Марокканские заморочки - 2. "Павлины, говоришь? Ха!"
Захватывающий дух, бесшабашный и радостный галоп на горячих арабских конях по кромке океана - вот зачем люди едут на эту программу. Это квинтэссенция всего путешествия. В принципе, так и получилось. Самые потрясающие впечатления от коней, галопа, океана. Но не только.
В этом походе Кочевники, смущенные, помнится, подушками от Франсуа в Аргентине, были просто морально раздавлены меблированным шатром от Софи. Восточная сказка в классическом прочтении.
Когда мы, уже верхом, покидали ранчо, заметили пикап, груженый в лучших африканских традициях по самое-самое совсем-не-могу. Соседи переезжают, подумалось тогда. А вот и нет! Это были наши вещи!
Шатры бедуинские - два, туалетные шатры - два, столик низенький - один штук, диванные матрасы - восемь, циновки, фляги, канистры, кастрюли, баллоны с газом, провизия, посуда, фураж, наши рюкзаки, вещи сопровождающих… всё это каталось с нами по пыльным марокканским дорогам.
Про пыль вру. Камни, везде камни. Невероятное количество камней, сквозь которые неумолимо пробиваются миллионы острых зеленых иголочек, что превратятся в пшеницу благодаря титаническому труду крестьян, обрабатывающих эту землю просто на осликах.
Как отъедешь вглубь от берега - пейзаж не очень впечатляющий.
Атласские прекрасные горы далеко, а тут просто предгорья. Сухие, каменистые, не сказать, чтобы очень живописные. Растительность вроде и обильная, но в силу тяжелых погодных условий вся сухая какая-то. Кактусы, арган, туя. Травы как таковой почти нет.
Собственно, поэтому весь лошадиный корм везем с собой.
Наш проводник Брахим с интересом слушает, как мы на далекой родине отправляем лошадей в ночной выпас. Удивляется, и что, им хватает одной травы? Да, Брахим, хватает. Они, может и рады бы питаться так, как ваши кони, но не всем так везет с хозяевами. Отдельно надо сказать про отношение к лошадям.
Даже в Аргентине, которая до того служила примером, нет такого трепета. Идеально ухоженные, в отличной кондиции, тренированные. У каждого свой характер, прекрасно известный хозяйке, которая распределяет коней не ранее, чем поймет, что за человек будет ездить верхом. Латиф, Аюр, Амалу, Сафир, Эспуар, Насим, Кисми, Щокола… такие красивые звучные имена…
На первом же привале нам вручили сумочки с набором для чистки лошадей. Чистим и седлаем сами, это правило.
Приятно чувствовать себя хоть в чем-то активным туристом - к кухне же не подпускают.
Привал поразил уровнем комфорта. В тени большого дерева с видом на речку, на мягких матрасах, за деревянным столиком… В первый момент как-то даже неуютно, классические походники прошлых лет нас осудили бы по-товарищески. Мол, белые эксплуататоры, лентяи и приспособленцы, бессовестно взирающие, как им прислуживают свободолюбивые берберы.
Однако, чувство неловкости пополам с восхищением очень быстро прошло и уже не возвращалось до конца похода. Сошлись на том, что чистить-седлать-расседлывать-поить коней тоже хорошее полезное дело.
Часто проходим деревушки. Бедные и малолюдные, с бесконечными каменными заборами. Встречные местные лишь изредка любопытны, а в основном заняты своими делами.
Одно из дел, пожалуй, самое заметное глазу туриста - это пахота с применением живой тяги.
Ослики есть ось марокканской агротехники и реальная причина процветания страны как сельхоздержавы. На них пашут каменистую, суровую почву. Очень простыми орудиями, чуть более совершенными, чем средневековые.
Распахано всё. Мы попали в то время, когда всходят озимые. И надо сказать, впечатляющее зрелище - бесчисленные нежные всходы, накрывающие камни тонким зеленым, еще полупрозрачным покрывалом.
Первый лагерь в аргановом саду. Несемся туда умеренным галопом по извилистой каменистой дороге. Отличный финал конного дня!
А в саду нас ждут шатры. Настоящие. Огромные. Белые снаружи, красно-синие внутри. Там можно одеваться стоя, спать вповалку целой футбольной командой и сидеть вокруг стола при свете газовой лампы.
Высшая степень походного комфорта. Говорят, в Индии круче. Не знаем, пока не доехали. Но ощущения сказочные.
Особенно если учесть, что кое-кто из нас год в седле не сидел. И после пяти часов разными аллюрами растянуться на матрасе в шатре, ожидая ужина… ах, шарман!
Огромное блюдо с кускусом может испугать неподготовленного едока. С другой стороны, мы знали, куда ехали. Огромные порции, всё огромное. Гигантский чайник антикварного вида можно поднять только двумя руками.
Нам предоставлен биотуалет и душевой шатёр. Умереть, не встать. Но дикие русские ночью при свете полной луны таки бегали по кустам. Почти все.
Тот, который не бегал, попытался спросонья вести битву с чудом враждебной техники и проиграл.
Утром наши марокканцы недоуменно созерцали искривленный, поруганный, забитый доверху бумагой непременный атрибут культурного туризма. Пришлось Брахиму провести еще один мастер-класс хождения в походный М-Жо-шатёр. Хорошо хоть видео-инструкцию не стали снимать.
Посмеялись, позавтракали, подготовили лошадей и в путь!
А лагерь по утру эвакуировали ни много ни мало - трактором! Да, с грузовым прицепом.
В саду аргановом видим старую стену, высокую и полуразрушенную. С проломами и многочисленными бойницами.
Оказалось, что это руины первого во всей Африке сахарного завода аж шестнадцатого века.
Марокко в те времена было монополистом сахарным, а сладостей всем и всегда хотелось. Так что марокканцы жили, не тужили, меняли сахар на золото. По весу!
С той поры повелось дорогим гостям столько сахара в чай класть, что пить не возможно.
Впрочем, это на наш взгляд. Берберам наоборот казалось странным, что мы просим чай без сахара.
Снова деревеньки, ослики, камни и арган. Шаг, рысь, галоп. Несмотря на пейзаж невысокой художественной ценности настроение яркое. Под цвет высокого синего-синего зимнего неба.
И тут мирный ход событий прерывается диким трубным криком. Сначала даже оторопь берет и полное непонимание, что это …
А это мул! Бешеный какой-то. Запряженный в железную телегу веселенького красно-синего вида. Выскочил, громыхая, как военная колесница древности, из плохо запертых ворот. Орёт, ногами перебирает, чуть не искры высекает копытами из каменной дорожки. И на Латифа с Андреем устремился. А Латиф и сам не дурак подраться. Даже со спокойными знакомыми лошадьми, не то что с этим нахалом гибридным.
Деревенская улочка узкая, крепко втиснута в каменные крепкие стены и заборы. Ни развернуться, ни разминуться. Ой-ой-ой, что сейчас будет!
Но зрители и участники отделались испугом. Потому как выскочил сердитый хозяин мула и утащил зверюгу, ускоряя пинками. Причем, мы так и не поняли, на кого суровился дядька - на своего бешеного домашнего питомца, или на нас, что мимо проходили…
Спустя минуту, когда свидетели выдохнули, они стали горестно сожалеть о том, что ни у кого не шевельнулось даже достать камеру или хотя бы фотоаппарат. Могли получиться шедевры. Эх, нет среди нас военных репортеров.
Водопой после переживаний и первое изменение в нитке маршрута - из-за недавнего наводнения кое-где размыло конные тропы. Встретили колоритного низкорослого бербера на ослике. В национальной одежде. Платье-плащ с остроконечным капюшоном. Почти как хоббит, только черноволосый, невероятно тощий и смуглый.
Чуть дальше по этой же речке - обед. Раскидистое дерево, столик и матрасы в тени. Речка журчит, листва шелестит, ноги гудят, а чай марокканский мятный такой вкусный…
Ландшафты - типичные полусухие предгорья. Вот убери берберов, и вообще не поймёшь, в какой стране мира находишься.
Идем к перевалу, затяжному и весьма простенькому по киргизским, кавказским или аргентинским меркам. Просто дорога на подъем, высота над уровнем моря не более 2500 метров. Встречаем свободных гордых верблюдов, он напоминают каких-то динозавров своими длинными шеями. Виды, конечно, панорамные. Не перехватывает дыхание, но глазу приятно. Кое-кто спешивается, однако от этого кавалькада скорости не теряет.
По ту сторону перевала наблюдаем полузелёную сухую каменистую долину с деревенькой и одиноким белым шпилем минарета. Брахим говорит, сердце его радуется, потому что тут сейчас так свежо, красиво и зелено. Боюсь тогда представить, что значит в его понимании «всё выжженное и черное».
Любопытные детки выглядывают из-за углов домишек. Идем, никого не трогаем.
Вдруг окрик. К Брахиму торопится всадник на ослике. В беседе, богато украшенной жестами, выясняется, что путь к реке и нашему лагерю закрыт из-за наводнения. Дорогу размыло, надо идти другим путем. Каким именно - это и решают шумно восемь (!) набежавших скучающих советчиков.
Пока звучит беседа на местном диалекте, мы исподволь рассматриваем деревенских жителей. Вернее, седоков на осликах.
Нигде не встречала такой манеры езды!
Мужчины в своих национальных нарядах (помните, балахон с острым капюшоном?) физически не могут сидеть в седле как положено. Одёжка не позволяет. Так вот, они садятся боком, и всего делов-то!
Конструкция седла напоминает раннее дамское, когда леди ездили на мулах и ослах - минимум комфорта. Стремян нет. Ноги в шлёпанцах болтаются, как у детей на качелях. Осёл управляется стуком палочки по ушам и голосом. Скорость конечно невысокая, но кто и куда тут торопится?
Так вот, Брахиму указали направление, и отряд наш двинулся через поля и пригорки.
Всё больше убеждаюсь, что в мире практически нет уникальных ландшафтов. Обязательно найдется какой-то уголок на планете, где вот то же самое, но с перламутровыми пуговицами.
С цокотом и брызгами форсируем речку и оказываемся около другой деревушки в три двора. А там какой-то праздник.
Множество женщин, ярких, как тропические птицы, толпятся во дворе. Увидев нас, половина почти в панике бросается под прикрытие стен и дверей. Какие-то не очень свободные женщины Востока. Товарища Сухова на них нет.
Украдкой делаю фото, пока остальные не разбежались.
В этой деревне наблюдали потрясающе эффективную изгородь. Кусты неимоверно густых колючек в два метра высотой. Дешевле и сердитее просто не придумать. И для красоты, иначе не сказать - несколько кактусов.
Дорога, по которой нас направили, резко обрывается.
Брахим кружит коня, потом находит в саду бабушку, пасущую телят. Бабушка долго объясняет ему, что он не туда, собственно, нас ведет. А надо вооооон туды, милок, через поля.
Едем через поля, стараясь не травить посевы. Внезапно нарисовалась автомобильная дорога, а вместе с ней возможность поехать рысью и галопом по обочине.
У одинокого домика стоит темный сельчанин. Брахим спрашивает, верно ли мы едем. Нет, говорит сельчанин. Вам надо вооооооон туда. Разворачиваем коней, веселимся.
Снова рысь и галоп по обочине, сворачиваем к строениям, которые то ли домики, то ли руины исторические. Запустение, бедность… и вдруг пара шикарных павлинов! Ходят, гордые, среди кур.
Брахим говорит, что хозяева держат их просто из-за красоты.
Шаблоны трещат по швам. В нашем традиционном понимании павлины всегда соседствуют с восточными дворцами и откормленными гаремными красавицами.
А тут смуглый старый бербер с осликом, выцветшие коврики на заборах и полуразвалившиеся дома. Зато павлины и эстетическое удовольствие.
Бербер сообщает, что мы едем не туда. Уже не удивляемся.
Стоически следуем за Брахимом, которому задали новое направление.
Внезапно среди белых каменных холмов как мираж возникает пальмовый островок на реке. Такой неподходящий для киргизского предгорного пейзажа. Ах да! Мы же в Марокко!
Чудесный оазис, интригующий в своей невозможности тут находиться. Брахим не знает, сажали тут пальмы, или они сами выросли. Давно было, говорит.
Шагаем вдоль вытянутого озера, и тут открывается весь масштаб катастрофы, которая произошла в Марокко недавно.
Потому что это не озеро.
Это бывшая река. Из которой торчат пальмы и опоры ЛЭП.
Повезло только домишкам, которые находились в очень неудобном казалось положении - ну очень высоко на холмах и далеко от воды.
Теперь им рукой подать до водопоя, а все прочие вынуждены были бросить дома и землю.
Дико бедные маленькие домики, совмещающие в себе сразу и хлев, и склад топлива. Едешь и не понимаешь, по улочке или сквозь двор пробираешься.
Потерялись.
Половина отряда впереди, половина петляет в лабиринте стен по камням и слежавшемуся навозу. Долго могли ходить, но высунулся дедушка то ли из окна, то ли из двери и махнул рукой, мол, туда ваши прошли.
Как только прошли деревню, началось веселье. Брахим соскучился, времени потрачено слишком много, скоро солнце сядет.
Значит что? Правильно! А давайте-ка втопим!
Втопили. По извилистой асфальтовой дороге. Автомобильной.
Если честно, мне не было очень весело. Когда-то, лет двадцать назад я на таком галопе на такой дороге упала вместе с конем. С последствиями и для себя, и для коня.
Говорят, память устроена так, чтоб плохое забывать в первую очередь. Не знаю, не знаю. Моя память, значит, неправильная.
Солнце село, в небе последние ярко-оранжевые перья облаков, серо-зеленые предгорья перелиняли в фиолетовый, очень красиво.
Уже видно место лагеря, неприятный (для меня) галоп закончен, шагаем в удовольствие.
И тут на развилке Брахим сообщает, что вот она, та дорога, по которой мы с вами шли до павлинов. Если бы продолжили путь, то были бы в лагере уже час назад.
За каким корнеплодом мы петляли, особо не интересуемся. На самом деле, блуждания показали нам скрытые обычно от туристов места, и это здорово. Мы ж таки за приключениями приехали!
Продолжение следует.
В этом походе Кочевники, смущенные, помнится, подушками от Франсуа в Аргентине, были просто морально раздавлены меблированным шатром от Софи. Восточная сказка в классическом прочтении.
Когда мы, уже верхом, покидали ранчо, заметили пикап, груженый в лучших африканских традициях по самое-самое совсем-не-могу. Соседи переезжают, подумалось тогда. А вот и нет! Это были наши вещи!
Шатры бедуинские - два, туалетные шатры - два, столик низенький - один штук, диванные матрасы - восемь, циновки, фляги, канистры, кастрюли, баллоны с газом, провизия, посуда, фураж, наши рюкзаки, вещи сопровождающих… всё это каталось с нами по пыльным марокканским дорогам.
Про пыль вру. Камни, везде камни. Невероятное количество камней, сквозь которые неумолимо пробиваются миллионы острых зеленых иголочек, что превратятся в пшеницу благодаря титаническому труду крестьян, обрабатывающих эту землю просто на осликах.
Как отъедешь вглубь от берега - пейзаж не очень впечатляющий.
Атласские прекрасные горы далеко, а тут просто предгорья. Сухие, каменистые, не сказать, чтобы очень живописные. Растительность вроде и обильная, но в силу тяжелых погодных условий вся сухая какая-то. Кактусы, арган, туя. Травы как таковой почти нет.
Собственно, поэтому весь лошадиный корм везем с собой.
Наш проводник Брахим с интересом слушает, как мы на далекой родине отправляем лошадей в ночной выпас. Удивляется, и что, им хватает одной травы? Да, Брахим, хватает. Они, может и рады бы питаться так, как ваши кони, но не всем так везет с хозяевами. Отдельно надо сказать про отношение к лошадям.
Даже в Аргентине, которая до того служила примером, нет такого трепета. Идеально ухоженные, в отличной кондиции, тренированные. У каждого свой характер, прекрасно известный хозяйке, которая распределяет коней не ранее, чем поймет, что за человек будет ездить верхом. Латиф, Аюр, Амалу, Сафир, Эспуар, Насим, Кисми, Щокола… такие красивые звучные имена…
На первом же привале нам вручили сумочки с набором для чистки лошадей. Чистим и седлаем сами, это правило.
Приятно чувствовать себя хоть в чем-то активным туристом - к кухне же не подпускают.
Привал поразил уровнем комфорта. В тени большого дерева с видом на речку, на мягких матрасах, за деревянным столиком… В первый момент как-то даже неуютно, классические походники прошлых лет нас осудили бы по-товарищески. Мол, белые эксплуататоры, лентяи и приспособленцы, бессовестно взирающие, как им прислуживают свободолюбивые берберы.
Однако, чувство неловкости пополам с восхищением очень быстро прошло и уже не возвращалось до конца похода. Сошлись на том, что чистить-седлать-расседлывать-поить коней тоже хорошее полезное дело.
Часто проходим деревушки. Бедные и малолюдные, с бесконечными каменными заборами. Встречные местные лишь изредка любопытны, а в основном заняты своими делами.
Одно из дел, пожалуй, самое заметное глазу туриста - это пахота с применением живой тяги.
Ослики есть ось марокканской агротехники и реальная причина процветания страны как сельхоздержавы. На них пашут каменистую, суровую почву. Очень простыми орудиями, чуть более совершенными, чем средневековые.
Распахано всё. Мы попали в то время, когда всходят озимые. И надо сказать, впечатляющее зрелище - бесчисленные нежные всходы, накрывающие камни тонким зеленым, еще полупрозрачным покрывалом.
Первый лагерь в аргановом саду. Несемся туда умеренным галопом по извилистой каменистой дороге. Отличный финал конного дня!
А в саду нас ждут шатры. Настоящие. Огромные. Белые снаружи, красно-синие внутри. Там можно одеваться стоя, спать вповалку целой футбольной командой и сидеть вокруг стола при свете газовой лампы.
Высшая степень походного комфорта. Говорят, в Индии круче. Не знаем, пока не доехали. Но ощущения сказочные.
Особенно если учесть, что кое-кто из нас год в седле не сидел. И после пяти часов разными аллюрами растянуться на матрасе в шатре, ожидая ужина… ах, шарман!
Огромное блюдо с кускусом может испугать неподготовленного едока. С другой стороны, мы знали, куда ехали. Огромные порции, всё огромное. Гигантский чайник антикварного вида можно поднять только двумя руками.
Нам предоставлен биотуалет и душевой шатёр. Умереть, не встать. Но дикие русские ночью при свете полной луны таки бегали по кустам. Почти все.
Тот, который не бегал, попытался спросонья вести битву с чудом враждебной техники и проиграл.
Утром наши марокканцы недоуменно созерцали искривленный, поруганный, забитый доверху бумагой непременный атрибут культурного туризма. Пришлось Брахиму провести еще один мастер-класс хождения в походный М-Жо-шатёр. Хорошо хоть видео-инструкцию не стали снимать.
Посмеялись, позавтракали, подготовили лошадей и в путь!
А лагерь по утру эвакуировали ни много ни мало - трактором! Да, с грузовым прицепом.
В саду аргановом видим старую стену, высокую и полуразрушенную. С проломами и многочисленными бойницами.
Оказалось, что это руины первого во всей Африке сахарного завода аж шестнадцатого века.
Марокко в те времена было монополистом сахарным, а сладостей всем и всегда хотелось. Так что марокканцы жили, не тужили, меняли сахар на золото. По весу!
С той поры повелось дорогим гостям столько сахара в чай класть, что пить не возможно.
Впрочем, это на наш взгляд. Берберам наоборот казалось странным, что мы просим чай без сахара.
Снова деревеньки, ослики, камни и арган. Шаг, рысь, галоп. Несмотря на пейзаж невысокой художественной ценности настроение яркое. Под цвет высокого синего-синего зимнего неба.
И тут мирный ход событий прерывается диким трубным криком. Сначала даже оторопь берет и полное непонимание, что это …
А это мул! Бешеный какой-то. Запряженный в железную телегу веселенького красно-синего вида. Выскочил, громыхая, как военная колесница древности, из плохо запертых ворот. Орёт, ногами перебирает, чуть не искры высекает копытами из каменной дорожки. И на Латифа с Андреем устремился. А Латиф и сам не дурак подраться. Даже со спокойными знакомыми лошадьми, не то что с этим нахалом гибридным.
Деревенская улочка узкая, крепко втиснута в каменные крепкие стены и заборы. Ни развернуться, ни разминуться. Ой-ой-ой, что сейчас будет!
Но зрители и участники отделались испугом. Потому как выскочил сердитый хозяин мула и утащил зверюгу, ускоряя пинками. Причем, мы так и не поняли, на кого суровился дядька - на своего бешеного домашнего питомца, или на нас, что мимо проходили…
Спустя минуту, когда свидетели выдохнули, они стали горестно сожалеть о том, что ни у кого не шевельнулось даже достать камеру или хотя бы фотоаппарат. Могли получиться шедевры. Эх, нет среди нас военных репортеров.
Водопой после переживаний и первое изменение в нитке маршрута - из-за недавнего наводнения кое-где размыло конные тропы. Встретили колоритного низкорослого бербера на ослике. В национальной одежде. Платье-плащ с остроконечным капюшоном. Почти как хоббит, только черноволосый, невероятно тощий и смуглый.
Чуть дальше по этой же речке - обед. Раскидистое дерево, столик и матрасы в тени. Речка журчит, листва шелестит, ноги гудят, а чай марокканский мятный такой вкусный…
Ландшафты - типичные полусухие предгорья. Вот убери берберов, и вообще не поймёшь, в какой стране мира находишься.
Идем к перевалу, затяжному и весьма простенькому по киргизским, кавказским или аргентинским меркам. Просто дорога на подъем, высота над уровнем моря не более 2500 метров. Встречаем свободных гордых верблюдов, он напоминают каких-то динозавров своими длинными шеями. Виды, конечно, панорамные. Не перехватывает дыхание, но глазу приятно. Кое-кто спешивается, однако от этого кавалькада скорости не теряет.
По ту сторону перевала наблюдаем полузелёную сухую каменистую долину с деревенькой и одиноким белым шпилем минарета. Брахим говорит, сердце его радуется, потому что тут сейчас так свежо, красиво и зелено. Боюсь тогда представить, что значит в его понимании «всё выжженное и черное».
Любопытные детки выглядывают из-за углов домишек. Идем, никого не трогаем.
Вдруг окрик. К Брахиму торопится всадник на ослике. В беседе, богато украшенной жестами, выясняется, что путь к реке и нашему лагерю закрыт из-за наводнения. Дорогу размыло, надо идти другим путем. Каким именно - это и решают шумно восемь (!) набежавших скучающих советчиков.
Пока звучит беседа на местном диалекте, мы исподволь рассматриваем деревенских жителей. Вернее, седоков на осликах.
Нигде не встречала такой манеры езды!
Мужчины в своих национальных нарядах (помните, балахон с острым капюшоном?) физически не могут сидеть в седле как положено. Одёжка не позволяет. Так вот, они садятся боком, и всего делов-то!
Конструкция седла напоминает раннее дамское, когда леди ездили на мулах и ослах - минимум комфорта. Стремян нет. Ноги в шлёпанцах болтаются, как у детей на качелях. Осёл управляется стуком палочки по ушам и голосом. Скорость конечно невысокая, но кто и куда тут торопится?
Так вот, Брахиму указали направление, и отряд наш двинулся через поля и пригорки.
Всё больше убеждаюсь, что в мире практически нет уникальных ландшафтов. Обязательно найдется какой-то уголок на планете, где вот то же самое, но с перламутровыми пуговицами.
С цокотом и брызгами форсируем речку и оказываемся около другой деревушки в три двора. А там какой-то праздник.
Множество женщин, ярких, как тропические птицы, толпятся во дворе. Увидев нас, половина почти в панике бросается под прикрытие стен и дверей. Какие-то не очень свободные женщины Востока. Товарища Сухова на них нет.
Украдкой делаю фото, пока остальные не разбежались.
В этой деревне наблюдали потрясающе эффективную изгородь. Кусты неимоверно густых колючек в два метра высотой. Дешевле и сердитее просто не придумать. И для красоты, иначе не сказать - несколько кактусов.
Дорога, по которой нас направили, резко обрывается.
Брахим кружит коня, потом находит в саду бабушку, пасущую телят. Бабушка долго объясняет ему, что он не туда, собственно, нас ведет. А надо вооооон туды, милок, через поля.
Едем через поля, стараясь не травить посевы. Внезапно нарисовалась автомобильная дорога, а вместе с ней возможность поехать рысью и галопом по обочине.
У одинокого домика стоит темный сельчанин. Брахим спрашивает, верно ли мы едем. Нет, говорит сельчанин. Вам надо вооооооон туда. Разворачиваем коней, веселимся.
Снова рысь и галоп по обочине, сворачиваем к строениям, которые то ли домики, то ли руины исторические. Запустение, бедность… и вдруг пара шикарных павлинов! Ходят, гордые, среди кур.
Брахим говорит, что хозяева держат их просто из-за красоты.
Шаблоны трещат по швам. В нашем традиционном понимании павлины всегда соседствуют с восточными дворцами и откормленными гаремными красавицами.
А тут смуглый старый бербер с осликом, выцветшие коврики на заборах и полуразвалившиеся дома. Зато павлины и эстетическое удовольствие.
Бербер сообщает, что мы едем не туда. Уже не удивляемся.
Стоически следуем за Брахимом, которому задали новое направление.
Внезапно среди белых каменных холмов как мираж возникает пальмовый островок на реке. Такой неподходящий для киргизского предгорного пейзажа. Ах да! Мы же в Марокко!
Чудесный оазис, интригующий в своей невозможности тут находиться. Брахим не знает, сажали тут пальмы, или они сами выросли. Давно было, говорит.
Шагаем вдоль вытянутого озера, и тут открывается весь масштаб катастрофы, которая произошла в Марокко недавно.
Потому что это не озеро.
Это бывшая река. Из которой торчат пальмы и опоры ЛЭП.
Повезло только домишкам, которые находились в очень неудобном казалось положении - ну очень высоко на холмах и далеко от воды.
Теперь им рукой подать до водопоя, а все прочие вынуждены были бросить дома и землю.
Дико бедные маленькие домики, совмещающие в себе сразу и хлев, и склад топлива. Едешь и не понимаешь, по улочке или сквозь двор пробираешься.
Потерялись.
Половина отряда впереди, половина петляет в лабиринте стен по камням и слежавшемуся навозу. Долго могли ходить, но высунулся дедушка то ли из окна, то ли из двери и махнул рукой, мол, туда ваши прошли.
Как только прошли деревню, началось веселье. Брахим соскучился, времени потрачено слишком много, скоро солнце сядет.
Значит что? Правильно! А давайте-ка втопим!
Втопили. По извилистой асфальтовой дороге. Автомобильной.
Если честно, мне не было очень весело. Когда-то, лет двадцать назад я на таком галопе на такой дороге упала вместе с конем. С последствиями и для себя, и для коня.
Говорят, память устроена так, чтоб плохое забывать в первую очередь. Не знаю, не знаю. Моя память, значит, неправильная.
Солнце село, в небе последние ярко-оранжевые перья облаков, серо-зеленые предгорья перелиняли в фиолетовый, очень красиво.
Уже видно место лагеря, неприятный (для меня) галоп закончен, шагаем в удовольствие.
И тут на развилке Брахим сообщает, что вот она, та дорога, по которой мы с вами шли до павлинов. Если бы продолжили путь, то были бы в лагере уже час назад.
За каким корнеплодом мы петляли, особо не интересуемся. На самом деле, блуждания показали нам скрытые обычно от туристов места, и это здорово. Мы ж таки за приключениями приехали!
Продолжение следует.