Камень и сталь
Есть люди-камни. Кремни, как столкнутся друг с другом - искры летят, пожар, страшно. Не тупиться скол камня, один раз под верным углом ударишь - и не сточится. А если по науке к таким подходить, остроту выверенными ударами учений создавать, так такой человек вечно орудием послужит. Не тускнеет с годами острота, впивается во все своим разумом глубоко, как в молодости. Лишь с равным столкнувшись, высекает искру - и тут уж пиши пропало. Крошки летят, сколы, тупятся навечно. О былом только и вспоминать осталось, да ждать, пока вода под тебя потечет.
Если не встречаемся им жизни испытаний, точит их потихоньку жизнь, ложатся они в руку приятной галькой. Держишь такого человека и думаешь, как же он пережил все годы и невзгоды на своих плечах, да остался таким гладким. А был ведь он мощной скалой, отвесным утесом, но вода камень точит. Рутина смолола, а нам и удобно на ощупь. Привыкли мы сглаживать углы.
Есть же люди будто из стали. Нелепые, их ударишь - гнутся, не колятся. Звенят. Лишь после огня горнила выходят тонкой струей, жаркой, мягкой. А как затвердеют - все равно точить, обстукивать, исправлять. Любая неточность зазубрину оставляет. И связываться с ними не хочется, выбросить - камень одно надежнее.
А оставишь без работы - ржавеют. Исчезают, изъедаются, пахнут. Уж лучше из ножа в трубу обратиться, а из трубы - в еще какую шестеренку, чем для стали без дела остаться. Так и путешествуют: ржавеешь - ищи новое. Нашел - принимай форму, стучись, точись, делай. И снова по новой, пока не устанешь. Найдет коса на камень - будет нож из косы. Или проволока. Или в корабле, если повезет, поучаствует.
Но оставляют ржаветь в сарае. И камень в том не виноват.
Если не встречаемся им жизни испытаний, точит их потихоньку жизнь, ложатся они в руку приятной галькой. Держишь такого человека и думаешь, как же он пережил все годы и невзгоды на своих плечах, да остался таким гладким. А был ведь он мощной скалой, отвесным утесом, но вода камень точит. Рутина смолола, а нам и удобно на ощупь. Привыкли мы сглаживать углы.
Есть же люди будто из стали. Нелепые, их ударишь - гнутся, не колятся. Звенят. Лишь после огня горнила выходят тонкой струей, жаркой, мягкой. А как затвердеют - все равно точить, обстукивать, исправлять. Любая неточность зазубрину оставляет. И связываться с ними не хочется, выбросить - камень одно надежнее.
А оставишь без работы - ржавеют. Исчезают, изъедаются, пахнут. Уж лучше из ножа в трубу обратиться, а из трубы - в еще какую шестеренку, чем для стали без дела остаться. Так и путешествуют: ржавеешь - ищи новое. Нашел - принимай форму, стучись, точись, делай. И снова по новой, пока не устанешь. Найдет коса на камень - будет нож из косы. Или проволока. Или в корабле, если повезет, поучаствует.
Но оставляют ржаветь в сарае. И камень в том не виноват.