Зелве - одна из красивейших долин Каппадокии, Турция DSC_9652, a photo by
andrey.salikov on Flickr.
Бахауддин объясняет, что каждая форма осознанности несет в себе вкушение присутствия Бога, и что нужно осознавать себя, используя для этого все дарованные нам возможности - трансцендентные мистические видения, страхи перед великими мира сего, восторженные молитвословия, гнев и раздражение, и даже - эпилептические припадки. Мы бы назвали Бахауддина мистиком "в соку", имея в виду, что ему по душе разные степени накала влюбленной человеческой осознанности. Бахауддин остро переживает сочное томление тела, достигающее кульминации в единении с Богом. Ему мил аромат человеческого общения и величие всего, что происходит в повседневности. Как-то утром он встал рано, и собачий лай отвлек его. Собака лает в тринадцатом веке - а мы слышим это сейчас (1:381-382). Подробности сельской жизни семисотлетней давности остры и выпуклы в его описаниях.
Для Бахауддина важны незамутненность бытия и сила желаний, поскольку это - путь более углубленно проявить божественное. Пульсация жизненной силы позволяет божественному присутствию проявиться в теле более активно. "Я был скрытым сокровищем, и Я пожелал быть узнанным", - говорится в хадисе. Бахауддин говорит, что желание божества познать себя проявляется в силе нашего желания.
о книге:
УТОПЛЕННАЯ КНИГА. РАЗМЫШЛЕНИЯ БАХАУДДИНА, ОТЦА РУМИ, О НЕБЕСНОМ И ЗЕМНОМ
Бахауддин Валад