Пушкин после смерти.
Александр Сергеевич Пушкин умер через два дня после дуэли с Дантесом - 29 января в 2 часа 45 минут пополудни. Российский календарь продлил мучения жизнь поэта ещё на 13 дней.
Из записок Владимира Ивановича Даля:
(писатель, лексикограф, военный врач; друг А.С.Пушкина).
Вскрытие трупа показало, что рана принадлежала к безусловно смертельным. Раздробления повздошной, в особенности крестцовой кости неисцелимы; при таких обстоятельствах смерть могла последовать: 1. От истечения кровью (Пушкин потерял 2,5 литра крови); 2. От воспаления брюшных внутренностей обще с поражением необходимых для жизни нервов и самой оконечности становой жилы (cauda equinа); 3. Самая медленная, томительная от всеобщего изнурения, при переходе поражённых мест в нагноение.
Раненый наш перенёс первое и потому успел подготовиться к смерти, проститься с женой, детьми и друзьями, и, благодаря Богу, не дожил до последнего, чем избавил и себя и ближних от напрасных страданий.
Белюкин Д.А. Смерть Пушкина. Фрагмент картины.
Из записок Василия Андреевича Жуковского.
(русский поэт, переводчик, литературный критик, педагог; друг А.С.Пушкина.)
На другой день мы, друзья, положили Пушкина своими руками в гроб; на следующий день к вечеру перенесли его в Конюшенную церковь. И в эти оба дни та горница, где он лежал в гробе, была беспрестанно полна народом. Конечно, более десяти тысяч человек приходило взглянуть на него: многие плакали, иные долго останавливались и как будто хотели всмотреться в лицо его; <…>
Отпевание происходило 1 февраля. Весьма многие из наших знакомых людей и все иностранные министры были в церкви. Мы на руках отнесли гроб в подвал, где надлежало ему остаться до вывоза из города.
3 февраля в 10 часов вечера собрались мы в последний раз к тому, что ещё для нас оставалось от Пушкина; отпели последнюю панихиду; ящик с гробом поставили на сани; сани тронулись; при свете месяца несколько времени я следовал за ними; скоро они поворотили за угол дома; и всё, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих.
Из дневника Александра Ивановича Тургенева
(историк, Директор Главного управления духовных дел иностранных исповеданий; друг А.С.Пушкина)
2 февраля 1837. Жуковский приехал ко мне с известием, что государь назначает меня провожать тело Пушкина до последнего жилища его ... Государю угодно, чтобы завтра в ночь. Я сказал, что поеду на свой счёт с особой подорожной.
Был у почт-директора: дадут почталиона ... Граф Строганов предоставил мне жандарма: о подорожной и крестьянских подставах. Куда еду - ещё не знаю. Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку.
3 февраля, Опоздал на панихиду к Пушкину. Явились в полночь, поставили на дроги и
4 февраля, в 1-м часу утра или ночи отправился за гробом Пушкина в Псков; перед гробом и мной скакал жандармский капитан. Проехали Софию, в Гатчине рисовались дворцы и шпиц протестантской церкви; в Луге или прежде пил чай ...
Мы вытребовали от архиерея (за 5 вёрст) предписание архимандриту в Святогорском монастыре, от губернатора городничему в Остров и исправнику в Опочковском уезде и в 1 час пополуночи ...
Из дневника Александра Васильевича Никитенко.
(историк литературы, цензор, профессор Санкт-Петербургского университета)
Дня через три после отпевания Пушкина увезли тайно в его деревню.
Жена моя возвращалась из Могилёва и на одной из станций неподалёку от Петербурга увидела простую телегу, на телеге солому, под соломой гроб, обёрнутый рогожею. Три жандарма суетились на почтовом дворе, хлопотали о том, чтобы поскорее перепрячь курьерских лошадей и скакать дальше с гробом.
- Что это такое? - спросила моя жена у одного из находившихся здесь крестьян.
- А бог его знает что! Вишь, какой-то Пушкин убит - и его мчат на почтовых в рогоже и соломе, прости господи - как собаку.
Из дневника Александра Ивановича Тургенева.
Справа картина Наумова А.А. Тайный увоз тела Пушкина из Петербурга.
5 февраля отправились сначала в Остров, за 56 вёрст, оттуда за 50 вёрст к Осиповой - в Тригорское, где уже был в три часа пополудни. За нами прискакал и гроб в 7-м часу вечера; почталиона оставил я на последней станции с моей кибиткой.
Осипова послала по моей просьбе мужиков рыть могилу; вскоре и мы туда поехали с жандармом; зашли к архимандриту; он дал мне описание монастыря; рыли могилу; между тем я осмотрел, хотя и ночью, церковь, ограду, здания. Условились приехать на другой день и возвратились в Тригорское.
Повстречали тело на дороге, которое скакало в монастырь.
Напились чаю; я уложил спать жандарма а сам остался мыслить вслух о Пушкине с милыми хозяйками; читал альбум со стихами Пушкина, Языкова и пр. Нашёл у Пушкина нигде не напечатанные. Дочь пленяла меня; мы подружились. В 11 часов я лёг спать.
На другой день 6 февраля в 6 часов утра отправились мы - я и жандарм!! - опять в монастырь, - всё ещё рыли могилу; мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян гроб в могилу - немногие плакали.
Я бросил горсть земли в могилу; выронил несколько слёз - вспомнил о Серёже - и возвратился в Тригорское. Там предложили мне ехать в Михайловское, и я поехал с милой дочерью, не смотря на желание и на убеждение жандарма не ездить, а спешить в обратный путь.
Дорогой Мария Ивановна объяснила мне Пушкина в деревенской жизни его, показывала урочища, места ... любимые сосны, два озера, покрытых снегом, и мы вошли в домик поэта, где он прожил свою ссылку и написал лучшие стихи свои. Всё пусто. Дворник, жена его плакали.
Из воспоминаний Екатерины Ивановны Осиповой (в замужестве Фок).
(младшая дочь П.А.Осиповой, хозяйки Тригорского. Будучи в ссылке в Михайловском, Пушкин часто играл с малюткой Катенькой. Изображения Е.И.Фок нет)
Когда произошла эта несчастная дуэль, я с матушкой и сестрой Машей, была в Тригорском, а старшая сестра Анна в Петербурге. О дуэли мы уже слышали, но ничего путём не знали, даже, кажется, и о смерти.
В ту зиму морозы стояли страшные. Такой же мороз был и 15 февраля 1837 года. Матушка недомогала и после обеда, так часу в третьем, прилегла отдохнуть. Вдруг видим в окно; едет к нам возок с какими-то двумя людьми, а за ним длинные сани с ящиком. Мы разбудили мать, вышли навстречу гостям: видим, наш старый знакомый, Александр Иванович Тургенев.
По-французски рассказал Тургенев матушке, что приехали они с телом Пушкина, но, не зная хорошенько дороги в монастырь и перезябши вместе с везшим гроб ямщиком, приехали сюда. Какой ведь случай! Точно Александр Сергеевич не мог лечь в могилу без того, чтоб не проститься с Тригорским и с нами.
Матушка оставила гостей ночевать, а тело распорядилась везти теперь же в Святые горы вместе с мужиками из Тригорского и Михайловского, которых отрядили копать могилу. Но копать её не пришлось: вся земля промёрзла, - ломом пробивали лёд, чтобы дать место ящику с гробом, который потом и закидали снегом.
Наутро, чем свет, поехали наши гости хоронить Пушкина, а с ними и мы обе - сестра Маша и я, чтобы, как говорила матушка, присутствовал при погребении хоть кто-нибудь из близких.
Рано утром внесли ящик в церковь, и после заупокойной обедни всем монастырским клиром, с настоятелем, архимандритом, столетним стариком Геннадием во главе, похоронили Александра Сергеевича в присутствии Тургенева и нас, двух барышень.
Уже весной, когда стало таять, распорядился Геннадий вынуть ящик и закопать его в землю уже окончательно. Склеп и всё прочее устраивала сама моя мать, так любившая Пушкина Правсковья Александровна. Никто из родных так на могиле и не был. Жена приехала только через два года, в 1839 году.
Записано со слов Е.И. Фок в 1898 году В. П. Острогорским.
Дуэльные пистолеты времён Пушкина. Справа пули к пистолетам. Одна такая пуля-дура убила Пушкина.
Пистолеты, которыми стреляли Пушкин и Дантес, не сохранились
Из записок Владимира Ивановича Даля:
(писатель, лексикограф, военный врач; друг А.С.Пушкина).
Вскрытие трупа показало, что рана принадлежала к безусловно смертельным. Раздробления повздошной, в особенности крестцовой кости неисцелимы; при таких обстоятельствах смерть могла последовать: 1. От истечения кровью (Пушкин потерял 2,5 литра крови); 2. От воспаления брюшных внутренностей обще с поражением необходимых для жизни нервов и самой оконечности становой жилы (cauda equinа); 3. Самая медленная, томительная от всеобщего изнурения, при переходе поражённых мест в нагноение.
Раненый наш перенёс первое и потому успел подготовиться к смерти, проститься с женой, детьми и друзьями, и, благодаря Богу, не дожил до последнего, чем избавил и себя и ближних от напрасных страданий.
Белюкин Д.А. Смерть Пушкина. Фрагмент картины.
Из записок Василия Андреевича Жуковского.
(русский поэт, переводчик, литературный критик, педагог; друг А.С.Пушкина.)
На другой день мы, друзья, положили Пушкина своими руками в гроб; на следующий день к вечеру перенесли его в Конюшенную церковь. И в эти оба дни та горница, где он лежал в гробе, была беспрестанно полна народом. Конечно, более десяти тысяч человек приходило взглянуть на него: многие плакали, иные долго останавливались и как будто хотели всмотреться в лицо его; <…>
Отпевание происходило 1 февраля. Весьма многие из наших знакомых людей и все иностранные министры были в церкви. Мы на руках отнесли гроб в подвал, где надлежало ему остаться до вывоза из города.
3 февраля в 10 часов вечера собрались мы в последний раз к тому, что ещё для нас оставалось от Пушкина; отпели последнюю панихиду; ящик с гробом поставили на сани; сани тронулись; при свете месяца несколько времени я следовал за ними; скоро они поворотили за угол дома; и всё, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих.
Из дневника Александра Ивановича Тургенева
(историк, Директор Главного управления духовных дел иностранных исповеданий; друг А.С.Пушкина)
2 февраля 1837. Жуковский приехал ко мне с известием, что государь назначает меня провожать тело Пушкина до последнего жилища его ... Государю угодно, чтобы завтра в ночь. Я сказал, что поеду на свой счёт с особой подорожной.
Был у почт-директора: дадут почталиона ... Граф Строганов предоставил мне жандарма: о подорожной и крестьянских подставах. Куда еду - ещё не знаю. Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку.
3 февраля, Опоздал на панихиду к Пушкину. Явились в полночь, поставили на дроги и
4 февраля, в 1-м часу утра или ночи отправился за гробом Пушкина в Псков; перед гробом и мной скакал жандармский капитан. Проехали Софию, в Гатчине рисовались дворцы и шпиц протестантской церкви; в Луге или прежде пил чай ...
Мы вытребовали от архиерея (за 5 вёрст) предписание архимандриту в Святогорском монастыре, от губернатора городничему в Остров и исправнику в Опочковском уезде и в 1 час пополуночи ...
Из дневника Александра Васильевича Никитенко.
(историк литературы, цензор, профессор Санкт-Петербургского университета)
Дня через три после отпевания Пушкина увезли тайно в его деревню.
Жена моя возвращалась из Могилёва и на одной из станций неподалёку от Петербурга увидела простую телегу, на телеге солому, под соломой гроб, обёрнутый рогожею. Три жандарма суетились на почтовом дворе, хлопотали о том, чтобы поскорее перепрячь курьерских лошадей и скакать дальше с гробом.
- Что это такое? - спросила моя жена у одного из находившихся здесь крестьян.
- А бог его знает что! Вишь, какой-то Пушкин убит - и его мчат на почтовых в рогоже и соломе, прости господи - как собаку.
Из дневника Александра Ивановича Тургенева.
Справа картина Наумова А.А. Тайный увоз тела Пушкина из Петербурга.
5 февраля отправились сначала в Остров, за 56 вёрст, оттуда за 50 вёрст к Осиповой - в Тригорское, где уже был в три часа пополудни. За нами прискакал и гроб в 7-м часу вечера; почталиона оставил я на последней станции с моей кибиткой.
Осипова послала по моей просьбе мужиков рыть могилу; вскоре и мы туда поехали с жандармом; зашли к архимандриту; он дал мне описание монастыря; рыли могилу; между тем я осмотрел, хотя и ночью, церковь, ограду, здания. Условились приехать на другой день и возвратились в Тригорское.
Повстречали тело на дороге, которое скакало в монастырь.
Напились чаю; я уложил спать жандарма а сам остался мыслить вслух о Пушкине с милыми хозяйками; читал альбум со стихами Пушкина, Языкова и пр. Нашёл у Пушкина нигде не напечатанные. Дочь пленяла меня; мы подружились. В 11 часов я лёг спать.
На другой день 6 февраля в 6 часов утра отправились мы - я и жандарм!! - опять в монастырь, - всё ещё рыли могилу; мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян гроб в могилу - немногие плакали.
Я бросил горсть земли в могилу; выронил несколько слёз - вспомнил о Серёже - и возвратился в Тригорское. Там предложили мне ехать в Михайловское, и я поехал с милой дочерью, не смотря на желание и на убеждение жандарма не ездить, а спешить в обратный путь.
Дорогой Мария Ивановна объяснила мне Пушкина в деревенской жизни его, показывала урочища, места ... любимые сосны, два озера, покрытых снегом, и мы вошли в домик поэта, где он прожил свою ссылку и написал лучшие стихи свои. Всё пусто. Дворник, жена его плакали.
Из воспоминаний Екатерины Ивановны Осиповой (в замужестве Фок).
(младшая дочь П.А.Осиповой, хозяйки Тригорского. Будучи в ссылке в Михайловском, Пушкин часто играл с малюткой Катенькой. Изображения Е.И.Фок нет)
Когда произошла эта несчастная дуэль, я с матушкой и сестрой Машей, была в Тригорском, а старшая сестра Анна в Петербурге. О дуэли мы уже слышали, но ничего путём не знали, даже, кажется, и о смерти.
В ту зиму морозы стояли страшные. Такой же мороз был и 15 февраля 1837 года. Матушка недомогала и после обеда, так часу в третьем, прилегла отдохнуть. Вдруг видим в окно; едет к нам возок с какими-то двумя людьми, а за ним длинные сани с ящиком. Мы разбудили мать, вышли навстречу гостям: видим, наш старый знакомый, Александр Иванович Тургенев.
По-французски рассказал Тургенев матушке, что приехали они с телом Пушкина, но, не зная хорошенько дороги в монастырь и перезябши вместе с везшим гроб ямщиком, приехали сюда. Какой ведь случай! Точно Александр Сергеевич не мог лечь в могилу без того, чтоб не проститься с Тригорским и с нами.
Матушка оставила гостей ночевать, а тело распорядилась везти теперь же в Святые горы вместе с мужиками из Тригорского и Михайловского, которых отрядили копать могилу. Но копать её не пришлось: вся земля промёрзла, - ломом пробивали лёд, чтобы дать место ящику с гробом, который потом и закидали снегом.
Наутро, чем свет, поехали наши гости хоронить Пушкина, а с ними и мы обе - сестра Маша и я, чтобы, как говорила матушка, присутствовал при погребении хоть кто-нибудь из близких.
Рано утром внесли ящик в церковь, и после заупокойной обедни всем монастырским клиром, с настоятелем, архимандритом, столетним стариком Геннадием во главе, похоронили Александра Сергеевича в присутствии Тургенева и нас, двух барышень.
Уже весной, когда стало таять, распорядился Геннадий вынуть ящик и закопать его в землю уже окончательно. Склеп и всё прочее устраивала сама моя мать, так любившая Пушкина Правсковья Александровна. Никто из родных так на могиле и не был. Жена приехала только через два года, в 1839 году.
Записано со слов Е.И. Фок в 1898 году В. П. Острогорским.
Дуэльные пистолеты времён Пушкина. Справа пули к пистолетам. Одна такая пуля-дура убила Пушкина.
Пистолеты, которыми стреляли Пушкин и Дантес, не сохранились