Кому макулатуру?
Вот, ежели кому надо, добыла некоторое количество, раздаю некоторым по предварительной записи в телефонном режиме :)
Рисовал Винсент в соавторстве с родной Алькой, бумагомарал - я.
... а это - довольно старая бяка, перекличка с сегодняшней чудной френдлентой http://hero-in.livejournal.com/162623.html.
Я скоро и впрямь успокоюсь и стану степенней.
(В особую степень медлительность ныне возводят.
И так арифметика липнет и льнет к этикету…)
Я буду носки вышивать ренессансною гладью,
И стаи собак перекармливать каждое утро
У новых ворот (безбаранных, но жарких и гулких).
И струны гитары чесать можжевеловым гребнем.
Они почернеют, их ветер запомнит скорее -
По запаху черных волос и провалов в молчанье,
Которые паузами называют зачем-то,
Хотя и не важно, какое название воздух
Без толку дерет, в пустоту указуя собою.
Я скоро и впрямь. И гитара поймет перемену
Не только в себе, но в руках полувнятных и полу-
Знакомых, моих, но уже от нее отделенных.
И гребень чужой, точно время, текущий по грифу.
И звуки сквозь ноты уже в тишину проступают.
И сумерки рвутся незваным полуденным солнцем.
Я скоро. Сольется безмолвие всеми краями.
Ряды троеточий сомкнутся тройными кругами,
Оставив внутри и меня, и гитару, и гребень.
Рисовал Винсент в соавторстве с родной Алькой, бумагомарал - я.
... а это - довольно старая бяка, перекличка с сегодняшней чудной френдлентой http://hero-in.livejournal.com/162623.html.
Я скоро и впрямь успокоюсь и стану степенней.
(В особую степень медлительность ныне возводят.
И так арифметика липнет и льнет к этикету…)
Я буду носки вышивать ренессансною гладью,
И стаи собак перекармливать каждое утро
У новых ворот (безбаранных, но жарких и гулких).
И струны гитары чесать можжевеловым гребнем.
Они почернеют, их ветер запомнит скорее -
По запаху черных волос и провалов в молчанье,
Которые паузами называют зачем-то,
Хотя и не важно, какое название воздух
Без толку дерет, в пустоту указуя собою.
Я скоро и впрямь. И гитара поймет перемену
Не только в себе, но в руках полувнятных и полу-
Знакомых, моих, но уже от нее отделенных.
И гребень чужой, точно время, текущий по грифу.
И звуки сквозь ноты уже в тишину проступают.
И сумерки рвутся незваным полуденным солнцем.
Я скоро. Сольется безмолвие всеми краями.
Ряды троеточий сомкнутся тройными кругами,
Оставив внутри и меня, и гитару, и гребень.