Катя Гольдина о моей Маме - воспоминания ко дню рождения...
http://katya-goldina.livejournal.com/45375.html
Небольшой отрывок из Катиного текста:
Гуляя, мы увлёчённо разговаривали о музыке, о каких-то любимых композиторах или произведениях. Где-то на Крещатике мы успели (по своему обыкновению, в последний момент) купить абрикосовое мороженое, и, поедая его по дороге, я вдруг заметила, что очень здорово уделала своё с таким прилежанием отстиранное платье!
Моему отчаянию не было предела. Оля, утешая меня, сказала, что сводить фруктовые пятна - дело нехитрое, надо только полить на них кипятком. Но по возможности лучше это сделать незамедлительно по их (пятен) появлении. И мы не могли придумать, куда бы нам наведаться с такой целью - время было позднее, а все кафешки и прочие злачные заведения в том доперестроечном Киеве успели закрыться.
Неожиданно мы заметили, что находимся возле консерватории и начали отчаянно стучатся в двери этого достойного заведения. Нас запустили полупьяные сторожа. Они пялились на нас в полном изумлении, а Оля объясняла им, что нам не нужно ничего, кроме чашечки кипятка, чтобы свести досадные абрикосовые пятна.
- Вы знаете, - громко смеясь, продолжала она, - мы тут всю дорогу говорили о музыке… И поэтому, когда мы оказались возле консерватории, мы поняли, что это именно то место, где нам помогут совладать с нашей бедой!
Один из сторожей ненадолго отошёл и вернулся с чашечкой воды. Она оказалась совсем не горячая, но когда мы разочарованно это отметили, он обиженно возразил, что она кипячённая. Мы попросились в туалет, где были умывальники, и обнаружили там кусочек мыла. Оля принялась спасать моё платье, при помощи мыла и прохладой воды (поскольку никакой другой не было), с такой страстью и таким остервенением, что прошло минут десять, и дело было сделано. Совершенно счастливые, мы кинулись благодарить сторожей и кончилось тем, что мы не на шутку с ними подружились. Они провели нас в маленькую аудиторию, где стояло пианино, на котором они, как оказалось, даже умели немножко бренчать. После того как они нам это успешно продемонстрировали, за пианино расположилась Оля - она исполнила песенку, которую сочинила сама, на стихи одной своей знакомой. Эта песенка, очень светлая и безмятежная, как нельзя более кстати пришлась в тот полуночный час, в такой душевной компании и удивительной обстановке!
Умела рука, и стружка легка.
От лака лоснятся резные бока.
Так солнечным днём появился на свет
Красивый, как старая сказка, буфет…
Когда мы уходили, оба сторожа уговаривали нас посетить их снова - чтобы пообщаться и помузицировать… а заодно и постирушку устроить. Последнее предложение они, правда, не высказывали прямо, но наверняка они это имели ввиду. Мы решили, что обязательно воспользуемся их гостеприимством, когда у нас накопится побольше грязного белья, и опять завалимся к ним в полуночный час, но теперь уже не налегке, а с гигантским тюком, где будут лежать наготове многочисленные платья, простыни, пододеяльники и так далее.
«Они так и сказали, - в восторге уверяла Оля, рассказывая эту историю моей маме и лишь слегка утрируя факты, - чтобы мы, если как-нибудь ещё захотим постираться, не вздумали идти в какой-нибудь музей, театр или университет… Или, паче чаяния, в министерство сельского хозяйства… А шли бы только к ним, в консерваторию!»
Да-да, очень знакомо! Сварить, например, всмяточку яйца на пляже, в кабинке дежурной, кипятильничком в стакане, или что-то в этом роде, легко, волшебно - о да! Очень знакомо!
Небольшой отрывок из Катиного текста:
Гуляя, мы увлёчённо разговаривали о музыке, о каких-то любимых композиторах или произведениях. Где-то на Крещатике мы успели (по своему обыкновению, в последний момент) купить абрикосовое мороженое, и, поедая его по дороге, я вдруг заметила, что очень здорово уделала своё с таким прилежанием отстиранное платье!
Моему отчаянию не было предела. Оля, утешая меня, сказала, что сводить фруктовые пятна - дело нехитрое, надо только полить на них кипятком. Но по возможности лучше это сделать незамедлительно по их (пятен) появлении. И мы не могли придумать, куда бы нам наведаться с такой целью - время было позднее, а все кафешки и прочие злачные заведения в том доперестроечном Киеве успели закрыться.
Неожиданно мы заметили, что находимся возле консерватории и начали отчаянно стучатся в двери этого достойного заведения. Нас запустили полупьяные сторожа. Они пялились на нас в полном изумлении, а Оля объясняла им, что нам не нужно ничего, кроме чашечки кипятка, чтобы свести досадные абрикосовые пятна.
- Вы знаете, - громко смеясь, продолжала она, - мы тут всю дорогу говорили о музыке… И поэтому, когда мы оказались возле консерватории, мы поняли, что это именно то место, где нам помогут совладать с нашей бедой!
Один из сторожей ненадолго отошёл и вернулся с чашечкой воды. Она оказалась совсем не горячая, но когда мы разочарованно это отметили, он обиженно возразил, что она кипячённая. Мы попросились в туалет, где были умывальники, и обнаружили там кусочек мыла. Оля принялась спасать моё платье, при помощи мыла и прохладой воды (поскольку никакой другой не было), с такой страстью и таким остервенением, что прошло минут десять, и дело было сделано. Совершенно счастливые, мы кинулись благодарить сторожей и кончилось тем, что мы не на шутку с ними подружились. Они провели нас в маленькую аудиторию, где стояло пианино, на котором они, как оказалось, даже умели немножко бренчать. После того как они нам это успешно продемонстрировали, за пианино расположилась Оля - она исполнила песенку, которую сочинила сама, на стихи одной своей знакомой. Эта песенка, очень светлая и безмятежная, как нельзя более кстати пришлась в тот полуночный час, в такой душевной компании и удивительной обстановке!
Умела рука, и стружка легка.
От лака лоснятся резные бока.
Так солнечным днём появился на свет
Красивый, как старая сказка, буфет…
Когда мы уходили, оба сторожа уговаривали нас посетить их снова - чтобы пообщаться и помузицировать… а заодно и постирушку устроить. Последнее предложение они, правда, не высказывали прямо, но наверняка они это имели ввиду. Мы решили, что обязательно воспользуемся их гостеприимством, когда у нас накопится побольше грязного белья, и опять завалимся к ним в полуночный час, но теперь уже не налегке, а с гигантским тюком, где будут лежать наготове многочисленные платья, простыни, пододеяльники и так далее.
«Они так и сказали, - в восторге уверяла Оля, рассказывая эту историю моей маме и лишь слегка утрируя факты, - чтобы мы, если как-нибудь ещё захотим постираться, не вздумали идти в какой-нибудь музей, театр или университет… Или, паче чаяния, в министерство сельского хозяйства… А шли бы только к ним, в консерваторию!»
Да-да, очень знакомо! Сварить, например, всмяточку яйца на пляже, в кабинке дежурной, кипятильничком в стакане, или что-то в этом роде, легко, волшебно - о да! Очень знакомо!