Семь часов Петербурга.
Когда на вас неожиданно обрушивается первый рабочий понедельник после затяжных праздников, осознание этого не добавляет позитива даже самым агрессивно-неисправимым оптимистам.
Хотя… если вы истощены морально, физически и материально, ваши новогодние каникулы удались на двести процентов. Следуя этому постулату наши каникулы удались процентов на триста восемьдесят пять.
Чем обогатилась копилка впечатлений:
1. Прогулки по замороженному сказочному лесу - гости из южной страны на всю катушку были погружены в 30 градусов ниже нуля, обильный чистый снег, трескучие от мороза сосны и ранний закат на замерзшем озере.
2. Колоритная баня с визжащим выпрыгиванием в сугробы - никто из силком засунутых в снег не пострадал.
3. Квест с посещением ледового шоу «Щелкунчик и Мышиный король» и нарядного заиндевелого Тверского бульвара - отчет выше.
4. Неожиданный визит в краеведческий музей Павловского Посада с последующим набегом на фирменный магазин павлопосадских шалей - полный восторг и неисцелимые страдания от недостатка средств на покупку миллиона красивенных платков.
5. Цирк на проспекте Вернадского и представление «Снежная Королева» - классическая цирковая новогодняя программа с Дедом Морозом в финале. Из впечатлившего - световое оформление и почти дрессированные белые медведи на арене, впервые видела.
6. Главный Каток Страны на ВДНХ - великолепное мероприятие. Красота, организация, эмоции, правильный глинтвейн. Всё было великолепно, кроме корявого падения на правую руку. Итог - 50% снижение активности и полезности, трещина в одной из пястных костей и болезненное ощущение этой реальности.
7. Поездка в НКП «Русь» с катанием на конях-понях и мастер-классом выпекания имбирных пряников. Гарантированный позитив для детей и взрослых. В тот же день вечерний культурный выезд в свет уже без детей. Театр «Сфера» - один из моих любимых. Уютно, душевно, камерно. Давали «Пенелопу на все времена» по Моэму. Рекомендую.
Но всё вышеперечисленное блекнет и меркнет перед спонтанным решением посетить Северную Пальмиру. Десять часов дороги и семь часов на то, чтобы подышать воздухом зимнего Петербурга.
О, это так по-нашему. Три здоровые руки на двоих. Никакого четкого плана. Только время, когда нам надо быть в обратном Сапсане на Московском вокзале. И знаете, что? Это потрясающе круто!
В три часа ночи допить все алкогольные напитки из холодильника, поставить будильник на пять, в пять десять с удивлением рассматривать свое кривоглазое отражение в зеркале с мыслью «как сейчас за руль?!», поцеловать детей, помахать рукой сонной бабушке, в шесть с копейками провести машину тайными переулками на станцию, успеть на электричку до Москвы и в семь блаженно растянуться на мягком кресле, у окна, за которым снежный буран провожает Сапсана в Петербург.
Каждая минута этого замысловатого пути - словно пузырек шампанского.
И вот выходите вы в хмурый питерский день из-под арки Московского вокзала под ручку с человеком, который был тут последний раз двадцать пять лет назад, вам в лицо метет какая-то мелкая мокрая хрень, по Невскому как всегда фланируют с ускорением гости и негости, а вы еле сдерживаетесь, чтоб не визжать от детского восторга.
Здравствуй, город, где у меня не бывает плохого настроения!
На правах более частого питерского гостя строю маршрут.
Сначала непременно выпить кофе у Елисеевых.
Да-да! В магазине номер один прямо под почти настоящей пальмой подают хороший кофе и симпатичные микро-пирожные. И даже ценник очень гуманный. Чего не скажешь обо всём остальном на витринах. Неимоверная красота и вкуснота, только вот бюджет среднестатистической романтичной барышни с трудом потянет антидепрессанты от Елисеевых. Хотя, те, кто отоваривается в разных там «Азбуках Вкуса», снисходительно улыбнутся.
Пока вкушали кофей с пирожными, за высокими окнами погода успела смениться раза четыре - от снега к дождю, солнечным окошкам в полнеба и снова к непонятной хмари. Но что нам погода с таким настроением?!
Снова на Невский и вперед к Русскому музею - Оксана давно хотела на Айвазовского посмотреть, освежить в памяти впечатления школьной давности.
Наученные опытными друзьями, идем к корпусу Бенуа, там не бывает очередей, и можно спокойно перейти по галереям в Михайловский дворец.
А у входа клубится очередь, которой по плану быть не должно! Небольшая, но плотная.
При ближайшем рассмотрении видим афишу выставки Айвазовского, посвященной его 200-летию! Да, именно той, что была в Москве в Третьяковке! Это не просто удача, это джек-пот.
Вместо нескольких, пусть даже лучших, полотен Оксана увидит огромное собрание шедевров.
Да и мне, если честно, второй раз будет не менее интересно и приятно. Некоторых картин я не встретила, но все любимые были: «Волна», «Сотворение Мира», «Царь Пётр на Красной горке», «Ледяные горы», «Вид Константинополя лунной ночью». Если честно, масштаб и размах московской выставки впечатлил больше, но петербуржская публика и музейные смотрители выше всяких похвал.
Картина «Волна». Одна из самых грандиозных. Смотреть на нее нужно издалека.
У противоположной стены мягкие такие музейные лавочки, уж не знаю, как правильно называются. Бархатные на изогнутых ножках.
Сидят ценители, зрят на Волну возвышенно.
Разумеется, пространство в восемь-десять метров не может пустовать, всё время кто-то проходит мимо, разрывая связь между картиной и зрителями. Но это еще ничего.
А ведь проходящие останавливаются, бывает. И прямо перед лицом сзади сидящих. Не из вредности, а вот просто в том месте их накрыло восхищение шедевром.
Стоит человек, шагнет вперед, назад, голову набок, словом, впитывает искусство. Из-за его спины выглядывает сидящий на лавочке, а сосед сидящего наклоняется вбок ровно под таким же углом, чтобы сохранить статус кво.
И все это без единого возгласа, вздоха и даже жеста недовольства. Культура.
Возле рынды, подаренной Айвазовскому с какого-то корабля, фотографируется явный гость северной столицы.
Гордо берется за веревку и смотрит в объектив, мня себя как минимум Нахимовым, который на соседней картине устроил смотр парусного флота.
Смотрительница подплывает и вполголоса: «Любезный, а Вам не кажется, что трогать экспонаты музея неприемлемо?». Нахимов сразу сжимается до безымянного юнги, отдергивает руку от экспоната и виновато кивает.
Музейная леди неторопливо воцаряется на своем кресле.
Наблюдать за людьми в музее не менее интересно, чем рассматривать полотна гения маринистики. Мешает только одно - осознание жёсткого цейтнота. Там, где хочется провести несколько часов, мозгу приходится очень концентрированно поглощать прекрасное за сорок минут.
Вышли с выставки на канал Грибоедова и сразу даже не сориентировались в пространстве и времени.
Перед глазами море, волны, паруса, далекие берега, страшные баталии, кораблекрушения и ночное южное небо над черной водой. Хмурая действительность вернулась холодным ветром и тут же перестала быть хмурой. Я уже давно пересекла ту границу, когда погода в Питере имеет значение.
Возможно, если бы я жила там, это было бы важно. А когда ты чудом вырываешься в этот город на несколько дней или даже часов, какая разница, что там на небе?!
Идём дальше.
Спас на Крови, Марсово поле, Троицкий мост.
И тут мироздание рисует картину «Красны девицы на распутье». Красные в прямом смысле - ветер в лицо и фирменная питерская зимняя присыпка в виде микрочастиц снега.
Направо пойдем - в Летний Сад попадем. Налево пойдем - в Зимний дворец попадём. Прямо пойдем - в Петропавловку попадём.
Местное время - почти 16.00. Три часа до поезда. Хочется везде.
Поэтому мы приземляемся на припудренный снегом парапет со своим походным праздничным обедом и просто остаемся на месте. Чай с лимоном, незатейливые самодельные бургеры и гвоздь любого новогоднего стола - мандарины.
На том берегу заснеженная Петропавловка, сероватый лёд Невы кое-где вспучился и снова замер, низкие тучи можно проткнуть пальцем, встав на цыпочки. Троицкий мост почти над нами гудит и гремит, ветер подсвистывает, шуршат по набережной брошенные какими-то несознательными гражданами пакетики.
Спорная атмосфера для торжественного обеда на Старый Новый год, скажете? А вот и нет!
Атмосфера подходящая и для обеда, и для дурашливого селфи с заваленным горизонтом и покачнувшейся Петропавловкой.
А когда исчезли бутерброды, возникло изящное решение - идем налево! В смысле к Зимнему, а не то что кто-то мог подумать. Концентрация знаковых мест в том направлении просто зашкаливает, и даже если не стоять восторженно, а на бегу делать фото, уложиться до поезда можно с трудом.
Мы пошли, и снег пошел.
И ветер.
Сознательный отказ от горячительного, которое последний раз попадало в организм в три часа утра, сейчас кажется преждевременным.
Но у нас цель, она если не греет, то подгоняет. Примерно в пять встреча с одним из наших в Питере, племянницей Камиллой. Детали позже, по телефону.
И по закону жанра телефон умирает от энергетического голода раньше, чем оговорены эти самые детали. Вообще-то у нас три телефона. Но контакт по всем правилам приключений именно в умершем.
Появляется второстепенная цель. Электричество любой ценой.
На Дворцовой площади единственный источник энергии - вагончик с общественным туалетом. Там нет розеток в доступе, но есть очень гуманные бабушки.
Даже не так, дамы в возрасте, с непередаваемым достоинством принимающие оплату и вытирающие мокрый пол возле унитазов. Нам позволили протянуть зарядку куда-то за стекло кассы и реанимировать мертвеца на минуту, чтобы вытащить контакт.
Всё складывается, у нас сорок минут на Атлантов, Медного всадника, Исаакий, Адмиралтейство, Пржевальского с верблюдом и Казанский. Успели!
Как, спросите? Бегом.
С блестящими глазами, окоченевшими пальцами, шмыгая и непрестанно улыбаясь.
Колоннада Исакиевского не работала, это сэкономило нам время. У Медного всадника пришлось подождать, пока полмиллиона китайцев сфотографируются оптом и в розницу.
Зато верблюд Пржевальского оказался вакантен для фотосессии. Залезть на его холодный металлический хребет с моей треснутой рукой оказалось квестом, но я справилась.
И непременно поцеловала верблюда в блестящий от тысяч прикосновений нос, загадав желание.
А на Невском тем временем уже зажглись вечерняя иллюминация и он стал сказочным. Куда делась серость и хмарь? Только яркие огни, сияющие витрины и поток празднично настроенных пешеходов.
Вернее, бегунов. Наверняка Сапсан ждет только нас, но бегут почему-то все.
Казанский собор великолепен. И снаружи, и внутри.
Очень много народу, причем не туристов. Все чего-то просят, свечи жгут, челом бьют.
Интересно, Богоматери на всех хватает?
Не стали искать ответа на этот вопрос. Вспомнили, что сами матери и пошли в Зингер за книгами для детей. А там закрыт отдел детской литературы. С Новым Годом, как говорится.
Дальше по Невскому есть несколько «Буквоедов», которые по совместительству еще и «Деньгоеды». Так что дети не остались без книг. А еще мы нашли там милые шоколадки в обертке с такой вот картинкой:
Триста рублей за сомнительную сладость только за обертку - это больно и просто нерационально. Поэтому картинка из инета. А мы на стоимость двух таких эпичных шоколадок взяли три прекрасных капучино и как настоящие петербуржцы нового поколения пили его на ходу, стремясь по Невскому к нашему Сапсану.
Всё успели, нашли свой вагон, обнялись с Камиллой, простились с Питером, а кофе даже остался на дорогу. Но путешествие-то не закончилось!
Все четыре часа обратного пути было чем заняться. Неожиданный фильм «Отроки во Вселенной», помните такой? Я его когда-то смотрела с таким придыханием… лет тридцать назад. Эх… Ностальгия робко пискнула из-под свежих впечатлений от «Стартрека», «Звездных войн», «Пассажиров» и прочей современной космической кинопродукции. Лучше не надо, сказала я ей.
А напротив нас сидели две курильщицы-маньячки, которые на каждой остановке за три минуты уже стояли в тамбуре чуть не с зажженными сигаретами, трепетно и громко обсуждая свои страдания. Изящные, стильные, слегка высокомерные. Из Москвы, да. С последней остановки они прошли в бар и вернулись сильно навеселе, еще громче рассуждая о несправедливости запрета на курение. Вроде и не сильно напрягали, а всё же…
Но с какой тоской мы их вспомнили, когда сели на последнюю пригородную электричку с Казанского вокзала!
Верните нам рафинированных московских штучек и заберите троицу областных алкоголиков! Закусывая собственными разговорами, они шумно пили водку из горла и выясняли, кто кого уважает.
А Старый Новый Год приближался. Двенадцать часов застигли нас на перегоне где-то между Люберцами и Томилино.
Из торжественного имелось только два кусочка шоколадки. Чем и чокнулись.
Дома в полвторого ночи (!) съели борщ, пельмени, допили медовуху и уставились друг на друга: А был ли Питер?!
Был. Есть. Будет. Присно и во веки веков Аминь!
Семь часов в Питере - это ничтожно мало и удивительно много. Зависит от того, что ты умудрился сделать за это время.
У нас получилось быть тотально, безоговорочно счастливыми.
Без пафоса. С чистым восторгом, красными носами и замерзшими руками.
С ощущением полной своей правоты в выборе направления.
Такого Старого Нового Года врагу не пожелаешь. Только другу.
Хотя… если вы истощены морально, физически и материально, ваши новогодние каникулы удались на двести процентов. Следуя этому постулату наши каникулы удались процентов на триста восемьдесят пять.
Чем обогатилась копилка впечатлений:
1. Прогулки по замороженному сказочному лесу - гости из южной страны на всю катушку были погружены в 30 градусов ниже нуля, обильный чистый снег, трескучие от мороза сосны и ранний закат на замерзшем озере.
2. Колоритная баня с визжащим выпрыгиванием в сугробы - никто из силком засунутых в снег не пострадал.
3. Квест с посещением ледового шоу «Щелкунчик и Мышиный король» и нарядного заиндевелого Тверского бульвара - отчет выше.
4. Неожиданный визит в краеведческий музей Павловского Посада с последующим набегом на фирменный магазин павлопосадских шалей - полный восторг и неисцелимые страдания от недостатка средств на покупку миллиона красивенных платков.
5. Цирк на проспекте Вернадского и представление «Снежная Королева» - классическая цирковая новогодняя программа с Дедом Морозом в финале. Из впечатлившего - световое оформление и почти дрессированные белые медведи на арене, впервые видела.
6. Главный Каток Страны на ВДНХ - великолепное мероприятие. Красота, организация, эмоции, правильный глинтвейн. Всё было великолепно, кроме корявого падения на правую руку. Итог - 50% снижение активности и полезности, трещина в одной из пястных костей и болезненное ощущение этой реальности.
7. Поездка в НКП «Русь» с катанием на конях-понях и мастер-классом выпекания имбирных пряников. Гарантированный позитив для детей и взрослых. В тот же день вечерний культурный выезд в свет уже без детей. Театр «Сфера» - один из моих любимых. Уютно, душевно, камерно. Давали «Пенелопу на все времена» по Моэму. Рекомендую.
Но всё вышеперечисленное блекнет и меркнет перед спонтанным решением посетить Северную Пальмиру. Десять часов дороги и семь часов на то, чтобы подышать воздухом зимнего Петербурга.
О, это так по-нашему. Три здоровые руки на двоих. Никакого четкого плана. Только время, когда нам надо быть в обратном Сапсане на Московском вокзале. И знаете, что? Это потрясающе круто!
В три часа ночи допить все алкогольные напитки из холодильника, поставить будильник на пять, в пять десять с удивлением рассматривать свое кривоглазое отражение в зеркале с мыслью «как сейчас за руль?!», поцеловать детей, помахать рукой сонной бабушке, в шесть с копейками провести машину тайными переулками на станцию, успеть на электричку до Москвы и в семь блаженно растянуться на мягком кресле, у окна, за которым снежный буран провожает Сапсана в Петербург.
Каждая минута этого замысловатого пути - словно пузырек шампанского.
И вот выходите вы в хмурый питерский день из-под арки Московского вокзала под ручку с человеком, который был тут последний раз двадцать пять лет назад, вам в лицо метет какая-то мелкая мокрая хрень, по Невскому как всегда фланируют с ускорением гости и негости, а вы еле сдерживаетесь, чтоб не визжать от детского восторга.
Здравствуй, город, где у меня не бывает плохого настроения!
На правах более частого питерского гостя строю маршрут.
Сначала непременно выпить кофе у Елисеевых.
Да-да! В магазине номер один прямо под почти настоящей пальмой подают хороший кофе и симпатичные микро-пирожные. И даже ценник очень гуманный. Чего не скажешь обо всём остальном на витринах. Неимоверная красота и вкуснота, только вот бюджет среднестатистической романтичной барышни с трудом потянет антидепрессанты от Елисеевых. Хотя, те, кто отоваривается в разных там «Азбуках Вкуса», снисходительно улыбнутся.
Пока вкушали кофей с пирожными, за высокими окнами погода успела смениться раза четыре - от снега к дождю, солнечным окошкам в полнеба и снова к непонятной хмари. Но что нам погода с таким настроением?!
Снова на Невский и вперед к Русскому музею - Оксана давно хотела на Айвазовского посмотреть, освежить в памяти впечатления школьной давности.
Наученные опытными друзьями, идем к корпусу Бенуа, там не бывает очередей, и можно спокойно перейти по галереям в Михайловский дворец.
А у входа клубится очередь, которой по плану быть не должно! Небольшая, но плотная.
При ближайшем рассмотрении видим афишу выставки Айвазовского, посвященной его 200-летию! Да, именно той, что была в Москве в Третьяковке! Это не просто удача, это джек-пот.
Вместо нескольких, пусть даже лучших, полотен Оксана увидит огромное собрание шедевров.
Да и мне, если честно, второй раз будет не менее интересно и приятно. Некоторых картин я не встретила, но все любимые были: «Волна», «Сотворение Мира», «Царь Пётр на Красной горке», «Ледяные горы», «Вид Константинополя лунной ночью». Если честно, масштаб и размах московской выставки впечатлил больше, но петербуржская публика и музейные смотрители выше всяких похвал.
Картина «Волна». Одна из самых грандиозных. Смотреть на нее нужно издалека.
У противоположной стены мягкие такие музейные лавочки, уж не знаю, как правильно называются. Бархатные на изогнутых ножках.
Сидят ценители, зрят на Волну возвышенно.
Разумеется, пространство в восемь-десять метров не может пустовать, всё время кто-то проходит мимо, разрывая связь между картиной и зрителями. Но это еще ничего.
А ведь проходящие останавливаются, бывает. И прямо перед лицом сзади сидящих. Не из вредности, а вот просто в том месте их накрыло восхищение шедевром.
Стоит человек, шагнет вперед, назад, голову набок, словом, впитывает искусство. Из-за его спины выглядывает сидящий на лавочке, а сосед сидящего наклоняется вбок ровно под таким же углом, чтобы сохранить статус кво.
И все это без единого возгласа, вздоха и даже жеста недовольства. Культура.
Возле рынды, подаренной Айвазовскому с какого-то корабля, фотографируется явный гость северной столицы.
Гордо берется за веревку и смотрит в объектив, мня себя как минимум Нахимовым, который на соседней картине устроил смотр парусного флота.
Смотрительница подплывает и вполголоса: «Любезный, а Вам не кажется, что трогать экспонаты музея неприемлемо?». Нахимов сразу сжимается до безымянного юнги, отдергивает руку от экспоната и виновато кивает.
Музейная леди неторопливо воцаряется на своем кресле.
Наблюдать за людьми в музее не менее интересно, чем рассматривать полотна гения маринистики. Мешает только одно - осознание жёсткого цейтнота. Там, где хочется провести несколько часов, мозгу приходится очень концентрированно поглощать прекрасное за сорок минут.
Вышли с выставки на канал Грибоедова и сразу даже не сориентировались в пространстве и времени.
Перед глазами море, волны, паруса, далекие берега, страшные баталии, кораблекрушения и ночное южное небо над черной водой. Хмурая действительность вернулась холодным ветром и тут же перестала быть хмурой. Я уже давно пересекла ту границу, когда погода в Питере имеет значение.
Возможно, если бы я жила там, это было бы важно. А когда ты чудом вырываешься в этот город на несколько дней или даже часов, какая разница, что там на небе?!
Идём дальше.
Спас на Крови, Марсово поле, Троицкий мост.
И тут мироздание рисует картину «Красны девицы на распутье». Красные в прямом смысле - ветер в лицо и фирменная питерская зимняя присыпка в виде микрочастиц снега.
Направо пойдем - в Летний Сад попадем. Налево пойдем - в Зимний дворец попадём. Прямо пойдем - в Петропавловку попадём.
Местное время - почти 16.00. Три часа до поезда. Хочется везде.
Поэтому мы приземляемся на припудренный снегом парапет со своим походным праздничным обедом и просто остаемся на месте. Чай с лимоном, незатейливые самодельные бургеры и гвоздь любого новогоднего стола - мандарины.
На том берегу заснеженная Петропавловка, сероватый лёд Невы кое-где вспучился и снова замер, низкие тучи можно проткнуть пальцем, встав на цыпочки. Троицкий мост почти над нами гудит и гремит, ветер подсвистывает, шуршат по набережной брошенные какими-то несознательными гражданами пакетики.
Спорная атмосфера для торжественного обеда на Старый Новый год, скажете? А вот и нет!
Атмосфера подходящая и для обеда, и для дурашливого селфи с заваленным горизонтом и покачнувшейся Петропавловкой.
А когда исчезли бутерброды, возникло изящное решение - идем налево! В смысле к Зимнему, а не то что кто-то мог подумать. Концентрация знаковых мест в том направлении просто зашкаливает, и даже если не стоять восторженно, а на бегу делать фото, уложиться до поезда можно с трудом.
Мы пошли, и снег пошел.
И ветер.
Сознательный отказ от горячительного, которое последний раз попадало в организм в три часа утра, сейчас кажется преждевременным.
Но у нас цель, она если не греет, то подгоняет. Примерно в пять встреча с одним из наших в Питере, племянницей Камиллой. Детали позже, по телефону.
И по закону жанра телефон умирает от энергетического голода раньше, чем оговорены эти самые детали. Вообще-то у нас три телефона. Но контакт по всем правилам приключений именно в умершем.
Появляется второстепенная цель. Электричество любой ценой.
На Дворцовой площади единственный источник энергии - вагончик с общественным туалетом. Там нет розеток в доступе, но есть очень гуманные бабушки.
Даже не так, дамы в возрасте, с непередаваемым достоинством принимающие оплату и вытирающие мокрый пол возле унитазов. Нам позволили протянуть зарядку куда-то за стекло кассы и реанимировать мертвеца на минуту, чтобы вытащить контакт.
Всё складывается, у нас сорок минут на Атлантов, Медного всадника, Исаакий, Адмиралтейство, Пржевальского с верблюдом и Казанский. Успели!
Как, спросите? Бегом.
С блестящими глазами, окоченевшими пальцами, шмыгая и непрестанно улыбаясь.
Колоннада Исакиевского не работала, это сэкономило нам время. У Медного всадника пришлось подождать, пока полмиллиона китайцев сфотографируются оптом и в розницу.
Зато верблюд Пржевальского оказался вакантен для фотосессии. Залезть на его холодный металлический хребет с моей треснутой рукой оказалось квестом, но я справилась.
И непременно поцеловала верблюда в блестящий от тысяч прикосновений нос, загадав желание.
А на Невском тем временем уже зажглись вечерняя иллюминация и он стал сказочным. Куда делась серость и хмарь? Только яркие огни, сияющие витрины и поток празднично настроенных пешеходов.
Вернее, бегунов. Наверняка Сапсан ждет только нас, но бегут почему-то все.
Казанский собор великолепен. И снаружи, и внутри.
Очень много народу, причем не туристов. Все чего-то просят, свечи жгут, челом бьют.
Интересно, Богоматери на всех хватает?
Не стали искать ответа на этот вопрос. Вспомнили, что сами матери и пошли в Зингер за книгами для детей. А там закрыт отдел детской литературы. С Новым Годом, как говорится.
Дальше по Невскому есть несколько «Буквоедов», которые по совместительству еще и «Деньгоеды». Так что дети не остались без книг. А еще мы нашли там милые шоколадки в обертке с такой вот картинкой:
Триста рублей за сомнительную сладость только за обертку - это больно и просто нерационально. Поэтому картинка из инета. А мы на стоимость двух таких эпичных шоколадок взяли три прекрасных капучино и как настоящие петербуржцы нового поколения пили его на ходу, стремясь по Невскому к нашему Сапсану.
Всё успели, нашли свой вагон, обнялись с Камиллой, простились с Питером, а кофе даже остался на дорогу. Но путешествие-то не закончилось!
Все четыре часа обратного пути было чем заняться. Неожиданный фильм «Отроки во Вселенной», помните такой? Я его когда-то смотрела с таким придыханием… лет тридцать назад. Эх… Ностальгия робко пискнула из-под свежих впечатлений от «Стартрека», «Звездных войн», «Пассажиров» и прочей современной космической кинопродукции. Лучше не надо, сказала я ей.
А напротив нас сидели две курильщицы-маньячки, которые на каждой остановке за три минуты уже стояли в тамбуре чуть не с зажженными сигаретами, трепетно и громко обсуждая свои страдания. Изящные, стильные, слегка высокомерные. Из Москвы, да. С последней остановки они прошли в бар и вернулись сильно навеселе, еще громче рассуждая о несправедливости запрета на курение. Вроде и не сильно напрягали, а всё же…
Но с какой тоской мы их вспомнили, когда сели на последнюю пригородную электричку с Казанского вокзала!
Верните нам рафинированных московских штучек и заберите троицу областных алкоголиков! Закусывая собственными разговорами, они шумно пили водку из горла и выясняли, кто кого уважает.
А Старый Новый Год приближался. Двенадцать часов застигли нас на перегоне где-то между Люберцами и Томилино.
Из торжественного имелось только два кусочка шоколадки. Чем и чокнулись.
Дома в полвторого ночи (!) съели борщ, пельмени, допили медовуху и уставились друг на друга: А был ли Питер?!
Был. Есть. Будет. Присно и во веки веков Аминь!
Семь часов в Питере - это ничтожно мало и удивительно много. Зависит от того, что ты умудрился сделать за это время.
У нас получилось быть тотально, безоговорочно счастливыми.
Без пафоса. С чистым восторгом, красными носами и замерзшими руками.
С ощущением полной своей правоты в выборе направления.
Такого Старого Нового Года врагу не пожелаешь. Только другу.