Средь нас был юный барабанщик
И раз уж две тысячи двадцать первый объявлен ЮНЕСКО годом Флоренс Пью, то кто мы такие, чтоб оставаться в стороне.
В свободное от безделья время посмотрел пакчхануковский шеститомник по Джону Ле Карре про несчастную девушку с мужским именем Чарли, злостно завербованную каунтер-террористами для правого, но очень непростого дела (о полнометражной киноверсии то ли с Дайан Китон, то ли с Мией Фэрроу в нашей газете уже писалось ранее).
Не перестаю удивляться гримасам глобализма: кореец снимает по произведению англичанина про борьбу израильтян с палестинцами. Не хватало теперь ещё, чтобы кто-то из японцев экранизировал, скажем, Достоевского. Или, там, не знаю, тайванец - Джейн Остин. Хотя, постойте...
Фло. Двойственные ощущения от актрисы усиливаются от фильма к фильму. Её взрослая осанка и умение насуплено держаться спорят с округло неформатной внешностью: покатая пышечка с взором строптивой кинодивы, сколь контрастны эти вздернутые брови и тугой взгляд с, так скажем, мультяшно доброширокой фигуркой, которая при иных обстоятельствах могла бы быть названа дурным словом "бодипозитивная" (и не нам, модельным олимпийским атлетам с ясным взором и высоким лбом, тут стесняться в выражениях). И как ловко корейский автор помещает эту уменьшенно-возвеличенную стать в ложе телевизионно-пластмассовой коробочки, сознательно вылизанной до состояния невсамделишной милоты. Игрушечная звезда игрушечного шоу.