Татьяна Мэй пишет:
Из дневника Льва Копелева. 1962 год.
Встреча с Генрихом Бёллем в малом зале Союза писателей.
Кожевников и прочие функционеры от литературы обхаживают Бёлля, он им нужен...
"Записка Бёллю: «Где вы были во время войны?»
Кожевников «захлопал крыльями»: «Господин Бёлль, не надо отвечать, у нас тут не встреча ветеранов. Это бестактный вопрос. Мы, писатели, собрались говорить о творческом опыте, о задачах литературы».
Бёлль густо краснеет. «Нет, я буду отвечать. Вы расхваливали мои сочинения. Но если вы их читали, как же вы можете предполагать, что я не отвечу. Ведь именно об этом я столько писал. Я был солдатом шесть лет. Правда, я дослужился только до ефрейтора и мог бы сослаться на то, что был телефонистом и моя винтовка оставалась в обозе, и я вспоминал о ней только тогда, когда получал от фельдфебеля наряды за то, что она не чищена. Но это не оправдание. Я был солдатом той армии, которая напала на Польшу, на Голландию, на Бельгию и на вашу страну. Я как немецкий солдат входил в Киев, в Одессу, в Крым. И я сознаю личную ответственность за все преступления гитлеровского вермахта. Из сознания этой ответственности я и пишу».
Новая записка.
«Я был пулеметчиком на тех фронтах, где были вы. И много стрелял. Очень рад, что я не попал в вас».