Жану
Привет, Жан. Давно хотел тебе написать, но все никак руки не доходили.
Незнаю с чего начать, поэтому напишу о погоде.
Погода хорошая. У нас тепло.
На днях мыл окна. Снял с рамы градусник и положил на диван.
Когда домыл, прикрепил его обратно к раме.
Долго смотрел на него. Улыбался, будто на самом деле плюс двадцать.
Но скоро лето, поэтому скоро станет лучше.
Вчера ходил с закрытыми глазами. Представляешь, Жан, от кухни до холодильника - восемь шагов.
Это не так много, но и не мало. Не знаю, зачем холодильник стоит так далеко. Часто, по своей рассеянности, забываю зачем шел к нему за эти восемь, ну или шесть шагов - это если идти быстрее. В холодильнике довольно пусто, поэтому, чаще всего я сразу вижу то, что мне было нужно. Обычно. Но бывает, что иду за тем чего внутри уже нет. Или еще нет. Вот тогда трудно вспомнить...
Путь лежит через коридор. Он темный и длинный... Там мысли и теряются...
Решил поправить память. Выучил стихотворение.
Рассказывал его на морозе заплетающимися губами подруге, перепутал автора, да и слов до конца не вспомнил.
Больше не учил.
Скажи, Жан, как ты считаешь, стоит ли красить яйца на пасху, если кроме тебя их никто никогда не увидит?
Мама сказала, что есть специальные наклейки и можно сделать красивые яйца. Ты видел такие? Ты любишь яйца?
Мне кажется что я не верю в пасху, Жан.
Как-то мало праздников...
На новый год я видел людей.
Да, Жан, новый год я отметил, как говорят у нас, с размахом!
Вышел из дома и пропал дней на пять. Люди кричали - Ура, с новым годом!
Почему я не могу так же радоваться, Жан?
Ну или почему им так радостно?
Помнишь, мы были младше и ходили в школу.
У нас были тетради.. Тетради в клетку и в линеечку. Некоторые даже без полей.
Нас заставляли рисовать поля.
Четыре клетки отступ. Линейка Можга, ластих кох-и-ноор... Стиркой называли...
За полями в тетрадях по математике, геометрии, физике, ну или любых других, которые в клетку, мы писали дату. День, месяц и год. После нового года менялось последнее число и всегда смотрелось как-то свежее, интереснее, чем цифры предыдущего года. Еще иногда в начале года эти цифры легко было по привычке перепутать.
Путали. Потом зачеркивали, или с нажимом рисовали сверху жирную цифру. И то и другое смотрелось так себе...
И ведь я раньше тоже любил Новый год. Даже не исключаю, что я мог кричать - Ура! Новый год! - совсем как те ребята, ну я про них выше написал. Может они тоже в школе учатся...
Понимаю тебя. Тут предположение на предположении. Радость из-за новых цифр на полях, довольно сомнительный вариант. Но ведь было такое! Помнишь?
Жан, нам говорили, что будет праздник и будет весело!
Был праздник и было весело!
Давай устроим свой праздник. Ну я серьезно. Ты только приезжай. Приезжай чаще. Ты ведь знаешь, какой я гостеприимный.
Никто не едет в гости, Жан. А ведь у меня совсем рядом аэропорт. Вчера я смотрел на взлетающий самолет. И сегодня тоже смотрел. Удобное место, скажу тебе, Жан. Я вижу взлетающие самолеты и вижу те, которые уже летят. Вижу их цвет.
В основном они белые, но я видел серый и даже зеленый.
Да, Жан, зеленый самолет.
Сам понимаешь, такие самолеты говорят о том, насколько развита наша авиация. Современные самолеты и летают высоко и зеленого цвета бывают. Такие уж времена и мы тут ни в чем от вас не отстаем. Так что прилетай, Жан, на зеленом самолете. Тебе понравится. Мне понравится.
Ты все еще любишь музыку, Жан? Я помню, что раньше любил. Мы ходили воровать вишню и пели. Пели по дороге в сад, пели в саду, пели на обратном пути. Ох и озорниками мы были!
Ты любил заменять в песнях слова на матерные. Тогда мы знали их еще не очень много, да и комбинировать было сложно, но того что мы знали было вполне достаточно, чтобы смеяться, надрывая животы. У тебя никогда не было слуха и ты пел все на один мотив или вообще без него. Я пел лучше тебя и красивее был, хотя мы часто спорили об этом и даже дрались, выясняя кто сильнее. Однажды я тебя ударил в лицо. Ты не стал отвечать, развернулся и ушел домой. Мне тогда было очень стыдно.
Знаешь, Жан, сейчас мне известно гораздо больше неприличных слов. Я даже сам могу какое-нибудь придумать, но все это уже не то что раньше. Не смешно уже.
Почему наша жизнь отнимает у нас радости таких простых и доступных вещей и преподносит взамен какие-то цели-интересы, которые почему-то обретают важность?
Как ты думаешь?
Вот помнишь, Жан, как мы кидались яблоками в девочек? Помнишь ли, как девчонки нас раздражали, как мы объявляли им войну? Что с нами стало, Жан? Я, конечно, понимаю почему они нам стали нравится, ведь я не дурак.
Я не глуп, Жан. Вовсе нет.
Ведь, понятное дело, наши отцы, закидывая яблоками наших матерей, нас с тобой не взрастили бы. Но как мы лишаемся одной радости за другой! И ведь все усложняется. Нет, я не боюсь узнать как далеко все это зайдет, но Жан, ведь и сны уже не те. Их то кто меняет?
Когда же мне опять приснится лето зимой, когда я буду радоваться этому, неизвестно откуда свалившемуся на мою спящую голову, счастью? Ты знаешь, Жан, ведь если подсчитать, человек спит треть своей жизни. А я, так вообще чуть ли не половину. Я тут недавно пришел к удивительному открытию, что за свою недолгую жизнь я проспал десять лет. Поразительно, ты согласен? Помню как родители ворчали на меня, когда я долго спал. Я просыпал часа два-три сверх нормы и родители этому очень возмущались.
Не говори им что я проспал десять лет. Никому не говори. Мне стыдно. Стыдно, Жан.
Если поделить это время на то, когда я спал не один... Мы с тобой инженеры, Жан. Помнишь, когда что-то там со стрелочкой стремится к бесконечности. Боюсь что это отношение для меня так и не окажется меньше единицы.. Да вряд ли и рядом окажется.
Я толкаюсь ногами, когда сплю.
Как думаешь, Жан, может в этом проблема? Довольно метафорично, но я сталкиваю людей со своей постели. И одеяло на себя одного наматываю. Помнишь этот механизм в пылесосе, на него еще накручивается провод, когда его надо сворачивать? Помнишь конечно...
Но зато слюну не стыдно пустить. Можно хоть всю подушку заслюнявить, никто и слова не скажет. Я ведь, прав, Жан? Мы же с тобой оптимисты!
Написал, и тут же проникся ненавистью к этому слову. Что оно значит, Жан? Скажет ли тот, кто считает, что все будет хорошо, и у кого есть надежда и цель, что он оптимист? Скажет ли умный человек что он умный? Нет! Поэтому я шлю подальше это слово и весь этот оптимизм и позитив.
Всё, наверное.
Теперь и чай пить пора и в туалет уже снова нужно.
В общем, жизнь идет своим чередом.
Хотел как-то повеселее что ли закончить, но пишу так, как получается.
Вроде бы ничего не забыл.
Жду тебя, Жан. Надеюсь, ты прочтешь мое письмо.
Незнаю с чего начать, поэтому напишу о погоде.
Погода хорошая. У нас тепло.
На днях мыл окна. Снял с рамы градусник и положил на диван.
Когда домыл, прикрепил его обратно к раме.
Долго смотрел на него. Улыбался, будто на самом деле плюс двадцать.
Но скоро лето, поэтому скоро станет лучше.
Вчера ходил с закрытыми глазами. Представляешь, Жан, от кухни до холодильника - восемь шагов.
Это не так много, но и не мало. Не знаю, зачем холодильник стоит так далеко. Часто, по своей рассеянности, забываю зачем шел к нему за эти восемь, ну или шесть шагов - это если идти быстрее. В холодильнике довольно пусто, поэтому, чаще всего я сразу вижу то, что мне было нужно. Обычно. Но бывает, что иду за тем чего внутри уже нет. Или еще нет. Вот тогда трудно вспомнить...
Путь лежит через коридор. Он темный и длинный... Там мысли и теряются...
Решил поправить память. Выучил стихотворение.
Рассказывал его на морозе заплетающимися губами подруге, перепутал автора, да и слов до конца не вспомнил.
Больше не учил.
Скажи, Жан, как ты считаешь, стоит ли красить яйца на пасху, если кроме тебя их никто никогда не увидит?
Мама сказала, что есть специальные наклейки и можно сделать красивые яйца. Ты видел такие? Ты любишь яйца?
Мне кажется что я не верю в пасху, Жан.
Как-то мало праздников...
На новый год я видел людей.
Да, Жан, новый год я отметил, как говорят у нас, с размахом!
Вышел из дома и пропал дней на пять. Люди кричали - Ура, с новым годом!
Почему я не могу так же радоваться, Жан?
Ну или почему им так радостно?
Помнишь, мы были младше и ходили в школу.
У нас были тетради.. Тетради в клетку и в линеечку. Некоторые даже без полей.
Нас заставляли рисовать поля.
Четыре клетки отступ. Линейка Можга, ластих кох-и-ноор... Стиркой называли...
За полями в тетрадях по математике, геометрии, физике, ну или любых других, которые в клетку, мы писали дату. День, месяц и год. После нового года менялось последнее число и всегда смотрелось как-то свежее, интереснее, чем цифры предыдущего года. Еще иногда в начале года эти цифры легко было по привычке перепутать.
Путали. Потом зачеркивали, или с нажимом рисовали сверху жирную цифру. И то и другое смотрелось так себе...
И ведь я раньше тоже любил Новый год. Даже не исключаю, что я мог кричать - Ура! Новый год! - совсем как те ребята, ну я про них выше написал. Может они тоже в школе учатся...
Понимаю тебя. Тут предположение на предположении. Радость из-за новых цифр на полях, довольно сомнительный вариант. Но ведь было такое! Помнишь?
Жан, нам говорили, что будет праздник и будет весело!
Был праздник и было весело!
Давай устроим свой праздник. Ну я серьезно. Ты только приезжай. Приезжай чаще. Ты ведь знаешь, какой я гостеприимный.
Никто не едет в гости, Жан. А ведь у меня совсем рядом аэропорт. Вчера я смотрел на взлетающий самолет. И сегодня тоже смотрел. Удобное место, скажу тебе, Жан. Я вижу взлетающие самолеты и вижу те, которые уже летят. Вижу их цвет.
В основном они белые, но я видел серый и даже зеленый.
Да, Жан, зеленый самолет.
Сам понимаешь, такие самолеты говорят о том, насколько развита наша авиация. Современные самолеты и летают высоко и зеленого цвета бывают. Такие уж времена и мы тут ни в чем от вас не отстаем. Так что прилетай, Жан, на зеленом самолете. Тебе понравится. Мне понравится.
Ты все еще любишь музыку, Жан? Я помню, что раньше любил. Мы ходили воровать вишню и пели. Пели по дороге в сад, пели в саду, пели на обратном пути. Ох и озорниками мы были!
Ты любил заменять в песнях слова на матерные. Тогда мы знали их еще не очень много, да и комбинировать было сложно, но того что мы знали было вполне достаточно, чтобы смеяться, надрывая животы. У тебя никогда не было слуха и ты пел все на один мотив или вообще без него. Я пел лучше тебя и красивее был, хотя мы часто спорили об этом и даже дрались, выясняя кто сильнее. Однажды я тебя ударил в лицо. Ты не стал отвечать, развернулся и ушел домой. Мне тогда было очень стыдно.
Знаешь, Жан, сейчас мне известно гораздо больше неприличных слов. Я даже сам могу какое-нибудь придумать, но все это уже не то что раньше. Не смешно уже.
Почему наша жизнь отнимает у нас радости таких простых и доступных вещей и преподносит взамен какие-то цели-интересы, которые почему-то обретают важность?
Как ты думаешь?
Вот помнишь, Жан, как мы кидались яблоками в девочек? Помнишь ли, как девчонки нас раздражали, как мы объявляли им войну? Что с нами стало, Жан? Я, конечно, понимаю почему они нам стали нравится, ведь я не дурак.
Я не глуп, Жан. Вовсе нет.
Ведь, понятное дело, наши отцы, закидывая яблоками наших матерей, нас с тобой не взрастили бы. Но как мы лишаемся одной радости за другой! И ведь все усложняется. Нет, я не боюсь узнать как далеко все это зайдет, но Жан, ведь и сны уже не те. Их то кто меняет?
Когда же мне опять приснится лето зимой, когда я буду радоваться этому, неизвестно откуда свалившемуся на мою спящую голову, счастью? Ты знаешь, Жан, ведь если подсчитать, человек спит треть своей жизни. А я, так вообще чуть ли не половину. Я тут недавно пришел к удивительному открытию, что за свою недолгую жизнь я проспал десять лет. Поразительно, ты согласен? Помню как родители ворчали на меня, когда я долго спал. Я просыпал часа два-три сверх нормы и родители этому очень возмущались.
Не говори им что я проспал десять лет. Никому не говори. Мне стыдно. Стыдно, Жан.
Если поделить это время на то, когда я спал не один... Мы с тобой инженеры, Жан. Помнишь, когда что-то там со стрелочкой стремится к бесконечности. Боюсь что это отношение для меня так и не окажется меньше единицы.. Да вряд ли и рядом окажется.
Я толкаюсь ногами, когда сплю.
Как думаешь, Жан, может в этом проблема? Довольно метафорично, но я сталкиваю людей со своей постели. И одеяло на себя одного наматываю. Помнишь этот механизм в пылесосе, на него еще накручивается провод, когда его надо сворачивать? Помнишь конечно...
Но зато слюну не стыдно пустить. Можно хоть всю подушку заслюнявить, никто и слова не скажет. Я ведь, прав, Жан? Мы же с тобой оптимисты!
Написал, и тут же проникся ненавистью к этому слову. Что оно значит, Жан? Скажет ли тот, кто считает, что все будет хорошо, и у кого есть надежда и цель, что он оптимист? Скажет ли умный человек что он умный? Нет! Поэтому я шлю подальше это слово и весь этот оптимизм и позитив.
Всё, наверное.
Теперь и чай пить пора и в туалет уже снова нужно.
В общем, жизнь идет своим чередом.
Хотел как-то повеселее что ли закончить, но пишу так, как получается.
Вроде бы ничего не забыл.
Жду тебя, Жан. Надеюсь, ты прочтешь мое письмо.