О фильме "Груз 200" Балабанова
Посмотрел на днях этот фильм и зауважал режиссера вдвойне против прежнего.
И не только за то, что он чуть ли не первым после Тарковского затронул бессовестно игнорируемую российским кино эстетику советских промгородков - об это можно отдельно.
В "Грузе 200" проявляется совершенно особый киноязык Балабанова, по своей сути сравнимый с поэтической образностью символистов серебряного века.
В фильме нет персонажей "отрицательных" и "положительных", в нем нет и персонажа-носителя авторской идеи. Здесь нет противопоставления "совков" и людей новой формации, старых и молодых.
Это кино являет собой метафору всего советского государства, выраженную через взаимоотношение мужчины и женщины. Более того (именно это роднит Балабанова и символистов), в сколько-нибудь цельный образ складываются именно женские персонажи, являющие собой масштабное олицетворение народа Руси.
Многоликий, он предстает здесь страдающим, карающим, смиренным, спивающимся и переживающим за своих сынов, но всегда - цельным. Женские персонажи, в отличие от мужских не предаются метаниям, сомнению, в их нехитром мировоззрении нет противоречий. Даже в случае со спившейся и абсолютно равнодушной ко всему матери капитана Журова - в этой внушающей исключительно чувство отвращения женщине, - трудно, если рассудить, найти что-либо осмысленно-жестокое или подлое.
Авторский замысел Балабанова велик - он включает в себя как масштабное изображение русского народа (а именно этому посвящены и другие его фильмы), так и методично-холоднокровное описание советского общества в этот период. Было бы глубоко неверно, впрочем, сводить последнее к параллели "Журов - советская власть", хотя, безусловно, все его действия, начиная с того, что он бутылкой насилует Анжелику, не случайны. Разнообразие мужских персонажей позволяет Балабанова порассуждать и об отношении "народ - интеллигенция", "народ - чиновники" и так далее. Надо отметить, что практически ни один мужской персонаж (за исключением, пожалуй, появляющегося в паре эпизодов сына Артема) не дан в отрыве от женского. В общем, хотелось бы ещё раз подчеркнуть, что несмотря на царящую в нем атмосферу разложения и мрака, Балабанов не берет на себя задачи осудить кого-то из персонажей (читай: осудить власть/интеллигенцию/армию), он лишь показывает зрителю картину во всем многообразии оттенков. "Этот маньяк-милиционер, он девушку адски мучает, но у него такая страсть, он ее так любит. Женой называет. Человек он такой. В такое время."
P.S. Материал для картины Балабанов во многом собрал, воюя в Афганистане и затем путешествуя по Крайнему Северу и Дальнему Востоку
И не только за то, что он чуть ли не первым после Тарковского затронул бессовестно игнорируемую российским кино эстетику советских промгородков - об это можно отдельно.
В "Грузе 200" проявляется совершенно особый киноязык Балабанова, по своей сути сравнимый с поэтической образностью символистов серебряного века.
В фильме нет персонажей "отрицательных" и "положительных", в нем нет и персонажа-носителя авторской идеи. Здесь нет противопоставления "совков" и людей новой формации, старых и молодых.
Это кино являет собой метафору всего советского государства, выраженную через взаимоотношение мужчины и женщины. Более того (именно это роднит Балабанова и символистов), в сколько-нибудь цельный образ складываются именно женские персонажи, являющие собой масштабное олицетворение народа Руси.
Многоликий, он предстает здесь страдающим, карающим, смиренным, спивающимся и переживающим за своих сынов, но всегда - цельным. Женские персонажи, в отличие от мужских не предаются метаниям, сомнению, в их нехитром мировоззрении нет противоречий. Даже в случае со спившейся и абсолютно равнодушной ко всему матери капитана Журова - в этой внушающей исключительно чувство отвращения женщине, - трудно, если рассудить, найти что-либо осмысленно-жестокое или подлое.
Авторский замысел Балабанова велик - он включает в себя как масштабное изображение русского народа (а именно этому посвящены и другие его фильмы), так и методично-холоднокровное описание советского общества в этот период. Было бы глубоко неверно, впрочем, сводить последнее к параллели "Журов - советская власть", хотя, безусловно, все его действия, начиная с того, что он бутылкой насилует Анжелику, не случайны. Разнообразие мужских персонажей позволяет Балабанова порассуждать и об отношении "народ - интеллигенция", "народ - чиновники" и так далее. Надо отметить, что практически ни один мужской персонаж (за исключением, пожалуй, появляющегося в паре эпизодов сына Артема) не дан в отрыве от женского. В общем, хотелось бы ещё раз подчеркнуть, что несмотря на царящую в нем атмосферу разложения и мрака, Балабанов не берет на себя задачи осудить кого-то из персонажей (читай: осудить власть/интеллигенцию/армию), он лишь показывает зрителю картину во всем многообразии оттенков. "Этот маньяк-милиционер, он девушку адски мучает, но у него такая страсть, он ее так любит. Женой называет. Человек он такой. В такое время."
P.S. Материал для картины Балабанов во многом собрал, воюя в Афганистане и затем путешествуя по Крайнему Северу и Дальнему Востоку