Рождественский подарок
"Полиция конфисковала партию оружия, спрятанную в рождественских украшениях... Обнаружение опасной партии стало возможным благодаря работе агентов полиции под прикрытием."
Грифы секретности в Израиле существуют не для того, чтоб их соблюдать, а чтоб их подписывать. Во всяком случае, когда к Марику Блуменфельду пришел его великовозрастный верзила Илья и рассказал то, что рассказывать никому не следовало, Марик не удивился. Он давно уже свыкся с мыслью, что стараньями своего сына внештатно служит в Шаетет 13. Он ничего не ответил и, грустно и протяжно вздохнув, не спеша направился в кладовку. Долго роясь, он откопал внизу, в углу среди ветхого хлама старую картонную коробку. Основательно почесав свою изрядно поседевшую бороду и сдвинув кипу на затылок, Марик стал осторожно перебирать вещи: какие-то книжки, старую настольную лампу, зимние сапоги на микропорке, фотографии в рамках. Добравшись, наконец, до нижнего слоя, так же спокойно, уверенно и грустно он стал извлекать то, зачем полез: старый пестрый шелковый женин халат, битую молью шапку-ушанку с отстриженными ушами и пришитой кисточкой (отметив про себя, как она оказалась похожей на цицит), коричневый вязаный дочкин детский шарфик (который должен был называться "красным", и это его всегда расстраивало) и большой спутанный клок пакли с пришитой резинкой. Эта пакля и сейчас внушала ему куда большее почтение, чем его собственная борода, "не седая и не черная, пегая какая-то". Он и не заметил, что великовозрастное дитя стоит за его спиной у входа в кладовку и "кушает" глазами своего немолодого отца и процесс его поглощения забытым прошлым. А когда, сгребя нужные вещи в охапку, отец обернулся, то увидел, что сын смотрит на него как-то странно, необычно.
- Папа, я всегда подозревал, что это был ты.
Марик постарался сделать вид, что пропускает это замечание мимо ушей. Но Илье, видимо, не терпелось исчерпать эту тему.
- Значит, Деда Мороза не существует? - робко спросил он, и тут Марик понял, почему это странное выражение илюшиного лица показалось ему откуда-то очень знакомым. Марик сделал большой глоток и прокашлялся: ему предстояло говорить тем специальным голосом, которым он давно не говорил со своим сыном, и это было, как раз когда тот смотрел на него с этим выражением. Он совсем не был уверен, что сейчас у него это получится.
- А кто тебе сказал, что не существует? Просто им в нужный момент становятся нужные люди. Сейчас ты будешь им, и твоя задача, чтоб другие в это поверили. И тогда не злые дяди, а хорошие дети получат от тебя подарок. К Хануке.
Он остался очень доволен своей речью. И как ему удалось экспромтом загнуть такой педагогический выверт после стольких лет перерыва. Но лицо его сына нисколько не изменилось.
- Папа, а бокал Илиягу на Песах тоже ты выпивал?..
Грифы секретности в Израиле существуют не для того, чтоб их соблюдать, а чтоб их подписывать. Во всяком случае, когда к Марику Блуменфельду пришел его великовозрастный верзила Илья и рассказал то, что рассказывать никому не следовало, Марик не удивился. Он давно уже свыкся с мыслью, что стараньями своего сына внештатно служит в Шаетет 13. Он ничего не ответил и, грустно и протяжно вздохнув, не спеша направился в кладовку. Долго роясь, он откопал внизу, в углу среди ветхого хлама старую картонную коробку. Основательно почесав свою изрядно поседевшую бороду и сдвинув кипу на затылок, Марик стал осторожно перебирать вещи: какие-то книжки, старую настольную лампу, зимние сапоги на микропорке, фотографии в рамках. Добравшись, наконец, до нижнего слоя, так же спокойно, уверенно и грустно он стал извлекать то, зачем полез: старый пестрый шелковый женин халат, битую молью шапку-ушанку с отстриженными ушами и пришитой кисточкой (отметив про себя, как она оказалась похожей на цицит), коричневый вязаный дочкин детский шарфик (который должен был называться "красным", и это его всегда расстраивало) и большой спутанный клок пакли с пришитой резинкой. Эта пакля и сейчас внушала ему куда большее почтение, чем его собственная борода, "не седая и не черная, пегая какая-то". Он и не заметил, что великовозрастное дитя стоит за его спиной у входа в кладовку и "кушает" глазами своего немолодого отца и процесс его поглощения забытым прошлым. А когда, сгребя нужные вещи в охапку, отец обернулся, то увидел, что сын смотрит на него как-то странно, необычно.
- Папа, я всегда подозревал, что это был ты.
Марик постарался сделать вид, что пропускает это замечание мимо ушей. Но Илье, видимо, не терпелось исчерпать эту тему.
- Значит, Деда Мороза не существует? - робко спросил он, и тут Марик понял, почему это странное выражение илюшиного лица показалось ему откуда-то очень знакомым. Марик сделал большой глоток и прокашлялся: ему предстояло говорить тем специальным голосом, которым он давно не говорил со своим сыном, и это было, как раз когда тот смотрел на него с этим выражением. Он совсем не был уверен, что сейчас у него это получится.
- А кто тебе сказал, что не существует? Просто им в нужный момент становятся нужные люди. Сейчас ты будешь им, и твоя задача, чтоб другие в это поверили. И тогда не злые дяди, а хорошие дети получат от тебя подарок. К Хануке.
Он остался очень доволен своей речью. И как ему удалось экспромтом загнуть такой педагогический выверт после стольких лет перерыва. Но лицо его сына нисколько не изменилось.
- Папа, а бокал Илиягу на Песах тоже ты выпивал?..