Китай+Лаос+Один день в Бангкоке. Часть 2. мотоцикл и Бангкок.
В китайском аэропорту стоит стенд с торчащими из него проводками-зарядками с разными разъемами. Это коммунисты сделали для тех, кто хочет зарядить мобильный телефон и нету у него с собою зарядки или он ее сдал в багаж.
Там же я увидел ящик с зажигалками в месте для курения - унести нельзя, а закурить можно - для тех, кто хочет курить, а зажигалки-то отобрали…
В туалете надпись над писсуаром на китайском: «маленьких шаг вперед - большой прорыв культуре», там же и на английском: «пожалуйста цельтесь точнее».
Разговор с Вадиком ночью из гостиницы/
-
у нас интересная страна. сейчас приходил …
принес архив за 30 лет. чб . это так интересно . у него такие портреты
композиторов и просто людей, и просто старых улиц в Москве и Баку! у нас есть
то что у китайцев не будет никогда . А у них - то чего не будет у нас.. ну и
х..й с ним! Что не будет.. Значит и не надо.
-
ЗНАЕШЬ, они холят и лелеют все что у них есть:
культуру, леса, дороги, людей. Они думают как это сохранить, как сделать
движуху внутри, как сделать жизнь богатой. Они не трогают свои леса, они ставят
такие шоу для своих малых народов.... дело не в том что есть/было, а в том что
происходит именно сейчас.
-
Миша! не становись китайцем. Все равно Мардасы
им не воссоздать, даже 10 процентов Мардасского спирита им не
воссоздать.. Тут все праздновали Пасху. Мимо меня это прошло стороной
- не успели, но все равно поздравляю вас - Христос Воскрес! Ура
-
Мардасы, Вадик - это ты. Немного я. Немного еще
кто-то. А кто там воскрес - в общем-то неважно и китайцем мне не стать именно
по этой причине, я имею право так вот думать. А может ты и прав.... С какой
стати жить в мире и покое, в любви лучше "для народных масс". Можно
помирать от пьянства и это не есть плохо и не есть хорошо, и запрещать эвенкам
охотится кроме как на самок до двух лет. Это же юмор.... Стараюсь писать без
иронии. Видишь, почти получается. Ведь, правда.... С какой стати. Это
школьная привычка делить весь мир на хорошее и плохое, на мардасы и не мардасы.
Вадик, я устал от собственного разума...
-
МИША! вернись к простым вещам! не
думай о сложном , думай о веслах.. об экспозиции, о фильтрах ремиза, о
компедиумах в конце концов!!
-
не могу!!!! у меня избыток лобных долей!!!!! это
не я, это они меня думают!!!!!!
и толку нет
-
миша! крепись. Чуть-чуть и скоро начнешь
настольгировать по пьяным нашим ухабам.. и утопленным баням..
или ты китаец в душе
но скорее всего нет
-
да никакой я не китаец
ни в каком месте. я не смог бы так как они. я
испорчен
у них режиссер поставил шоу. 500 человек 200
лошадей.
для китайцев
билетов нет
туалет на каждом углу.
нечто
малая народность рассказывает о себе
только для собственного поддержания
костюмы, музыка. на фоне горы
-
текст в табло бежит по-английски! это - для
китайцев. для своих!
везде дороги, автобусы, закусочные. на фоне снежных
шапок. горы - как фон для исполнения!!! это про наси - тибетцев.
-
блядь!!!!!! вадик, отчего же у нас так все?!
прости, сорвалось.... я не прав
у нас лучше.
-
ну... оттого что мы не китайцы. мы ценим
скромное обаяние среднерусских холмов и туалет нам не нужен. он у нас ...
ну ты понял
-
у нас - торжество вечности. И она, отчего-то, познается
только на фоне тления.
туалет, да, знаю. я там сегодня через ограду
перелез и мы чаёк сварганили в девственном лесу.
Я сел на мотоцикл.
Обещанный «мотик» оказался полноценным мотоциклом с передачами и всеми пирогами. А дороги - настоящим испытанием даже для умеющих: часть горных дорог была покрыта неукатанным камнем размером с кулак или больше- там делали дорогу. Ну и почти все дороги были сильно вверх или сильно вниз, временами на столько, что, заглохнув на подъеме, удержать мотоцикл на месте на тормозах было невозможно - он просто соскальзывал вниз с заблокированными колесами, точнее, не соскальзывал, а ссыплася.
Упав в самом начале пути два раза и несильно, но ощутимо пострадав, я подготовил качественную почву для будущих ощущений, для более полного ощущения глубины погружения. Страх, напитавшись болью в руке и в ноге широко расправил плечи, уверенно вырастя на почве и моих падений и испуганных глаз Вики, умоляющей меня прекратить упражнения, внимательно считавшей мои падения и проколотые колеса у нас по пути как по числу, как и в качестве Знаков.
Выигрыш был несомненным: я научился кататься на мотоцикле, причем, я бы сказал, на дорогах такого качества, что хуже просто не может быть, а также глубина моих ощущений от дороги, от темноты крутых спусков и подъемов в самое небо на перевалы полностью соответствовала моей жизни в целом - сильнейшим ее моментам.
О, мой бедный горшочек!!!!!! Мой бедный маленький глиняный, хрупкий, но все еще невредимый.
Крошечный…. Поносом должен давно ты был ответить всем соломинкам, держащим тебя превыше всего, но ты терпел мужественно, пытаясь вместить в себя все что мог, и что не мог, а потом ты просто уже превратился из горшка в безмолвный приемник всего что в тебя кидают. Не знаю, повредился ли ты, не замечаю, спасибо тебе, да только мужественно ты сносил все что я в тебя, обезумевший, засидевшийся, замороженный, развязанный, кидал да кидал, не помня меры. Не закрывая глаз, не отваживая души.
Как вместить все и не повредится, не стереть до нуля душу, все время контактируя с меняющимся и очень шершавым пространством. Где мои подъемники и гироскопы, что не жалея ее, прижимали ее ко всему что было вокруг, отчего не вняли ее крикам и живому протесту, отчего жадность победила все остальные чувства?
Может быть и не жадность это, а застарелый, вечный голод. Голод изначальный, нереализованный, бесконечный, привычный, впитавшийся. Отчего уровень чувствительности остается таким высоким как у голодного, как у не евшего вовсе многие времена?
….
Нечем начать и кончить нечем… Все вращается внутри в кастрюльке, с невероятной скоростью поднимаясь на поверхность, и тут же падая на неглубокое дно. И глаза пытаются уловить это однообразное движение хаотически бессистемно, потому как невозможно системно наблюдать тысячи предметов движущихся одновременно друг на встречу друг, сверху вниз и обратно без остановок…
Впереди - засуха, тонны километров песка и одинаковый градус пустыни одинаковых песчинок дней, часов, минут. Они будут веять надо мною, проникая сначала в волосы, потом в одежду, потом в глаза, и, не делая ничего, а только пользуясь моим положением, рано или поздно не останется ничего, не шуршащего об их всепроникающую трудность, бессмысленность, выцветшую желтизну и убогую одинаковость.
Нечем закончить, особенно сейчас, потому что пролетаю я с непонимаемой скоростью между одним нечто и другим данным. И горшочек мой гудит, обдаваемый потоками ветра, гудит: обычная глина на высоте также будет гудеть как внизу, и поэтому, не знаю я с чего начать. С начала, могу, когда оно есть, а когда его нет? Когда нет начала, а только конец, да и тот - виртуальный…
Я не буду лечить ногу: пусть болит, пусть следы дольше остаются на поверхности так быстро меняющейся. Я буду сидеть на работе и вспоминать, как и где я ее повредил. Пусть она болит и я буду помнить на уровне ощущений.
Бангкок в самом конце. Это было очень временно, как и все что происходит. Он обрушился на нас уже без всякой подготовки: к чему мы могли быть готовы в самом конце путешествия, притупив все ощущения уже? Мы уже «все увидели» и ничего не просто не ожидали, но и не могли ожидать. Один деть в странном и загадочном городе нам никак не был виден издалека - никакой информации, никаких ощущений, никаких ожиданий. Тем сильнее было ощущение сказки - сказки проникновения в другой мир в самом конце игры в виде бонуса. Наш бонус дался нам легко, без усилий и все вызывало чувство «сверх…». Сверх жара, сверх архитектура, сверх масштаб, сверх космополитичность, сверх разнообразие, сверх…. И все остальное тоже - сверх. Мы бродили, потели страшно, ежась при каждом переходе с улицы в любое помещение: такое впечатление, что бангкокцы проверяют устойчивость своего здоровья путем настройки мощных кондиционеров во всех местах, где это возможно: в такси, в метро, летящем над городом, в магазинах и кафе. На улице было так жарко, а в помещениях так холодно, что разницу температур я не имею никакой возможности угадать. По ощущению - она была запредельной. Остается загадкой, как горожане ухитряются не болеть.
Мы в течение суток бродили по влажному городу, насыщенному, кажется, всем, что вообще придумал человек, тараща глаза на все, уже по привычке. И, вероятно, не увидели еще больше, чем увидели. Так и положено.
В Бангкоке я управился с моим поломавшимся фотоаппаратом, от употребления которого воздерживался почти двое суток. Воздержание оказало невероятный эффект: меня просто трясло и я везде ВИДЕЛ. Все вызывало приступ образности и я, кажется, нажимал на кнопку спуска затвора просто непрерывно, фиксируя пространство которое так мне неожиданно стало открываться, просто кидаясь в глаза во всех бесконечных деталях.
Или это волшебство Бангкока?
Поездка на мотоцикле по чайным местам здесь:
Бангкок здесь: