Человек это звучит странно
Рожденные по договору. - Тело и его очки. - Я не метафора. - Если я стану монстром. - Эй ты, фенотип! - Человек как триллер и мюзикл.- Можно без философии?
------///------
Давайте начнем с главного. Если кому-то прозвучит странно, потом поясним.
Человек не натуральный объект и не константа, а концепция. И она не зафиксирована навечно.
Вместо «концепции» можно сказать «конвенция»: то, о чем договорились определенным образом. Точнее, само собой договорилось в наложении чьих-то действий, языковых норм и случайностей. Но договориться могло по-другому.
Перед тем, как перейти к этому «по-другому», попробуем определить человека, как он есть сейчас. Кажется, нет ничего проще. Все мы знаем, что такое человек, не задумываясь. Не задумываясь - это важно. Один философ как-то отзывался о времени: я знаю, что такое время, пока не начинаю об этом думать. Здесь похоже.
Но давайте уточним, что имеем ввиду. Не особую разновидность высших приматов, придумавшую, что существуют приматы и разновидности. Здесь все просто с определением - биологи не дадут соврать. Но когда я говоря «я», имеется ввиду что-то другое. Попробуем уловить эту идентичность. Что надо описать, чтобы это было описанием моего Я, а не чего-то другого? Что остается за вычетом одежды, паспорта, социальной роли и всего, что можно отнести к категории инструментов, аватаров, снимков в моменте?
***
Начнем с простого: мы не наше тело. Ни по субстанции, ни по форме.
С субстанцией совсем просто - никто не скажет, что данные атомы это он. Тело постоянно обновляется. Сегодня одни атомы, завтра другие. Наши вчерашние атомы - сегодня частицы Мирового океана и придорожная пыль. Никто не скажет, что кусочек его сущности сейчас проплывает в Индийском океане.
С формой менее очевидно. Можно сказать, что река - это не текущие частички воды, а русло и та форма, в которой они текут. Так и мы. Тело - это русло и форма, которую принимает субстанция. Например, наши органы.
Но допустим, нам предлагают приобрести новый орган с гарантией, что он ничего не отнимет, не создаст неудобств, но принесет магическую способность. Например, ясновидение или телекинез. Скорее всего, люди не откажутся. Никто не сочтет это изменой идентичности.
Теперь предположим, что какой-то орган потерян. Рука, нога, что угодно, но без летального исхода. По этому поводу принято переживать, но не говорить, что меня «стало меньше на 5%» (или во сколько вы оцените потерю?). Стало меньше, да. Но скорее у меня, а не меня. Представим, уменьшился мой банковский счет: это потеря в ресурсе, но не в идентичности. Обеднеть в два раза не значит в два раза сократиться. Примерно такой же смысл будет иметь потеря пальца.
Если говорить о новом органе, не фантазируя о телекинезе - что такое очки на носу? Это наш орган или привлеченный ресурс? Скорее ответят, что глаз - это часть меня, а очки как прибор для видения - моя собственность, но не часть. Но есть ли четкая граница между внешними органами (очки) и внутренними (глаз)? Если очки заменить на линзы, это еще внешний прибор? Кажется, да. А если то, что играло бы роль очков, вживить прямо в глаз, что это будет? Если сердце остановится, но его функции возьмет на себя магическая коробочка, носимая на поясе - она наша собственность, или часть?
Кажется, что пример дикий? Но с мозгом уже так. Этот орган, помимо прочего, выполняет некие вычисления (а в широком смысле слова он только этим и занят). Если часть вычислений перенести с мозга на калькулятор, потом на компьютер, потом в интернет - можно ли сказать, что наш кусочек теперь за 5000 километров от нас где-то на сервере? Нет? Мы с ним разве не породнились? Это почти как сердце в футляре на боку.
Наше тело, при ближайшем рассмотрении, может сильно сжиматься, можно раскинуться в пространстве по всей планете (помни про удаленный сервер). Если мы это наш глаз, то, пожалуй, мы еще и наши очки. Но, кажется, вместо определенности мы начинаем растекаться по миру… Если мы - это наши очки, то почему не ботинки или окно? В том климате, где я это пишу, отсутствие закрытого окна в январе приведет к смерти куда вернее, чем отсутствие глаза. Окно - жизненно важный орган для выживания нашего тела? А фирма, что его поставила - тоже мой орган? А цивилизация, хранящая знания, дающие возможность существовать фирмам и окнам? Где-то на этой стадии мы либо ощутим свое единство с Абсолютной Идеей (или растворимся в Брахмане, на ваш культурный выбор), или пойдем искать идентичность в другое место, прочь от печени и сережек в ухе.
***
Мы не наша «душа»: в мире нет вещи, субстанции или процесса, которые бы так назывались.
При этом я бы не сказал, что слово «душа» не имеет смысла. Оно не имеет смысла как слово, подразумевающее наличие материального денотата (вопреки мистическим материалистам, не бросающим попыток уловить ее в граммах и найти то ли в шишковидной железе, подобно Декарту, то ли в районе пупка). Как метафора «душа» - хорошее слово. Например, мы не понимаем, что у нас болит, зачастую не знаем причину, но нам плохо, мы может сказать «душа болит», и нас отлично поймут другие люди, также лишенные души, как и мы. В каком-то дискурсе коммуникация состоялась. Но в том дискурсе, где мы сейчас, слово «душа» излишнее. В точном и серьезном разговоре с этим словом нельзя.
Мы не наши гены. Еще никто не перепутал себя с близнецом.
Хотя возможна картина мира, где гены важнее, чем люди. Но нам сейчас не важно, кто важнее. Нам важно, кто мы.
Мы не наша память. Если мы будем помнить в 10 раз больше, нас не станет больше в 10 раз.
Аналогично, потеряв 90% воспоминаний, мы не потеряем 90% ценности своей жизни. Даже если какая-то память условие нашей идентичности, мы не сможем толком сказать, какая именно (где кончается простительная забывчивость, и начинается фатальная потеря себя), и решить, что этого хватит. Представьте, что создан робот с сильным ИИ. Ему подгрузили ваши детские воспоминания и любовь к вашей маме. Вы рады, что теперь вы в двойном экземпляре - или у вас немного другие чувства?
***
Мы не единство конкретного потока сознания.
Поиски идентичности в этом месте могут увести в буддийскую сторону, но это та сторона, куда ходят терять свое я, а не находить. Была даже версия написать: «мы не наша дхарма». Но все-таки решил не заигрывать с чужим словарем, мало ли. В западных словарях под словом «дхарма» понимают слишком разное, поэтому обойдемся более близкими словами.
Есть единство реки Волги как потока воды в определенном русле, есть конкретно этот поток сознания. Сознания не в смысле «и вот я наконец-то осознал», а в смысле «все, что я ощущаю». В этом смысле холодно, сладко, мечтать, вспомнить, увидеть сон - все это поток сознания. Если это ваш поток, вы помните, где это текло вчера и десять лет назад. В вашем мире вообще ничего нет, кроме этого потока (по определению, все, что с вами случится - части этого потока, больше случаться негде). Все, что есть у меня, есть только в моем потоке. Большой соблазн сказать, что Я - это и есть поток. Версия элегантнее, чем другие. Ее сложно отбросить за пять минут, одно время я сам ее разделял.
Но если подумать дольше пяти минут, можно придумать против нее, например, такой аргумент. Давайте покажем его на страшном примере, чем страшнее, тем нагляднее. Если поток это вы, вы всегда должны болеть за его носителя, верно? Ведь что бы ни случилось с ним, он - это вы? Например, если он в будущем сломает ногу, и этому можно помешать, то вы постараетесь. Поэтому мы не так часто ломаем ноги, мы заботимся о себе. Точно ли о себе?
Допустим, вас укусит в будущем инопланетный монстр. И вы заразились его инопланетной заразой. Она изменила ваш мозг. И вот вы ночью крадетесь к своим родным, чтобы вонзить в них отросшие клыки… ладно, про клыки - перебор. Вы просто хотите их зарезать ножом, выпить кровь и съесть, как принято на той планете. А потом вас заберут к себе новые друзья-монстры, будете жить-поживать и добра наживать. При этом есть такая вероятность, что вам на голову свалится люстра. Насмерть. Это значит, что убийство и монструозный пир не состоятся, родные будут жить и про вашу заразу даже не узнают. Похоронят как почтенного землянина и жертву несчастного случая. Из сегодняшнего дня вы можете повлиять на будущее, один раз. Вопрос - роняем люстру или нет? Это единственный способ что-то скорректировать. Вопрос, за кого болеть: за ваше укушенное тело или вашу нынешнюю семью? Есть подозрение, что большинство людей не сочтут себя новоявленным монстром, и таки уронят люстру. Идентификация не проходит. Это уже не мы.
***
Вернемся к более простым вариантам.
Мы не наш мозг, если понимать под ним чистый хард.
Хард - тоже тело. А с телом вроде бы понятно.
Мы не наши программы, если понимать под ним софт, стоящий на мозге.
Представьте в параллельной Вселенной вашего абсолютного двойника с полностью тем же софтом. Можно ли сказать, то он это вы? Не какое-то существо, похожее на вас, а сами вы в двойном экземпляре. Но тогда вы отдали бы 90% своей жизни, чтобы спасти его жизнь. Чистый выигрыш этой операции 100% - 90% = 10%. Однако большинство людей, дай им такую возможность, не вступит с иной Вселенной в столь сильные отношение. Двойник и двойник. Кто он вам такой? Вы с ним даже не знакомы. И он точно не подарит вам 90% своей жизни. Совершенно верная гипотеза: если он устроен в точности как и вы, то ничего не подарит. Вы же не подарили.
Версия, что я конкретная единичная психика, кажется мне лучше всех остальных (знать бы еще получше, кто этот я).
Но если версия лучше остальных, это не значит, что я ее разделяю. Моя психика - снова не я. Если психика меняется (а она сильно меняется), мы в итоге более походим на кого-либо, чем на себя 50 лет назад. Если ценна наша идентичность как самотождество, со временем она теряется. Переживай мы за такую идентичность, мы противились бы процессу. Саморазвитие приравнялось бы к самоубийству. Но нас пугает как раз обратное: застыть навсегда. Самотождество психики - смерть при жизни, а вовсе не сохранение нашей сути. Странно искать свою идентичность в том, что обязано изменяться, чтобы нам нравиться (и даже не спрашивайте, кто такие эти мы).
Помимо прочих, про «Я» есть одна веселая версия, логическая-филологическая.
Когда мы говорим «Я», это такая речевая стратегия.
… и не более того! Согласно философу и когнитивисту Дэниелу Деннету, для программ мозга речевые стратегии это такой же фенотип, как, скажем, прическа. Мы перебрали уже не так мало версий, чтобы счесть ее не такой уж плохой. Но все-таки не настолько хорошей, чтобы воскликнуть «эврика!» и застолбить идентичность в этом месте. Давайте честно: мало кто согласится счесть себя элементом речевой стратегии. Хорошо, пусть эта лишь стратегия и «я» лишь элемент. Но чья это стратегия?
В логических играх можно дойти до конца и сказать, что нас вообще нет. Сказать - можно. Но это еще большая спекуляция, чем «душа». Ущипните себя за палец, и все пройдет. Будет больно, но по правилам русского языка, как и любого другого, просто так не болит. Всегда болит у кого-то.
***
Поскольку все варианты плохие, рискнем предложить еще один. Он даже симпатичнее среднего (хотя что здесь среднее и что значит симпатичнее?), так что хуже не будет. Мы - это сюжет нашей жизни.
Представьте, что вы художественное произведение. Жанр не сильно важен. Важен вопрос: оно интересное?
Давайте сейчас не спрашивать, верю ли я в это определение? Тем более я уже дал понять: в том смысле, какой все ищут - нет, не верю. Ни во что. Но с одними определениями интереснее и продуктивнее, чем с другими. То, что я предлагаю, мне кажется продуктивным - поэтому получите, верить не обязательно. И даже уточнять, кому именно продуктивнее и в чем. Не нравится - не берите.
Продуктивно определение, ведущие к продуктивным вопросам. А продуктивны те вопросы, что ведут к практическим действиям. Например, если бы решения принимались в логике «жизни как произведения», какие решения стоило бы изменить? Какие оценки бы изменились? Чего стоило бы добавить в жизнь, а чего убавить?
Из вопросов и ответов возникает новый образ. «Черт, вот этот эпизод стоило бы переиграть!». И таких эпизодов наберется немало. Возможно, возникнет тоска по иной сюжетной линии, захочется сменить жанр. Может показаться, что многое упущено. «Надо было брать другого сценариста». Но давайте считать, что спасти сюжет никогда не поздно. В крайнем случае - начинаешь заново. «С сегодняшнего дня это другое кино».
Желательно, чтобы близкое окружение писало про себя похожую книгу (или что там у вас - сериал? мюзикл?). Хорошие люди могут не сойтись, просто потому что разные жанры.
Если хотите гармонии, ищите братьев по жанру.
Тяжело, когда один делает про себя мелодраму, а партнера тянет в комедию или эпос.
А если вернуться к тому, что такое человек на самом деле… Про это интересно думать дальше. Но если ничего не придумать, это не большая беда. Мы ведь что-то знали об этом, пока не задумались. Все знали, и мы знали - чем мы хуже всех? Всегда можно откатить в это состояние, и жить в нем.
Если кто-то начнет докучать философией, можно ответить ему при помощи пальца. Ты спрашиваешь, кто такой человек? Сначала - покрутить пальцем у виска. Затем показать на первого встречного человека.
------///------
Давайте начнем с главного. Если кому-то прозвучит странно, потом поясним.
Человек не натуральный объект и не константа, а концепция. И она не зафиксирована навечно.
Вместо «концепции» можно сказать «конвенция»: то, о чем договорились определенным образом. Точнее, само собой договорилось в наложении чьих-то действий, языковых норм и случайностей. Но договориться могло по-другому.
Перед тем, как перейти к этому «по-другому», попробуем определить человека, как он есть сейчас. Кажется, нет ничего проще. Все мы знаем, что такое человек, не задумываясь. Не задумываясь - это важно. Один философ как-то отзывался о времени: я знаю, что такое время, пока не начинаю об этом думать. Здесь похоже.
Но давайте уточним, что имеем ввиду. Не особую разновидность высших приматов, придумавшую, что существуют приматы и разновидности. Здесь все просто с определением - биологи не дадут соврать. Но когда я говоря «я», имеется ввиду что-то другое. Попробуем уловить эту идентичность. Что надо описать, чтобы это было описанием моего Я, а не чего-то другого? Что остается за вычетом одежды, паспорта, социальной роли и всего, что можно отнести к категории инструментов, аватаров, снимков в моменте?
***
Начнем с простого: мы не наше тело. Ни по субстанции, ни по форме.
С субстанцией совсем просто - никто не скажет, что данные атомы это он. Тело постоянно обновляется. Сегодня одни атомы, завтра другие. Наши вчерашние атомы - сегодня частицы Мирового океана и придорожная пыль. Никто не скажет, что кусочек его сущности сейчас проплывает в Индийском океане.
С формой менее очевидно. Можно сказать, что река - это не текущие частички воды, а русло и та форма, в которой они текут. Так и мы. Тело - это русло и форма, которую принимает субстанция. Например, наши органы.
Но допустим, нам предлагают приобрести новый орган с гарантией, что он ничего не отнимет, не создаст неудобств, но принесет магическую способность. Например, ясновидение или телекинез. Скорее всего, люди не откажутся. Никто не сочтет это изменой идентичности.
Теперь предположим, что какой-то орган потерян. Рука, нога, что угодно, но без летального исхода. По этому поводу принято переживать, но не говорить, что меня «стало меньше на 5%» (или во сколько вы оцените потерю?). Стало меньше, да. Но скорее у меня, а не меня. Представим, уменьшился мой банковский счет: это потеря в ресурсе, но не в идентичности. Обеднеть в два раза не значит в два раза сократиться. Примерно такой же смысл будет иметь потеря пальца.
Если говорить о новом органе, не фантазируя о телекинезе - что такое очки на носу? Это наш орган или привлеченный ресурс? Скорее ответят, что глаз - это часть меня, а очки как прибор для видения - моя собственность, но не часть. Но есть ли четкая граница между внешними органами (очки) и внутренними (глаз)? Если очки заменить на линзы, это еще внешний прибор? Кажется, да. А если то, что играло бы роль очков, вживить прямо в глаз, что это будет? Если сердце остановится, но его функции возьмет на себя магическая коробочка, носимая на поясе - она наша собственность, или часть?
Кажется, что пример дикий? Но с мозгом уже так. Этот орган, помимо прочего, выполняет некие вычисления (а в широком смысле слова он только этим и занят). Если часть вычислений перенести с мозга на калькулятор, потом на компьютер, потом в интернет - можно ли сказать, что наш кусочек теперь за 5000 километров от нас где-то на сервере? Нет? Мы с ним разве не породнились? Это почти как сердце в футляре на боку.
Наше тело, при ближайшем рассмотрении, может сильно сжиматься, можно раскинуться в пространстве по всей планете (помни про удаленный сервер). Если мы это наш глаз, то, пожалуй, мы еще и наши очки. Но, кажется, вместо определенности мы начинаем растекаться по миру… Если мы - это наши очки, то почему не ботинки или окно? В том климате, где я это пишу, отсутствие закрытого окна в январе приведет к смерти куда вернее, чем отсутствие глаза. Окно - жизненно важный орган для выживания нашего тела? А фирма, что его поставила - тоже мой орган? А цивилизация, хранящая знания, дающие возможность существовать фирмам и окнам? Где-то на этой стадии мы либо ощутим свое единство с Абсолютной Идеей (или растворимся в Брахмане, на ваш культурный выбор), или пойдем искать идентичность в другое место, прочь от печени и сережек в ухе.
***
Мы не наша «душа»: в мире нет вещи, субстанции или процесса, которые бы так назывались.
При этом я бы не сказал, что слово «душа» не имеет смысла. Оно не имеет смысла как слово, подразумевающее наличие материального денотата (вопреки мистическим материалистам, не бросающим попыток уловить ее в граммах и найти то ли в шишковидной железе, подобно Декарту, то ли в районе пупка). Как метафора «душа» - хорошее слово. Например, мы не понимаем, что у нас болит, зачастую не знаем причину, но нам плохо, мы может сказать «душа болит», и нас отлично поймут другие люди, также лишенные души, как и мы. В каком-то дискурсе коммуникация состоялась. Но в том дискурсе, где мы сейчас, слово «душа» излишнее. В точном и серьезном разговоре с этим словом нельзя.
Мы не наши гены. Еще никто не перепутал себя с близнецом.
Хотя возможна картина мира, где гены важнее, чем люди. Но нам сейчас не важно, кто важнее. Нам важно, кто мы.
Мы не наша память. Если мы будем помнить в 10 раз больше, нас не станет больше в 10 раз.
Аналогично, потеряв 90% воспоминаний, мы не потеряем 90% ценности своей жизни. Даже если какая-то память условие нашей идентичности, мы не сможем толком сказать, какая именно (где кончается простительная забывчивость, и начинается фатальная потеря себя), и решить, что этого хватит. Представьте, что создан робот с сильным ИИ. Ему подгрузили ваши детские воспоминания и любовь к вашей маме. Вы рады, что теперь вы в двойном экземпляре - или у вас немного другие чувства?
***
Мы не единство конкретного потока сознания.
Поиски идентичности в этом месте могут увести в буддийскую сторону, но это та сторона, куда ходят терять свое я, а не находить. Была даже версия написать: «мы не наша дхарма». Но все-таки решил не заигрывать с чужим словарем, мало ли. В западных словарях под словом «дхарма» понимают слишком разное, поэтому обойдемся более близкими словами.
Есть единство реки Волги как потока воды в определенном русле, есть конкретно этот поток сознания. Сознания не в смысле «и вот я наконец-то осознал», а в смысле «все, что я ощущаю». В этом смысле холодно, сладко, мечтать, вспомнить, увидеть сон - все это поток сознания. Если это ваш поток, вы помните, где это текло вчера и десять лет назад. В вашем мире вообще ничего нет, кроме этого потока (по определению, все, что с вами случится - части этого потока, больше случаться негде). Все, что есть у меня, есть только в моем потоке. Большой соблазн сказать, что Я - это и есть поток. Версия элегантнее, чем другие. Ее сложно отбросить за пять минут, одно время я сам ее разделял.
Но если подумать дольше пяти минут, можно придумать против нее, например, такой аргумент. Давайте покажем его на страшном примере, чем страшнее, тем нагляднее. Если поток это вы, вы всегда должны болеть за его носителя, верно? Ведь что бы ни случилось с ним, он - это вы? Например, если он в будущем сломает ногу, и этому можно помешать, то вы постараетесь. Поэтому мы не так часто ломаем ноги, мы заботимся о себе. Точно ли о себе?
Допустим, вас укусит в будущем инопланетный монстр. И вы заразились его инопланетной заразой. Она изменила ваш мозг. И вот вы ночью крадетесь к своим родным, чтобы вонзить в них отросшие клыки… ладно, про клыки - перебор. Вы просто хотите их зарезать ножом, выпить кровь и съесть, как принято на той планете. А потом вас заберут к себе новые друзья-монстры, будете жить-поживать и добра наживать. При этом есть такая вероятность, что вам на голову свалится люстра. Насмерть. Это значит, что убийство и монструозный пир не состоятся, родные будут жить и про вашу заразу даже не узнают. Похоронят как почтенного землянина и жертву несчастного случая. Из сегодняшнего дня вы можете повлиять на будущее, один раз. Вопрос - роняем люстру или нет? Это единственный способ что-то скорректировать. Вопрос, за кого болеть: за ваше укушенное тело или вашу нынешнюю семью? Есть подозрение, что большинство людей не сочтут себя новоявленным монстром, и таки уронят люстру. Идентификация не проходит. Это уже не мы.
***
Вернемся к более простым вариантам.
Мы не наш мозг, если понимать под ним чистый хард.
Хард - тоже тело. А с телом вроде бы понятно.
Мы не наши программы, если понимать под ним софт, стоящий на мозге.
Представьте в параллельной Вселенной вашего абсолютного двойника с полностью тем же софтом. Можно ли сказать, то он это вы? Не какое-то существо, похожее на вас, а сами вы в двойном экземпляре. Но тогда вы отдали бы 90% своей жизни, чтобы спасти его жизнь. Чистый выигрыш этой операции 100% - 90% = 10%. Однако большинство людей, дай им такую возможность, не вступит с иной Вселенной в столь сильные отношение. Двойник и двойник. Кто он вам такой? Вы с ним даже не знакомы. И он точно не подарит вам 90% своей жизни. Совершенно верная гипотеза: если он устроен в точности как и вы, то ничего не подарит. Вы же не подарили.
Версия, что я конкретная единичная психика, кажется мне лучше всех остальных (знать бы еще получше, кто этот я).
Но если версия лучше остальных, это не значит, что я ее разделяю. Моя психика - снова не я. Если психика меняется (а она сильно меняется), мы в итоге более походим на кого-либо, чем на себя 50 лет назад. Если ценна наша идентичность как самотождество, со временем она теряется. Переживай мы за такую идентичность, мы противились бы процессу. Саморазвитие приравнялось бы к самоубийству. Но нас пугает как раз обратное: застыть навсегда. Самотождество психики - смерть при жизни, а вовсе не сохранение нашей сути. Странно искать свою идентичность в том, что обязано изменяться, чтобы нам нравиться (и даже не спрашивайте, кто такие эти мы).
Помимо прочих, про «Я» есть одна веселая версия, логическая-филологическая.
Когда мы говорим «Я», это такая речевая стратегия.
… и не более того! Согласно философу и когнитивисту Дэниелу Деннету, для программ мозга речевые стратегии это такой же фенотип, как, скажем, прическа. Мы перебрали уже не так мало версий, чтобы счесть ее не такой уж плохой. Но все-таки не настолько хорошей, чтобы воскликнуть «эврика!» и застолбить идентичность в этом месте. Давайте честно: мало кто согласится счесть себя элементом речевой стратегии. Хорошо, пусть эта лишь стратегия и «я» лишь элемент. Но чья это стратегия?
В логических играх можно дойти до конца и сказать, что нас вообще нет. Сказать - можно. Но это еще большая спекуляция, чем «душа». Ущипните себя за палец, и все пройдет. Будет больно, но по правилам русского языка, как и любого другого, просто так не болит. Всегда болит у кого-то.
***
Поскольку все варианты плохие, рискнем предложить еще один. Он даже симпатичнее среднего (хотя что здесь среднее и что значит симпатичнее?), так что хуже не будет. Мы - это сюжет нашей жизни.
Представьте, что вы художественное произведение. Жанр не сильно важен. Важен вопрос: оно интересное?
Давайте сейчас не спрашивать, верю ли я в это определение? Тем более я уже дал понять: в том смысле, какой все ищут - нет, не верю. Ни во что. Но с одними определениями интереснее и продуктивнее, чем с другими. То, что я предлагаю, мне кажется продуктивным - поэтому получите, верить не обязательно. И даже уточнять, кому именно продуктивнее и в чем. Не нравится - не берите.
Продуктивно определение, ведущие к продуктивным вопросам. А продуктивны те вопросы, что ведут к практическим действиям. Например, если бы решения принимались в логике «жизни как произведения», какие решения стоило бы изменить? Какие оценки бы изменились? Чего стоило бы добавить в жизнь, а чего убавить?
Из вопросов и ответов возникает новый образ. «Черт, вот этот эпизод стоило бы переиграть!». И таких эпизодов наберется немало. Возможно, возникнет тоска по иной сюжетной линии, захочется сменить жанр. Может показаться, что многое упущено. «Надо было брать другого сценариста». Но давайте считать, что спасти сюжет никогда не поздно. В крайнем случае - начинаешь заново. «С сегодняшнего дня это другое кино».
Желательно, чтобы близкое окружение писало про себя похожую книгу (или что там у вас - сериал? мюзикл?). Хорошие люди могут не сойтись, просто потому что разные жанры.
Если хотите гармонии, ищите братьев по жанру.
Тяжело, когда один делает про себя мелодраму, а партнера тянет в комедию или эпос.
А если вернуться к тому, что такое человек на самом деле… Про это интересно думать дальше. Но если ничего не придумать, это не большая беда. Мы ведь что-то знали об этом, пока не задумались. Все знали, и мы знали - чем мы хуже всех? Всегда можно откатить в это состояние, и жить в нем.
Если кто-то начнет докучать философией, можно ответить ему при помощи пальца. Ты спрашиваешь, кто такой человек? Сначала - покрутить пальцем у виска. Затем показать на первого встречного человека.