Листья красные
Вот Киев, если из него убрать все автомобили с большинством людей, становится отличным городом. Всяческие домишки с переулочками в центре, идешь, не торопясь, смотришь по сторонам и миркуешь: вот тут было бы хорошо жить, и вот тут, и вот тут. Лично со мной такое еще только в Лондоне было замечено.
А теперь и в Канаде. Вот очень хорошо понимаю тех, кто сюда едет. Сам не смог бы, но понимаю.
Райская страна. Едем на концерт, смотрю по сторонам. Дом стоит симпатичный в полтора этажика, сосны вокруг. За домом сарай, в котором во времена сухого закона шуршали люди с автоматами Томпсона. А вокруг поле и никаких соседей тебе.
Едешь и думаешь - вот тут бы Витольда заселить. Через километр еще красивше дом, с большим гаражом, тут бы Ярик хорошо смотрелся. И красотень кругом, и спокойствие полное, только флаги с красными листьями на ветру полощутся.
Между прочим, один из вариантов легализоваться в Канаде - приехать на посмотреть и объявить себя меньшинством сексуальным. Типа меня дома притесняют, пустите пожить. Тут на это спокойно смотрят: вот мы с Лёпой поломились вдвоем на приём к тёте в бронежилетке из иммиграционной службы. Она посмотрела на нас ласково и питає: fаmіly? Ніхт, возмущенно кричим мы в ответ, делегейшн мы, делегейшн.
А теперь и в Канаде. Вот очень хорошо понимаю тех, кто сюда едет. Сам не смог бы, но понимаю.
Райская страна. Едем на концерт, смотрю по сторонам. Дом стоит симпатичный в полтора этажика, сосны вокруг. За домом сарай, в котором во времена сухого закона шуршали люди с автоматами Томпсона. А вокруг поле и никаких соседей тебе.
Едешь и думаешь - вот тут бы Витольда заселить. Через километр еще красивше дом, с большим гаражом, тут бы Ярик хорошо смотрелся. И красотень кругом, и спокойствие полное, только флаги с красными листьями на ветру полощутся.
Между прочим, один из вариантов легализоваться в Канаде - приехать на посмотреть и объявить себя меньшинством сексуальным. Типа меня дома притесняют, пустите пожить. Тут на это спокойно смотрят: вот мы с Лёпой поломились вдвоем на приём к тёте в бронежилетке из иммиграционной службы. Она посмотрела на нас ласково и питає: fаmіly? Ніхт, возмущенно кричим мы в ответ, делегейшн мы, делегейшн.