомянутой статьи:
"Унификация стиля, как и распространенность практики доносов, оформленных в виде рецензий, привела к девальвации рецензии как жанра. Критическая рецензия сразу же прочитывалась как сведение личных счетов, а рецензия хвалебная априори воспринималась как заказ. Так сформировалась губительная для публичной научной коммуникации презумпция личной мотивации рецензионного выступления" (С. 263).
В определенной степени такое положение с жанром рецензии сохраняется в российской исторической науке. Часто рецензии носят обзорно-нейтральных характер и написаны по принципу краткого пересказа содержания, продолжают существовать заказные положительные рецензии, в т.ч. и на страницах ведущих исторических журналов.
В общем, еще есть определенные "советские" черты, от которых бы не мешало избавиться.
В связи с этим помяну еще одну проблему - это слабое распространение (отсутствие?) у российских историков в университетах/академических институтах такой должности как research assistant, т.е. помощника, которого ученый бы мог засадить за поиск/сбор материалов для исследования. Например, должен ли крупный ученый сам просмотреть цать томов источников в архиве и собственноручно скопировать информацию - или в ряде случаев он может посадить на это дело помощника (за определенное вознаграждение), дав ему соответствующие инструкции? Полагаю, такое разделение труда было бы выгодно и ученому, и помощнику. Ученый бы избавился от части механической работы; аспиранты/начинающие исследователи с их скудными доходами получили бы возможность подработать. Почему же это редкое явление, даже неформально (некоторые крупные исследователи имеют такую материальную возможность, но не задумываются об этом)?
Позволю это также связать со спецификой советской исторической науки. Цитата из упомянутой статьи:
"В среде историков формировались основы внутрицеховой культуры и иерархии. По воспоминаниям Павла Уварова, хотя позитивизм официально осуждался, это не мешало ему негласно почитаться чуть ли не мерилом научной чести... Николай Копосов назвал эту сторону советской науки "идеологией профессионализма", согласно которой эталоном научности считалось технически безупречное эмпирическое исследование. Отдавая должное такой позиции, Копосов обратил внимание на то, что идеология профессионализма, облегчив развитие эмпирических исследований, практически парализовала интеллектуальную теоретическую работу и приобрела черты компромисса, защищавшего не только ученых от системы, но и систему от ученых [Копосов Н. Хватит убивать кошек. С. 168-269, 192]" (с. 270).
Если важна именно идея, то можно посадить помощника для сбора материалов, на которых эта идея будет и обкатана. Но если прежде всего самоценность имеет сам сбор материала (источников), а идея - вторична - то при таком подходе помощник не нужен и даже вреден, т.к. его наличие может привести к профессиональным упрекам в духе "не сам собирал источники" и т.д.
Для понимания реалий постсоветской исторической науки - памятуя о path dependence (зависимости от предшествующего развития) - необходимо помнить о некоторых чертах советской исторической науки.
Позволю цитату из упомянутой статьи:
"Унификация стиля, как и распространенность практики доносов, оформленных в виде рецензий, привела к девальвации рецензии как жанра. Критическая рецензия сразу же прочитывалась как сведение личных счетов, а рецензия хвалебная априори воспринималась как заказ. Так сформировалась губительная для публичной научной коммуникации презумпция личной мотивации рецензионного выступления" (С. 263).
В определенной степени такое положение с жанром рецензии сохраняется в российской исторической науке. Часто рецензии носят обзорно-нейтральных характер и написаны по принципу краткого пересказа содержания, продолжают существовать заказные положительные рецензии, в т.ч. и на страницах ведущих исторических журналов.
В общем, еще есть определенные "советские" черты, от которых бы не мешало избавиться.
В связи с этим помяну еще одну проблему - это слабое распространение (отсутствие?) у российских историков в университетах/академических институтах такой должности как research assistant, т.е. помощника, которого ученый бы мог засадить за поиск/сбор материалов для исследования. Например, должен ли крупный ученый сам просмотреть цать томов источников в архиве и собственноручно скопировать информацию - или в ряде случаев он может посадить на это дело помощника (за определенное вознаграждение), дав ему соответствующие инструкции? Полагаю, такое разделение труда было бы выгодно и ученому, и помощнику. Ученый бы избавился от части механической работы; аспиранты/начинающие исследователи с их скудными доходами получили бы возможность подработать. Почему же это редкое явление, даже неформально (некоторые крупные исследователи имеют такую материальную возможность, но не задумываются об этом)?
Позволю это также связать со спецификой советской исторической науки. Цитата из упомянутой статьи:
"В среде историков формировались основы внутрицеховой культуры и иерархии. По воспоминаниям Павла Уварова, хотя позитивизм официально осуждался, это не мешало ему негласно почитаться чуть ли не мерилом научной чести... Николай Копосов назвал эту сторону советской науки "идеологией профессионализма", согласно которой эталоном научности считалось технически безупречное эмпирическое исследование. Отдавая должное такой позиции, Копосов обратил внимание на то, что идеология профессионализма, облегчив развитие эмпирических исследований, практически парализовала интеллектуальную теоретическую работу и приобрела черты компромисса, защищавшего не только ученых от системы, но и систему от ученых [Копосов Н. Хватит убивать кошек. С. 168-269, 192]" (с. 270).
Если важна именно идея, то можно посадить помощника для сбора материалов, на которых эта идея будет и обкатана. Но если прежде всего самоценность имеет сам сбор материала (источников), а идея - вторична - то при таком подходе помощник не нужен и даже вреден, т.к. его наличие может привести к профессиональным упрекам в духе "не сам собирал источники" и т.д.