100 историй обо мне...
14. В школе я учился, в принципе, хорошо. Пятёрки и четвёрки мне ставили практически поровну, правда, с завидной регулярностью разбавляя их тройками. И двойки тоже периодически ставили. В первом классе оценок, как таковых, у нас не было - в дневник ставили штампом «звёздочки». Большие или маленькие «звёздочки», типа - «отлично» и «хорошо». А если «плохо» - то просто ничего не ставили. Штампы, которые учительница сама вырезала из обычного ластика, она сначала макала в коробочку с краской, а потом оставляла красный оттиск в дневнике. А вот со второго класса нам стали настоящие оценки - по традиционной пятибалльной системе. До сих пор помню свою первую «пару»! Поставили мне сразу в один из первых дней учебного года за то, что я не выучил наизусть гимн Союза Советских Социалистических республик. Нас сразу по несколько человек вызывали к доске, где мы должны были хором декламировать это «великое» произведение. Я надеялся, что в общем хоре мне удастся просто пооткрывать в такт со всем рот, однако не вышло - учительница остановила массовое воспроизведение «священного текста» и попросила меня выступить сольно. Я, вообще его в глаза не видевший, естественно не смог даже строчку в памяти воспроизвести. И единственный из класса по этому поводу «заработал» двойку… О, как же я тогда рыдал на перемене!!! Было безумно обидно! А гимн всё равно пришлось учить. А потом ещё много чего приходилось учить наизусть. И давалось мне это довольно легко - память у меня уже тогда была неплохая. И стихи читать я умел с выражением. И очень любил это делать. И до сих пор люблю. И знаю их много. А вспоминаю про этот случай с гордостью: оказывается, уже тогда я был активным диссидентом и пострадал в борьбе против советской пропаганды.
15. В школе особенно щедра на двойки для меня была учительница немецкого языка по прозвищу Старушка Изергиль. И не сказать, чтобы она меня сильно не любила, но, видимо, я её раздражал самим фактом своего существования. А я к концу средней школы интерес к изучению языка Шиллера и Гёте как-то потерял уже окончательно. И это при том, что первые два года у меня по немецкому были практически одни пятёрки. И знал я его прилично. Но преподаватель тогда у нас был другой и иностранный язык мне изучать сильно нравилось. Но со временем интерес этот угас окончательно. Что стало причиной - неизвестно. То ли то, что учителя менялись, чуть ли не ежегодно и как-то пару месяцев у нас вообще уроков языка не было… А скорей всего то, что к этому времени я просёк, что «на топе» язык английский, а немецкий на фиг никому не нужен. И стал предмет этот игнорировать напрочь. А английский к тому времени я знал уже лучше немецкого, изучая его по заголовкам видеофильмов и названиям книг, переводя со словарём статьи из иностранных музыкальных журналов и хватая слова просто на лету. В последних двух классах у нас уроков иностранного добавили - всё-таки учился я в гуманитарном классе. И нашли опытного преподавателя - ту самую «Старушку Изергиль». Она, как-то сразу умудрившись оценить мой потенциал, всё время повторяла: «Эх! Способности у тебя к языкам потрясающие, а не учишь! Ну, почему!..» и ставила мне в журнал очередную двойку за невыученные слова. В конце концов, к середине 11 класса она смирилась с моим нежеланием учиться и сказала: «Не буду я тебе аттестат портить и поставлю за год тройку. А если тебе когда-нибудь понадобится язык - пойдёшь на курсы и выучишь». И я думал, что на этом моя история с немецким языком закончилась… А вот как бы ни так!
16. Оказалось, что в институте у меня тоже будет предмет под названием «Иностранный язык». Да ещё и в течение двух первых курсов! Я даже задумался - а не напроситься ли мне в английскую группу, но почему-то не рискнул это сделать. Зато стал старательно выполнять все домашние задания и учить слова. Кстати, если даже вполне обычные слова в немецком языке часто составные и сложно произносимые, то металлургические термины, встречающиеся в наших учебных текстах - это была вообще отдельная песня: Die Weiterverarbeitung, Die Nichteisenmetallurgie, Die Schmiedeeinrichtung, Die Verunreinigung, Das Erzeugungsverfahren, Das Sauerstoffaufblasen… Ох! Аж до дрожи!.. А ещё, кроме заданного, я дома стал карандашиком в пособие подписывать перевод в тексты, которые мы должны были проходить на следующем занятии. И вдруг выяснилось, что я - лучший в группе! За первый семестр у меня не было других оценок, кроме как «отлично». Так я и проучился два года. Знаний языка институт мне не добавил - как в голову влетало, так без особых усилий оттуда и выветривалось… Сейчас помню по-немецки от силы несколько десятков слов. А по-английски простенькие тексты могу читать и переводить с листа. И на слух отдельные слова различаю. Но так ни одного иностранного языка я в своей жизни пока и не выучил…
15. В школе особенно щедра на двойки для меня была учительница немецкого языка по прозвищу Старушка Изергиль. И не сказать, чтобы она меня сильно не любила, но, видимо, я её раздражал самим фактом своего существования. А я к концу средней школы интерес к изучению языка Шиллера и Гёте как-то потерял уже окончательно. И это при том, что первые два года у меня по немецкому были практически одни пятёрки. И знал я его прилично. Но преподаватель тогда у нас был другой и иностранный язык мне изучать сильно нравилось. Но со временем интерес этот угас окончательно. Что стало причиной - неизвестно. То ли то, что учителя менялись, чуть ли не ежегодно и как-то пару месяцев у нас вообще уроков языка не было… А скорей всего то, что к этому времени я просёк, что «на топе» язык английский, а немецкий на фиг никому не нужен. И стал предмет этот игнорировать напрочь. А английский к тому времени я знал уже лучше немецкого, изучая его по заголовкам видеофильмов и названиям книг, переводя со словарём статьи из иностранных музыкальных журналов и хватая слова просто на лету. В последних двух классах у нас уроков иностранного добавили - всё-таки учился я в гуманитарном классе. И нашли опытного преподавателя - ту самую «Старушку Изергиль». Она, как-то сразу умудрившись оценить мой потенциал, всё время повторяла: «Эх! Способности у тебя к языкам потрясающие, а не учишь! Ну, почему!..» и ставила мне в журнал очередную двойку за невыученные слова. В конце концов, к середине 11 класса она смирилась с моим нежеланием учиться и сказала: «Не буду я тебе аттестат портить и поставлю за год тройку. А если тебе когда-нибудь понадобится язык - пойдёшь на курсы и выучишь». И я думал, что на этом моя история с немецким языком закончилась… А вот как бы ни так!
16. Оказалось, что в институте у меня тоже будет предмет под названием «Иностранный язык». Да ещё и в течение двух первых курсов! Я даже задумался - а не напроситься ли мне в английскую группу, но почему-то не рискнул это сделать. Зато стал старательно выполнять все домашние задания и учить слова. Кстати, если даже вполне обычные слова в немецком языке часто составные и сложно произносимые, то металлургические термины, встречающиеся в наших учебных текстах - это была вообще отдельная песня: Die Weiterverarbeitung, Die Nichteisenmetallurgie, Die Schmiedeeinrichtung, Die Verunreinigung, Das Erzeugungsverfahren, Das Sauerstoffaufblasen… Ох! Аж до дрожи!.. А ещё, кроме заданного, я дома стал карандашиком в пособие подписывать перевод в тексты, которые мы должны были проходить на следующем занятии. И вдруг выяснилось, что я - лучший в группе! За первый семестр у меня не было других оценок, кроме как «отлично». Так я и проучился два года. Знаний языка институт мне не добавил - как в голову влетало, так без особых усилий оттуда и выветривалось… Сейчас помню по-немецки от силы несколько десятков слов. А по-английски простенькие тексты могу читать и переводить с листа. И на слух отдельные слова различаю. Но так ни одного иностранного языка я в своей жизни пока и не выучил…