Читальный зал
Читаю много-пишу мало. Так скоро совсем разучусь связно выражать мысли, поэтому пара слов о том, что особенно понравилось в последнее время.
Неожиданно получилась такая подборка "женских" авторов
Лахири Джумпа "Тезка"
Очень-очень понравилось. Особенно рекомендуется к прочтению всем матерям, воспитывающим детей в заграницах. Книга о том, как сложно выдержать необходимый баланс между "ребенок должен усвоить культуру своих родителей" и "ребенок реально растет в иной среде". О детях, которые бастуют открыто или где-то глубоко внутри, и к каким неожиданным и противоречивым результатам их это приводит уже в зрелости.
Автора, кстати, выдвигали на Букера в этом году, правда, с другой книгой.
"Зеленый шатер" Улицкая
Как всегда у этого автора, читала с большим удовольствием и сожалением о том, что книга подходит к концу. Еще раз мысленно поблагодарила Бога, что не было в моей жизни такого тотального страха.
Еще о страхе -
До этого я считала автора этаким рождественским сказочником, которого приятно почитать у камина осенней ночью. Но "Помидоры" совсем другие. Это очень грустная история о том мусоре, которым забиты головы людей. Слабо мне верится, правда, в сказку о добрых куклуксклановцах, помогавших соседям-неграм, но книгу стоит прочитать, если вы любите неторопливые семейные саги.
Конец, как обычно у Флэгг, сопливо смазан, но книга достойная. И да, там еще совершенно потрясающая Эвелин Коуч с ее кризисом менопаузы:
Я уже мечтаю отрастить огромное брюхо и сдохнуть наконец от ожирения. Или чтобы у меня хватило силы воли похудеть и стать тонкой и стройной. У меня такое чувство, словно я застряла… застряла где-то посередине. Слишком поздно началась борьба женщин за независимость, у меня уже были муж и двое детей, и вдруг на тебе! Оказывается, замуж выходить было вовсе не обязательно. А я думала, все должны. Что я вообще знала! А теперь уж ничего не изменишь… Как будто и не жила вовсе. - Она повернулась в слезах к миссис Тредгуд: - Ох, миссис Тредгуд, я слишком молода, чтобы стать старухой, и слишком стара, чтобы быть молодой. Я везде лишняя.
Ирина Грекова
Ах, какой потрясающий автор (математик, кстати), какой язык! "Вдовий пароход", "Хозяйка гостиницы" - обычные люди, обычная жизнь, суховатое изложение, но как трогает. Прочитала у нее еще несколько рассказов-это просто пир духа (особенно после множества разрекламированных модных современников). Очень-очень советую.
о, оказывается затесался один мужчина в нашу сегодняшнюю компанию
Еще одно неожиданное и приятное открытие. Пока прочитана только "Супружеская жизнь" - могу сказать, что это первая книга, описывающая брак с мужской позиции, при чтении которой мне не хотелось сказать "ню-ню". Вот вам для затравки:
Начало и конец любви - вот что заманчиво для рассказчика; середина якобы никого не интересует. А где же, спрашивается, сама супружеская жизнь, тот самый брак, в котором живут почти все люди и который они не разрывают, такой долгий, будничный, тягостный; постель не является в нем единственным алтарем, есть еще и кухонный стол, и письменный стол, и автомобиль, и швейная машина, и стиральная машина. Неужели сама область семейной жизни настолько скучна для наших порочных соглядатаев, что они могут грезить (только грезить, а ведь надо жить) лишь манящим началом или экстазом конца…В супружеской жизни меня гипнотизирует (искушает и одновременно пугает) неподвижность брака. Вот сюжет, один-единственный, который исключает интригу.
И есть эта небрежность Мариэтт, дневная.
Жена обременена многими заботами, и, конечно, не может, как Рен (у которой это единственное занятие), наряжаться, быть модной картинкой, которой я бы восхищался, с шикарной прической, сооруженной дорогостоящим парикмахером. Но я вижу ее только небрежно одетой...Мариэтт еще не дошла до этой стадии. Однако муж, не правда ли, всего только муж с подтяжками на плечах, который и жену видит в такой же упряжке - в поясе с подвязками для чулок, - тот самый мужчина, преданность которого измеряется каждый вечер, когда расстегиваешь пуговку и при этом чересчур выступает живот или уж слишком большой кажется грудь.
А семейные разговоры? О чем обычно идет речь?
Как и кухня, разговоры стали проще и ведутся главным образом на темы, связанные с детьми. Тио сам признает это.
- Я думаю, что избиение младенцев в Иудее, - говорит он, - подняло там на несколько лет культурный уровень.
Дядя колеблется, на лице его недовольная гримаса, с трудом прикрываемая улыбкой. Наконец он решается:
- Я очень люблю Мариэтт, но начинаю думать, что ты не так уж виноват, - говорит дядя. - У женщин есть свои собственные недуги: всякие метриты, сальпингиты. А болезнь Мариэтт надо назвать воспалением материнства. Гипертрофией материнства.
Вот, кажется, и все. Ушла наслаждаться Моэмом ("Театр" опять перечитаю, а как же :))
Открыла для себя его рассказы-жаль, что не в 20 лет, тогда бы все эти страсти-мордасти понравились бы мне гораздо больше.
Вот разве что "Жена полковника" задела - прекрасный рассказ, почитайте! Паоаллели с моей семейной жизнью проводить не надо-это не тот случай :))
Неожиданно получилась такая подборка "женских" авторов
Лахири Джумпа "Тезка"
Очень-очень понравилось. Особенно рекомендуется к прочтению всем матерям, воспитывающим детей в заграницах. Книга о том, как сложно выдержать необходимый баланс между "ребенок должен усвоить культуру своих родителей" и "ребенок реально растет в иной среде". О детях, которые бастуют открыто или где-то глубоко внутри, и к каким неожиданным и противоречивым результатам их это приводит уже в зрелости.
Автора, кстати, выдвигали на Букера в этом году, правда, с другой книгой.
"Зеленый шатер" Улицкая
Как всегда у этого автора, читала с большим удовольствием и сожалением о том, что книга подходит к концу. Еще раз мысленно поблагодарила Бога, что не было в моей жизни такого тотального страха.
Еще о страхе -
До этого я считала автора этаким рождественским сказочником, которого приятно почитать у камина осенней ночью. Но "Помидоры" совсем другие. Это очень грустная история о том мусоре, которым забиты головы людей. Слабо мне верится, правда, в сказку о добрых куклуксклановцах, помогавших соседям-неграм, но книгу стоит прочитать, если вы любите неторопливые семейные саги.
Конец, как обычно у Флэгг, сопливо смазан, но книга достойная. И да, там еще совершенно потрясающая Эвелин Коуч с ее кризисом менопаузы:
Я уже мечтаю отрастить огромное брюхо и сдохнуть наконец от ожирения. Или чтобы у меня хватило силы воли похудеть и стать тонкой и стройной. У меня такое чувство, словно я застряла… застряла где-то посередине. Слишком поздно началась борьба женщин за независимость, у меня уже были муж и двое детей, и вдруг на тебе! Оказывается, замуж выходить было вовсе не обязательно. А я думала, все должны. Что я вообще знала! А теперь уж ничего не изменишь… Как будто и не жила вовсе. - Она повернулась в слезах к миссис Тредгуд: - Ох, миссис Тредгуд, я слишком молода, чтобы стать старухой, и слишком стара, чтобы быть молодой. Я везде лишняя.
Ирина Грекова
Ах, какой потрясающий автор (математик, кстати), какой язык! "Вдовий пароход", "Хозяйка гостиницы" - обычные люди, обычная жизнь, суховатое изложение, но как трогает. Прочитала у нее еще несколько рассказов-это просто пир духа (особенно после множества разрекламированных модных современников). Очень-очень советую.
о, оказывается затесался один мужчина в нашу сегодняшнюю компанию
Еще одно неожиданное и приятное открытие. Пока прочитана только "Супружеская жизнь" - могу сказать, что это первая книга, описывающая брак с мужской позиции, при чтении которой мне не хотелось сказать "ню-ню". Вот вам для затравки:
Начало и конец любви - вот что заманчиво для рассказчика; середина якобы никого не интересует. А где же, спрашивается, сама супружеская жизнь, тот самый брак, в котором живут почти все люди и который они не разрывают, такой долгий, будничный, тягостный; постель не является в нем единственным алтарем, есть еще и кухонный стол, и письменный стол, и автомобиль, и швейная машина, и стиральная машина. Неужели сама область семейной жизни настолько скучна для наших порочных соглядатаев, что они могут грезить (только грезить, а ведь надо жить) лишь манящим началом или экстазом конца…В супружеской жизни меня гипнотизирует (искушает и одновременно пугает) неподвижность брака. Вот сюжет, один-единственный, который исключает интригу.
И есть эта небрежность Мариэтт, дневная.
Жена обременена многими заботами, и, конечно, не может, как Рен (у которой это единственное занятие), наряжаться, быть модной картинкой, которой я бы восхищался, с шикарной прической, сооруженной дорогостоящим парикмахером. Но я вижу ее только небрежно одетой...Мариэтт еще не дошла до этой стадии. Однако муж, не правда ли, всего только муж с подтяжками на плечах, который и жену видит в такой же упряжке - в поясе с подвязками для чулок, - тот самый мужчина, преданность которого измеряется каждый вечер, когда расстегиваешь пуговку и при этом чересчур выступает живот или уж слишком большой кажется грудь.
А семейные разговоры? О чем обычно идет речь?
Как и кухня, разговоры стали проще и ведутся главным образом на темы, связанные с детьми. Тио сам признает это.
- Я думаю, что избиение младенцев в Иудее, - говорит он, - подняло там на несколько лет культурный уровень.
Дядя колеблется, на лице его недовольная гримаса, с трудом прикрываемая улыбкой. Наконец он решается:
- Я очень люблю Мариэтт, но начинаю думать, что ты не так уж виноват, - говорит дядя. - У женщин есть свои собственные недуги: всякие метриты, сальпингиты. А болезнь Мариэтт надо назвать воспалением материнства. Гипертрофией материнства.
Вот, кажется, и все. Ушла наслаждаться Моэмом ("Театр" опять перечитаю, а как же :))
Открыла для себя его рассказы-жаль, что не в 20 лет, тогда бы все эти страсти-мордасти понравились бы мне гораздо больше.
Вот разве что "Жена полковника" задела - прекрасный рассказ, почитайте! Паоаллели с моей семейной жизнью проводить не надо-это не тот случай :))