О сборнике стихов "Созвучие" Анатолия Осенева.
В книжечке стихов "Созвучие" Анатолия Осенева (А.И.Лукъянов) я нашла пожелтевшую газетную вырезку с рецензией на этот сборник. Текст, к сожалению, был обрезан так, что не было даты и названия газеты, но я догадалась, что это был "Московский комсомолец". Эта газета специализировалась на публикациях жареных сенсаций и разоблачений. К тому же автор рецензии Наталья Дардыкина в 90-е сотрудничала с МК.
Я попробовала отыскать этот текст в архиве интернетовского издания МК, но он был ограничен 1999 годом, так что мне пришлось перепечатать это сочинение самостоятельно. Не имею желания рецензировать сие частное мнение Н.Дардыкиной о книге Осенева (выдаваемое за общественное), но скажу лишь о том, что оно оставило во мне неприятный осадок. Автор рецензии старалась быть душевной и тактичной, но сквозь вежливость просвечивало ярко выраженное недружелюбие к поэту Осеневу (если не сказать, о язвительной иронии). Пусть читатели сами определят так ли это или я предвзята.
Замечу только об одном: книжечка Осенева напечатана не на "белоснежной финской бумаге", на что упирает Н.Дардыкина, а на отечественной офсетной №1 весом 80 г.
Ниже статья Н.Дурдыкиной.
[Spoiler (click to open)]
ПО-КОРОЛЕВСКИ. Грустный шут из "Созвучий" Анатолия Осенева.
ШЛА ШИКАРНАЯ телевизионная игра "Поле чудес". Хитро улыбаясь в усы, Листьев предложил угадать "фамилию советского поэта, выпустившего книжку под псевдонимом Осенев". Умный гражданин у игорного круга тщетно копался в памяти - ну нет такого поэта! И был прав. А вот Листьев поставил вопрос некорректно: надо было предложить назвать имя поэтического деятеля, дерзнувшего забраться на поэтический Олимп.
Анатолий Иванович Лукъянов сохранил полное инкогнито - в выходных данных книги "Созвучие" стоит только псевдоним. Но Москва слухом полнится. Наверное, в декабре-январе уже заговорили о книжке Лукъянова, изданной будто бы за счёт средств автора. Литературная критика особого любопытства к ней не проявила - нынче издают себя все, кто занимается рифмотворческой гимнастикой и наскрёб несколько тысчонок для издания. Не рецензировать же любительские опыты! В старину альбомы барышень заполнялись подобными стихотворными завитушками для удовольствия близких и подруг.
"Созвучие" Анатолия Осенева выпустило издательство "Книга" в 1990 году без объявления: не каждый день на стол директора ложится рукопись председателя Верховного совета СССР. Нашлась белоснежная финская бумага; опытный художник Андрей Костин интересно проиллюстрировал лирические опусы и, красиво оформленные "Созвучия" в количестве 3 тысяч экземпляров поступили в магазин № 11 на улице Горького, 46. Книгу покупали без ажиотажа. И вдруг путч.
И арест Лукъянова, и жалостливые интервью с дочерью Анатолия Ивановича, и публикации в газетах и журнале стихов из этой книги, и уже новых, написанных автором в следственном изоляторе, и телереклама - и можно поздравить книжных продавцов: "Созвучия" расходились, можно сказать, и в розницу, и оптом. Брали и себе, и друзьям, и соседям, и просто пачками - для бизнеса. Пришлось привезти остатки тиража - всего было издано 5 тысяч экземпляров. Разошлась книжка.
Я пробовала отыскать её у поэтов - они не покупали, а купившие (не велика затрата, 45 копеек) тщетно искали её дома, она где-то затерялась среди газетного завала. И только главный редактор, вице-президент акционерного общества "Книга и бизнес" И.А. Прохоров осчастливил меня экземпляром.
Обаятельный Иван Александрович, как и следовало ожидать, о художественных достоинствах «Созвучия» предпочитает не говорить.
- Настоящая поэзия требует особой душевной организации, свободной фантазии, прорыва куда-то в неизведанную сферу.
- Поэт Божьей милостью в каждом звуке непредсказуем. А что же здесь вас подвигло на быстрое издание?
- Книга шла не в режиме молнии, а как обычно - кварталов шесть. То есть около полутора лет.
Я не вижу в книге Осенева элемента новизны и экстраординарности. Вначале думали выпустить сборник поэтов-непрофессионалов: юристов. Врачей, инженеров ... Но как-то не сложилось. И пришло решение - не издать ли нам одну книжку, самостоятельно?
- И, конечно, Осенева?
Иван Александрович мило лукавит:
- Ну и что? Она маленькая - всего три с небольшим печатных листа, да и не хуже других.
- А сколько на неё ушло бумаги?
Главный редактор нажимает кнопку и даёт задание подсчитать. Вот и цифра готова - понадобилось всего 543 килограмма. К тому же случились остатки финской бумаги. Как раз хватило. И обошлась книжка издательству в сущую малость - в 359 руб. 43 коп. По расчётам не сегодняшним. Нынче финская стоит 15 тысяч тонна. Вовремя Анатолий Иванович решил обогатить русскую поэзию своими зарисовками природы, горных пейзажей, встреч с любимой, пожеланиями друзьям и подругам, тостами - с честным желанием приобщиться к вечности. Автор любит поэзию - книгочей, коллекционирует не только слово, но и голоса поэтов. А если они ежедневно и еженощно с тобой - ей-ей заговоришь с ними на равных: тихим голосом о тихом и гармоничном. Это так красиво - о гармонии.
Искренне сочувствую немолодому человеку, страдающему в следственном изоляторе. И у меня нет желания добивать автора разбором его изящной словесности. Сочувствую и его страдающим родственникам. Говоря о России, Анатолий Осенев пытается уверить нас: "Ей не дано судьбы красивой" Не потому ли танками нас загоняли в стойло, чтобы мы язык прищемили и сидели по вечерам и слушали вечную музыку, и читали вечные созвучия. Наверное, наши гневные голоса кремлёвский любитель гармонии не коллекционировал. Пусть здравствует Анатолий Иванович и пишет свои стихи-заклинания, стихи-откровения, только бы не распоряжался нашей судьбой. И снова спрашиваю главного редактора:
- Иван Александрович, издательство заключает договоры с авторами, как было здесь?
- Кажется. Все формальности совершались через дочь ... "Созвучия" набирали в издательстве на композере - как на пишущей машинке. Оригинал макета передали в типографию для тиражирования. Затраты не велики. Конечно, и доходы тоже - несколько копеек с экземпляра. На эту книгу не поднималась рука поставить большую цену: весь гонорар автор перечислял в Советский фонд милосердия и здоровья.
- Во время путча вы завершали работу над книгой Раисы Горбачёвской "Я надеюсь". Не было ли какого приказа приостановить издание?
- Нет. 19 августа мы решили направить сотрудников в типографию суперовать книжку - одевать вручную в голубую обложку с портретом жены президента. Мы думали представить книгу Горбачёвой на книжной ярмарке в Москве, которая должна была состояться в начале сентября. Уже около пяти лет наше издательство имеет самостоятельность, со времён, когда Госкомиздатом руководил Ненаше. А с 91 года мы стали акционерами. У нас сейчас полная свобода, свои тематические планы ни с кем не согласовываем, никто нас ни к чему не принуждает. Если литературное произведение может привлечь публику - мы публикуем. Жена президента СССР - одна, и в этом её уникальность. 25 тысяч «Я надеюсь» уже разошлись. Сейчас одеваем в супер следующие 25. Не скрою, раздаются звонки: "А вы простых людей обслуживаете?" Я лично пиетета не терплю. Редактор - как врач: к нему приходят и знатные, и бедные. С возрастом начинаешь понимать, что ради каких-то персон не стоит выгибать спину. Есть ценности более достойные.
ВСЁ ТАК, Иван Александрович, мы вас понимаем - времена коммерции заставят и дьявола занести в святцы.
У Анатолия Осенева есть стихотворение "Грустный шут" - о королевском шуте - Станчике.
Всё трудней служить у короля,
Быть беспечным, едким и весёлым,
Слыша стон твой, отчая земля ...
Правда, потом совсем не о нас:
Под пятой шляхетства и костёла ...
А в конце - прорыв к признанию: "Мне порою кажется, что ты, Станчик", в чём-то мой далёкий предок".
Но как опасно шутил умный и образованный шут!
Наталья Дардыкина.
В заключении скажу, хотелось бы так же язвительно ответить Н.Дурдыкиной на её "интеллигентные" высказывания в адрес А.Осенева, но удержусь: статья явно заказная, а в далёкие трудные 90-е годы газеты выживали, как умели. Да и журналистам хотелось заработать на кусок хлеба.
Я попробовала отыскать этот текст в архиве интернетовского издания МК, но он был ограничен 1999 годом, так что мне пришлось перепечатать это сочинение самостоятельно. Не имею желания рецензировать сие частное мнение Н.Дардыкиной о книге Осенева (выдаваемое за общественное), но скажу лишь о том, что оно оставило во мне неприятный осадок. Автор рецензии старалась быть душевной и тактичной, но сквозь вежливость просвечивало ярко выраженное недружелюбие к поэту Осеневу (если не сказать, о язвительной иронии). Пусть читатели сами определят так ли это или я предвзята.
Замечу только об одном: книжечка Осенева напечатана не на "белоснежной финской бумаге", на что упирает Н.Дардыкина, а на отечественной офсетной №1 весом 80 г.
Ниже статья Н.Дурдыкиной.
[Spoiler (click to open)]
ПО-КОРОЛЕВСКИ. Грустный шут из "Созвучий" Анатолия Осенева.
ШЛА ШИКАРНАЯ телевизионная игра "Поле чудес". Хитро улыбаясь в усы, Листьев предложил угадать "фамилию советского поэта, выпустившего книжку под псевдонимом Осенев". Умный гражданин у игорного круга тщетно копался в памяти - ну нет такого поэта! И был прав. А вот Листьев поставил вопрос некорректно: надо было предложить назвать имя поэтического деятеля, дерзнувшего забраться на поэтический Олимп.
Анатолий Иванович Лукъянов сохранил полное инкогнито - в выходных данных книги "Созвучие" стоит только псевдоним. Но Москва слухом полнится. Наверное, в декабре-январе уже заговорили о книжке Лукъянова, изданной будто бы за счёт средств автора. Литературная критика особого любопытства к ней не проявила - нынче издают себя все, кто занимается рифмотворческой гимнастикой и наскрёб несколько тысчонок для издания. Не рецензировать же любительские опыты! В старину альбомы барышень заполнялись подобными стихотворными завитушками для удовольствия близких и подруг.
"Созвучие" Анатолия Осенева выпустило издательство "Книга" в 1990 году без объявления: не каждый день на стол директора ложится рукопись председателя Верховного совета СССР. Нашлась белоснежная финская бумага; опытный художник Андрей Костин интересно проиллюстрировал лирические опусы и, красиво оформленные "Созвучия" в количестве 3 тысяч экземпляров поступили в магазин № 11 на улице Горького, 46. Книгу покупали без ажиотажа. И вдруг путч.
И арест Лукъянова, и жалостливые интервью с дочерью Анатолия Ивановича, и публикации в газетах и журнале стихов из этой книги, и уже новых, написанных автором в следственном изоляторе, и телереклама - и можно поздравить книжных продавцов: "Созвучия" расходились, можно сказать, и в розницу, и оптом. Брали и себе, и друзьям, и соседям, и просто пачками - для бизнеса. Пришлось привезти остатки тиража - всего было издано 5 тысяч экземпляров. Разошлась книжка.
Я пробовала отыскать её у поэтов - они не покупали, а купившие (не велика затрата, 45 копеек) тщетно искали её дома, она где-то затерялась среди газетного завала. И только главный редактор, вице-президент акционерного общества "Книга и бизнес" И.А. Прохоров осчастливил меня экземпляром.
Обаятельный Иван Александрович, как и следовало ожидать, о художественных достоинствах «Созвучия» предпочитает не говорить.
- Настоящая поэзия требует особой душевной организации, свободной фантазии, прорыва куда-то в неизведанную сферу.
- Поэт Божьей милостью в каждом звуке непредсказуем. А что же здесь вас подвигло на быстрое издание?
- Книга шла не в режиме молнии, а как обычно - кварталов шесть. То есть около полутора лет.
Я не вижу в книге Осенева элемента новизны и экстраординарности. Вначале думали выпустить сборник поэтов-непрофессионалов: юристов. Врачей, инженеров ... Но как-то не сложилось. И пришло решение - не издать ли нам одну книжку, самостоятельно?
- И, конечно, Осенева?
Иван Александрович мило лукавит:
- Ну и что? Она маленькая - всего три с небольшим печатных листа, да и не хуже других.
- А сколько на неё ушло бумаги?
Главный редактор нажимает кнопку и даёт задание подсчитать. Вот и цифра готова - понадобилось всего 543 килограмма. К тому же случились остатки финской бумаги. Как раз хватило. И обошлась книжка издательству в сущую малость - в 359 руб. 43 коп. По расчётам не сегодняшним. Нынче финская стоит 15 тысяч тонна. Вовремя Анатолий Иванович решил обогатить русскую поэзию своими зарисовками природы, горных пейзажей, встреч с любимой, пожеланиями друзьям и подругам, тостами - с честным желанием приобщиться к вечности. Автор любит поэзию - книгочей, коллекционирует не только слово, но и голоса поэтов. А если они ежедневно и еженощно с тобой - ей-ей заговоришь с ними на равных: тихим голосом о тихом и гармоничном. Это так красиво - о гармонии.
Искренне сочувствую немолодому человеку, страдающему в следственном изоляторе. И у меня нет желания добивать автора разбором его изящной словесности. Сочувствую и его страдающим родственникам. Говоря о России, Анатолий Осенев пытается уверить нас: "Ей не дано судьбы красивой" Не потому ли танками нас загоняли в стойло, чтобы мы язык прищемили и сидели по вечерам и слушали вечную музыку, и читали вечные созвучия. Наверное, наши гневные голоса кремлёвский любитель гармонии не коллекционировал. Пусть здравствует Анатолий Иванович и пишет свои стихи-заклинания, стихи-откровения, только бы не распоряжался нашей судьбой. И снова спрашиваю главного редактора:
- Иван Александрович, издательство заключает договоры с авторами, как было здесь?
- Кажется. Все формальности совершались через дочь ... "Созвучия" набирали в издательстве на композере - как на пишущей машинке. Оригинал макета передали в типографию для тиражирования. Затраты не велики. Конечно, и доходы тоже - несколько копеек с экземпляра. На эту книгу не поднималась рука поставить большую цену: весь гонорар автор перечислял в Советский фонд милосердия и здоровья.
- Во время путча вы завершали работу над книгой Раисы Горбачёвской "Я надеюсь". Не было ли какого приказа приостановить издание?
- Нет. 19 августа мы решили направить сотрудников в типографию суперовать книжку - одевать вручную в голубую обложку с портретом жены президента. Мы думали представить книгу Горбачёвой на книжной ярмарке в Москве, которая должна была состояться в начале сентября. Уже около пяти лет наше издательство имеет самостоятельность, со времён, когда Госкомиздатом руководил Ненаше. А с 91 года мы стали акционерами. У нас сейчас полная свобода, свои тематические планы ни с кем не согласовываем, никто нас ни к чему не принуждает. Если литературное произведение может привлечь публику - мы публикуем. Жена президента СССР - одна, и в этом её уникальность. 25 тысяч «Я надеюсь» уже разошлись. Сейчас одеваем в супер следующие 25. Не скрою, раздаются звонки: "А вы простых людей обслуживаете?" Я лично пиетета не терплю. Редактор - как врач: к нему приходят и знатные, и бедные. С возрастом начинаешь понимать, что ради каких-то персон не стоит выгибать спину. Есть ценности более достойные.
ВСЁ ТАК, Иван Александрович, мы вас понимаем - времена коммерции заставят и дьявола занести в святцы.
У Анатолия Осенева есть стихотворение "Грустный шут" - о королевском шуте - Станчике.
Всё трудней служить у короля,
Быть беспечным, едким и весёлым,
Слыша стон твой, отчая земля ...
Правда, потом совсем не о нас:
Под пятой шляхетства и костёла ...
А в конце - прорыв к признанию: "Мне порою кажется, что ты, Станчик", в чём-то мой далёкий предок".
Но как опасно шутил умный и образованный шут!
Наталья Дардыкина.
В заключении скажу, хотелось бы так же язвительно ответить Н.Дурдыкиной на её "интеллигентные" высказывания в адрес А.Осенева, но удержусь: статья явно заказная, а в далёкие трудные 90-е годы газеты выживали, как умели. Да и журналистам хотелось заработать на кусок хлеба.