(с) "Ваш свидетель вызывает у вас смех"
Веселый репортаж про вчерашнее заседание по уголовному делу Саввы Терентьева опубликовало провокационное агентство «БНКоми». Вот как там описали уже упомянутый мною допрос Николая Дидюка:
Следующим был допрошен Николай Дидюк, 30 лет своей жизни отдавший службе в туберкулезной колонии поселка Ракпас Княжпоготского района.
- Контингент там очень разный, - припомнил свидетель.
- Не нужно нам об этом говорить, - попыталась прервать судья Сухарева. - Нам это не надо.
- Как сказать, - философски не согласился г-н Дидюк.
- Вам знакомо слово «мент»? - спросил г-н Коснырев.
- Там, в среде осужденных, идет градация. И не только в среде осужденных, сегодня он осужденный, а завтра он выходит. Есть понятия «цветной мент», «зеленый мент», «черный мент». Есть «поганый мент», «гнилой мент», неправильный мент…
- Вы зачем допрашиваете свидетеля? - спросила г-на Коснырева судья. - Чтобы посмеяться?
- Почему? - удивился Николай Дидюк. - Это жизнь. Все взято из жизни. Колония - страна в миниатюре, туда ничего с неба не падает. К примеру, «цветными ментами» называют милиционеров…
- Необходимости расшифровывать, кто цветной, кто черный нет, в обвинении про них ничего нет, - попыталась упредить поток сознания судья.
- Если к осужденным относились хорошо, есть вероятность того, что на свободе он будет называть человека милиционером? - задал вопрос адвокат Коснырев.
- Нет, в большинстве случаев одна паршивая овца, то есть мент, проецируется на всех остальных, - сообщил г-н Дидюк.
Судья попыталась прекратить допрос, но Владислав Коснырев сообщил, что защита пытается выяснить, что такое употребленное подсудимым слово «мент».
Суд сделал замечание Косныреву «в связи с тем, что ваш свидетель вызывает у вас смех».
- Может, для них это не совсем привычно, - пояснил суду свидетель.
- Не надо так много лишних слов, - попросила судья.
Николай Дидюк успел вставить, что на слово «мент» людям обижаться не стоит, они за это деньги получают.
- Когда я одеваю погоны и иду на службы, я четко знаю, что я должен претерпевать невзгоды и лишения, - продолжил мысль свидетель. - Вместо этого должны решаться вопросы социального обеспечения и мест в детских садах.
По просьбе адвоката Коснырева Николай Дидюк попытался припомнить фольклор из жизни осужденных, но судья потребовала не делать этого.
- Свидетель, вы управляемый? - устало спросила Любовь Сухарева.
Дидюк удивился такой постановке вопроса.
- Мне даже анекдот рассказали, - улыбнулся правозащитник из Ракпаса.
- Анекдотов здесь не надо, - пыталась было бороться судья.
- Плохой мент - плохая зарплата, у хорошего - хорошая, - счел нужным все же пояснить Николай Дидюк.
- Вы долгое время занимали руководящую должность, сейчас являетесь депутатом сельского поселения, а в суде ведете себя несоответственно, - устыдила судья. - Вы разницу находите?
- Без юмора жить нельзя! - убежденно заявил г-н Дидюк.
Любовь Сухарева сухо велела ему жить с юмором вне судебного заседания.
- Еще Петр первый сказал: в тюрьме должны быть люди добрые, твердые и веселые, - проинформировал суд свидетель.
- У нас что здесь, тюрьма что ли? - не поняла юмора г-жа Сухарева.
- Я тридцать лет в ней отработал, - попросил снисхождения свидетель.
Дальше вопросы задавала гособвинитель Лузан.
- Николай Николаевич, вы мент? - спросила прокурор.
- Я многие годы был под этим образным выражением, - не смутился Дидюк.
- В менты идут гопота и быдло и самые тупые представители животного мира? - процитировала подсудимого обвинитель.
- Даже пофамильно могу назвать, - согласился с Саввой Терентьевым свидетель. - Но обобщать, конечно, нельзя. Но там такие представители есть!
- Вы вопрос поняли? - состязалась с защитой прокурор.
- А мне кажется, я на него отвечаю, - искренне поразился свидетель Дидюк. - Разве нет?
Корреспонденту БНКоми показалось, что когда за искрометным Николаем Дидюком закрылась дверь судья и прокурор вздохнули полной грудью
Другими наблюдениями с процесса поделился камрад suranov. Ну, и дорогая e_bam хорошо об этой трагикомедии высказалась.
Следующим был допрошен Николай Дидюк, 30 лет своей жизни отдавший службе в туберкулезной колонии поселка Ракпас Княжпоготского района.
- Контингент там очень разный, - припомнил свидетель.
- Не нужно нам об этом говорить, - попыталась прервать судья Сухарева. - Нам это не надо.
- Как сказать, - философски не согласился г-н Дидюк.
- Вам знакомо слово «мент»? - спросил г-н Коснырев.
- Там, в среде осужденных, идет градация. И не только в среде осужденных, сегодня он осужденный, а завтра он выходит. Есть понятия «цветной мент», «зеленый мент», «черный мент». Есть «поганый мент», «гнилой мент», неправильный мент…
- Вы зачем допрашиваете свидетеля? - спросила г-на Коснырева судья. - Чтобы посмеяться?
- Почему? - удивился Николай Дидюк. - Это жизнь. Все взято из жизни. Колония - страна в миниатюре, туда ничего с неба не падает. К примеру, «цветными ментами» называют милиционеров…
- Необходимости расшифровывать, кто цветной, кто черный нет, в обвинении про них ничего нет, - попыталась упредить поток сознания судья.
- Если к осужденным относились хорошо, есть вероятность того, что на свободе он будет называть человека милиционером? - задал вопрос адвокат Коснырев.
- Нет, в большинстве случаев одна паршивая овца, то есть мент, проецируется на всех остальных, - сообщил г-н Дидюк.
Судья попыталась прекратить допрос, но Владислав Коснырев сообщил, что защита пытается выяснить, что такое употребленное подсудимым слово «мент».
Суд сделал замечание Косныреву «в связи с тем, что ваш свидетель вызывает у вас смех».
- Может, для них это не совсем привычно, - пояснил суду свидетель.
- Не надо так много лишних слов, - попросила судья.
Николай Дидюк успел вставить, что на слово «мент» людям обижаться не стоит, они за это деньги получают.
- Когда я одеваю погоны и иду на службы, я четко знаю, что я должен претерпевать невзгоды и лишения, - продолжил мысль свидетель. - Вместо этого должны решаться вопросы социального обеспечения и мест в детских садах.
По просьбе адвоката Коснырева Николай Дидюк попытался припомнить фольклор из жизни осужденных, но судья потребовала не делать этого.
- Свидетель, вы управляемый? - устало спросила Любовь Сухарева.
Дидюк удивился такой постановке вопроса.
- Мне даже анекдот рассказали, - улыбнулся правозащитник из Ракпаса.
- Анекдотов здесь не надо, - пыталась было бороться судья.
- Плохой мент - плохая зарплата, у хорошего - хорошая, - счел нужным все же пояснить Николай Дидюк.
- Вы долгое время занимали руководящую должность, сейчас являетесь депутатом сельского поселения, а в суде ведете себя несоответственно, - устыдила судья. - Вы разницу находите?
- Без юмора жить нельзя! - убежденно заявил г-н Дидюк.
Любовь Сухарева сухо велела ему жить с юмором вне судебного заседания.
- Еще Петр первый сказал: в тюрьме должны быть люди добрые, твердые и веселые, - проинформировал суд свидетель.
- У нас что здесь, тюрьма что ли? - не поняла юмора г-жа Сухарева.
- Я тридцать лет в ней отработал, - попросил снисхождения свидетель.
Дальше вопросы задавала гособвинитель Лузан.
- Николай Николаевич, вы мент? - спросила прокурор.
- Я многие годы был под этим образным выражением, - не смутился Дидюк.
- В менты идут гопота и быдло и самые тупые представители животного мира? - процитировала подсудимого обвинитель.
- Даже пофамильно могу назвать, - согласился с Саввой Терентьевым свидетель. - Но обобщать, конечно, нельзя. Но там такие представители есть!
- Вы вопрос поняли? - состязалась с защитой прокурор.
- А мне кажется, я на него отвечаю, - искренне поразился свидетель Дидюк. - Разве нет?
Корреспонденту БНКоми показалось, что когда за искрометным Николаем Дидюком закрылась дверь судья и прокурор вздохнули полной грудью
Другими наблюдениями с процесса поделился камрад suranov. Ну, и дорогая e_bam хорошо об этой трагикомедии высказалась.