О романсе "Колокольчик".
Читаю журналы своих друзей и всегда удивляюсь разносторонности их интересов: они пишут обо всём на свете, но большей частью о политике. Меня тоже иной раз подмывает высказаться на политическую тему, но, кроме желания выплеснуть наружу горькие сетования об окружающей меня действительности, я ничего нового не скажу. Поэтому живу, как крыловский Васька, который "слушает и ест", то есть читаю о разном, но продолжаю писать о своём, писать и говорить о том прекрасном, что ещё незыблемо в нашей сильно политизированной жизни.
Недавно у своего ЖЖ-друга я прочла постик о том, как он провёл вечер после работы: пришёл, поужинал, выпил чаю, поиграл на пианино, полюбовался на облака и послушал электронную музыку … Обычный перечень вечерних дел, которые легко могли бы быть и у меня за исключением одного пункта - "поиграл на пианино". Действие, за ним скрывающееся, для меня запредельно, потому что я-не-умею-играть-на-пианино и на любых других инструментах. Даже на губной гармошке.
И сие при том, что я люблю музыку и хорошо разбираюсь в ней, но наиграть простенькую мелодию, а тем более сыграть какое-нибудь серьёзное фортепианное произведение я не умею. Поэтому небрежное, мимоходом сказанное "поиграл на пианино" меня восхитило и привычно больно задело.
Помню, однажды мы сидели в одной компании и разговаривали о музыке из кино, в частности, о песне из "Шербурских зонтиков". Присутствующий среди нас молодой человек самого заурядного вида заинтересовался нашей беседой и спросил: "Не об этой ли песне идёт разговор?" Тут же подсел к пианино и сыграл нам мелодию Леграна от начала до конца.
Я была потрясена. Вот так легко, ловко и непринуждённо этот парень сотворил чудо, словно это было самое обычное дело!
То потрясение до сих пор прочно сидит в моей памяти. Я часто мечтаю, что вот так же, как бы невзначай, я сажусь за рояль/пианино и …ненатужно (в буквальном смысле "играючи") выдаю, например, первый концерт Чайковского или Рахманинова, или симфонию Бетховена … да что угодно. Так и вижу, как мои пальцы летают по клавишам, а душа парит в заоблачных высотах и - ничего больше, кроме наслаждения великолепной музыкой, которую лично Я взываю к жизни!
Это моя мечта. Мечта потому и называется мечтой, что, как горизонт, недосягаема. Мечта даёт силы жить даже в невыносимых условиях. И, на мой взгляд, именно поэтому мечта не должна осуществляться. Желание, воля, прихоть, каприз - да, мечта - нет!
Поэтому пунктик "поиграл на пианино" я заменяю для себя на "послушала классику". Например, романс из репертуара сестёр Карины и Рузанны Лисициан.
От их чудо-голосов сердце тает, как воск, и улетает в необъятность космоса … наверное, это и есть состояние блаженства!
Как раз вчера я слушала в исполнении чудесных певиц романс Александра Гурилёва "Колокольчик". Романс больше известен как "Однозвучно гремит колокольчик", и его непременно включают в свои репертуары исполнители-лирики. Что интересно, оперные артисты поют "Колокольчик" на музыку Гурилёва (как сёстры Лисициан), а эстрадные исполнители - на музыку композитора Константина СидорОвича. У СидорОвича романс звучит красиво, задушевно, мелодично … именно так поют "Колокольчик" Муслим Магомаев и Тамара Синявская, Юрий Морфесси, Анастасия Вяльцева, Иван Козловский … но лично мне по душе музыка Александра Гурилёва.
Если под мелодию СидорОвича я вижу картину бескрайней степи, бегущую вдаль ямщицкую тройку и слышу звонкий голос колокольчика под дугой, то под романс Гурилёва идиллическая картина становится невесёлой.
Сколько грусти в той песни унылой,
Сколько чувства в напеве одном,
Что в груди моей хладной, остылой
Разгорелося сердце огнём.
/Из песни/
Под мелодию Гулилёва мне видится автор слов Иван Макаров, крепостной ямщик, перевозивший арестантов по Сибирскому тракту в любое время года. Он замёрз насмерть во время одной из зимних поездок - из донесения: "Ивашка Ивашкин сын Макаркин <..> Божьей милостью до Суксуна помре".
К сожалению, никаких портретов Ивана Макарова нет, (да кто будет рисовать крепостного!), но очень хотелось бы взглянуть, как он выглядел.
Есть портрет (справа) его хозяина - Александра Всеволожского (брата Никиты Всеволожского, организатора общества "Зелёная лампа"). Портрет создал знаменитый русский художник Василий Тропинин. Тропинин - реалист, ничего специально не приукрашивал в своих работах. Человека на картине искусствоведы называют "представителем пушкинской эпохи", а я вижу равнодушного, холёного барина, при созерцании которого у меня не возникает желание восхищаться мастерством живописца, потому что всё перекрывает знание о том, что изображённый человек, близко знавший Пушкина, герой войны 1812 года, образованный и просвещённый, не чуждый литературы и искусства - махровый крепостник, для которого человеческая жизнь - ноль. Именно Александр Всеволожский загнал в вечные солдаты своего крепостного Ивана Макарова, молодого парня со светлой душой, поэта-самородка - всего лишь "за сочинительство, их сиятельству непотребное".
В том же 1830 году, когда был создан портрет Тропинина, Пушкин написал в статье "Опровержение критики" следующие разящие строки: "Дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим". Эти слова в данный момент я отношу к братьям Всеволожским.
Композитор Александр Гурилёв (фото справа) ам был крепостным, и только в 28 лет после смерти своего хозяина обрёл свободу.
Перестав быть рабом, Гурилёв узнал, что такое быть свободным и принадлежать только самому себе. Он развил свой музыкальный дар, стал известным композитором, общался с артистами, живописцами, музыкантами, подружился с композитором Варламовым.
А если бы Орлов не умер, если бы Гурилёв остался бы крепостным? ... вопросы грустные, как и ответы на них!
Александр Львович был читателем театрального журнала "Пантеон", основателем и редактором которого был Фёдор Алексеевич Кони (1809-1879). В 1853 году в журнале было опубликовано стихотворение "Колокольчик" никому неизвестного Ивана Макарова. Гурилёв прочёл стихотворение, и оно понравилось ему своей лиричностью, напевностью, и так пленило его, что к словам родилась музыка. На нотах было проставлено имя лишь композитора, а информация об авторе слов отсутствовала, так как имя крепостного, солдатского поэта указывать в царское время было не принято и даже опасно.
Романс быстро стал популярным, его стали исполнять, называя по первой строчке - "Однозвучно гремит колокольчик", но славы своей песни поэт никогда не узнал. Иван Иванович Макаров прожил чуть больше тридцати лет, но ничего хорошего не увидел в своей короткой жизни - ни радости отчего дома, ни любви, ни признания, ни свободы!
Слева Карина (меццо-сопрано), справа Рузанна (сопрано)
Недавно у своего ЖЖ-друга я прочла постик о том, как он провёл вечер после работы: пришёл, поужинал, выпил чаю, поиграл на пианино, полюбовался на облака и послушал электронную музыку … Обычный перечень вечерних дел, которые легко могли бы быть и у меня за исключением одного пункта - "поиграл на пианино". Действие, за ним скрывающееся, для меня запредельно, потому что я-не-умею-играть-на-пианино и на любых других инструментах. Даже на губной гармошке.
И сие при том, что я люблю музыку и хорошо разбираюсь в ней, но наиграть простенькую мелодию, а тем более сыграть какое-нибудь серьёзное фортепианное произведение я не умею. Поэтому небрежное, мимоходом сказанное "поиграл на пианино" меня восхитило и привычно больно задело.
Помню, однажды мы сидели в одной компании и разговаривали о музыке из кино, в частности, о песне из "Шербурских зонтиков". Присутствующий среди нас молодой человек самого заурядного вида заинтересовался нашей беседой и спросил: "Не об этой ли песне идёт разговор?" Тут же подсел к пианино и сыграл нам мелодию Леграна от начала до конца.
Я была потрясена. Вот так легко, ловко и непринуждённо этот парень сотворил чудо, словно это было самое обычное дело!
То потрясение до сих пор прочно сидит в моей памяти. Я часто мечтаю, что вот так же, как бы невзначай, я сажусь за рояль/пианино и …ненатужно (в буквальном смысле "играючи") выдаю, например, первый концерт Чайковского или Рахманинова, или симфонию Бетховена … да что угодно. Так и вижу, как мои пальцы летают по клавишам, а душа парит в заоблачных высотах и - ничего больше, кроме наслаждения великолепной музыкой, которую лично Я взываю к жизни!
Это моя мечта. Мечта потому и называется мечтой, что, как горизонт, недосягаема. Мечта даёт силы жить даже в невыносимых условиях. И, на мой взгляд, именно поэтому мечта не должна осуществляться. Желание, воля, прихоть, каприз - да, мечта - нет!
Поэтому пунктик "поиграл на пианино" я заменяю для себя на "послушала классику". Например, романс из репертуара сестёр Карины и Рузанны Лисициан.
От их чудо-голосов сердце тает, как воск, и улетает в необъятность космоса … наверное, это и есть состояние блаженства!
Как раз вчера я слушала в исполнении чудесных певиц романс Александра Гурилёва "Колокольчик". Романс больше известен как "Однозвучно гремит колокольчик", и его непременно включают в свои репертуары исполнители-лирики. Что интересно, оперные артисты поют "Колокольчик" на музыку Гурилёва (как сёстры Лисициан), а эстрадные исполнители - на музыку композитора Константина СидорОвича. У СидорОвича романс звучит красиво, задушевно, мелодично … именно так поют "Колокольчик" Муслим Магомаев и Тамара Синявская, Юрий Морфесси, Анастасия Вяльцева, Иван Козловский … но лично мне по душе музыка Александра Гурилёва.
Если под мелодию СидорОвича я вижу картину бескрайней степи, бегущую вдаль ямщицкую тройку и слышу звонкий голос колокольчика под дугой, то под романс Гурилёва идиллическая картина становится невесёлой.
Сколько грусти в той песни унылой,
Сколько чувства в напеве одном,
Что в груди моей хладной, остылой
Разгорелося сердце огнём.
/Из песни/
Под мелодию Гулилёва мне видится автор слов Иван Макаров, крепостной ямщик, перевозивший арестантов по Сибирскому тракту в любое время года. Он замёрз насмерть во время одной из зимних поездок - из донесения: "Ивашка Ивашкин сын Макаркин <..> Божьей милостью до Суксуна помре".
К сожалению, никаких портретов Ивана Макарова нет, (да кто будет рисовать крепостного!), но очень хотелось бы взглянуть, как он выглядел.
Есть портрет (справа) его хозяина - Александра Всеволожского (брата Никиты Всеволожского, организатора общества "Зелёная лампа"). Портрет создал знаменитый русский художник Василий Тропинин. Тропинин - реалист, ничего специально не приукрашивал в своих работах. Человека на картине искусствоведы называют "представителем пушкинской эпохи", а я вижу равнодушного, холёного барина, при созерцании которого у меня не возникает желание восхищаться мастерством живописца, потому что всё перекрывает знание о том, что изображённый человек, близко знавший Пушкина, герой войны 1812 года, образованный и просвещённый, не чуждый литературы и искусства - махровый крепостник, для которого человеческая жизнь - ноль. Именно Александр Всеволожский загнал в вечные солдаты своего крепостного Ивана Макарова, молодого парня со светлой душой, поэта-самородка - всего лишь "за сочинительство, их сиятельству непотребное".
В том же 1830 году, когда был создан портрет Тропинина, Пушкин написал в статье "Опровержение критики" следующие разящие строки: "Дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим". Эти слова в данный момент я отношу к братьям Всеволожским.
Композитор Александр Гурилёв (фото справа) ам был крепостным, и только в 28 лет после смерти своего хозяина обрёл свободу.
Перестав быть рабом, Гурилёв узнал, что такое быть свободным и принадлежать только самому себе. Он развил свой музыкальный дар, стал известным композитором, общался с артистами, живописцами, музыкантами, подружился с композитором Варламовым.
А если бы Орлов не умер, если бы Гурилёв остался бы крепостным? ... вопросы грустные, как и ответы на них!
Александр Львович был читателем театрального журнала "Пантеон", основателем и редактором которого был Фёдор Алексеевич Кони (1809-1879). В 1853 году в журнале было опубликовано стихотворение "Колокольчик" никому неизвестного Ивана Макарова. Гурилёв прочёл стихотворение, и оно понравилось ему своей лиричностью, напевностью, и так пленило его, что к словам родилась музыка. На нотах было проставлено имя лишь композитора, а информация об авторе слов отсутствовала, так как имя крепостного, солдатского поэта указывать в царское время было не принято и даже опасно.
Романс быстро стал популярным, его стали исполнять, называя по первой строчке - "Однозвучно гремит колокольчик", но славы своей песни поэт никогда не узнал. Иван Иванович Макаров прожил чуть больше тридцати лет, но ничего хорошего не увидел в своей короткой жизни - ни радости отчего дома, ни любви, ни признания, ни свободы!
Слева Карина (меццо-сопрано), справа Рузанна (сопрано)