Иконографическое. Архангел Михаил.
Копирую из дайри, чтоб не потерялось, раз уж этот пост чудом всплыл у меня в "дискуссиях"...
Автор: Hound
Предупредительное:
Иконография - наука предельно запутанная, даже при наличии неких общих тенденций, всегда найдется какой-либо местный изврат, произошедших фиг знает откуда, а пути его произрастания проследить, как правило чудовищно тяжело, но возможно... В данном случае, я описываю - типичные иконографические схемы, дабы не растекаться
Иконографическая традиция изображения архангелов складывается примерно к X - середине XI вв, в связи с окончанием иконоборческого периода и необходимостью нового оформления купольных базилик и четко структурированной программой их декорации. До этого, в раннехристианском искусстве этого практически не наблюдалось. Конечно существовали изображения "ангелов", но это были либо мутировавшие античные персонификации (изображения Дней Творения в виде ангелов) или также мутировавшие римские "славы", возносящие медальоны с христианской эмблематикой.
В четко структурированном обществе византийской империи, понадибилось и четкая концепция оформления храма - как отражения Небесного Иерусалима на земле. Одним из оснований для таких концепций являлся трактат Псевдо-Дионисия Ареопагита "О небесной иерархии". "В трактате О небесной иерархии, после увлекательных рассуждений о символическом языке, использованном в Библии для описания ангелов, подробно рассматриваются 9 чинов небесных умопостигаемых сущностей (ангелов): серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начальства, архангелы и ангелы, - каждый из которых сообщает свое знание Бога нижестоящему ангельскому чину".
Св. София Константинопольская, Архангел Гавриил, X - XI вв.
Ангельские чины уподобляются придворным чинам земной власти и, соответственно своему званию, получают определенный формальный облик. Так при изображении архангелов в подкупольном пространстве, в непосредственной близости от Христа Пантократора они получали наиболее репезентативный вид - их одежды соответствовали византийским одеждам придворных высших чинов. Так на мозаике Св Софии в Константинополе, Архангел Гавриил облачен в белые и залотые одежды византийского царедворца. Что характерно, белый цвет, в дальнейшем будет ассоциироваться именно с Гавриилом - как с участником Благовещения. А архангел Михаил - предводитель небесного воинства в большинстве случаев соотносится с синим (или зеленым) и красным. Золотой цвет также присущ всем архангелам как символ трасцендентного, горнего мира.
Киев, Св. София, XI в. Подкупольное простраство.
Киев, Св. София, XI в. Архангел Михаил.
В подкупольном пространстве храма архангелы изображались равными друг другу, с одинаковыми атрибутами - лабарром и зерцалом. Декорация одежд могла варьироваться, но она, однозначно, была настолько пышной, насколько позволяли средства заказчика и умение мозаичиста. Византийцы распространили свои изобразительные программы на значительные территории как В Восточной Европе, так и в Западной. По этому принципу были офрмлены и храмы Киевской Руси и сицилийские норманнские базилики. Как правило - это, т.н. тип "архангела лоратного", т.е. облаченного в "лор" - шитую золотом ленту переплетенную крест-накрест на фигуре.
Палатинская Капелла, Палермо, Сицилия, XI-XII вв (архангел Михаил располагается в центре, Гавриил - справа
В иконописи и в нижних, более "земных" регистрах храмовой декорации золото остается в виде фонов. Но одежды не становятся менее пышными. так. например, архангелу Михаилу традиционно полагается алый плащ - все оттенки красного в Византии ассоциируются с императорской власти. (Пурпурные ткани, страшно дорогие, были запрещены к вывозу, что дико злило западных рыцарей, в период Крестовых походов оказавшихся в Константинополе.)
Византийская иконографическая традиция прочно укоренилась в древней Руси и сохранялась вплоть до XVII в.
Ярославль, ок. 1300, ГТГ, Архангел Михаил лоратный
Дионисий. Собор Рождества Богородицы, барабан, Архангел Михаил лоратный, XVI в.
Дионисиев Глушицкий монастырь ЧИН ДЕИСУСНЫЙ. Первая четверть XVI в.
Также существовали многочисленные местные вариации на других территориях Византийской империи, часто уже находившихся под властью арабов, как, например, в Египте
XIII в. Храм Эль-Моаллака, Каир, Египет
Коптская традиция XIII в. Храм Эль-Моаллака, Каир, Египет
Также на архангела Михаила, как на предводителя Небесного воинства. распространялся иконографический тип святого воина, т.е. он изображаля в короткой тунике, в доспехах и с копьем(мечом) а иногда и со щитом.
Дионисий. Собор Рождества Богородицы,Западный фасад, Представлен в воинских одеждах как хранитель врат храма, карающий входящих в него грешников. Здесь - с мечом и со свитком
Именно этот тип получает наиболее широкое распространение в Западной Европе в эпоху Крестовых походов. (Не считая. того, что его считали своим покровителем норманны - наиболее агрессивная и активная часть населения Европы). О византийском наследии в ранний ренессансный период свидетельствует небольшая итальянская икона Джованни ди Паоло, где, кроме характерных еще для византийской традиции черт мы видим уже определенно западный иконографический элемент белый щит с вертикальным красным крестом. Этот атрибут будет прочно соотносится со Св. Михаилом в Западной Европе. Еще одним таким элементом станет изображение змея в ногах архангела, как символа пораженного Сатаны и соотносящего с темами Страшного Суда, Падших ангелов, которые получать весьма своеобразное развитие в западноевропейском искусстве. Несомненно Здесь имеются прямые параллели с иконографией Св. Георгия.
St Michael the Archangel, c. 1440, Tempera and gold on wood, 19 x 8 cm, Pinacoteca, Vatican
Архангел Михаил и сюжет Страшного Суда в европейском искусстве.
В западной традиции образ архангела Михаила тесно связан с темой Страшного суда.
Портал романской базилики Сент-Фуа в Конке
"Первые изображения Страшного суда, относящиеся к XII в., состоят из наложения одной на другую сцен, очень старой и очень новой.
Старая сцена - это именно та, о которой уже шла речь: Христос в славе Своей, восседающий на небесном престоле. В излучаемом Им свете исчезает, завершается история мира сего и отдельного человека и торжествует вечное и трансцендентальное. И в XII в. эта апокалиптическая сцена из видения Иоанна Богослова продолжала жить в воображении людей, но теперь она занимала лишь одну, верхнюю часть портала. В Больё в начале XII в. изображения ангелов, дующих в трубы, сверхъестественных существ, гигантской фигуры Христа, поднимающего огромные руки, покрывают еще большую часть поверхности, оставляя мало места другим образам и символам. И позднее, в Сент-Фуа-де-Конк (1130 - 1150 гг.), Христос в овале, усеянном звездами, на облаках, - это все тот же торжествующий Сидящий "Апокалипсиса".
Но и в Больё, и еще больше в Сент-Фуа-де-Конк под традиционным изображением второго пришествия появляется новая иконография, вдохновляемая рассказом евангелиста Матфея о Страшном суде и отделении праведников от проклятых. Эта новая иконография воспроизводит главным образом три момента: воскрешение мертвых. Суд и отделение праведных, идущих на небо, от нечестивых, ввергаемых в геенну огненную, "в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его". (Филипп Арьес, "Человек перед лицом смерти")
В Сент-Фуа-де-Конк смысл сцены на портале церкви раскрывают надписи. На нимбе Христа можно прочесть ludex - Судья. В другом месте композиции скульптор высек в камне слова из Евангелия от Матфея: "Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Идите от меня, проклятые, в огонь вечный..." И ад, и рай имеют здесь свою эпиграфическую легенду. Мы видим здесь также сцену Суда: знаменитое взвешивание душ архангелом Михаилом. Рай занимает уже лишь равное с адом место в композиции.(там же)
Деталь композиции Страшный Суд с портала романской базилики Сен-Лазар в Отене
Стало быть, видим мы здесь, что в западной традиции прочно обосновался образ архангела Михаила, взешивающего грехи и добрые дела на Страшном Суде. Сюжет взвешивания в истории не новый и, видимо, уходит корнями в египетскую традицию. Как он оттуда просочился, фиг его знает, точно не скажу, потому как этим вопросом специально не занималась, но скорее всего, через александрийскую и коптскую традицию. Характерно, что в Византию и, далее, на Русь эта традиция не пошла. Там предпочитали более сложные теологические построения, а Запад всегда страдал склонностью к буквальной наглядности.
Суд Осириса. Взвешивание сердца покойного.
Далее, эта традиция сохраняется, в большей степени в немецком и нидерландском искусстве в период Возрождения, но этот сюжет встречается и в других местах.
Фламандский мастер Рогир ван дер Вейден. Страшный Суд, 1450, Фрагмент
Фламандский мастер Ханс Мемлинг, Фрагмент триптиха Страшный Суд, 1467-71, Muzeum Narodowe, Gdansk
Во Франции:
Нотр-Дам-де-Фонтене. Франция. Роспись 1480 г. мастера пьемонтской школы. Фрагмент фрески Страшный Суд
В этой фреске пересекаеются два сюжета связанные с архангелом Михаилом - собственно Страшный Суд, а также битва Михаила с Сатаной - об этом сюжете будет позже и отдельно...
В Испании:
здесь мы видем не масштабную композицию Страшного Суда, а отдельное изображение архангела Михаила. В этой работе видно, что атрибуты его участия в страшном Суде уже ассоциируются непосредственно с самим образом архангела.
Juan de la ABADIA. The Archangel Michael, c. 1490
Museu Nacional d'Art de Catalunya, Barcelona
Прежде чем спеть еще одну песню про архангела, позволю себе лирическое отступление... О падших ангелах и различных первоисточниках...
В Северной Европе в период интернациональной готики и Возрождения вдруг широко распространяется этот достаточно специфический сюжет. Возникает вопрос, откуда оно все взялось...
Известно, например, что Герцог Жан Беррийский значительное время в Англии в качестве заложника. При его интересе к к рукописям, он не мог не знать столь любимый в этой стране сюжет. Вполне возможно, что при заказе Роскошного Часослов - наличие этого изображения было обусловлено желанием герцога.
Братья Лимбург. Роскошный Часослов герцога Беррийского. 1412-16 гг
The Fall of the Rebel Angels the Musée Condé, Chantilly
Уже в новейшее время этот сюжет всплывает в новой редакции, литературной. Не секрет, что древняя история толкиеновского мира берет начало (в значительное степени) в староанглийской литературе. Известны работы Профессора, посвященные известным памятникам этой очень своеобразной культуры. В частности, это те англосаксонские версии Ветхого Завета, которые подробно описывают сюжет - нигде больше не описываемый с таким старанием - историю восстания и Падения Люцифера. Это стихотворный "Генезис" Кэдмона и прозаический Парафраз Эльфрика на книгу Бытия. Фиксация обоих текстов относятся к началу -1-ой четверти XI в. Это удивительные, насыщенные иллюстрациями рукописи, только в Элфрике насчитывается порядка пятисот изобразительных сюжетов.
Парафраз Эльфрика, XI в. Вавилонская башня. (У меня есть картинка с падшими ангелам, но очень плохого качества, так что, пусть будет другая, но красивая
)
Поскольку в те времена на континенте Библию на национальные языки не переводили и и столь значительные отклонения от текста там отсутствовали, то сюжеты, связанные с восстанием Люцифера и падших ангелов становятся исключительно английской иконографической традицией. Тексты, связанные с этой тематикой , включены как в Генезис Кэдмона, так и в Парафраз Эльфрика, несмотря на то, что они не относятся к библейской традиции и носят исключительно апокрифический характер. События включаются в контекст Шестоднева.
Создал Адама из праха земного,
Род человеческий смерти подвластный.
После того род великий он создал -
Ангелов гордых, дружину небесную.
Но много нашло кончину бесславную:
Верность забыли, сердцем воскичились..
(Песнь падших ангелов, Кэдмон, пер. В. Заславского)
В поэме Кэдмона ангелы и Люцифер предстают как воины, предавшие своего государя, что в условиях современной автору политической ситуации вполне объяснимый сюжет. + особенности английской литературы.
В миниатюрах мы видим группу повествовательных изображений, последовательно раскрывающих, восстание, поражение и заточение сатаны и падших ангелов. Здесь же мы встречаем изображение врат Ада в виде пожирающей пасти некоего животного, которое отчасти напоминает льва, в более поздних рукописях оно будет сходно с собакой, и отчасти связано с морским чудовищем Левиафаном.
Генезис Кэдмона, Кэмбридж, ок 1000 г, Бодлеанская библиотека в Оксфорде.
В Парафразе Эльфрика также присутствует сюжет восстания Люцифера. Здесь он относится к первому дню творения. Предположительно, это основано на толковании Св Августина, который говорил, что творение света включало творение ангелов и разделение ангелов на хороших и плохих имело место во время во время разделения света и тьмы. (Сauffmann, 62)
Парафраз Эльфрика, XI в.
Позднее, в период интернациональной готики - Падшие ангелы становятся традиционным уже английским сюжетом и постепенно распространяются на континент.
Падение ангелов, английские рукописи XIII вв.
Ключ от бездны. Liber Vitae из аббатства Нью-Минстер в Винчестере (BL, 1031)
Также к изобразительному ряду, связанному с иконографическими особенностями изображения ада, можно отнести образ Ангела, замыкающего бездну, что отражает текст из Откровения Иоанна Богослова
И увидел я Ангела, сходящего с Неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он брал дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну и положил над ним печать, дабы не прельщал он народы, доколе не окончится тысяча лет. (Откр. 20:1-3)
Отражение этого сюжета мы видим в миниатюрах рукописи Liber Vitae из аббатства Нью-Минстер в Винчестере (BL, 1031), а также в Винчестерской Псалтири (1150), где Ангел замыкает ключом врата бездны, в которые упирается уже знакомое изображение пожирающей пасти, полной грешников.
Винчестерская Псалтирь (1150)
Еще одной значительной иконографической вариацией становиться сюжет, связанный с Откровением Иоанна, где архангел Михаил поражает Сатану в облике дракона. Здесь он также пересекается с иконографией Св. Георгия - рыцаря, поражающего дракона.
Passionale (Lives of the Saints) 21 September- 9 November
England, S. E. (Canterbury); 1st quarter of the 12th century
MINIATURIST, Italian, (active in 14th century in Siena), Fragment of a Gradual 14th century
Illumination on parchment, Biblioteka Jagiellonska, Cracow
Часто сюжет борьбы с драконом, включался в уже известные сцены Страшного Суда как часть общего действия.
Sanctuary Notre-Dame des Fontaines, La Brigue
- Inner part of the front, central part -
- Last Judgement -
- Detail : saint Michael -
Ян ван Эйк, Страшный суд
В Нидерландах и Германии, в те времена склонных к фантастическомуопять же всплывает английский сюжет о Падших ангелах, который они тесно связывают именно с образом Архангела.
Питер Брейгель Ст, Восстание падших ангелов
Альбрехт Дюрер. The Revelation of St John: 11. St Michael Fighting the Dragon, 1498
Woodcut, 392 x 283 mm, Staatliche Kunsthalle, Karlsruhe
В дальнейшем, в европейском искусстве, сюжеты, связанные со Страшным Судом, Падшими ангелами и Битвой архангела Михаила с драконом, сосуществуют вполне равноправно, часто перетекая из одного в другой.
BECCAFUMI, Domenico, Fall of the Rebel Angels, c. 1528, Oil on wood, 347 x 225 cm, San Niccolo al Carmine, Siena
BECCAFUMI, Domenico, Fall of the Rebel Angels, c. 1524, Oil on wood, 347 x 227 cm, Pinacoteca Nazionale, Siena
Эжен Делакруа, Св. Михаил, поражающий дьявола
Автор: Hound
Предупредительное:
Иконография - наука предельно запутанная, даже при наличии неких общих тенденций, всегда найдется какой-либо местный изврат, произошедших фиг знает откуда, а пути его произрастания проследить, как правило чудовищно тяжело, но возможно... В данном случае, я описываю - типичные иконографические схемы, дабы не растекаться
Иконографическая традиция изображения архангелов складывается примерно к X - середине XI вв, в связи с окончанием иконоборческого периода и необходимостью нового оформления купольных базилик и четко структурированной программой их декорации. До этого, в раннехристианском искусстве этого практически не наблюдалось. Конечно существовали изображения "ангелов", но это были либо мутировавшие античные персонификации (изображения Дней Творения в виде ангелов) или также мутировавшие римские "славы", возносящие медальоны с христианской эмблематикой.
В четко структурированном обществе византийской империи, понадибилось и четкая концепция оформления храма - как отражения Небесного Иерусалима на земле. Одним из оснований для таких концепций являлся трактат Псевдо-Дионисия Ареопагита "О небесной иерархии". "В трактате О небесной иерархии, после увлекательных рассуждений о символическом языке, использованном в Библии для описания ангелов, подробно рассматриваются 9 чинов небесных умопостигаемых сущностей (ангелов): серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начальства, архангелы и ангелы, - каждый из которых сообщает свое знание Бога нижестоящему ангельскому чину".
Св. София Константинопольская, Архангел Гавриил, X - XI вв.
Ангельские чины уподобляются придворным чинам земной власти и, соответственно своему званию, получают определенный формальный облик. Так при изображении архангелов в подкупольном пространстве, в непосредственной близости от Христа Пантократора они получали наиболее репезентативный вид - их одежды соответствовали византийским одеждам придворных высших чинов. Так на мозаике Св Софии в Константинополе, Архангел Гавриил облачен в белые и залотые одежды византийского царедворца. Что характерно, белый цвет, в дальнейшем будет ассоциироваться именно с Гавриилом - как с участником Благовещения. А архангел Михаил - предводитель небесного воинства в большинстве случаев соотносится с синим (или зеленым) и красным. Золотой цвет также присущ всем архангелам как символ трасцендентного, горнего мира.
Киев, Св. София, XI в. Подкупольное простраство.
Киев, Св. София, XI в. Архангел Михаил.
В подкупольном пространстве храма архангелы изображались равными друг другу, с одинаковыми атрибутами - лабарром и зерцалом. Декорация одежд могла варьироваться, но она, однозначно, была настолько пышной, насколько позволяли средства заказчика и умение мозаичиста. Византийцы распространили свои изобразительные программы на значительные территории как В Восточной Европе, так и в Западной. По этому принципу были офрмлены и храмы Киевской Руси и сицилийские норманнские базилики. Как правило - это, т.н. тип "архангела лоратного", т.е. облаченного в "лор" - шитую золотом ленту переплетенную крест-накрест на фигуре.
Палатинская Капелла, Палермо, Сицилия, XI-XII вв (архангел Михаил располагается в центре, Гавриил - справа
В иконописи и в нижних, более "земных" регистрах храмовой декорации золото остается в виде фонов. Но одежды не становятся менее пышными. так. например, архангелу Михаилу традиционно полагается алый плащ - все оттенки красного в Византии ассоциируются с императорской власти. (Пурпурные ткани, страшно дорогие, были запрещены к вывозу, что дико злило западных рыцарей, в период Крестовых походов оказавшихся в Константинополе.)
Византийская иконографическая традиция прочно укоренилась в древней Руси и сохранялась вплоть до XVII в.
Ярославль, ок. 1300, ГТГ, Архангел Михаил лоратный
Дионисий. Собор Рождества Богородицы, барабан, Архангел Михаил лоратный, XVI в.
Дионисиев Глушицкий монастырь ЧИН ДЕИСУСНЫЙ. Первая четверть XVI в.
Также существовали многочисленные местные вариации на других территориях Византийской империи, часто уже находившихся под властью арабов, как, например, в Египте
XIII в. Храм Эль-Моаллака, Каир, Египет
Коптская традиция XIII в. Храм Эль-Моаллака, Каир, Египет
Также на архангела Михаила, как на предводителя Небесного воинства. распространялся иконографический тип святого воина, т.е. он изображаля в короткой тунике, в доспехах и с копьем(мечом) а иногда и со щитом.
Дионисий. Собор Рождества Богородицы,Западный фасад, Представлен в воинских одеждах как хранитель врат храма, карающий входящих в него грешников. Здесь - с мечом и со свитком
Именно этот тип получает наиболее широкое распространение в Западной Европе в эпоху Крестовых походов. (Не считая. того, что его считали своим покровителем норманны - наиболее агрессивная и активная часть населения Европы). О византийском наследии в ранний ренессансный период свидетельствует небольшая итальянская икона Джованни ди Паоло, где, кроме характерных еще для византийской традиции черт мы видим уже определенно западный иконографический элемент белый щит с вертикальным красным крестом. Этот атрибут будет прочно соотносится со Св. Михаилом в Западной Европе. Еще одним таким элементом станет изображение змея в ногах архангела, как символа пораженного Сатаны и соотносящего с темами Страшного Суда, Падших ангелов, которые получать весьма своеобразное развитие в западноевропейском искусстве. Несомненно Здесь имеются прямые параллели с иконографией Св. Георгия.
St Michael the Archangel, c. 1440, Tempera and gold on wood, 19 x 8 cm, Pinacoteca, Vatican
Архангел Михаил и сюжет Страшного Суда в европейском искусстве.
В западной традиции образ архангела Михаила тесно связан с темой Страшного суда.
Портал романской базилики Сент-Фуа в Конке
"Первые изображения Страшного суда, относящиеся к XII в., состоят из наложения одной на другую сцен, очень старой и очень новой.
Старая сцена - это именно та, о которой уже шла речь: Христос в славе Своей, восседающий на небесном престоле. В излучаемом Им свете исчезает, завершается история мира сего и отдельного человека и торжествует вечное и трансцендентальное. И в XII в. эта апокалиптическая сцена из видения Иоанна Богослова продолжала жить в воображении людей, но теперь она занимала лишь одну, верхнюю часть портала. В Больё в начале XII в. изображения ангелов, дующих в трубы, сверхъестественных существ, гигантской фигуры Христа, поднимающего огромные руки, покрывают еще большую часть поверхности, оставляя мало места другим образам и символам. И позднее, в Сент-Фуа-де-Конк (1130 - 1150 гг.), Христос в овале, усеянном звездами, на облаках, - это все тот же торжествующий Сидящий "Апокалипсиса".
Но и в Больё, и еще больше в Сент-Фуа-де-Конк под традиционным изображением второго пришествия появляется новая иконография, вдохновляемая рассказом евангелиста Матфея о Страшном суде и отделении праведников от проклятых. Эта новая иконография воспроизводит главным образом три момента: воскрешение мертвых. Суд и отделение праведных, идущих на небо, от нечестивых, ввергаемых в геенну огненную, "в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его". (Филипп Арьес, "Человек перед лицом смерти")
В Сент-Фуа-де-Конк смысл сцены на портале церкви раскрывают надписи. На нимбе Христа можно прочесть ludex - Судья. В другом месте композиции скульптор высек в камне слова из Евангелия от Матфея: "Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Идите от меня, проклятые, в огонь вечный..." И ад, и рай имеют здесь свою эпиграфическую легенду. Мы видим здесь также сцену Суда: знаменитое взвешивание душ архангелом Михаилом. Рай занимает уже лишь равное с адом место в композиции.(там же)
Деталь композиции Страшный Суд с портала романской базилики Сен-Лазар в Отене
Стало быть, видим мы здесь, что в западной традиции прочно обосновался образ архангела Михаила, взешивающего грехи и добрые дела на Страшном Суде. Сюжет взвешивания в истории не новый и, видимо, уходит корнями в египетскую традицию. Как он оттуда просочился, фиг его знает, точно не скажу, потому как этим вопросом специально не занималась, но скорее всего, через александрийскую и коптскую традицию. Характерно, что в Византию и, далее, на Русь эта традиция не пошла. Там предпочитали более сложные теологические построения, а Запад всегда страдал склонностью к буквальной наглядности.
Суд Осириса. Взвешивание сердца покойного.
Далее, эта традиция сохраняется, в большей степени в немецком и нидерландском искусстве в период Возрождения, но этот сюжет встречается и в других местах.
Фламандский мастер Рогир ван дер Вейден. Страшный Суд, 1450, Фрагмент
Фламандский мастер Ханс Мемлинг, Фрагмент триптиха Страшный Суд, 1467-71, Muzeum Narodowe, Gdansk
Во Франции:
Нотр-Дам-де-Фонтене. Франция. Роспись 1480 г. мастера пьемонтской школы. Фрагмент фрески Страшный Суд
В этой фреске пересекаеются два сюжета связанные с архангелом Михаилом - собственно Страшный Суд, а также битва Михаила с Сатаной - об этом сюжете будет позже и отдельно...
В Испании:
здесь мы видем не масштабную композицию Страшного Суда, а отдельное изображение архангела Михаила. В этой работе видно, что атрибуты его участия в страшном Суде уже ассоциируются непосредственно с самим образом архангела.
Juan de la ABADIA. The Archangel Michael, c. 1490
Museu Nacional d'Art de Catalunya, Barcelona
Прежде чем спеть еще одну песню про архангела, позволю себе лирическое отступление... О падших ангелах и различных первоисточниках...
В Северной Европе в период интернациональной готики и Возрождения вдруг широко распространяется этот достаточно специфический сюжет. Возникает вопрос, откуда оно все взялось...
Известно, например, что Герцог Жан Беррийский значительное время в Англии в качестве заложника. При его интересе к к рукописям, он не мог не знать столь любимый в этой стране сюжет. Вполне возможно, что при заказе Роскошного Часослов - наличие этого изображения было обусловлено желанием герцога.
Братья Лимбург. Роскошный Часослов герцога Беррийского. 1412-16 гг
The Fall of the Rebel Angels the Musée Condé, Chantilly
Уже в новейшее время этот сюжет всплывает в новой редакции, литературной. Не секрет, что древняя история толкиеновского мира берет начало (в значительное степени) в староанглийской литературе. Известны работы Профессора, посвященные известным памятникам этой очень своеобразной культуры. В частности, это те англосаксонские версии Ветхого Завета, которые подробно описывают сюжет - нигде больше не описываемый с таким старанием - историю восстания и Падения Люцифера. Это стихотворный "Генезис" Кэдмона и прозаический Парафраз Эльфрика на книгу Бытия. Фиксация обоих текстов относятся к началу -1-ой четверти XI в. Это удивительные, насыщенные иллюстрациями рукописи, только в Элфрике насчитывается порядка пятисот изобразительных сюжетов.
Парафраз Эльфрика, XI в. Вавилонская башня. (У меня есть картинка с падшими ангелам, но очень плохого качества, так что, пусть будет другая, но красивая
)
Поскольку в те времена на континенте Библию на национальные языки не переводили и и столь значительные отклонения от текста там отсутствовали, то сюжеты, связанные с восстанием Люцифера и падших ангелов становятся исключительно английской иконографической традицией. Тексты, связанные с этой тематикой , включены как в Генезис Кэдмона, так и в Парафраз Эльфрика, несмотря на то, что они не относятся к библейской традиции и носят исключительно апокрифический характер. События включаются в контекст Шестоднева.
Создал Адама из праха земного,
Род человеческий смерти подвластный.
После того род великий он создал -
Ангелов гордых, дружину небесную.
Но много нашло кончину бесславную:
Верность забыли, сердцем воскичились..
(Песнь падших ангелов, Кэдмон, пер. В. Заславского)
В поэме Кэдмона ангелы и Люцифер предстают как воины, предавшие своего государя, что в условиях современной автору политической ситуации вполне объяснимый сюжет. + особенности английской литературы.
В миниатюрах мы видим группу повествовательных изображений, последовательно раскрывающих, восстание, поражение и заточение сатаны и падших ангелов. Здесь же мы встречаем изображение врат Ада в виде пожирающей пасти некоего животного, которое отчасти напоминает льва, в более поздних рукописях оно будет сходно с собакой, и отчасти связано с морским чудовищем Левиафаном.
Генезис Кэдмона, Кэмбридж, ок 1000 г, Бодлеанская библиотека в Оксфорде.
В Парафразе Эльфрика также присутствует сюжет восстания Люцифера. Здесь он относится к первому дню творения. Предположительно, это основано на толковании Св Августина, который говорил, что творение света включало творение ангелов и разделение ангелов на хороших и плохих имело место во время во время разделения света и тьмы. (Сauffmann, 62)
Парафраз Эльфрика, XI в.
Позднее, в период интернациональной готики - Падшие ангелы становятся традиционным уже английским сюжетом и постепенно распространяются на континент.
Падение ангелов, английские рукописи XIII вв.
Ключ от бездны. Liber Vitae из аббатства Нью-Минстер в Винчестере (BL, 1031)
Также к изобразительному ряду, связанному с иконографическими особенностями изображения ада, можно отнести образ Ангела, замыкающего бездну, что отражает текст из Откровения Иоанна Богослова
И увидел я Ангела, сходящего с Неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он брал дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну и положил над ним печать, дабы не прельщал он народы, доколе не окончится тысяча лет. (Откр. 20:1-3)
Отражение этого сюжета мы видим в миниатюрах рукописи Liber Vitae из аббатства Нью-Минстер в Винчестере (BL, 1031), а также в Винчестерской Псалтири (1150), где Ангел замыкает ключом врата бездны, в которые упирается уже знакомое изображение пожирающей пасти, полной грешников.
Винчестерская Псалтирь (1150)
Еще одной значительной иконографической вариацией становиться сюжет, связанный с Откровением Иоанна, где архангел Михаил поражает Сатану в облике дракона. Здесь он также пересекается с иконографией Св. Георгия - рыцаря, поражающего дракона.
Passionale (Lives of the Saints) 21 September- 9 November
England, S. E. (Canterbury); 1st quarter of the 12th century
MINIATURIST, Italian, (active in 14th century in Siena), Fragment of a Gradual 14th century
Illumination on parchment, Biblioteka Jagiellonska, Cracow
Часто сюжет борьбы с драконом, включался в уже известные сцены Страшного Суда как часть общего действия.
Sanctuary Notre-Dame des Fontaines, La Brigue
- Inner part of the front, central part -
- Last Judgement -
- Detail : saint Michael -
Ян ван Эйк, Страшный суд
В Нидерландах и Германии, в те времена склонных к фантастическомуопять же всплывает английский сюжет о Падших ангелах, который они тесно связывают именно с образом Архангела.
Питер Брейгель Ст, Восстание падших ангелов
Альбрехт Дюрер. The Revelation of St John: 11. St Michael Fighting the Dragon, 1498
Woodcut, 392 x 283 mm, Staatliche Kunsthalle, Karlsruhe
В дальнейшем, в европейском искусстве, сюжеты, связанные со Страшным Судом, Падшими ангелами и Битвой архангела Михаила с драконом, сосуществуют вполне равноправно, часто перетекая из одного в другой.
BECCAFUMI, Domenico, Fall of the Rebel Angels, c. 1528, Oil on wood, 347 x 225 cm, San Niccolo al Carmine, Siena
BECCAFUMI, Domenico, Fall of the Rebel Angels, c. 1524, Oil on wood, 347 x 227 cm, Pinacoteca Nazionale, Siena
Эжен Делакруа, Св. Михаил, поражающий дьявола