Паутинно-бредовое... (почти мемуар)
Были кофе, коньяк и гитара, был свет бьющий в глаза, гасящий зал, но не гасящий ощущение зала…
И тревожные желтые цветы, и полет: снизу - вверх, из света - во тьму…
И были мы, и как же нас было много…
Другие времена, другие сны, другие лица…
Где вы теперь, дети беспощадного времени?
Где вы, до срока ушедшие в сказку?
Где оточенная пьяная сталь и улыбки, что были и острее, и пьянее?
А мониста звенят бешенством, и свет в глаза…
Прощания, встречи, взлеты, падения… ни разу не до свиданья… Тогда это было смешно, сейчас - становиться тоскливо и серо, и сосет под ложечкой… а знать бы где упасть…
И мертвый зал, и битое стекло, и засохшие пятна крови…
Непролитой когда-то крови…
Все было.
Даже тревожные желтые цветы.
Только дьяволиада у каждого своя.
А Булгаков тут совершенно ни при чем…
И тревожные желтые цветы, и полет: снизу - вверх, из света - во тьму…
И были мы, и как же нас было много…
Другие времена, другие сны, другие лица…
Где вы теперь, дети беспощадного времени?
Где вы, до срока ушедшие в сказку?
Где оточенная пьяная сталь и улыбки, что были и острее, и пьянее?
А мониста звенят бешенством, и свет в глаза…
Прощания, встречи, взлеты, падения… ни разу не до свиданья… Тогда это было смешно, сейчас - становиться тоскливо и серо, и сосет под ложечкой… а знать бы где упасть…
И мертвый зал, и битое стекло, и засохшие пятна крови…
Непролитой когда-то крови…
Все было.
Даже тревожные желтые цветы.
Только дьяволиада у каждого своя.
А Булгаков тут совершенно ни при чем…