Бегство Богородицы в Египет
Ирод, напрасно прождав и "увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов".
Ирод надеялся, что среди малых детей будет и будущий Иудейский царь.
"Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего" (Мф. 2:13-15).
Под ударами мечей иродовых убийц в Вифлееме погибло около 14 тысяч безвинных младенцев.
У евангелиста Матфея описание бегства Святого Семейства в Египет занимает всего несколько строчек, но этого было достаточно, чтобы тема нашла широкий отклик в изобразительном искусстве и в литературе.
Тема бегства отразилась и в русской поэзии. О бегстве Святого Семейства в Египет писали Фёдор Глинка, Владислав Ходасевич, Георгий Иванов, Иван Бунин, Борис Пастернак, Николай Заболоцкий, Иосиф Бродский и другие.
Каждый поэт по-своему интерпретировал тему бегства, Заболоцкий даже представил себя на месте Святого младенца, и Бунин также дал волю своей фантазии - переместил евангельское событие в русское пространство.
Бегство в Египет.
По лесам бежала Божья Мать,
Куньей шубкой запахнув Младенца.
Стлалось в небе Божье полотенце,
Чтобы ей не сбиться, не плутать.
Холодна, морозна ночь была,
Дива дивьи в эту ночь творились:
Волчьи очи зеленью дымились,
По кустам сверкали без числа.
Две седых медведицы в лугу
На дыбах боролись в ярой злобе,
Грызлись, бились и мотались обе,
Тяжело топтались на снегу.
А в дремучих зарослях, впотьмах,
Жались, табунились и дрожали,
Белым паром из ветвей дышали
Звери с бородами и в рогах.
И огнем вставал за лесом меч
Ангела, летевшего к Сиону,
К золотому Иродову трону,
Чтоб главу на Ироде отсечь.
Иван Бунин. 21.10.1915
У Бунина в стихотворении нет Иосифа, ослика, жаркой Палестины, а есть стужа, ночная тьма, сугробы, "дивы дивьи" и дремучие чащобы. Страшно бежать Божьей Матери по такому лесу, но ещё страшнее отдать своё дитя на "съеденье" иродовым убийцам. А убийцы рядом, это волки с дымящимися очами, грозные седые медведицы, звери с бородами и в рогах. "Холодна, морозна ночь была", но Божья мать бежит по высоким сугробам (думаю, даже босиком), думая не о себе, а только о спасении ребёнка. Она не знала, что Святая Русь, воплотившись в Ангела с мечом, уже летит к Ироду, чтобы совершить над ним справедливое Божие Возмездие.
Павел Филонов. Бегство в Египет
Ирод надеялся, что среди малых детей будет и будущий Иудейский царь.
"Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего" (Мф. 2:13-15).
Под ударами мечей иродовых убийц в Вифлееме погибло около 14 тысяч безвинных младенцев.
У евангелиста Матфея описание бегства Святого Семейства в Египет занимает всего несколько строчек, но этого было достаточно, чтобы тема нашла широкий отклик в изобразительном искусстве и в литературе.
Тема бегства отразилась и в русской поэзии. О бегстве Святого Семейства в Египет писали Фёдор Глинка, Владислав Ходасевич, Георгий Иванов, Иван Бунин, Борис Пастернак, Николай Заболоцкий, Иосиф Бродский и другие.
Каждый поэт по-своему интерпретировал тему бегства, Заболоцкий даже представил себя на месте Святого младенца, и Бунин также дал волю своей фантазии - переместил евангельское событие в русское пространство.
Бегство в Египет.
По лесам бежала Божья Мать,
Куньей шубкой запахнув Младенца.
Стлалось в небе Божье полотенце,
Чтобы ей не сбиться, не плутать.
Холодна, морозна ночь была,
Дива дивьи в эту ночь творились:
Волчьи очи зеленью дымились,
По кустам сверкали без числа.
Две седых медведицы в лугу
На дыбах боролись в ярой злобе,
Грызлись, бились и мотались обе,
Тяжело топтались на снегу.
А в дремучих зарослях, впотьмах,
Жались, табунились и дрожали,
Белым паром из ветвей дышали
Звери с бородами и в рогах.
И огнем вставал за лесом меч
Ангела, летевшего к Сиону,
К золотому Иродову трону,
Чтоб главу на Ироде отсечь.
Иван Бунин. 21.10.1915
У Бунина в стихотворении нет Иосифа, ослика, жаркой Палестины, а есть стужа, ночная тьма, сугробы, "дивы дивьи" и дремучие чащобы. Страшно бежать Божьей Матери по такому лесу, но ещё страшнее отдать своё дитя на "съеденье" иродовым убийцам. А убийцы рядом, это волки с дымящимися очами, грозные седые медведицы, звери с бородами и в рогах. "Холодна, морозна ночь была", но Божья мать бежит по высоким сугробам (думаю, даже босиком), думая не о себе, а только о спасении ребёнка. Она не знала, что Святая Русь, воплотившись в Ангела с мечом, уже летит к Ироду, чтобы совершить над ним справедливое Божие Возмездие.
Павел Филонов. Бегство в Египет