Проворонила ворона воронёнка, но ему повезло.
«Надо его приручить, и тогда у Лизы будет самый козырный питомец, как у волшебницы», - сказал дедушка.
«Не надо его приручать, для дикой птицы это добром не кончится, будет доверять всем и это его погубит!» - сказал Лизин папа.
«Надо его покормить и от кошек уберечь!» - сказала Лизина бабушка
«Не надо его держать в клетке, откинется пациент - ребенку горесть будет!» - сказал Лизин дядя.
Эта дискуссия конечно же про Гришу, воронёнка.
Гриша контуженный. Он неумело спикировал из гнезда с самой верхушки высоченной сосны.
Ходит, прыгает, крыльями машет. Орёт дурниной, распахивая огромных размеров ярко-алую пасть.
Поймали, посадили в переноску, чтоб кошки не съели. Сам не клюёт - пришлось кормить пинцетом.
У Лизиного папы ностальгия.
Лет сорок назад у него было выкормыш такой же, по имени Гриша. Собственно, отсюда и возникло имя. Хотя вполне вероятно это какая-нибудь Глаша или Гюльчехра.
Тому, сорокалетней давности Грише не повезло. Вернее, сначала круто повезло.
Его выходили, выкормили, любили и берегли. Он прилетал на зов, хотя был свободным и сутками мог не появляться. Любил кушать в компании с курами и сидеть рядом с собакой, греющейся на солнце. Кота уважал и кот его принимал как своего. Это и стало причиной трагедии.
Если свой большой и страшный кот так уважает Гришу, с какого перепуга надо сторониться других котов.
Надо было, Гриша!
Кучка перьев и горе хозяина-школьника - вот чем закончилась жизнь вороны Гриши в далёком прошлом Лизиного папы.
И совершенно резонно Лизин папа против кормления и охраны Гриши.
Родители непутевые, проворонившие своего воронёнка, тоже против, но как-то не конструктивно.
За те несколько суток, что Гриша жил у нас в гостях, они ни разу не спустились к нему на землю!
Точно, мы наблюдали! Зато ору-то было, ору!
Шесть утра. Сонно и томно всё… и тут начинается сцена «Немедленно покормите ребенка, супостаты!».
Это Гришины родичи орут с ближайших сосен. Реально!
Как только кто-то из нас выползег сомнамбулически на улицу и тыркет спросонья в Гришу едой, наблюдатели успокаиваются и улетают по своим делам.
Весь день Гриша гуляет по участку, отборно питается и вообще не думает летать.
Родители наверху живут параллельно, таскают какие-то куски в гнездо на сосне.
И вот барабанная дробь! Лиза пишет на ВаттсАп: «Мама у нас теперь еще Гоша есть!».
Второй свалился. Вернее, уже слетел.
Он крепче, активнее и явно умнее на вид.
Будете смеяться.
Я сама бы смеялась раньше.
Но теперь как на духу заявляю: они все разные, как и дети в одной семье!
И Гоша намного умнее Гриши, и глаза у него с явным интеллектуальным превосходством! Клюёт сам, не орёт, активничает. Когда понял, что в клетке дают пожрать, сам туда залетел и нагло сверкал глазюками.
Ну родители, ну молодцы! Снимаю шляпу! Пристроили деток.
Теперь утром у нас орут сверху родичи, а из клетки отпрыски, Воронья слободка, ипический театр!
И как только дети кормлены, предки линяют.
Правда, без внимания не оставляют. Несколько раз пикировали почти на Лизку, когда она пыталась помочь непутевому Грише выбраться из завалов стройматериала.
Но когда на заборе нарисовался еще один слёток, уже не из «нашего» гнезда, Лизин папа решительно принял меры.
Пришелец безымянный, а затем Гоша и Гриша были с почётом выпровождены во взрослую жизнь под пригляд собственных наглых родителей.
Лес за забором полон всяческой еды и достаточно пустой, чтобы там были враги воронят. Да и кому они нужны, невкусные?
Страшные кошки, которые могли бы их разодрать - это ленивые лоснящиеся от хозяйской заботы животины, что вальяжно гуляют по поселку и меньше всего желают поесть худосочной воронятины.
Чтобы не быть в ответе за тех, кого приручили, мы не стали их приручать.
Гриша жил у нас неделю, Гоша два дня. Недостаточно, чтобы привыкнуть, но вполне себе достаточно, чтобы пережить несколько дней адаптации к существованию вне гнезда.
За Гошу я вообще не переживаю.
За Гришу пришибленного и не такого умного трепетное дамское сердце поскуливало.
Сходила в лес с куском еды. Нашла. Сидит на дереве, серьезный. Не орёт. Угостила.
Сверху мать (или отец) каркали и стучали клювами по стволу, типа мы страшные.
Ну и славно.
В добрый путь, Гриша! Ну, или Глаша-Гульчехра!
«Не надо его приручать, для дикой птицы это добром не кончится, будет доверять всем и это его погубит!» - сказал Лизин папа.
«Надо его покормить и от кошек уберечь!» - сказала Лизина бабушка
«Не надо его держать в клетке, откинется пациент - ребенку горесть будет!» - сказал Лизин дядя.
Эта дискуссия конечно же про Гришу, воронёнка.
Гриша контуженный. Он неумело спикировал из гнезда с самой верхушки высоченной сосны.
Ходит, прыгает, крыльями машет. Орёт дурниной, распахивая огромных размеров ярко-алую пасть.
Поймали, посадили в переноску, чтоб кошки не съели. Сам не клюёт - пришлось кормить пинцетом.
У Лизиного папы ностальгия.
Лет сорок назад у него было выкормыш такой же, по имени Гриша. Собственно, отсюда и возникло имя. Хотя вполне вероятно это какая-нибудь Глаша или Гюльчехра.
Тому, сорокалетней давности Грише не повезло. Вернее, сначала круто повезло.
Его выходили, выкормили, любили и берегли. Он прилетал на зов, хотя был свободным и сутками мог не появляться. Любил кушать в компании с курами и сидеть рядом с собакой, греющейся на солнце. Кота уважал и кот его принимал как своего. Это и стало причиной трагедии.
Если свой большой и страшный кот так уважает Гришу, с какого перепуга надо сторониться других котов.
Надо было, Гриша!
Кучка перьев и горе хозяина-школьника - вот чем закончилась жизнь вороны Гриши в далёком прошлом Лизиного папы.
И совершенно резонно Лизин папа против кормления и охраны Гриши.
Родители непутевые, проворонившие своего воронёнка, тоже против, но как-то не конструктивно.
За те несколько суток, что Гриша жил у нас в гостях, они ни разу не спустились к нему на землю!
Точно, мы наблюдали! Зато ору-то было, ору!
Шесть утра. Сонно и томно всё… и тут начинается сцена «Немедленно покормите ребенка, супостаты!».
Это Гришины родичи орут с ближайших сосен. Реально!
Как только кто-то из нас выползег сомнамбулически на улицу и тыркет спросонья в Гришу едой, наблюдатели успокаиваются и улетают по своим делам.
Весь день Гриша гуляет по участку, отборно питается и вообще не думает летать.
Родители наверху живут параллельно, таскают какие-то куски в гнездо на сосне.
И вот барабанная дробь! Лиза пишет на ВаттсАп: «Мама у нас теперь еще Гоша есть!».
Второй свалился. Вернее, уже слетел.
Он крепче, активнее и явно умнее на вид.
Будете смеяться.
Я сама бы смеялась раньше.
Но теперь как на духу заявляю: они все разные, как и дети в одной семье!
И Гоша намного умнее Гриши, и глаза у него с явным интеллектуальным превосходством! Клюёт сам, не орёт, активничает. Когда понял, что в клетке дают пожрать, сам туда залетел и нагло сверкал глазюками.
Ну родители, ну молодцы! Снимаю шляпу! Пристроили деток.
Теперь утром у нас орут сверху родичи, а из клетки отпрыски, Воронья слободка, ипический театр!
И как только дети кормлены, предки линяют.
Правда, без внимания не оставляют. Несколько раз пикировали почти на Лизку, когда она пыталась помочь непутевому Грише выбраться из завалов стройматериала.
Но когда на заборе нарисовался еще один слёток, уже не из «нашего» гнезда, Лизин папа решительно принял меры.
Пришелец безымянный, а затем Гоша и Гриша были с почётом выпровождены во взрослую жизнь под пригляд собственных наглых родителей.
Лес за забором полон всяческой еды и достаточно пустой, чтобы там были враги воронят. Да и кому они нужны, невкусные?
Страшные кошки, которые могли бы их разодрать - это ленивые лоснящиеся от хозяйской заботы животины, что вальяжно гуляют по поселку и меньше всего желают поесть худосочной воронятины.
Чтобы не быть в ответе за тех, кого приручили, мы не стали их приручать.
Гриша жил у нас неделю, Гоша два дня. Недостаточно, чтобы привыкнуть, но вполне себе достаточно, чтобы пережить несколько дней адаптации к существованию вне гнезда.
За Гошу я вообще не переживаю.
За Гришу пришибленного и не такого умного трепетное дамское сердце поскуливало.
Сходила в лес с куском еды. Нашла. Сидит на дереве, серьезный. Не орёт. Угостила.
Сверху мать (или отец) каркали и стучали клювами по стволу, типа мы страшные.
Ну и славно.
В добрый путь, Гриша! Ну, или Глаша-Гульчехра!